К Манефону претензий нет, он справился с задачей как мог, на том научном уровне, который существовал в его время. Претензии к современным ученым, которые сделали ставку на теорию двухтысячелетней давности. И в самом деле: Манефон научил Флавия, Флавий научил Евсевия, Евсевий научил… ну и так далее, вплоть до XXI века, от учителя к ученику, от профессора к доценту передавалась «условная» манефоновская история. Не будешь же перечить учителю?
А почему, собственно? Потому что так проще получить степень? Тогда почему бы не использовать в астрономии до сих пор геоцентрическую систему Птолемея?
Если, как и в случае с Китаем, обратиться к фактам, то мы увидим, что достоверные, письменно подтвержденные данные о египетской цивилизации имеются только начиная с того же мистического рубежа III–II тысячелетия до Р.Х.
«Хронология истории Египта, основанная на древних письменных свидетельствах, охватывает с достаточной достоверностью период до 1900 года до Р.Х., так как в записях упоминаются астрономические данные. Можно воспользоваться «списком царей» Египта, хотя и гораздо меньше достоверным, и прибавить к хронологии еще 11 веков до 3000 года до Р.Х.»{239}
Действительно, «список царей» Манефона не вызывает доверия. Есть большое подозрение, что в нем периоды правления династий обоих египетских царств выстроены не параллельно (для каждого царства отдельно), а в одной последовательности, что вдвое увеличивает время их правления{240}. Стоит отметить, что один и тот же фараон имел сразу несколько имен — до пяти (личное, тронное и т. д.){241}. А если учесть, что многие фараоны писали на «памятниках древней архитектуры» свои имена поверх имен царствовавших предшественников, то разобраться, кто есть кто среди фараонов, и кто из них что построил, очень сложно.
То, что история Древнего Египта вовсе не так стара, как ее малюют, косвенно подтверждает и технологическая отсталость египтян по сравнению с вавилонянами, хеттами и ассирийцами. Вплоть до Нового царства в Египте пользовались в основном медными и даже каменными орудиями труда. Вокруг весь мир давно использует бронзу, хетты приступают к производству железа, но упорные египтяне продолжают пилить свои каменные плиты для пирамид медными пилами!{242} И только с XVI в. до Р.Х. начинает внедряться бронза. Лишь благодаря завоевавшим их гиксосам египтяне научились разводить лошадей и строить колесницы. Судя по всему, только тогда появляется в Египте и одно из главных изобретений человечества — колесо и в египетском «народном хозяйстве» сменили сани-волокушу на повозку{243} и то в основном в армии. И ведь нельзя сказать, что египтяне не знали о колесе или бронзе. Знали, но не использовали. Это даже не лень, а какой-то умственный застой, прострация. И только страстное желание регулярно грабить окружающие народы привело к реорганизации египетской экономики и армии.
Надо сказать, что египтянам еще повезло. Хотя их завоевали около 1680 г. до Р.Х. гиксосы, египтяне пережили кризис, поразивший в XVIII–XVII вв. до Р.Х. речные хамитские цивилизации и даже смогли, освободившись от оккупантов, стать на пятьсот лет великой державой. Другим так не повезло. Примерно в 1766 г. до Р.Х. (по другим данным — после 1700 г. до Р.Х.) была уничтожена враждебными племенами протокитайская цивилизация Ся. В 1595 г. хетты разрушили Вавилон.
На рубеже XVIII–XVII вв. до Р.Х. перестала существовать древнеиндская цивилизация Хараппы. Здесь кризис не был осложнен вражеским вторжением и проявил себя в чистом виде — как климатическая катастрофа и вызванные ею социальные изменения. «Примерно к концу XVIII в. до х.э. Хараппская цивилизация перестала существовать. Можно утверждать с достаточной уверенностью, что она не погибла в результате внезапной катастрофы. Обширный материал, накопленный к настоящему времени археологами, показывает, как постепенно, в течении столетий, приходили в упадок некогда цветущие города… Происходила смена городов сельскими поселениями и варваризация культуры»{244}.
Надо отметить, что и в случае с Хараппской цивилизацией были попытки искусственно увеличить ее древность. Еще несколько десятилетий назад ее датировали XXX–XXVI вв. до Р.Х.
Вполне возможно, что кризис речных цивилизаций от Египта до Китая стал результатом климатических изменений, вызванных таянием ледника и смещением вслед за этим климатических зон на север и вверх по отношению к уровню моря. Например, в Северном Китае в то время «климат становится значительно холоднее и суше»{245}. Не случайно именно в эти века гегемонию в международных отношениях у речных цивилизаций перехватывают страны, расположенные на нагорьях: Новохеттское царство, Ассирия, Митанни. Но ледник продолжал таять, вызвав через 200–300 лет очередное изменение климата (чему свидетельство — голод XIII в. до Р.Х. в Новохеттском царстве и последующее превращение Анатолийского плоскогорья на несколько столетий в необитаемую полупустыню), затопление обширных площадей суши на северо-западе Европы (и последовавшую затем миграцию кельтов на юго-восток) и возвращение плодородия в долины великих рек Азии. Речные цивилизации, там, где они уцелели (в Египте) или сменились родственными (Шань-Инь в Китае), снова воспряли духом.
Этого не произошло в хамитской Вавилонии, которая на многие века оказалась под властью чужеземцев: касситов, Ассирии, Элама. Не возродилась и цивилизация дравидов в долине Инда — быть может, именно потому, что не была никем завоевана и прошла цикл угасания до конца, выродившись в дикие племена, забывшие о своем великом прошлом.
Глава 21 АРИИ — ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА
Расселившись на той огромной территории, о которой сказано выше, арии не создали единой политической структуры, но стали прародителями многочисленных народов и государств, постоянно враждующих друг с другом за гегемонию в Центральной Азии.
Этому способствовали две причины: а) изначальная политическая раздробленность, вызванная тем, что на восток из Хеттии уходили сторонники нескольких враждующих между собой претендентов на хеттский престол; б) оставившие руины Новохеттской империи воины, чиновники, ученые, купцы, ремесленники имели разную этническую принадлежность. Триединый хеттский народ в изгнании временно утратил свое единство. На протяжении примерно пятисот лет в Ариане шел процесс создания новых народов и государств — от городов-государств рубежа II–I тысячелетия до Р.Х. до Мидийской и Персидской империй.
Ситуация осложнялась и тем, что в непосредственной близости от района формирования арийской нации находилась Ассирия — старый враг хеттов. Еще одним соперником Арианы стало Урарту — новое государство на горах Арарат. Собственно, Урарту и значит Арарат по-ассирийски, сами же «урарты»{246} называли свое государство Биайнили. Первоначально племена урартов входили в состав государства Митанни. Но после того как оно пало, а пришедшие ему на смену хетты и ассирийцы ослабли, урарты объединились и создали собственное царство между двух крупнейших озер Армянского нагорья — Ваном и Урмией — со столицей в городе Тушпа (сегодня г. Ван). Судя по близости языка к гомарейцам-хурритам{247}, урарты были яфетиды. Они сыграли, наряду с остатками хеттского этноса, ведущую роль в формировании армянского народа. К концу IX века до Р.Х. Урарту распространяет власть на Северную Сирию и Восточную Анатолию, включая в сферу своего влияния хеттские княжества и «царства» (и отрезая, как и Митанни когда-то, Ассирию от поставок металла из Малой Азии).
На юго-востоке от озера Урмия Урарту столкнулось с Ассирией в борьбе за Манну — первое значительное государство, созданное выходцами из Хеттии на территории Западного Ирана (в IX в. до Р.Х.). Манна — первое известное государство на территории нынешнего Азербайджана, сыграло в образовании азербайджанского этноса такую же роль, как Урарту — в образовании армянского. Скорее всего, Манну нельзя назвать арийским государством, если подразумевать под таковым созданное ариями, которые, как народ, образовались на территориях, лежащих к востоку и юго-востоку от Манну. Однако впоследствии влияние мидийцев и персов оставило здесь заметный след.
К востоку от Маннийского царства, на южном берегу Каспийского моря пришельцы-арии, ассимилировав местные каспийские племена, стали основой этнической арийской общности — мидян, сыгравших важную роль в истории Передней Азии середины I тысячелетия до Р.Х. Мидяне были первым арийским племенем, создавшим великую империю (VII в. до Р.Х.). Мидийское царство объединило в своих границах Месопотамию, почти все арийские и часть бывших хеттских территорий — от Черного моря до Гималаев.
Южнее Мидии, на восточном берегу Персидского залива, находилась область Парса, где возник еще один арийский народ, персы. Персидская империя сменила Мидийскую (VI в. до Р.Х.), еще больше расширив ареал влияния арийцев, завоевав Северную Индию, Финикию, Израиль, Египет и Малую Азию. Однако персидское войско потерпело два тяжелейших поражения от другой группы арийцев — саков-массагетов и скифов-сарматов, которые разгромили персидские войска в Средней Азии (530 г. до Р.Х.) и Северном Причерноморье (514 г. до Р.Х.). Причем в битве с массагетами в степях Казахстана погиб основатель Персидской империи царь Кир II Великий{248}.
Мы видим, что от появления арийских городов-государств до возникновения первых арийских империй прошло около пятисот лет. Это был результат того, что арийцам в первые века своего существования приходилось вести непрерывные войны за выживание со своими соседями, и, прежде всего, с Ассирией. Земля Арийская была обильна, но не было в ней «наряду», то есть, единого управления. Поначалу пришельцы не знали, где находятся месторождения железной руды, а бронзу производить было непросто из-за блокады враждебных государств. Да и оружие из бронзы было вчерашним днем в армиях стран Передней Азии. Арии в Западном Иране смогли развернуть широкое производство железа только к IX–VIII вв. до Р.Х.{249}
Ассирия, Вавилония, Урарту и Элам не стеснялись использовать свои политическое и технологическое преимущества против ариев. В IX в. до Р.Х. ассирийцы, пришедшие в себя после климатической катастрофы и столкновений с народами моря, начали совершать систематические походы против арийских городов-государств. На протяжении 200 лет они совершили десятки грабительских походов в Западный Иран с целью захвата материальных ценностей и пленных. В арийских областях, оказавших сопротивление, ассирийцы уничтожали крепости и поселения, сжигали посевы, устраивали зверские расправы над населением. Несмотря на то, что многие арийские города оказывали врагу ожесточенное сопротивление, они не могли в одиночку устоять против ассирийской армии, вооруженной по последнему слову тогдашней военной техники. Чтобы уцелеть, приходилось прятаться в горах, возвращаясь затем на пепелище и начиная жизнь с нуля.
Только после того, как Урарту перекрыло ассирийцам доступ к железу Малой Азии и Армянского нагорья, агрессия Ассирии ослабла, и она даже пошла на союз с Манной против Урарту. В VIII в. до Р.Х. урартские цари много раз совершали походы на Манну, однако не добились от нее ни покорности, ни даже выплаты регулярной дани. Но урартская агрессия (так же, как и ассирийская) несла западной Ариане смерть и разорение. Только во время одного похода середины VIII в. до Р.Х. на Парсу урарты угнали 12 300 голов крупного рогатого скота, 32 100 — мелкого, 2500 лошадей, около 40 000 пленных: 6000 мужчин, 25 000 женщин (остальные, видимо, дети; угоняли только тех, которые могли пережить переход, всех остальных детей попросту убивали). Это была добыча лишь из трех захваченных урартами крепостей{250}.
Но после разгрома Урарту в 714 г. до Р.Х. союзными войсками Ассирии и Манны политика Ассирии на Востоке вновь меняется в сторону ужесточения. Вплоть до 677 г. до Р.Х. ассирийцы совершают грабительские походы в Иран. Однако политика Ассирии в Западном Иране приобретает новые черты. Ассирийцы теперь не довольствуются грабежом, и даже регулярной данью. После завоевания Парсуа{251} и прилегающих к ней областей они создают здесь две новые провинции и начинают выводить отсюда группы арийцев, заселяя освободившееся место семитами{252}. К 705 г. до Р.Х. Ассирия захватила Мидию и другие страны южнокаспийского региона, создав здесь еще две провинции. Таким образом, ассирийские войска вышли к западным границам центральноазиатской Арианы.
Однако с 677 г. до Р.Х. ассирийцам стало не до экспансии. Бывшие союзники-маннеи совместно со скифами (пришедшими в Переднюю Азию в погоне за киммерийцами) повели наступательную войну против Ассирии. К войне подключился Элам (семитское государство на восточной границе Вавилонии), возглавивший антиассирийскую коалицию, в которую вошли практически все окружавшие Ассирию государства, так как каждое из них подвергалось агрессии со стороны ассирийцев. Война шла с переменным успехом больше полувека, в ходе ее Ассирия захватила Египет и восточное побережье Средиземного моря, в 648 г. до Р.Х. ассирийцами был до основания разрушен Вавилон, в 639–м — уничтожено Эламское царство, но… в августе 612 г. до Р.Х. союзные войска скифов, мидийцев и вавилонян захватили Ниневию, столицу тысячелетней{253} Ассирийской империи.
Падение этого реликта древности, последнего из тройки великих держав послепотопного мира — Хеттии, Египта и Ассирии — открыло дорогу для экспансии Нововавилонского царства (626–539 гг. до Р.Х.) и ознаменовало начало новой исторической эпохи в Передней Азии, соответствующей периоду античности в Европе. На мировую арену вышли новые народы: персы, мидийцы, греки, македонцы, скифы. Предыдущая страница истории была перевернута и основательно забыта, как забыто и то, что ее главные действующие «лица» — пеласги и хетты — стали этнической и культурной основой для большинства новых «великих» наций.
Глава 22 ИРАН И ТУРАН
Однако значительная часть мигрантов из Хеттии не осталась в западной Ариане. Причин тому могло быть несколько. И беспокойные соседи — ассирийцы и урарты — далеко не самая решающая. Прежде всего тех плодородных земель, о которых с таким восторгом писал Страбон, на всех не хватало. Хотя кроме Элама значительных государств в этом регионе не было, все же оно оставалось заселено множеством местных племен (не менее 6–8 языковых групп), в основном, эламитами, касситами, лулубеями. Арии создавали свои города-государства между этими племенами, и процесс ассимиляции аборигенов занял у них несколько веков{254}.
К тому же, до сих пор всю внутреннюю часть Иранского нагорья занимают солончаки и пустыни (Деште-Кевир, Деште-Лут, Дашти-Марго), протянувшиеся от Загроса до долины Инда, так что плодородные территории оказались обрамлением этих негостеприимных земель. Так же, как солончаки и пустыни Прикаспийской и Туранской низменностей, соленые пустыни Ирана стали результатом таяния огромных ледников, покрывавших горные хребты, протянувшиеся от Каспийского моря до Гималаев{255}.
И, наконец, между самими ариями изначально не было единства. Наследственная вражда нескольких родов, принесенная из Хеттии, сохранилась на протяжении всей истории арийских племен Ирана, Средней Азии и Индии вплоть до арабского завоевания в VII–VIII вв. но Р.Х. Вражда эта положила начало разделению арийских племен на «Туран» и «Иран».
Но разделение это было не только политическим, но и религиозным. Гумилев пишет по этому поводу: «Иран и Туран населяли близкородственные племена арийцев. Разделяла их не раса или язык, а религия. Инициатива разделения древнеарийской культурной целостности приписывается пророку Заратустре, жившему в VI в. до н. э. и проповедовавшему монотеизм, почитание Ахурамазды («мудрого владыки») вместо пантеона арийских богов — дэвов, тех самых, которых эллины помещали на Олимпе, а германцы в Валгалле. Помощники Ахурамазды — ахуры эквивалентны эллинским гигантам и индийским асурам — врагам дэвов. Мифология и космогония в новом исповедании оказалась перевернутой на 180°. Новую веру приняли далеко не все. Даже в Иране она возобладала не сразу. Но все арийцы, которые сохранили верность древним богам, стали туранцами, а сторонники Заратустры — иранцами. Так совершилось разделение на Иран и Туран. Персидские цари покровительствовали учению Заратустры. В Туране, под которым понималась Средняя Азия и современный Афганистан, почитали не Ормузда, а дэвов»{256}.
Однако надо сказать, что Лев Николаевич изложил общепринятую, но далеко не единственную версию возникновения зороастризма.
Действительно, учение Заратустры (зороастризм) было государственной религией Персидской империи вплоть до ее окончательного падения в VII в. по Р.Х. Это учение было записано в своде священных книг — Авесте (от апастак, абастаг — «основа», «установление», «предписание» на среднеперсидском языке). Этот свод, записанный в VI в. по Р.Х. специально созданным для него алфавитом из 49 букв (включая 14 гласных), состоял из 21 книги, из которых до нас дошла лишь треть. Авеста была распространена на всем пространстве Персидской империи от Индии до Средиземного моря.
До этого Авеста существовала в устной передаче на протяжении многих столетий. Ее лингвистический анализ показывает, что наиболее древними частями Авесты являются Гаты и «Ясна семи глав», в которых весьма точно воспроизводятся особенности языка, вышедшего из употребления за много веков до VI века по Р.Х., когда Авеста была записана, и даже еще более древнего диалекта этого языка, на котором пророчествовал Заратустра.