Перевести на русский это можно примерно так: «Пришли из края зеленого к Готскому морю (Азовскому) и там наткнулись на готов, которые нам преградили путь. И так бились за землю ту, за жизнь нашу. А до того времени были отцы наши на берегах моря (Каспийского) по Ра реке (Волге). И с великой трудностью переправили своих людей и скот на другой берег, идуща к Дону, и там готов увидали, идя на юг, и Готское море увидали. И стоящих против нас готов увидали, и вынуждены были биться за жизнь свою, за добро, когда гунны (? — м.б., хунну, племена хянь-юнь и хуньюй, предки хуннов, известны китайцам со второго тысячелетия до Р.Х. — В.М.) бии в степях отцов наших, нападая на них, людей убивая и скот забирая… Готы же были тогда в зеленом крае и немного упредили отцов, идущих от Ра реки. [Которая] есть велика и отделяет нас от иных людей, и течет в море Фасиское (Черное море — по р. Фасис, как считает Асов)».
Многие авторы, как, например, Лесной и Асов, не сомневаются в том, что здесь описана битва скифов-славян с готами. Однако это вызывает большие сомнения в свете того, что время переселения скифов из-за Волги (примерно VIII век до Р.Х.) и время появления готов в Причерноморских степях (1–я половина III в. по Р.Х.) разделены тысячью лет. Скорее, автор данной записи «Влесовой книги», под именем знакомых ему готов описывает киммерийцев. Более того, можно предположить, что готы — это потомки киммерийцев, часть которых, как считали средневековые авторы, ушли в свое время, после разгрома их скифами, на северо-запад.
То, что в данном месте «Велесовой книги» надо под готами подразумевать киммерийцев, подтверждают записи на других дощечках.
В частности, более подробно о переселении «из края Семиречского», от «горы Ирштиа» (что С. Лесной переводит как «Райская гора»{319}, но перевод А. Асова «горы Арийские»{320} видится более верным исходя из контекста, впрочем, «Райская» и «Арийская» могут быть в данном случае смысловыми синонимами) говорится в дощечке II 15а:
«…изоидощьшя одь края Седьмриецштиа у горе Ирштиа и Загогриа обентьщия виек. И такова понехщьша идее на Двуериеце, ръзбияи о той комоньствем своиемуи, и теше до земе Сирштие. И тамо стаи пождие, идьща гороима влкима, и снезиема, и лядоима, а отоще до стеои и тамо бендещь се стадоие свои. И скуфе биа се прьва пряуве одрщеня оце нашае пря… Идьшиа о прие тие до гориа Карпенстие, и тамо риаще ощелои пентои кнзои и гради и селои угнищьесте…»{321}.
Т.е., «…изошедши из края Семиреченского, от горы Арийской (?) и Загорья, обитали век. И после того шли на Двуречье (Междуречье, Месопотамия), разбивая тех конницей своею, и дошли до земли Сирийской (перевод «Сирштие», по Асову, что вполне согласуется с историческим походом скифов в Азию в VII в. до Р.Х.). И там стояли некоторое время («пождие»), пошли великими горами (Кавказ), и снегами, и льдами, а оттуда в степи и там были со стадами своими. И скифами были впервые названы отцы наши… Шли после тех битв к горе Карпатской и там избрали пять князей, и грады и села построили…»
В дощечке II 5а говорится, что до Карпатской горы скифы дошли «за 1500 лет до Дира» (киевского князя Дира, правившего в IX в. по Р.Х.). То есть, в середине VI в. до Р.Х., примерно 30 лет спустя после заключения мира между мидянами и лидийцами в мае 585 г. до Р.Х.
Таким образом, пять родов протославяно-русов под давлением врагов покинули Зеленый край у райской Арийской горы (территорию между рекой Сырдарьей и озером Балхаш) на рубеже IX–VIII вв. до Р.Х. Примерно век они жили на берегу Каспийского моря, на Южном Урале, где копили силы и ждали, пока Волга-Ра (а вернее, ее отрезок, соединяющий Каспий с Азовским морем) станет, пусть и с трудом, но проходимым (ибо с тыла в степях их теснил некий враг). Южный Урал и прилегающие степи стали для скифов базой для подготовки вторжения на Северный Кавказ, в киммерийские владения. В Уральских горах скифы нашли железную руду (вспомним, что в Средней Азии железа в то время не обнаружили, и все оружие было из бронзы), а в степях паслись табуны для конницы, которая должна была сокрушить врага.
Судя по всему, в середине VIII в. до Р.Х. скифы разгромили киммерийцев. Именно эта война описана во «Велесовой книге». Это подтверждается не только тем, что вписывается в хронологию скифского похода, но и тем, что именно в то время Волга-Ра могла еще впадать в «Фасиское» (Черное) море своим старым «океанским» руслом, но во времена исторических готов (II в. по Р.Х.) это было уже невозможно.
Несколько десятилетий скифы готовились к Азиатской войне — и вовсе не к преследованию киммерийской орды, а к завоеванию своей исторической родины — Каппадокии. Они совершили походы в Мидию, Сирию, Анатолию, но не хватило сил и политического опыта, и скифы вынуждены были уйти через снега и льды Кавказских гор (может быть, через Дарьяльское ущелье, т. к. путь вдоль Каспия могли перекрыть мидяне) обратно на Северный Кавказ, откуда расселились вплоть до Карпатских гор. Здесь они избрали пять князей — по числу родов, приняли имя скифов и начали новую жизнь.
Так возникло Скифское царство, простоявшее до III в. по Р.Х. — восемь веков, на двести лет дольше, чем Хеттская империя. Скифы создали высочайшую культуру, участвовали в этногенезе многих народов, определили пути исторического развития обширнейших регионов Азии и Европы.
История скифов описана в многочисленных научных трудах, начиная от Геродота и заканчивая современными учеными. Однако, несмотря на такое внимание научного мира, оно направлено, в основном, на частности и избегает широких обобщений.
«Так называемый «скифский вопрос» давно обсуждается в науке. Чем больше ученые уделяют ему внимания, тем меньше он проясняется. Однажды Р. Исмагилов очень точно назвал его «своеобразным нервным узлом». Казалось бы, всего несколько десятков лет назад о скифах наука знала почти все. На поверку же вышло, что большая часть из того была просто придумана. Поэтому понятно, куда сегодня расходуются нервы историков, когда они разгрызают тугие «узлы». В подобных ситуациях обычно меньше всего доверяешь науке и лучше обратиться к рассказу самого Геродота. Он дает длинное и весьма любопытное описание нравов и страны скифов, которые жили между Днепром и Доном»{322}.
Глава 30 ВЕЛИКАЯ СКИФИЯ
Последуем доброму совету и обратимся к «Истории» Геродота, без цитирования которой не обходится ни один рассказ о скифах. Добавим только, что и у Геродота не всему можно слепо верить. Например, его рассказ об убиении массагетами и исседонами стариков «вряд ли заслуживает доверия»{323}.
Значительная часть сообщений Геродота о скифах собрана в IV книге его «Истории» («Мельпомена»), которую он начинает рассказом о походе персидского царя Дария I (522–486 гг. до Р.Х.) против скифов. Рассказ этот послужил, как сейчас принято говорить, «информационным поводом» для описания самой Скифии, ее истории, географии, климата, населения, верований и обычаев.
Когда остатки разгромленных скифов вернулись из азиатского похода, длившегося, по мнению Геродота, 28 лет, их встретили с оружием в руках бастарды, появившиеся на свет от связи скифских женщин с рабами. После многочисленных схваток, так и не принесшим скифам победы, один из них предложил, оставив мечи, идти на рабов с плетками в руках. И якобы такая психическая атака принесла скифам победу{324}.
На самом деле скифы находились на Ближнем Востоке с 670 по 585 г. до Р.Х., т. е., можно говорить об их почти столетнем отсутсвии «дома». Без сомнения, какие-то отряды скифского войска могли возвращаться на Северный Кавказ и ранее начала VI в. до Р.Х., однако массовый исход скифов из Азии начался только после мидийской бойни в 591 г. до Р.Х. Поэтому и «слепых» скифских рабов, и их восставших сыновей нужно идентифицировать с теми киммерийцами, которые остались в Приазовье и стали под владычеством скифов «черной костью» — пастухами и прочими слугами, «рабами». Нет ничего невозможного, что, в отсутствие большинства скифов-мужчин, расплодившиеся за несколько десятилетий «рабы» положили глаз не только на скифское добро, но и на скифских женщин. Отсидеться от вернувшихся хозяев они решили в Крыму{325}, где постороили т. н. «киммерийские валы» — цепь укреплений, отделивших Керченский полуостров от остальной Тавриды. Не исключено, что в то время на месте нынешнего Перекопа (красноречивое название! Не зря здесь во все времена копали ров, чтобы отделить Крым от материка) в то время существовал пролив (остаток русла Океана), а вот со стороны Таманского полуострова в Крым можно было пройти, если и не «аки по суху», то верхом на коне, зная, конечно, брод. Есть сведения, что таким образом в Крым, спустя тысячу лет, ворвались гунны, ударив в тыл готам{326}. И как иначе могли переправиться конные скифы через Меотийское озеро? Ведь флота у отступавших из Азии всадников не было.
Окончательно разбитые, киммерийцы бежали на запад. Следы киммерийцев находят во Фракии и на Днестре, где, видимо, и произошли последние их сражения со скифами{327}. Нет сомнения, что часть киммерийцев осталась в Причерноморских степях и слилась с другими народами, часть была рассеяна по Восточно-Европейской равнине, и, как писали средневековые авторы, присоединилась к сарматам (нынешним угро-финнам). Недаром стоит на великой русской реке Волге городок Кимры. И не случайно среди угро-финских народов России процент нордических блондинов выше, чем в «арийской» Германии{328}.
Но киммерийцам пришлось отступать еще дальше — в Прибалтику и Западную Европу: «Археологические следы их передвижений встречаются в Северной Италии, Южной Франции и в других местах. В античной письменной традиции сохранялась версия, что кимвры на севере Ютландии и кимры — ветвь кельтов (нынешние уэльсцы) являлись потомками киммерийцев»{329}.
Оттуда, с Балтийского побережья и с берегов Северного моря через 900 лет они вернулись в Причерноморье под именем готов — чтобы отомстить скифам и отвоевать свою родину. У древних народов память была гораздо длиннее, чем у современных. Именно готы нанесли Скифскому царству последний, смертельный удар. Но об этом — позже.
Пока же, в V в. др Р.Х., как говорили сами скифы Геродоту, их народ был молод, «моложе всех»{330}. Геродот рассказывает нам три версии происхождения скифов, две мифические — от Таргитая, сына Зевса и нимфы Борисфена (Днепра), или от Скифа, сына Геракла и змееногой женщины, и одну (которой придерживается и сам «отец истории») — более реалистичную, по которой скифы просто пришли из Азии{331}.
Действительно, если верить «Велесовой книге», только после разгрома киммерийцев на Днестре, дойдя до Карпатских гор, пять родов отца Богумира приняли название скифов. А с другой стороны, корни скифов уходят в глубокую древность: они считают, что «со времени их первого царя Таргитая до вторжения в их землю Дария прошла как раз тысяча лет»{332}. Что не так уж далеко от истины: примерно за тысячу лет до похода Дария I на скифов (514–512 гг. до Р.Х.) возникла Новохеттская империя (XV в. до Р.Х.)
Не все, кто жил в Скифии — скифы. Собственно скифы — это сколоты, как сами они себя называют, или царские скифы, как переводит это Геродот. Сколоты — это племена, ведущие свой род от трех потомков Таргитая, его сыновей Липоксая, Арпоксая и Колаксая, которые нашли упавшие с неба золотые плуг, ярмо, секиру и чашу — т. е. символы трех каст: землепашцев, воинов и жрецов. Предметы достались самому младшему — Колаксаю, который и стал царем всех скифов. Кстати, переход царского престола по наследству к младшему сыну сохранялся потом в Степи тысячелетие — например, у тех же хазар.
«От Липоксаиса (как называет его на греческий лад Геродот) произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата — племя катиаров и трасниев, а от младшего из братьев — царя — племя паралатов. Все племена вместе называются сколотами, то есть царскими. Эллины же зовут их скифами…»
Есть много версий по поводу того, как переводится этот этноним. Например, Татищев предположил, что название «скиф» произошло от греческого «скинос» (кожа), т. к. скифы носили кожаные одежды, либо от еврейского «скиния» — шалаш (шатер) в котором обитали в своих скитаниях «скиты» (skith){333}. Отсюда, видимо, возникла мысль о том, что «скиф-скит» означает скиталец, а само слово имеет славянское происхождение. Выводят слово «скиф» и из старо-готского (читай — киммерийского) «skiatha», означающего «стрелки из лука», и из готского «skildus» или норвежского «skioeldr», т. е., «люди со щитами», и из западнотюркского «Сакев», что буквально означает «Дом Сака», в смысле «Земля Саков»{334}.
Мне лично больше импонирует предположение о киммерийском происхождении этнонима «скифы». Убегают киммерийцы, сломя голову в Западную Европу, а на вопросы встречных: «От кого бежите?», отвечают: «От стрелков из лука!». Но едва ли этот вопрос можно будет когда-нибудь решить окончательно и бесповоротно.
Описывая различные народы, о которых скифы ему рассказали, несмотря на весьма мифические подробности (вроде одноглазых людей, стерегущих золото грифов, и поедания стариков), Геродот дает, в принципе, логичную с точки зрения современных исторических знаний, картину появления скифов в Европе: «Аримаспы изгнали исседонов из их страны, затем исседоны вытеснили скифов, а киммерийцы, обитавшие у Южного моря, под напором скифов покинули свою родину»{335}. Исход арийских племен с северо-запада Китая вызвал, по принципу «домино», передвижение всех племен Центральной Азии, в том числе и саков-скифов.
Но самое интересное, что здесь у Геродота мы вновь встречаемся с уже знакомыми нам «амазонами»-алазонами: «Ближе всего от торговой гавани борисфенитов{336} (а она лежит приблизительно в середине всей припонтийской земли скифов) обитают каллипиды — эллинские скифы; за ними идет другое племя под названием ализоны. Они наряду с каллипидами ведут одинаковый образ жизни с остальными скифами, однако сеют и питаются хлебом, луком, чесноком, чечевицей и просом»{337}.
Ализоны жили к западу от Днепра, их территория простиралась, по крайней мере, до Южного Буга. Хотя все исследователи, начиная от Геродота, называют их скифским племенем{338} (и это, несомненно, так), но стоит обратить внимание, что по официальной версии истории «протославян», здесь, в границах той же самой территории, в V–VII вв. по Р.Х. жили анты — уже «стопроцентные» славяне. А севернее их — венеды, как раз там, где, по Геродоту, обитали «скифы-земледельцы», сеявшие зерно не для собственного пропитания, а на продажу». И вот сидят наши ученые мужи, связавшие себя по руками и ногам теорией о том, что славяне появились только в VI–VIII вв. по Р.Х., и гадают: как, когда и откуда «протославяне» пришли сюда — из степей ли Центральной Азии, из Припятских болот, либо просто свалились с неба, как золотые инсигнации царской власти у скифов? И только одна мысль не допускается ни под каким видом: что жили здесь пять славянских родов отца Богумира со времен разгрома киммерийцев.
Но есть некоторые современные авторы, которые связывают геродотовских скифов-ализонов с алазонами, жившими во II тысячелетии до Р.Х. в верховьях реки Тигр{339} — то есть, на пути миграции ариев из Хеттии в Иран. Так прослеживается тысячелетняя связь между сынами Магога (скифами) и славянами (ализонами).
На берегах Черного моря от Дуная до Дона обитали скифы-кочевники, в том числе и так называемые царские скифы. Это была основная ударная военная сила Скифского царства, способная защитить не только себя, но и все находящиеся в зоне ее ответсвенности родственные и дружественные племена, что и показала в последующем война с персами. Такая структура организации государства, когда кочевники находились в симбиозе с оседлым населением, была характерна для Восточной Европы на протяжении почти двух тысяч лет — до появления Романовской России. Мы видим союз кочевой Орды и оседлого хлебороба и землепашца и в Гуннской империи, и в Хазарском каганате, и в Рюриковской Руси{340}.
Из сообщений Геродота мы узнаем, что царские скифы жили к востоку от реки Герра вплоть до Дона. Ученые до сих пор затрудняются идентифицировать эту реку с какой-либо из ныне существующих на Украине: «Исследователи полагают, что их идентификация, имеющая большое значение для локализации скифских племен, очень сложна ввиду неясности и противоречивости сведений Геродота»{341}
Однако украинский исследователь B. C. Янович предположил (и нашел убедительные подтверждения своей гипотезе), что некогда Днепр разделялся на две реки в районе г. Черкасс. Западное русло (Борисфен) тек на юг, и, сливаясь с Гипанисом (Южным Бугом), впадал в Черное море возле Ольвии, в лиман южнее ее. Восточное русло (Герр) отклонялось далеко на восток, сливалось с Гипакирисом (р. Ингулец) и впадало в море близ современной Евпатории. Сейчас это современное русло Днепра. Автор гипотезы считает, что причиной этого мог быть «моренный вал… в стоке через Приднепровскую возвышенность». Он способствовал возникновению крупного озера и стоку воды через западное русло (Борисфен), до тех пор, пока вал не был размыт Днепром и воды реки пробили себе новое, восточное русло (Герр-Днепр){342}.
Если вспомнить, что Приднепровская возвышенность появилась в результате Днепровского оледенения, то существование нанесенного ледником вала еще во времена Геродота неоспоримо свидетельствует о том, что последнее оледенение произошло вовсе не 12 000 лет назад, а гораздо позже, как об этом и говорилось выше. Иначе ко временам Геродота песчаный вал был бы уже давно размыт. О том, что эти земли совсем недавно по историческим (а не геологическим!) меркам освободились ото льда свидетельствуют и сильный холод, и постоянные снегопады в скифских степях, и замерзающий Киммерийский Боспор, по льду которого люди переходили из Крыма на Таманский полуостров{343}.