– А у меня как раз свободное время, – заранее извиняющимся тоном произнес помощник. – Если изволите, могу составить вам компанию в прогулке по вечерней Венеции. По своим любимым местам. Или, если пожелаете, поводить по запретным местам нашего судна. Капитанский мостик и прочее…
– Нет, уж лучше вечерняя Венеция, – зарделась Женька. – А капитанский мостик, это с Виктором. Он интересовался.
Маргарита Павловна, поняв, что экскурсия ей не светит, вежливо откланялась, потянув за собой и Мишку. Она отлично понимала, что означает для молодой женщины не спать с мужем полгода. От матери никогда не скроешь подобные нюансы.
Еще какое-то время Ирина для приличия посидела за столом, затем решительно встала, догадываясь, что произойдет в ближайшие минуты. Она отлично помнила, как Интеграл предупреждал в Москве, что не надо сразу «натыкаться» на Широкова. Неплохо понаблюдать за ним со стороны: с кем он общается, кто сам присосался к компьютерщику как пиявка. Ведь почти наверняка за программистом будут наблюдать. Впрочем, – особо подчеркнул Интеграл, – выбор остается за ней и действовать она должна исходя из ситуации. Ирина созналась себе, что сделала свой выбор.
Начинался обычный круизный вечер. Кто-то отправился гулять по ночной Венеции, кто-то предпочел бары и казино, а кто-то дышал на палубах свежим воздухом. Так или иначе, внутренние коридоры были стерильно пусты. Она даже не успела подняться на свою палубу, как услышала рядом голос:
– Вы все-таки рискнули отправиться в очередной круиз? Что вас толкнуло на это?
Ирина резко обернулась. В свете люминесцентных светильников лицо Широкова было необычайно бледным, а шевелюра напоминала бурьян на поляне. Чего тянуть? Пусть сразу же все встанет на свои места.
– Представьте себе, из-за вас, Виктор. Я же не слепая, чтобы не заметить, как вы все время смотрели на меня. Но так и не решились сделать первый шаг. Видимо, я оказалась более смелой…
Солье не успела закончить фразу, как Широков сгреб ее в объятия и принялся неуклюже осыпать поцелуями.
– Мне это снится… – несколько раз пробормотал он.
– Не снится, успокойтесь. Только не надо здесь, где в любой момент нас могут увидеть.
– Ну и пусть, – продолжал атаковать ее поцелуями Виктор. – Я люблю вас. Давно!
На какое-то неуловимое мгновение он припомнил те, первые, ощущения, которые подарил себе сам, сочинив виртуальную Ирину. Там ее губы никогда не пахли морем…
– Мне кажется, что я тоже, – спрятав лицо на его груди, с трудом произнесла Ирина. – Моя каюта на этой палубе.
* * *Виктор слегка приоткрыл веки и попытался понять, отчего ему так хорошо? В иллюминатор ласково светило солнце, задиристые лучики весело играли на стенах, и от этого возникало удивительное чувство радостного спокойствия и уюта. Он поймал себя на мысли, что спал как убитый, даже не видел снов, будто провалился в пустоту, полностью растворившись в ней. Издерганный за последнее время мозг отдыхал и сейчас постепенно пробуждался, придавая необыкновенный прилив сил. Виктор боялся даже пошевелиться, чтобы не вспугнуть этот зыбкий волшебный мир, в котором он оказался, где все было окрашено в яркие праздничные тона. Что это? Явь или программа?
– Ты всю ночь словно бредил, милый. Упоминал какие-то имена, кого-то искал.
Знакомый нежный голос лился мягко и чуть приглушенно, но слова буравчиком впивались в мозг, заставляя поежиться. При чем тут какие-то имена? Какие поиски?! Он ничего такого не вводил в программу. Виктор осторожно повернулся на другой бок и открыл глаза.
Каюта была залита ярким-преярким светом, а в плечо ему сладко сопела Ирина. Он сразу вспомнил насыщенный страстью и любовью вечер и наполнился трепетной щемящей нежностью. Так значит, это не виртуальные фантазии? Ура!
Он ласково обнял Ирину. Ладони сами собой наслаждались нагим, упрятанным под одеяло телом. Она податливо потянулась к нему навстречу. В бездонных голубых глазах любимой женщины отражался миллион невысказанных чувств. Как странно… Он столько раз спал с ней, но ни разу, оказывается, не видел выражения ее глаз. Что, не предусмотрел в программе? Или они просто тогда ничего не выражали?
Виктор украдкой потянул носом. Запахи были резче и необычнее, чем те, которые он сочинил. Никаких душистых ароматов дорогого парфюма – лишь стойкий полынный запах пряного женского тела. Наверное, так оно и благоухает после ночи любви.
Его губы вновь потянулись к ее губам, потом продвинулись к шее, замерли меж грудей, прежде по очереди исцеловав каждую, потом спустились еще ниже. Но женщина уже не могла так долго ждать, пока наконец наступит главное ритуальное действо. И взяла бразды правления в свои руки. Его второе «Я» вновь оказалось жарким и наглым.
– Ты помнишь, сколько раз за ночь ты сделал это? – шепотом спросила она. – Пять. Или даже шесть раз. Со мной такого никогда не было.
При этом она не смогла удержаться и не сравнить его с Шарифом Омером. О Каплунском и говорить было нечего.
У Широкова мгновенно испортилось настроение. Он неуклюже вскочил с кровати и поймал себя, что не на шутку разнервничался. Ну что бы стоило ей промолчать и не вспоминать, как у нее было с другими мужчинами?! Почему он вдруг стал таким ревнивым? Впрочем, к кому можно было ревновать Женьку? Широков усмехнулся. Неужели теперь придется ревновать к помощнику?
– Ты что так развеселился, милый? – с интересом глядя на Виктора, спросила Ирина.
– Да так, сам не знаю почему.
На самом деле смеяться было нечему. В глубинах его мощного, но не прагматичного разума зрело сознание, что ревность тут ни при чем, его терзают сомнения совсем иного свойства. Магнетическое наваждение сошло, и он вдруг отчетливо увидел рядом обнаженную безумно обольстительную красавицу, но совершенно постороннюю, незнакомую, имеющую мало общего с той, которую он себе сначала придумал, а затем создал. Да, ее тоже зовут Ирина Солье, она так же красива и умна, но у той Ирины нет прошлого. Она никогда не вспоминала, как и с кем у нее это было. Она принадлежала только ему одному! Аоб этой Ирине Солье он не знает ровным счетом ничего.
В случайно приоткрывшуюся щелочку из ее далекой, скрытой жизни на него повеяло холодным сквозняком. На какое-то мгновение Виктору представилось, что отнюдь не ради встречи с ним Ирина отправилась в круиз.
– Ой, кто это там, в иллюминаторе?! – испуганно воскликнула женщина.
Какая-то тень, которую Широков успел тоже заметить, мелькнула и тут же исчезла. Ничуть не смущаясь своей обезоруживающей наготы, Ирина выбралась из-под одеяла, деловито подошла к шкафу и накинула легкий халатик, даже не потрудившись его запахнуть.
– За нами что, следят? – спросила она.
– Кому за мной следить? Никто не может знать, что я у тебя. Скорее следят за тобой, – довольно холодно возразил Виктор, но по мере того, как он говорил, страшное предположение ввело его в ступор. Неужели? Он догадался, кто бы мог заглядывать в каюту.
В немом вопросе он вновь взглянул на женщину. Нет! Он никому не позволит делить с ним Ирину! Даже смотреть на нее! Пусть так и знает! Но кому он грозит? Ей самой или тому, кто бессовестно подглядывал за ними?
Увидев нешуточную страсть на лице Широкова, женщина расценила ее по-своему и прижалась к нему. Ее упругие груди уперлись в него, словно стремясь впечататься в его тело, а его мгновенно возбудившееся естество уткнулось в бархатистый холмик между бедер, еще совсем недавно даривший ему иллюзию вечной любви.
Когда минуты неистового секса сошли на нет, Ирину охватило тоскливое безразличие, а вслед за ним и упорное сомнение, зачем все-таки это ей надо. Что их ждет впереди? Что вообще может ждать их, когда где-то рядом Омер, Интеграл, Готлиб, Мацкевич, наконец… Имеет ли она право так рисковать собой и, уж конечно, этим ее новым чудом со спутанными густыми влажными волосами и пронзительно наивным взглядом?
Сама во всем виновата!
Утомленное тело все еще щемило от сладкой истомы, но расплата последовала незамедлительно. Прежде, даже отдаваясь чрезмерно темпераментному Омеру, она ни на минуту не теряла головы. А тут как романтичная барышня забыла обо всем на свете! На что она, спрашивается, надеялась?
– Одевайся. – Ирина решительно подала Виктору одежду. – Пора. Тебя наверняка ищут.
Кое-как собравшись, Широков бочком покинул каюту Ирины. Поднявшись палубой выше, он как можно тише открыл каюту, где обитал с сыном. «Пусть поспит парень, – подумал Виктор, – столько впечатлений и, потом, морской воздух». Но, к его удивлению, Мишки в каюте не оказалось, а постель была нетронута.
Смутные подозрения, которые впервые зашевелились в нем в каюте Ирины, вернулись вновь. Нежели это Мишка подглядывал в иллюминатор? Как он посмел?! Онанист мелкий…
Широков в сердцах плюхнулся на постель и стал лихорадочно соображать, как же ему поступить? Говорить с сыном бесполезно, его вновь заклинит. Тем более, вдруг это совсем не Мишкины шуточки? Но и оставлять все в подвешенном состоянии тоже недопустимо. Может, попросить Ирину?
Бред! Тогда придется и ей рассказать, в какие дебри увела его, а стало быть, и сына виртуальная программа, в которой она, Ирина Солье, – главное действующее лицо. Какой-то кошмар. Отец и сын в виртуальном мире живут с виртуальной женщиной, имеющей реальный прототип. Есть от чего тронуться. Особенно после того, что ночью у них произошло с Ириной.
Погруженный в тяжелые мысли, но так ничего не придумав, Широков провалился в сон. Но, как оказалось, ненадолго. Какое-то шестое чувство уже через несколько мгновений катапультировало его из каюты.
В дикой растерянности он стал бегать по палубам, заглядывая в укромные уголки многочисленных салонов. Казалось бы, вполне очевидную мысль поискать сына на «женской половине» он сразу же отмел. Жена и теща наверняка еще спали.
Не зная, что предпринять, Широков в отчаянии стал ломиться обратно в каюту Ирины.
– Его нет! Нигде нет! – закричал Широков, стоило Солье открыть дверь.
– О чем ты, дорогой? Кого нет?
– Кого-кого?! Моего Мишки. Я облазил все судно, но Мишку так и не нашел.
– Куда ему деться? Кругом одна вода.
Ирина старалась не выдать волнения. Малоприятные воспоминания обо всем, что связано с сыном любовника, мгновенно всплыли в ее голове.
– А с чего ты стал его искать? – как можно мягче спросила она.
– Как с чего?! Постель нетронута. Значит, он вообще не ложился. Наконец, эта тень в иллюминаторе твоей каюты. Вдруг он следил за нами и видел все?
– Не вижу в этом трагедии, – сделав паузу, пробормотала Ирина. – В конце концов, он уже взрослый парень. Наверняка видел картинки и более эротичные. Япросто не понимаю, с чего такая паника…
– Ты, видно, действительно не понимаешь. Он влезал в мою программу и заочно с тобой уже знаком. Более того, если он ею воспользовался, то это вообще конец света.
Ирина умело сделала вид, что слышит об этом впервые.
– Что ты имеешь в виду? Я, кажется, действительно не совсем тебя понимаю. При чем тут программа?
– Как тебе объяснить… – замялся Виктор. – В ней был прописан твой образ. Я тебя любил… короче, трахался с тобой…
– Как трахался?.. – перебила его Ирина.
– Вот так и трахался, думал, что по-настоящему. То есть, я хотел сказать, виртуально.
– И какая из нас лучше? – играя злость, спросила Ирина.
– Конечно, ты, живая, – не задумываясь, признался Виктор. Хотя в его тоне присутствовала некоторая неуверенность. Впрочем, какая сейчас разница.
– Мишка, может, тоже влюбился, как я. Без памяти!
Он упорно не хотел вспоминать про душевный кризис сына, который привел его в психиатрическую больницу.
Ирина недоуменно на него уставилась.
– Ты что же, использовал меня в своих целях?
– Ну… не то чтобы использовал… – Виктор покраснел как рак, ему не хотелось выворачивать наизнанку душу. – Научный эксперимент!.. – нашел он наконец определение своему маразму.
– Какая же ты скотина! – в сердцах произнесла Солье. – Но любимая все же… – Она быстро натянула на голое тело легкий свитер и джинсы. – С этим мы еще разберемся, – сказала она строго. – Чего же мы стоим? Надо бежать его искать. Твоя семья, кажется, знакома с помощником капитана? Я вчера видела, как он плотоядно смотрел на твою жену. Впрочем, это тебя не должно волновать. Пусть он объявит по радио и подключит команду.
Она выскочила из каюты, Широков за ней.
* * *Мишке послышалось, что отец выкрикивает его имя.
Ерунда! Отец давно о нем забыл. Теперь для него существует только та женщина, с которой он всю ночь занимался сексом в каюте. И отцу больше никто не нужен.
Эмоции душили младшего Широкова. После того, что он увидел, мальчишка перестал адекватно воспринимать происходящее. Ему казалось, что он сам находится в эпицентре какой-то новой виртуальной игры и вот-вот начнет участвовать в происходящем. Он так бы, наверное, и сделал, если бы там был не папа, а кто-то другой. В свое время он уже насмотрелся роликов с откровенной, разнузданной «групповухой» и не раз воображал себя в подобных компаниях. Но чтобы так близко?!
Не зная, как забыть образы двух охваченных похотью тел, он не нашел ничего лучше, как укрыться на корме судна за мотками толстенных канатов и каких-то лебедок. Мишка прибежал сюда, скорее поддавшись тому же чувству, которое уже возникало однажды, подталкивало к отчаянному шагу – утопиться в Волге.
Он и сейчас хотел броситься в воду, сразу, не раздумывая. Но программа в самый последний момент словно дала сбой и полностью нейтрализовала волю. Он и отца поначалу хотел окликнуть, но слова, еще не вырвавшись наружу, застряли в горле, выпуская лишь сдавленный хрип.
Позже, когда страсти немного утихли, Мишка вдруг понял, что так просто не сдастся. Он тоже встретится со своей любовью, потому что иного случая у него может не быть.
Примерно через два часа двигатели «Королевы морей» вновь натужно задрожали, и под звуки знаменитой арии в исполнении Лучано Паваротти судно торжественно отдало швартовые. Оно покидало Венецию тем же маршрутом, каким сутки назад заходило в гавань. Толпы туристов вновь высыпали на палубы, словно пытаясь в оставшиеся мгновения закрепить в памяти свои ощущения от Венеции. Ни Виктора, ни его семьи здесь не было, а Ирина Солье довольно безразлично взирала на город с крохотного балкончика своей каюты.
Она тоже приняла решение, и это главное. Она сама найдет возможность встретиться с этим странным юношей.
* * *– Мистер Широков! Мистер Широков! – Кто-то деликатно стучал в дверь каюты.
– Кого там черт принес? – грубо крикнул он, пытаясь прийти в себя.
– Это я, Рой Содетски. – Человек за дверью говорил на английском языке.
– А, это вы? Что случилось, господин Содетски? Я еще сплю.
Виктор никак не мог сообразить, сколько он проспал – то ли четверть часа, то ли весь день. На всякий случай, он выглянул в иллюминатор, чтобы понять, видна ли еще Венеция, но так ничего и не разглядел, кроме почему-то черной морской воды. Может, судно еще в гавани?
– Встаю, встаю! – крикнул он, чтобы было слышно за дверью. – Скажите, мы плывем или стоим?
– Стоим, мистер Широков. И по этому случаю нас приглашают на ужин. Вы слышите меня?
– Какой еще ужин? На часах только начало девятого. Завтрак у нас, кажется, до одиннадцати. Одеваюсь.
– Верно, начало девятого, только вечера. Поэтому нас и приглашают на ужин.
Широков настежь распахнул дверь каюты.
– Что значит, приглашают? Кто? И где мы стоим? Все еще Венеция?
– Простите, сэр, но, видно, вы долго спали. Мы уже на Сицилии. И нас приглашают отужинать на берег, – максимально учтиво сообщил Содетски. – Вы удивитесь, когда узнаете, кто пригласил. Это ваш благодетель, который финансировал программу…
«Так и думал, что этот Содетски вьется вокруг неспроста», – довольно безразлично подумал Виктор.
– Неужели? – изображая радость, спросил он. – Тогда иду. Только надо предупредить семью. «И Ирину», – хотел добавить он, но промолчал. Обойдется без предупреждений. – Надо же когда-то познакомиться с тем человеком, кто меня осчастливил. Или, может, поставить вопрос иначе: кого осчастливил я?
– Сами разберетесь, – уклончиво ответил Содетски. – Я жду вас у трапа на причале. Такси уже подъехало. – Мудрому провинциальному профессору Рою Содетски явно не нравилась отведенная ему роль, но делать было нечего.
Из Мессины, куда причалила «Королева морей», они ехали довольно долго, пока не оказались в каком-то игрушечном сказочно красивом городке на вершине горы. Уже окончательно стемнело, так, что моря внизу видно не было.
В ресторанчике, расположенном прямо на многоступенчатой анфиладе лестниц, за столиком под раскидистыми ветвями южных деревьев, восседал круглый, как колобок, пожилой человек с лицом, отмеченным всеми пороками мира. Выпятив сальные губы, он с интересом смотрел на русского, как бы оценивая, не слишком ли он осыпал деньгами этого парня? Затем цокнул языком и, не вставая, протянул руку.
– Позвольте представиться, Миль Готлиб. А вы – тот парень, который мечтал о круизе? Ваша мечта сбылась. Это так, констатация, на всякий случай. – Он удовлетворенно кивнул. – Присаживайтесь, господа. Что будете есть? Лично я в этом городке с чудным именем Таормина регулярно нарушаю режим. Отрываюсь, как говорят молодые, правда, по другому случаю, по полной программе. – При этих словах Готлиб нежно похлопал себя по шарообразному животу, начинающемуся практически от груди.
– И что же вы порекомендуете, господин Готлиб? – простодушно спросил Широков, которому явно было интересно оказаться в компании заказчика. То, что этот человек далеко не прост, Виктор понял сразу.