So thinking, and in famous spirits (размышляя так и в отличном /состоянии/ духа), I began to set my face homeward for the block-house and my companions (я начал поворачиваться лицом по направлению к дому, чтобы /выйти/ к блокгаузу и моим друзьям). I remembered that the most easterly of the rivers which drain into Captain Kidd’s anchorage (я вспомнил, что самая восточная из рек, которая впадает в бухту капитана Кидда) ran from the two-peaked hill upon my left (бежит от = берет начало у двуглавого холма слева от меня); and I bent my course in that direction (и я свернул в том направлении; to bend — сгибать(ся); гнуть(ся), изгибать(ся); поворачивать, отклоняться; course — курс, направление) that I might pass the stream while it was small (где я мог перейти поток, пока он был маленьким = чтобы перейти реку в самом узком месте). The wood was pretty open (лес был довольно открытый = редкий), and keeping along the lower spurs (и, держа /путь/ вдоль более низких уступов/отрогов горы; spur — шпора; отрог или уступ горы), I had soon turned the corner of that hill (я вскоре повернул за угол того холма), and not long after waded to the mid-calf across the water-course (и немного спустя перешел вброд, /погружая ноги/ до половины икры, через поток).
This brought me near to where I had encountered Ben Gunn, the maroon (эта /дорога/ привела меня к тому /месту/, где я встретил Бена Ганна, высаженного на необитаемый остров человека); and I walked more circumspectly, keeping an eye on every side (я пошел более осмотрительно, смотря по сторонам: «держа глаз на каждую сторону»). The dusk had come nigh hand completely (сумерки подошли /на расстояние вытянутой/ руки = стало совсем темно; nigh — близкий), and, as I opened out the cleft between the two peaks (и когда я прошел через расщелину между двумя вершинами; to open out — раскрыть, расширить), I became aware of a wavering glow against the sky (я увидел колыхавшийся отблеск /пламени/ напротив = на фоне неба; to be aware of — осознавать, отдавать себе отчет; замечать) where, as I judged, the man of the island was cooking his supper before a roaring fire (где, как я решил: «судил», островитянин готовил свой ужин на пылающем костре; roaring — шумный, ревущий, оживленный; to roar — реветь; рычать). And yet I wondered, in my heart, that he should show himself so careless (и все-таки я удивлялся в душе, что он проявляет себя так неосторожно). For if I could see this radiance (потому что, если я мог видеть это сияние), might it not reach the eyes of Silver himself (разве не могло оно достигнуть и глаз самого Сильвера = его может увидеть и Сильвер) where he camped upon the shore among the marshes (/из того места/, где он устроил лагерь на берегу среди болот)?
famous [`feImqs] circumspectly [`sq:kqmspektlI] radiance [`reIdIqns]
So thinking, and in famous spirits, I began to set my face homeward for the block-house and my companions. I remembered that the most easterly of the rivers which drain into Captain Kidd’s anchorage ran from the two-peaked hill upon my left; and I bent my course in that direction that I might pass the stream while it was small. The wood was pretty open, and keeping along the lower spurs, I had soon turned the corner of that hill, and not long after waded to the mid-calf across the water-course.
This brought me near to where I had encountered Ben Gunn, the maroon; and I walked more circumspectly, keeping an eye on every side. The dusk had come nigh hand completely, and, as I opened out the cleft between the two peaks, I became aware of a wavering glow against the sky where, as I judged, the man of the island was cooking his supper before a roaring fire. And yet I wondered, in my heart, that he should show himself so careless. For if I could see this radiance, might it not reach the eyes of Silver himself where he camped upon the shore among the marshes?
Gradually the night fell blacker (постепенно ночь становилась темнее); it was all I could do to guide myself even roughly towards my destination (я делал все, что мог, чтобы вести себя = идти хотя бы приблизительно: «грубо» по направлению к месту назначения); the double hill behind me and the Spy-glass on my right hand loomed faint and fainter (двуглавый холм позади меня и Подзорная Труба по правую руку вырисовывались все слабее и слабее); the stars were few and pale (звезды были немногочисленны и тусклы); and in the low ground where I wandered I kept tripping among bushes and rolling into sandy pits (и в низине, через которую я пробирался, я постоянно натыкался на кусты и скатывался в песчаные ямы; to wander — бродить, блуждать; to keep — держать, сохранять, продолжать делать что-то; to trip — бежать вприпрыжку; спотыкаться, падать).
Suddenly a kind of brightness fell about me (внезапно нечто вроде блеска возникло вокруг меня). I looked up (я глянул вверх); a pale glimmer of moonbeams had alighted on the summit of the Spy-glass (тусклое мерцание лунного света озарило вершину Подзорной Трубы; moonbeam — полоса лунного света, лунный луч; to alight — сходить, приземляться, опускаться), and soon after I saw something broad and silvery moving low down behind the trees, and knew the moon had risen (и вскоре после того, как я увидел что-то широкое и серебристое, двигавшееся низко позади = сквозь деревья, я понял, что луна взошла).
With this to help me (с такой помощью = благодаря луне), I passed rapidly over what remained to me of my journey (я стремительно проделал оставшийся путь: «прошел быстро через то, что оставалось мне от моего пути»; to pass over — проходить, переправляться; to remain — оставаться, сохраняться; journey — путешествие, путь); and, sometimes walking, sometimes running, impatiently drew near to the stockade (и то шагая, то пробегая, с нетерпением приближался к частоколу; patient — терпеливый). Yet, as I began to thread the grove that lies before it (однако, когда я стал проходить через рощу, что лежит перед ним), I was not so thoughtless but that I slacked my pace and went a trifle warily (я не был таким беспечным, чтобы не замедлить шаг и не пойти немного осмотрительнее; pace — шаг; скорость, темп; thought — мысль; thoughtless — бездумный). It would have been a poor end of my adventures (это было бы печальным концом моих приключений) to get shot down by my own party in mistake (быть застреленным по ошибке моей же собственной командой /моими же соратниками/).
alighted [q`laItId] journey [`Gq:nI] impatiently [Im`peISqntlI] thoughtless [`TLtlIs]
Gradually the night fell blacker; it was all I could do to guide myself even roughly towards my destination; the double hill behind me and the Spy-glass on my right hand loomed faint and fainter; the stars were few and pale; and in the low ground where I wandered I kept tripping among bushes and rolling into sandy pits.
Suddenly a kind of brightness fell about me. I looked up; a pale glimmer of moonbeams had alighted on the summit of the Spy-glass, and soon after I saw something broad and silvery moving low down behind the trees, and knew the moon had risen.
With this to help me, I passed rapidly over what remained to me of my journey; and, sometimes walking, sometimes running, impatiently drew near to the stockade. Yet, as I began to thread the grove that lies before it, I was not so thoughtless but that I slacked my pace and went a trifle warily. It would have been a poor end of my adventures to get shot down by my own party in mistake.
The moon was climbing higher and higher (луна поднималась все выше и выше; to climb — карабкаться; подниматься); its light began to fall here and there in masses through the more open districts of the wood (ее свет начинал падать местами: «здесь и там» на более открытые участки леса = осветил лесные полянки); and right in front of me a glow of a different colour appeared among the trees (и прямо передо мной сияние иного цвета появилось среди деревьев). It was red and hot, and now and again it was a little darkened (оно было красным и горячим, и время от времени оно становилось немного темнее) — as it were the embers of a bonfire smouldering (словно это были последние тлеющие угли потухающего костра; bonfire — костер, огнище; to smoulder — тлеть, теплиться).
For the life of me, I could not think what it might be (хоть убейте: «за свою жизнь», я не мог понять, что бы это могло быть).
At last I came right down upon the borders of the clearing (наконец, я дошел прямо до опушки; border — граница, край; опушка; clearing — расчищенный участок леса, поляна; to clear — расчищать). The western end was already steeped in moonshine (западный край /частокола/ был уже погружен в лунный свет); the rest, and the block-house itself (остальная /часть/ и сам блокгауз), still lay in a black shadow, chequered with long, silvery streaks of light (все еще лежали во мраке, прорезанном местами длинными серебристыми полосками света; to chequer — графить в клетку, размещать в шахматном порядке). On the other side of the house (на другой стороне дома) an immense fire had burned itself into clear embers (громадный костер догорал: «сжег себя», /оставляя/ яркие угольки) and shed a steady, red reverberation (и давая равномерные красные отсветы; to shed — ронять, терять, излучать; reverberation — отражение, отзвук), contrasted strongly with the mellow paleness of the moon (отличавшиеся резко от мягкой бледности луны; mellow — спелый, зрелый, мягкий). There was not a soul stirring, nor a sound beside the noises of the breeze (не было ни души двигавшейся, ни звука, помимо шума бриза).
smouldering [`smquldqrIN] chequered [`tSekqd] immense [I`mens] steady [`stedI]
The moon was climbing higher and higher; its light began to fall here and there in masses through the more open districts of the wood; and right in front of me a glow of a different colour appeared among the trees. It was red and hot, and now and again it was a little darkened — as it were the embers of a bonfire smouldering.
For the life of me, I could not think what it might be.
At last I came right down upon the borders of the clearing. The western end was already steeped in moonshine; the rest, and the block-house itself, still lay in a black shadow, chequered with long, silvery streaks of light. On the other side of the house an immense fire had burned itself into clear embers and shed a steady, red reverberation, contrasted strongly with the mellow paleness of the moon. There was not a soul stirring, nor a sound beside the noises of the breeze.
I stopped, with much wonder in my heart (я остановился, очень удивленный: «со значительным удивлением в сердце»), and perhaps a little terror also (и, быть может, к тому же немного напуганный). It had not been our way to build great fires (это не было нашей привычкой — разводить большие костры); we were, indeed, by the captain’s orders, somewhat niggardly of firewood (мы были, благодаря приказаниям капитана, несколько скупы на дрова); and I began to fear that something had gone wrong while I was absent (и я начал опасаться, не случилось ли чего-нибудь плохого, пока я отсутствовал; to go wrong — испортиться, выйти из строя, сбиться с правильного пути).
I stole round by the eastern end (я прокрался к восточному краю), keeping close in shadow (прячась в тени: «держась скрытно в тени»), and at a convenient place, where the darkness was thickest, crossed the palisade (и в удобном месте, там, где темнота была самой густой, перелез через частокол).
To make assurance surer (для большей вероятности: «чтобы сделать уверенность надежнее»), I got upon my hands and knees, and crawled, without a sound (я опустился на четвереньки и пополз беззвучно), towards the corner of the house (к углу дома). As I drew nearer, my heart was suddenly and greatly lightened (когда я приблизился, мое сердце внезапно и сильно облегчилось = я вздохнул свободно). It is not a pleasant noise in itself (это неприятный звук сам по себе), and I have often complained of it at other times (и я часто жаловался на него в иные времена); but just then it was like music to hear my friends snoring together so loud and peaceful in their sleep (но именно тогда было музыкой для моих ушей слышать, как мои друзья храпят дружно так громко и мирно в своем сне; to snore — храпеть). The sea cry of the watch, that beautiful “All’s well (/даже/ морской крик караульного, это прекрасное «Все в порядке»),” never fell more reassuringly on my ear (никогда не звучало более успокоительно для моего уха; to reassure — заверять, уверять; успокаивать; утешать).
niggardly [`nIgqdlI] absent [`xbsqnt] convenient [kqn`vJnIqnt] reassuringly [rJq`SuqrINlI]
I stopped, with much wonder in my heart, and perhaps a little terror also. It had not been our way to build great fires; we were, indeed, by the captain’s orders, somewhat niggardly of firewood; and I began to fear that something had gone wrong while I was absent.
I stole round by the eastern end, keeping close in shadow, and at a convenient place, where the darkness was thickest, crossed the palisade.
To make assurance surer, I got upon my hands and knees, and crawled, without a sound, towards the corner of the house. As I drew nearer, my heart was suddenly and greatly lightened. It is not a pleasant noise in itself, and I have often complained of it at other times; but just then it was like music to hear my friends snoring together so loud and peaceful in their sleep. The sea cry of the watch, that beautiful “All’s well,” never fell more reassuringly on my ear.
In the meantime, there was no doubt of one thing (тем временем, не было сомнения в одном); they kept an infamous bad watch (они поставили очень плохих часовых; infamous — имеющий дурную репутацию, скверный, позорный). If it had been Silver and his lads that were now creeping in on them (если бы сейчас Сильвер и его ребята подкрадывались к ним), not a soul would have seen daybreak (ни душа = ни один из них не увидел бы рассвета). That was what it was, thought I, to have the captain wounded (вот что значит, подумал я, «иметь капитана раненным» = когда капитан ранен); and again I blamed myself sharply for leaving them in that danger with so few to mount guard (и опять я упрекнул себя резко за то, что покинул их в такой опасности, когда некого поставить в караул; to mount guard — вступать в караул, стоять на посту; to mount guard — подниматься; залезать, взбираться /на что-л./; занимать /какое-л. место/).
By this time I had got to the door and stood up (к этому времени я добрался до двери и встал /там/). All was dark within, so that I could distinguish nothing by the eye (все было темно внутри, так что я ничего не мог различить). As for sounds, there was the steady drone of the snorers (что касается звуков, слышалось равномерное гудение храпящих), and a small occasional noise, a flickering or pecking (и тихий нерегулярный звук, колыхание крыльев или постукивание; to peck — клевать, долбить клювом) that I could in no way account for (который я никоим образом не мог объяснить).
With my arms before me I walked steadily in (/держа/ руки перед собой, я вошел размеренно внутрь). I should lie down in my own place (I thought, with a silent chuckle) (я лягу на свое место, подумал я с беззвучным смехом; chuckle — довольный смех, хихиканье, смех про себя) and enjoy their faces when they found me in the morning (и наслажусь = потешусь над их лицами, когда они обнаружат меня утром).
infamous [`Infqmqs] guard [gRd] distinguish [dIs`tINgwIS] occasional [q`keIZqnql]
In the meantime, there was no doubt of one thing; they kept an infamous bad watch. If it had been Silver and his lads that were now creeping in on them, not a soul would have seen daybreak. That was what it was, thought I, to have the captain wounded; and again I blamed myself sharply for leaving them in that danger with so few to mount guard.
By this time I had got to the door and stood up. All was dark within, so that I could distinguish nothing by the eye. As for sounds, there was the steady drone of the snorers, and a small occasional noise, a flickering or pecking that I could in no way account for.
With my arms before me I walked steadily in. I should lie down in my own place (I thought, with a silent chuckle) and enjoy their faces when they found me in the morning.
My foot struck something yielding (моя нога запнулась о что-то мягкое; to strike — ударять) — it was a sleeper’s leg (то была нога спящего); and he turned and groaned, but without awaking (он повернулся /на другой бок/ и простонал, но не проснулся).
And then, all of a sudden, a shrill voice broke forth out of the darkness (и затем, неожиданно, пронзительный голос закричал в темноте; to break forth — вырваться, разразиться):
“Pieces of eight (пиастры)! pieces of eight (пиастры)! pieces of eight (пиастры)! pieces of eight! Pieces of eight!” and so forth, without pause or change like the clacking of a tiny mill (и так далее, без остановки или изменения /голоса/, как шум крошечной мельницы; to clack — болтать, трещать, щелкать).
Silver’s green parrot, Captain Flint (зеленый попугай Сильвера, Капитан Флинт)! It was she whom I had heard pecking at a piece of bark (это его я слышал, когда он долбил клювом кусочек коры); it was she, keeping better watch than any human being (это он нес вахту лучше, чем любой часовой; human being — человек, человеческое существо), who thus announced my arrival with her wearisome refrain (изъявил о моем приходе своим утомительным криком; refrain — припев, рефрен).
tiny [`taInI] bark [bRk] human [`hjHmqn] announced [q`naunst] wearisome [`wIqrIsqm]
My foot struck something yielding — it was a sleeper’s leg; and he turned and groaned, but without awaking.
And then, all of a sudden, a shrill voice broke forth out of the darkness:
“Pieces of eight! pieces of eight! pieces of eight! pieces of eight! Pieces of eight!” and so forth, without pause or change like the clacking of a tiny mill.
Silver’s green parrot, Captain Flint! It was she whom I had heard pecking at a piece of bark; it was she, keeping better watch than any human being, who thus announced my arrival with her wearisome refrain.
I had no time left me to recover (у меня не было времени прийти в себя). At the sharp, clipping tone of the parrot (при резком, звонком крике попугая; clipping — острый, резкий), the sleepers awoke and sprang up (спящие проснулись и вскочили); and with a mighty oath, the voice of Silver cried (и с сильный ругательством, голос Сильвер закричал): —
“Who goes (кто идет)?”
I turned to run, struck violently against one person (я бросился бежать, врезался сильно в одного) recoiled, and ran full into the arms of a second, who, for his part (отшатнулся и побежал прямо в руки другого, который, со своей стороны), closed upon and held me tight (надвинулся на меня и крепко схватил).
“Bring a torch, Dick (принеси факел, Дик),” said Silver, when my capture was thus assured (сказал Сильвер, когда моя поимка была таким образом обеспечена = когда меня так вот окончательно поймали).
And one of the men left the log-house (и один из матросов вышел из сруба), and presently returned with a lighted brand (и вскоре вернулся с горящей головешкой).
oath [quT] torch [tLtS] capture [`kxptSq] thus [DAs] brand [brxnd]
I had no time left me to recover. At the sharp, clipping tone of the parrot, the sleepers awoke and sprang up; and with a mighty oath, the voice of Silver cried: —
“Who goes?”
I turned to run, struck violently against one person, recoiled, and ran full into the arms of a second, who, for his part, closed upon and held me tight.
“Bring a torch, Dick,” said Silver, when my capture was thus assured.
And one of the men left the log-house, and presently returned with a lighted brand.
PART SIX (часть 6) Captain Silver (капитан Сильвер)
Chapter XXVIII (глава 28) In the Enemy’s Camp (в лагере врага)
THE red glare of the torch, lighting up the interior of the block-house (красный свет факела, озаряя внутреннее пространство блокгауза; glare — ослепительный свет, сияние), showed me the worst of my apprehensions realized (показал мне, что худшие мои дурные предчувствия подтвердились; apprehension — мрачное предчувствие, опасение; to realize — осуществлять, претворять в жизнь). The pirates were in possession of the house and stores (пираты овладели домом и припасами): there was the cask of cognac (тут был и бочонок с коньяком), there were the pork and bread, as before (и свинина с сухарями, как и раньше); and, what tenfold increased my horror (и, что десятикратно усилило мой ужас), not a sign of any prisoner (ни следа какого-либо пленника). I could only judge that all had perished (я мог лишь предположить: «судить», что все они погибли), and my heart smote me sorely (и мое сердце раздиралось укором: «и мое сердце ударило меня болезненно»; to smite — ударять; поражать; карать) that I had not been there to perish with them (что не был там, чтобы погибнуть вместе с ними).
There were six of the buccaneers, all told (там находилось шестеро пиратов, в общей сложности: «все подсчитано»; to tell — говорить; считать; подсчитывать); not another man was left alive (больше никто не остался в живых). Five of them were on their feet, flushed and swollen (пятеро из них были на ногах, с покрасневшими и опухшими /лицами/), suddenly called out of the first sleep of drunkenness (внезапно поднятые из первого сна пьянства = резко пробудившись от пьяного сна; to call out — выкрикнуть, вызвать). The sixth had only risen upon his elbow (шестой лишь приподнялся на локте): he was deadly pale, and the blood-stained bandage round his head told (он был мертвенно бледен, и окровавленная повязка вокруг его головы говорила о том) that he had recently been wounded, and still more recently dressed (что он был недавно ранен и совсем недавно перевязан). I remembered the man who had been shot and had run back among the woods in the great attack (я вспомнил человека, который был подстрелен и убежал обратно в лес во время большого нападения), and doubted not that this was he (и не сомневался, что это был он).