Из господина Заславского я превратился в Лорда сразу, едва мы пересекли Периметр. Оно и правильно, в Зоне нет товарищей и господ, в Зоне есть живые и мертвые, и, чтобы не угодить до срока из первых во вторые, лучше в критических, да и вообще в любых ситуациях обращаться к спутнику коротко, не тратя время на проговаривание «господина Заславского».
– Сделаем, – согласился я и потянулся за Пеленгатором.
Из тумана выплыла Ильза. Неодобрительно поглядела на догорающую карту и произнесла:
– Мальчики, вы надолго застряли у этого натюрморта? Может, мне установить пока палатку?
Мальчиками она называла меня, и майора, и Чеширского, когда обращалась к двоим или к троим зараз. Едва ли майору такое обращение нравилось, но недовольство он никак не проявлял. Не проявил и теперь, приказал спокойно и холодно:
– Вернитесь на свое место. Когда мы двинемся, вас позвать не забудем.
Ильза бросила быстрый взгляд на Пеленгатор, который я как раз расчехлял, и удалилась в туман.
Я извлек Пеленгатор из чехла, пристыковал коротенький проводок к своему биометрическому браслету. Майор вздохнул, стараясь сделать это незаметно. Ему наверняка очень хотелось заполучить в свое распоряжение устройство. Но заполучить-то он мог, да только на том бы все и завершилось…
Перед тем как припрятать Пеленгатор в «закладке», я настроил прибор на себя, на свои биометрические параметры, а настройки у него одноразовые, я специально оговаривал этот момент с разработчиками, на другого человека не перенастроить. И с того момента прибор может работать лишь в моей руке, а в чужой станет бесполезным сочетанием металла, пластика и полупроводников. По-моему, вполне разумная предосторожность, когда владеешь уникальным прибором, стоящим дороже, чем его макет в натуральную величину, отлитый из чистой платины.
Процесс пеленгации не затянулся, направление осталось примерно прежним, северо-восточным. Расстояние до источника возмущений определить не удавалось, и вычислять его примерное положение приходилось, пеленгуя с разных точек и смотря, где пересекаются линии пеленгов. Что же касается природы пеленгуемых возмущений… честно говоря, объяснения Коалы, да еще данные на английском, я не понял, не хватило ни образования, ни знания языка.
У Пеленгатора имелся крохотный экранчик, откидывающийся сбоку, но для выведения на него карты он годился плохо. Я скинул данные на планшет, и мы с майором смогли рассмотреть примерное положение пеленгуемого объекта.
– Берег, в районе Угольной гавани… – задумчиво сказал майор.
– По-моему, дрейфует в сторону Центра… – сказал я не менее задумчиво и вывел на экран результат, полученный в результате предыдущей пары пеленгаций.
Синее пятнышко и впрямь сместилось вдоль берега Залива… Или не сместилось, и так лишь казалось в результате погрешностей измерений, поди пойми.
Затем мы перенесли результат на бумажные карты, сразу на две – на мою и на майорову. Картплоттеры, как и прочая электроника, в Зоне работают непредсказуемым образом. Вернее, непредсказуем их автономный режим, связь со спутниками отсутствует как класс. Иногда после очередного длительного отключения память прибора оказывается девственно чиста, и приходится пользоваться старыми добрыми бумажными картами.
Кстати, я мог заказать картплоттер, защищенный от проявления физических аномалий не хуже, чем Пеленгатор, и даже хотел заказать, но, узнав цену, передумал.
– Можно вернуться за Периметр и попробовать зайти вновь через Казачью «калитку», сократим путь вчетверо, – предложил я не совсем всерьез, желая проверить реакцию майора Карпова.
Майор вздохнул и одарил меня долгим задумчивым взглядом. Словно размышлял, на каком этапе путешествия надлежит вычеркнуть мою персону из списков соискателей Триггера… Вздохнул еще раз, решив, очевидно, что до подходящего момента нам еще шагать и шагать… И сказал коротко:
– Я знаю о существовании Горки. Ведь вы, Лорд, хотели проверить именно это?
– Грешен, хотел… Понаслышке знаете?
– Не только… Приходилось, знаете ли, бывать в Зоне. Служба такая.
Да я, собственно, и не сомневался… Людей, не раз бывавших в Зоне, можно опознать по многим признакам, непосвященному совсем незаметным. Ну, например, по тому, как они шнуруют «берцы»… И я не сомневался, что в Зоне майор бывал, и скорее всего не только на периферии и со служебными заданиями, что для офицеров службы Периметра дело привычное.
Но я подозревал, что майор Карпов мог и в личное время ходить в Зону, неформально. В качестве хобби. Разные хобби случаются у людей, даже у майоров, почему бы не быть и такому?
А вот Славик Чеширский, напротив, всеми своими действиями и повадками доказывает, что он отличный боец, настоящая машина смерти. И если в огневых контактах я мог бы еще попробовать с ним потягаться, то в рукопашке – без шансов.
Однако во всем, что касается Зоны, Чеширский такой же дилетант, как и наивный рыжеволосый дурачок, лишившийся головы. И надлежит взять этот факт на заметку на будущее – если доведется померяться с Чеширским силами, все опасные порождения Зоны станут невольными союзниками.
Но покамест будущее остается будущим. А в настоящем мне станет очень неуютно, если я останусь без Чеширского и Ильзы, лишь в компании майора и его «космонавтов». Обратный вариант тоже не устраивает – что может учудить сладкая парочка без майора и спецназовцев, я уже проходил. Останусь без кофе и круассанов как минимум. Как самый-самый минимум…
Вывод прост: и тех, и тех спутников я должен пока беречь. А они должны беречь меня и будут, без сомнения, беречь. Хотя друг от друга майор с Ильзой избавились бы, полагаю, с преогромным удовольствием, чтобы иметь дело только со мной, играя притом первую скрипку. Стремления, расчеты и планы бойцов-«каракалов» и Чеширского можно в расчет не принимать, они игроки не самостоятельные.
Такие вот сложные отношения складываются в нашем треугольнике, отнюдь не любовном… Чую, впереди много интересного.
Глава 5 Стеклянное Поле – Средняя Рогатка
1
Битое стекло громко хрустело под подошвами. Больших и малых осколков было столько, что почва из-под них не проглядывала.
Место так и называлось – Стеклянное Поле, и безголового дилетанта мы нашли неподалеку от его границы. Откуда здесь взялось столько стекла, никто не знал, да и не ломал особо голову на фоне прочих чудес и загадок Зоны. Взялось и взялось, может, прошелся смерч над каким-нибудь стеклозаводом, да и засосал своей воронкой подготовленную к отправке продукцию. А именно здесь воронка извергла захваченное, и получился такой вот совсем не Канзас, как сказала одна маленькая девочка своей маленькой собачке…
Шагать было тяжело. А поскользнуться на стекле и рухнуть, проехавшись по острым осколкам, – легче легкого. Наша бравая компания двигалась медленно и неуклюже, как стая уток, бредущая к полынье по скользкому льду. А саундтрек нашего продвижения слышен был с другого конца Зоны. Ну или по меньшей мере с другого конца Стеклянного Поля, а оно не маленькое.
И все-таки я выбрал именно этот путь к Средней Рогатке, и майор не стал возражать, а он был среди нас единственным, чьи возражения имели бы цену.
Потому что справа находилось болото. Даже не просто находилось – разрасталось в последние годы как раковая опухоль и достигло границ Стеклянного Поля. Я понятия не имел, чем болото грозит забредшим на него, и не имел желания тратить время на исследование вопроса. Чем-нибудь да грозит, лучше обойти стороной.
Слева к Полю примыкали руины «Самсона», и там, по слухам, недавно обосновалась колония Красных мутантов. Первым весточку о том принес Крокус, а он был не дурак соврать, но потом и другие подтвердили.
Вообще-то Красные мутанты достаточно безобидны, по-настоящему опасные существа держатся ближе к Центру… Относительно, конечно, безобидны, лишь в сравнении с мутантами Белыми, они же Слизни, и особенно с мутантами Желто-синими, те среди псевдоживых существ, сотворенных Зоной из бывших жителей города, самые вредоносные и опасные. Разумеется, «космонавты» проложили бы нам огнем дорогу через «Самсон», но мне не хотелось потратить время, боезапас и получить взамен стаю жаждущих мщения мутантов на хвосте…
…Время от времени мы останавливались и прислушивались. Тишина, едва смолкали наши оглушительные шаги, стояла мертвая. Продвижение через Стеклянное Поле имело и свое преимущество: никто, движущийся по земле, не мог подобраться к нам в тумане бесшумно и незаметно.
Честно говоря, у меня имелась слабая надежда услышать в минуты тишины окликающий нас девичий голос… Но, очевидно, подруга рыжеволосого горе-сталкера сюда, на Поле, не забрела.
Хочется надеяться, что она быстро и относительно безболезненно утонула в болоте, а не принимала долгую и мучительную смерть от лап Красных мутантов… Вернуться по своему следу к «калитке» девица не могла, мы бы ее непременно встретили или хотя бы заметили – местность между Периметром и стеной тумана открытая, не спрячешься.
Печально, но факт: девушка умерла. И вместе с ней умерла моя надежда разом сделать два полезных дела – спасти невинную жизнь и уменьшить число «космонавтов» на пару единиц: я был уверен, что майор не потащит ненужную обузу с собой, и надеялся, что не бросит ее здесь одну без помощи, отправит в сопровождении пары бойцов к «калитке», ну а я уж постараюсь сделать так, чтобы те нас не догнали… Но, видимо, не судьба.
Все, имевшее начало, когда-то заканчивается. Закончился и наш путь по Стеклянному Полю – граница была резкая, как шрам от бритвы: достаточно сделать шаг со стеклянного сугроба, и все, дальше чистая земля, и не поблескивает на ней ни единой стекляшки. Как будто призраки дворников-таджиков каждое утро трудолюбиво машут призрачными метлами, сметая стеклянный мусор в призрачные совки…
Вместе с опостылевшим стеклом закончился и не менее опостылевший туман. Не совсем исчез, но видимость составляла теперь не менее полутора сотен метров. Что не могло не радовать, до опасных по-настоящему мест еще шагать и шагать, но и на Средней Рогатке, куда мы приближались, можно напороться на всякое… Предзонник здесь заканчивается. Начинается Зона.
Пейзаж вокруг сменился. Вместо пустошей начиналась застройка, частично лежавшая в руинах, – достаточно редкая и не жилая.
Прежде чем двигаться дальше, передохнули, устроили двадцатиминутный привал, ходьба по ломающемуся и скользящему под ногами стеклу преизрядно вымотала.
«Каракалы» были вышколены на славу – тут же, без команды, растянулись кольцом, направив УОКи во все стороны, и наша четверка оказалась в центре круга.
Майор стянул шлем, закурил. Он, похоже, был единственным курильщиком в нашей компании, но не заядлым, с момента пересечения Периметра эта сигарета оказалась первой.
Чеширский присел на землю с абсолютно равнодушным лицом. Казалось, ему было все равно – отдыхать или идти без остановки дальше… Свою «невидимку» он стянул, от порождений Зоны та все равно не спасет, и стал несколько более похож на человека… Именно что несколько. Ростом и габаритами он скорее напоминал тролля, или огра, или иное человекообразное мифическое существо, славящееся размерами и силой.
Дара речи Чеширский был лишен от слова «совсем». Либо, если такой дар все же имелся, человек-огр тщательно скрывал его наличие. На обращенные к нему слова реагировал либо жестами, либо мимикой, либо вообще не реагировал. Субординацию в нашей команде Чеширский понимал своеобразно: команды мои или майора выполнял лишь после того, как их дублировала Ильза. Полагаю, если с ней что-то случится, мы лишимся не одного, а сразу двух спутников: Чеширский, не получая новых команд, дальше не пойдет, навеки застынет над телом нанимательницы, как памятник самому себе, и станет новой достопримечательностью Зоны.
Тем временем нанимательница, не догадываясь, что я размышляю о ее будущей печальной судьбе, стянула с головы армейскую «флору» – роскошная копна волос немедленно рванулась наружу, она и до того постоянно выбивалась то с одной стороны, то с другой.
Ильза тяжко вздохнула и начала заплетать косу. Экипировалась для похода она грамотно, но с головным убором прогадала. Ей стоило взять «флору» размером больше. А еще лучше – сделать короткую стрижку, как та, с которой ходила в зону Крис…
«Стоп, – сказал я себе, – подумай-ка о чем-нибудь другом… Например, о том, как будешь обращаться к майору, по фамилии или по званию в Зоне не годится…»
Настоящие имена и фамилии в Зоне вообще не принято называть вслух, такое уж сталкерское суеверие… Самое большее – сокращенные до первого слога.
– У вас есть какое-нибудь прозвище для Зоны? – спросил я у майора.
– Пока не сподобился… Только позывные.
– Ну, тогда я стану крестным отцом. Уж извините, традиция. Обойдемся без водного ритуала, Иордан поблизости не течет, а к Среднерогатскому озеру лучше бы не соваться…
– Традиции – дело святое, – сказал майор равнодушно.
И я задумался, как его обозвать. Сократить фамилию до Карпа? Не стоит, наверное, давать такое рыбье прозвище, все-таки его бойцы рядом, побережем авторитет командира…
– А как вас зовут? По имени? – спросил я, решив зайти с другого конца.
– Иваном, – ответил майор.
Хорошее русское имя… Но не годится. Ассоциации с Ванькой-взводным, а тут целый майор… А если плясать от инициалов? Иван Карпов, ИК. М-да, опять не то, словно икает кто-то.
А если перевести на забугорный лад? Иван по-ихнему Джон… Вполне подойдет – односложное и короткое прозвище.
Но майор предложенному варианту резко воспротивился. Был у него, дескать, коллега с таким позывным и погиб нехорошей смертью… Нельзя, примета дурная.
Ладно… Тогда так: Иван Карпов – John Carpov… Или у них «карп» пишется через «кей»? Какая разница…
У майора против новой идеи возражений не имелось, я отвинтил пробку с фляги, смочил пальцы и окропил майорскую голову, произнеся нараспев:
– Отныне зваться тебе сталкером Джей-Си, в бою же и при опасности просто Джеем, и да будет так ныне, присно и во веки веков.
– Аминь, – откликнулся майор довольно скептически и глянул по сторонам: не наблюдал ли за ритуалом кто из «каракалов»?
Те в нашу сторону не смотрели, майор поднялся на ноги и скомандовал подъем остальным.
А я понял, что надо бы окрестить и Чеширского, но ломать голову над прозвищем и согласовывать его времени не осталось, и я директивно заявил человеку-троллю:
– Если я крикну «Чех» – это значит, что кричу именно тебе. Усек?
Чеширский молча кивнул.
2
Двигались к Рогатке мы замысловатым зигзагом, по открытому месту, стараясь не приближаться ни к целым зданиям, ни к разрушенным.
Шли быстро, гораздо быстрее, чем я привык ходить в одиночку или в составе небольшой группы… Но тут уж майор взял инициативу на себя: выстроил своих бойцов и примкнувшего к ним Чеширского в построение, называвшееся «гусиным клином», придумано оно не для Зоны, а для зачисток от террористов и прочей враждебной публики. А в старые века подобный строй закованных в железо рыцарей именовали «свиньей».
Во главе клина майор хотел поставить Чеширского, но Ильза воспротивилась. Сообразила – первым идет ближайший кандидат в смертники, живая отмычка к любой новой и неведомой нам ловушке Зоны, а такие, новые и неведомые, появляются здесь регулярно.
Майор не стал спорить, и во главе клина встал один из его киборгов-терминаторов, а Чеширский занял позицию поближе к нанимательнице. Надо заметить, что габаритами он не выделялся среди «космонавтов», хоть и не носил, как они, громоздкое защитное снаряжение. УОК от щедрот майора Чеширскому выдали, а вот тактического комплекта подходящего размера не нашлось.
Двенадцать бойцов, выстроившись перевернутой буквой «V», двинулись вперед. Мы втроем держались в центре клина, там, где при зачистках движется бронемашина, готовая поддержать огнем.
Не очень-то мне нравилась эта рыцарская «свинья». Ну да ладно… Если Зоне такой порядок движения тоже не понравится, число бойцов у Джей-Си быстро сократится, и можно будет придумать другое построение.
Туман совсем развеялся, мы подходили к Озеру, и Знак был хорошо виден, а здесь, на подходах к Средней Рогатке, всегда ясно, воздух кристально прозрачен, не знаю уж отчего. Да и вообще в районе Озера все законы оптики ведут себя странно…
Когда-то Озеро называлась Среднерогаточным прудом и занимало вдесятеро меньшую площадь. Вокруг зеленел парк, и стояли церкви, числом три – две на берегах, одна на острове.
После Прорыва Среднерогаточный пруд начал расти. Отчего так происходило, не знал никто. Однако он рос и рос, словно раковая опухоль, выбрасывающая метастазы, и дальняя его болотистая оконечность уже подтапливала и «Самсон», и Стеклянное Поле. Если тенденция сохранится, рано или поздно воды бывшего пруда сольются с акваторией Финского залива, образовав его новую губу.
Сейчас ни парка, ни церквей не осталось, раздавшаяся водная гладь на северо-востоке подмывала фундаменты домов (и некоторые уже подмыла, обрушив здания), а на юге уходила вдаль, постепенно превращаясь в болото, теряясь среди зарослей непонятных растений, напоминающих гибрид осоки и рогоза.
Среди сталкеров ходили легенды, что вода в озере прозрачная как хрусталь, а церкви ушли на дно целыми и невредимыми – приглядевшись, можно увидеть на глубине в несколько метров купола и кресты. А еще иногда из-под воды доносится глухой, едва слышный колокольный звон…