— Или подставить! Если я скрылся, значит, кто же еще «крот»? Короче, на меня перевели стрелки, понятно!
— Ни хера ты не понял! Если тебя решили бы подставить, то грохнули бы втихую и все дела, а труп в печь!
— Еще не вечер!
— Перестань, Карельский! Говорю тебе, ты нужен Хозяину, как и Хованский, и на вас он строит свои планы, а значит, никто тебя трогать не будет. Хозяин боится, что Вишняков взял бы тебя в оборот и выбил все, что ты знаешь! А он это мог сделать в любую минуту! Отсюда и экстренное решение о выводе тебя из игры! Неужели не ясно?
— Посмотрим! И сколько мне здесь предстоит кантоваться?
— Столько, сколько нужно! Что, без баб тяжело будет? Ничего, онанизмом погрешишь немного! На зоне баб тоже нет, и сидят там долго! Обходятся как-то! Привыкай и ты! — Абдулла засмеялся. — Ладно, шучу я, но предупреждаю, люди, что будут с тобой, не для отдыха наряжены. Они будут следить за тобой! Смотри, не сделай глупости. Убивать не будут, а вот калекой на всю жизнь оставить могут. А тебе это надо?
— Что твой Хозяин думает об Астафьеве?
— Во-первых, наш Хозяин, а во-вторых, тебя это не касается! А вот и ребята мои подкатили!
К машине Абдуллы подъехала «десятка», из нее вышел крупный парень, подошел к двери начальника. Тот вышел на улицу:
— Салам, Марат! Все нормально?
— Салам, Абдулла! Нормально!
— Продуктами затарились плотно?
— Недели на две хватит!
— Хорошо, разгружайтесь, потом с клиентом познакомлю и проинструктирую!
Прибывшие молодые крепкие парни начали выносить из машины пакеты, свертки, баулы, ящики с пивом и минеральной водой. У них было и оружие — автоматы «АКСУ».
Карельскому определили черную комнату, без окна, поставили там кровать.
— Ну вот и все, Андрей Викторович, апартаменты, конечно, не как у тебя дома, но временно потерпишь, счастливо оставаться! До скорой, надеюсь, встречи! Марат! — позвал Абдулла старшего. — Проводи меня!
Тот вышел из дома следом за начальником.
— Марат! Ни в коем случае не упусти русского! Это приказ Хозяина! Будет дергаться, успокой, припугни, но, смотри, не убей случайно! Пощады тогда не жди!
— Я все понял, Абдулла!
— Машины спрятать, сидеть дома, связь со мной только в экстренном случае! По деревне не шастать! И вообще чтобы дисциплина была на уровне, с тебя спрошу! Все, свободен!
Марат вернулся в дом. Абдулла по спутниковой связи доложил Хозяину, что его приказ в отношении Карельского выполнен, и, поднимая за автомобилем облако пыли, ушел по грунтовой дороге к шоссе, ведущему в город.
Вечером того же дня Дмитрий Петрович Вишняков узнал, что исчез Карельский. Оставив дома охрану, взяв с собой две объемные сумки, выехал на личном автомобиле в неизвестном направлении. И после этого о нем ни слуху ни духу!
Вишняков вызвал Рудакова:
— О Карельском знаешь?
— Да, доложила охрана!
— И что скажешь по этому поводу?
— Одно скажу, сука твой Карельский, Дмитрий Петрович! Он работал на похитителей, он и Вику им сдал! И о своих людях, пошедших за Астафьевым, сообщил кому надо. То, что пацаны погибли, его работа, уверен!
— Но почему? Зачем? Ты мне это объясни.
— Деньги, Дмитрий Петрович! «Чехня» перекупила его с потрохами, и все дела!
— У тебя, как у начальника службы безопасности, факты против него есть?
— Он слишком хитер, чтобы дать против себя компрометирующий материал.
— А тебе не приходит мысль, что его, как и Графа, Ганса и Крюка, также могли убрать?
— Кто?
— Ты меня спрашиваешь? Или я должен задать этот вопрос?
— Извини! Если бы он был чист и чувствовал опасность, то обратился бы за помощью к вам, а не побежал бы из города, — переходя с «ты» на «вы», ответил Рудаков, указывая на очевидное. — Вещи же свои он дома не оставил? Значит, планировал слинять. Или ему дали на это команду. Он спешно покинул дом после того, как ему кто-то позвонил! Знать бы, кто сделал этот звонок…
— А почему его телефоны не прослушиваются? — спросил Вишняков.
— Основные прослушиваются, а вот сотовые он менял чуть ли не каждый день. Последний, например, приобрел позавчера. Сам понимаешь, никакой возможности заложить в трубу «жучок» в таких условиях мы не имели.
— Не нравится мне все это. Будем считать, что Карельского мы упустили, но это предвестие каких-то очень нехороших перемен, нутром чую! Надо усилить охрану и вообще все хорошо обдумать! Но главное, и я молю господа об этом, чтобы Астафьев сумел выполнить поставленную перед ним задачу! Тогда, уверен, все прекратится.
— Согласен! А охраной я займусь особо! С завтрашнего дня переведу ее в режим усиленного несения службы. Думаю, это не будет лишним.
Глава вторая
Егора на вертолетной площадке полка встречал сам полковник Галкин. Винтокрылая машина, на минуту коснувшись бетонки и дав возможность Астафьеву покинуть борт, тут же взмыла вверх, догонять своих небесных собратьев.
Павел тут же подошел к Егору, не дожидаясь, пока уляжется пыль от винтов.
— Командир! Вот кого не чаял увидеть здесь!
Друзья обнялись.
— Ну пойдем ко мне, удобств минимум, сам понимаешь, но ничего, мы привычные, и стол уже накрыт, и водка стынет!
Офицеры прошли через плац полка, мимо штаба в командирскую палатку. Там посередине стоял стол, накрытый по-фронтовому: бутылка водки, алюминиевые кружки, открытые банки с тушенкой, рыбные консервы, кое-какая зелень и хлеб.
— Присаживайся, командир! Если бы ты знал, как я рад тебя вновь увидеть! Тогда, на вокзале, все так быстро произошло, что и в памяти не отложилось, так, какой-то эпизод. Сам-то как? На «гражданке»? — спросил Галкин, разливая водку по кружкам.
— Мне не надо, Паш! — остановил его Егор.
— Что так? — не понял Павел.
— Нельзя мне, Паша.
— Не понимаю, но подчиняюсь! А я немного выпью, если ты не против?
— Да ради бога!
Полковник выпил граммов сто, предложил Егору закусить вместе с ним. Астафьев от пищи не отказался.
— Так ты не ответил, Егор, как устроился на «гражданке»?
— А никак, Паша! Пошел на дно! В прямом смысле слова. Жена загуляла, я запил, семья распалась, Галина в поисках шикарной жизни трагически погибла. Я продолжал катиться вниз, пока обстоятельства не остановили.
— Встретил другую женщину?
— Если бы так… Хотя можно, наверное, и так сказать!
Егор закурил, печально и задумчиво глядя в колыхающийся на ветру квадрат окна в брезенте.
— Что же произошло? — осторожно спросил Павел.
Егор оторвал взгляд от окна:
— Сейчас я тебе все расскажу. Без твоей помощи мне не обойтись, поэтому-то я и нахожусь у тебя. Только, пожалуйста, не перебивай. На все вопросы твои я отвечу позже.
Галкин слушал очень внимательно.
— …Вот так, Паша, через Тофика, его брата Вазгена и их земляка полковника Мовяна я и попал к тебе в полк. И теперь ты знаешь, для чего я прибыл сюда!
— Да! — только и смог выговорить Галкин. — Значит, решил со смертью поиграть? Поставил на себе жирный крест и пошел ва-банк? Или пан, или пропал?
— Примерно так!
— Одного не пойму, Егор! Ты же всегда просчитывал вероятность успеха любой операции! Неужели сейчас не видишь, не понимаешь, что даже поиграть со смертью у тебя нет ни малейшего шанса? Не успеешь ты затеять эту игру!
— Это еще как посмотреть, Паша!
— Да как ни смотри, хоть в профиль, хоть в анфас!
— У меня другое мнение!
— Постой! Женщина глубоко в горах, в заброшенном ауле, под охраной и контролем. Тот, кто ее удерживает, по твоим же словам, о тебе проинформирован. И ждет твоего прибытия, так?
— Так!
— На что же ты рассчитываешь? На наше извечное авось? Но даже на него в данной обстановке рассчитывать не приходится!
— Ты, Паша, не горячись! Отбрось эмоции и посмотри на все с другой стороны.
— С какой стороны?
— Со стороны противника!
— Хорошо! Я — твой противник, у меня банда, пусть малочисленная, но вооруженная и к местности прекрасно адаптированная. Ко мне идет какой-то сумасшедший, чтобы отнять добычу и, мало того, еще пришить и меня. Так?
— Так! Только главарь мне лично не нужен, из-за него усложнять акцию я не собираюсь. Как бы ты среагировал на месте предполагаемого врага на такой вот выпад против тебя? На вариант действия одиночки?
— Посчитал бы его идиотом и приказал своим людям завалить того на подходе.
— Но подхода два!
— Отправил бы людей в двух направлениях!
— Противник знает, что одиночка не идиот, а профессионал достаточно приличного уровня. И он идет на тебя! У него, по-твоему, никаких шансов, но он идет! Что бы это значило? Ты, как главарь, задал бы себе такой вопрос?
— Возможно!
— И к какому выводу пришел бы? Какие меры предпринял бы?
— Возможно!
— И к какому выводу пришел бы? Какие меры предпринял бы?
— Про меры я тебе уже сказал, а выводов не стал бы делать никаких, и у профессионала могут быть проблемы с головой! Так что либо заблокировал бы оба подхода к аулу, либо организовал на некотором удалении круговую засаду с визуальным контактом всех членов банды, меняя бойцов, пока ты не попадешь на мушку чьего-нибудь прицела.
— Ну а если обозначить себя и отойти?
— А смысл?
— Пост, который заметит наемника, сообщит командиру о появлении последнего и утере его из поля зрения?
— Ну и что? Командир отдаст приказ посту продолжить наблюдение, ну, может, усилит его!
— А наемник не показывается. Сутки, другие, третьи? Не возникнет ли у главаря банды мысль, что тот пошел в обход?
— По скалам?
— И по скалам можно пройти, и ты это не хуже меня знаешь!
— Нет, Егор, это тебе не кино, это жизнь! Одиночка там ничего не сделает. Хоть месяц кружи вокруг этого Алтан-Юрта, толку не будет никакого. Рано ли, поздно, горцы подстрелят тебя! А если не подстрелят, то и ты никакой выгоды не получишь. Будешь, конечно, держать их в напряжении, но не более того! Но, скорее всего, вышлет главарь опытных охотников, и те тебя подловят! Ты в любом случае проиграешь, Егор Васильевич! Не те условия для успешных действий, к сожалению!
— В мрачном свете ты, Паша, все рисуешь! Или забыл Афган? Принцип — безвыходных ситуаций не бывает — забыл? Любому ребусу есть решение, надо только найти его!
— Ребусу, теореме — да, есть решение, аксиоме — нет, а ты как раз пытаешься изменить неизменное, выдать желаемое за действительное. Я тебя понимаю, но, поверь, одиночке там делать нечего, и ты, кстати, это тоже прекрасно понимаешь!
— Ладно, нагрузил я тебя! Пей, закусывай! А я прилягу, мне думать надо!
Егор прилег на солдатскую кровать, развернул карту, внимательно вглядываясь в каждое обозначение, пытаясь мысленно представить рельеф в радиусе примерно десяти километров от Алтан-Юрта. До этого радиуса его встречать вряд ли будут.
Так! Два горных хребта зажали ущелье своими скалами. За ними пологие склоны, переходящие в лесные массивы, затем вновь обрывы и утесы, другие, более мелкие ущелья. По основному ущелью течет горная река, прибиваясь к правой стороне, если смотреть против течения. Далее, выше по карте, сужение гор, где река занимает все пространство между скал, и за ними широкое, немного наклонное к воде плоскогорье на дне ущелья. Здесь, у самого склона и раскинулся аул Алтан-Юрт. Это вид с севера. С юга такая же практически картина. Конечно, из аула есть тропы наверх, к бывшим пастбищам, но на военных картах они не обозначены. А их, этих троп, может быть несколько. Но для него они непроходимы, потому что их обязательно перекроют «чехи», если уже не перекрыли. Для него оставлены только скалы. Значит, придется идти на какой-то хребет, туда, где скалы отвесно падают в ущелье, и там, наверху, устроить позицию. Понаблюдать за тем, что будет происходить в ауле. Там же принять окончательное решение, исходя из той информации, которую он получит за все время пребывания возле Алтан-Юрта. Возможно, получится прорваться по какой-нибудь неизвестной пока тропе к селению. Оружием Паша поможет, да и снаряжением тоже. Следовательно, сегодня же ночью надо выдвигаться и идти к восточному склону хребта, по лесному массиву, который начинается за тридцать километров от обозначенной десятикилометровой зоны действия.
Он отбросил карту, закурил.
Галкин, продолжавший задумчиво сидеть за столом, спросил:
— Что? Нет вариантов?
— Да нет, Паша! Кое-что есть, но нужна твоя помощь!
— В чем?
Егор поднялся, сдвинул банки с кружками, разложил карту:
— Во-первых, мне нужно оружие, прибор ночного видения, дистанционная прослушка, спутниковый телефон, маскировочный халат разведчика-снайпера, с лохмотьями, моток длинного, тонкого, но прочного троса. Во-вторых, переброска вот сюда, — Астафьев ткнул пальцем в место, где было обозначено начало лесного массива.
— А дальше?
— Дальше твоя помощь исчерпывается! Дальше я пойду сам! Мне главное — выйти вот сюда, — он вновь указал по карте, — на этот хребет. Там решу, что делать дальше!
— Все?
— От тебя все. Если, конечно, сделать все, что я перечислил, в твоих силах.
— Это в моих силах. Но на смерть тебя я не пущу. Прости, здесь командую я.
— Что это значит, Паша? Я к нему, как…
— А значит это вот что, товарищ подполковник, что вы никуда один не пойдете! И еще что вы эгоист, если не сказать грубее!
— Я не понимаю тебя, Паша! Ты еще, что ли, выпил?
— Нет, я трезв! И, в свою очередь, не понимаю тебя! Неужели ты на самом деле думаешь, что я отпущу тебя на заведомо провальное дело? Я? Твой бывший однополчанин, заместитель, друг, наконец! Отпущу на смерть тебя, который вытащил меня с простреленными ногами из-под обстрела, рискуя жизнью?
— Значит, обо мне позаботился! Спасибо! Молодец, умеешь быть благодарным! А как же женщина? Женщина, которой грозит неминуемая гибель? Бросим ее, да? Мы, офицеры «Вепря»?
— Вот! Узнаю подполковника Астафьева! Решимость, напор! Презрение к смерти!
— Да иди ты!.. Дай мне хотя бы автомат, или у тебя оружие на строгом счету? Трофейное тоже?
— Эх, Егор, Егор, ничего ты не понял! Я же имею в виду другое!
— Тогда объясняй понятливей!
— А тут и объяснять, собственно, нечего. Я с группой офицеров с сегодняшнего дня в отпуске. Наутро и «вертушка» готовится на Моздок!
— Вот в чем дело? Значит, ты уже ничего не решаешь? Так какого хера…
— Ты можешь меня выслушать наконец? — повысил голос полковник Галкин. — Все же перед старшим по званию стоишь!
— А чего тебя слушать? Все и так ясно!
Астафьев отвернулся от Галкина, отошел к окну. Немного постоял, вернулся, взял с кровати сумку, сгреб со стола карту:
— Ну счастливо тебе отдохнуть, полковник! А я пошел! У меня дела!
Но Галкин преградил ему выход.
— Подожди, командир, вернись на место, поговорим серьезно!
Что-то в голосе Павла прозвучало такое, что заставило Егора опять бросить на кровать сумку, сесть за стол.
Напротив присел и Галкин.
— Слушай теперь меня, командир!
Но в это время в палатку вошел майор:
— Разрешите, товарищ полковник?
— Что у тебя, Леша?
— Извините, я не знал, что вы не один. Я на минутку, насчет отвальной по случаю отпуска. На какое время ребят собирать?
— Давай часов на семь, но предупреди, что меня сначала не будет, друг вот ко мне фронтовой, еще с Афгана, прилетел. Бывший мой командир! Кстати, познакомьтесь: подполковник запаса Астафьев Егор Васильевич, — представил Павел Егора.
— Можно просто Егор, — добавил Астафьев.
— Ну а это майор Краснов Алексей Кириллович или просто Леша, начальник разведки полка, боевой товарищ!
Офицеры пожали друг другу руки.
— И вот что, Леша… утром вылетайте без меня!
— Не понял? Как без вас?
— Понимаешь, разведка, беда у моего друга случилась. Чечены похитили его женщину, спрятали в горах. Вот ему и надо вырвать ее из грязных лап бандитов, обрубив их заодно! Поддержки у него никакой, кроме меня, естественно. Так что вы летите в Моздок, ну а мы с Егором ночью уйдем на охоту. Такие дела, Леша!
Астафьев с удивлением смотрел на полковника, который только что отговаривал его от безумной, с его точки зрения, затеи, а тут сообщает своему подчиненному, что идет с ним в паре. Ну, Паша! Ну, артист!
С не меньшим удивлением на своего командира смотрел и начальник разведки.
— Та-ак! И далеко собрались охотиться? — спросил Краснов.
— Какая тебе разница, майор? Отдыхай! — ответил Галкин.
— Вы решили идти вдвоем?
— Леша! Я же сказал, свободен! Тебя это не касается!
— Ошибаетесь, командир! Касается!
— С какого это, интересно, бока?
— А с такого, что я иду с вами! Неужели не ясно?
— Майор! Это не прогулка по горам с подразделением в сотню штыков! Обстановка очень сложная, ситуация непонятная, но изначально тяжелая. Шансов на успех практически никаких!
— Но вы с подполковником идете?
— Вынуждены идти!
— Значит, и я иду! И что вы так смотрите на меня? Трое — не двое, а я еще взводного одного подключу — Буша, ему в бою цены нет, так будет четверо. А это уже сила!
— Ну разошелся! Может, ты весь полк поднимешь?
— Весь нельзя! У полка своя задача, а мы отпускники, значит, в своих действиях люди свободные. А Валера Буш, после того как друга его, Митю Воротникова, «чехи» машинами разорвали пополам, против них ох как агрессивно настроен! Готов бандюков зубами рвать! И участие его в акции, товарищ полковник, сами знаете, лишним не будет!
— Ну вот, Егор Васильевич, смотри, мои подчиненные все решают сами. Кому куда следовать, кому что делать! Не полк, колхоз хреновый! И что интересно, запретить им я ничего не могу. Как сказал Алексей, все из названных, включая меня, числятся в отпуске, а следовательно, могут делать, что захотят. Загорать в Сочи, ловить рыбу где-нибудь в центре России или воевать в горах. Тут тебе целый отряд набирается. Решай! Возьмешь с собой кого?