– Прежде всего верните штаны! – потребовал он.
Все посмотрели на Дюваль. Та глянула невинно – мол, а что я? Затем вытащила из вещмешка брюки и бросила лейтенанту.
– Второе: я хочу знать, почему мы здесь! – провозгласил Керенский, торопливо влезая в штанины.
– Потому что мы приземлились и спрятали шаттл в Гриффит-парке, а «Бест вестерн» – ближайший к нему отель, – объяснил Хестер. – И хорошо, что он так близко, ведь пришлось волочь ящик, а твоя задница, между прочим, прилично весит.
– Я не имел в виду отель! Я хочу знать, почему мы на Земле, в две тысячи двенадцатом! В Бербанке. Объясните сейчас же!
Теперь все посмотрели на Даля.
– Э-э, – протянул он. – Сложно объяснить…
– Керенский, съешь хоть что-нибудь, – попросила Майя, подталкивая к нему остатки пиццы.
Компания сидела в ресторанчике «Нумеро уно пицца» неподалеку от гостиницы. Лейтенант уже был в штанах.
На пиццу он едва глянул.
– Не уверен, что это съедобно.
– У них в двадцать первом веке уже были законы о еде, – напомнил Хэнсон. – По крайней мере здесь, в Соединенных Штатах.
– Я лучше воздержусь.
– Пусть пухнет с голоду! – объявил Хестер, протягивая руку к последнему куску.
Лейтенант отреагировал мгновенно – кусок оказался у него.
– Нашел! – воскликнул Даль, показывая всем экран своего телефона – прибора двадцать первого столетия. – Вот, «Хроники „Интрепида“»!
Он снова повернул устройство экраном к себе.
– Их показывают каждую пятницу в девять вечера на канале «Корвин экшн нетворк», а он включен в загадочный «основной пакет кабельного телевидения». Сериал начался в две тысячи седьмом. То есть теперь идет шестой сезон.
– Это полнейшая чушь, – промямлил Керенский, доедая пиццу.
Даль глянул на него косо и ткнул в экран, открывая новую страницу.
– Лейтенанта Керенского играет в сериале актер по имени Марк Кори, – сказал Даль, поворачивая телефон и показывая лейтенанту портрет его улыбающегося двойника в стильном блейзере и рубашке с расстегнутым воротником. – Родился в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году в Чатсворте, Калифорния. Интересно, это поблизости?
Керенский ухватил телефон и, хмурясь, прочел статью.
– Это ничего не доказывает! – заявил он наконец. – Мы не знаем, настолько надежны здешние источники.
Лейтенант прокрутил статью до конца, до метки интернет-сервиса, разместившего текст.
– Зато очевидно, что эту их «Википедию» наполняют содержанием полнейшие идиоты!
Он вручил аппарат Далю.
– Можно выследить Марка Кори, – предложил Хэнсон.
– Сначала я хочу попробовать кое-что другое, – заметил Даль, тыча в телефон. – Если Марк Кори – главный герой шоу, пробиться к нему будет непросто. Думаю, следует выбрать мишень поменьше калибром.
– То есть? – спросила Дюваль.
– Лучше начать с меня, – пояснил Даль и повернул телефон, демонстрируя свой портрет. – К вашим услугам Брайан Абнетт.
Друзья молча уставились на изображение.
– Немножко выбивает из колеи, – произнес Хэнсон спустя минуту. – На картинке – точное твое подобие, но это не ты. Странно очень.
– Что есть то есть, – согласился Даль. – Конечно, у каждого из вас тоже есть актеры.
При этом известии все включили телефоны.
– И что «Википедия» поведала о твоем альтер эго? – усмехнулся Керенский.
У него не было телефона.
– «Википедия» – ничего. По-видимому, он слишком мелкая для «Википедии» фигура. Я пошел по ссылке со страницы «Хроник „Интрепида“» в базу данных под названием «АйЭмДиБи», где есть информация об актерах сериала. Там у моего двойника нашлась страница.
– И как мы свяжемся с ним? – спросила Дюваль.
– Контактных данных нет. Но я сейчас просто введу его имя в поле поиска…
– И я нашел своего! – объявил Хэнсон. – Парень по имени Чэд.
– Знавал я одного Чэда, – заметил Хестер. – Любил он меня отлупить.
– Извини.
– Но это ж был не ты. Не первый и не второй ты.
– А, у него есть своя страница, – сказал Даль.
– У Чэда?
– Нет, у Абнетта, – ответил энсин, прокручивая страницу до значка с подписью «Контакты».
Даль нажал, выскочил адрес.
– Это адрес его агентства.
– Ого, у актеров уже тогда были агенты, – удивилась Дюваль.
– Ты имеешь в виду, уже сейчас, – поправил Даль, тыча в экран. – Это агентство всего в паре миль отсюда. Можно дойти пешком.
– И что будем делать, когда дойдем? – осведомилась Майя.
– Я возьму у них адрес.
– Думаешь, дадут? – спросил Хестер.
– Конечно. Ведь я спрошу свой собственный адрес.
Глава 16
– Я его вижу! – воскликнула Дюваль, указывая в сторону Камарильо-стрит. – Вон тот, на велосипеде.
– Ты уверена? – спросил Эндрю.
– Я узнаю тебя даже в велосипедном шлеме, ты уж поверь мне.
– Только помни: осторожнее. Не испугай его! – предупредил Даль.
На нем была купленная недавно бейсболка, в руке он держал свежую «Лос-Анджелес таймс». Даль и Дюваль стояли перед кондоминиумом, где жил Брайан Абнетт.
– Это ты мне говоришь? Не я же его клон!
– Не хочу, чтоб он разволновался еще до того, как увидит меня.
– Не бойся, я умею ладить с мужчинами. Пока постой вон там и попытайся выглядеть не слишком…
Она замялась.
– Не слишком что?
– Клоноподобным, вот. По крайней мере еще пару минут.
Даль ухмыльнулся, отошел и развернул газету. И услышал, как Майя сказала: «Привет!»
Он посмотрел поверх газеты: Дюваль шла к Брайану, слезшему с велосипеда и расстегивающему шлем.
– Привет, – отозвался Абнетт, рассматривая ее с интересом. – Слушай, не иначе как мы работали вместе!
– Возможно, – ответила Дюваль игриво.
– Причем недавно.
– Возможно.
– Наверное, в рекламе мази от геморроя?
– Нет, – опровергла Дюваль равнодушно.
– Постой, я вспомнил! «Хроники „Интрепида“»! Пару месяцев назад. Мы вместе были в сцене, где за нами гнались роботы-убийцы. Я прав?
– Похоже на то. Да, мы снимались в «Хрониках „Интрепида“».
– Спасибо! Я просто ненавижу себя, когда вдруг забываю тех, с кем довелось сниматься. Ты ведь еще работаешь с ними? Кажется, я тебя видел на съемках.
– Можно сказать и так. А как насчет тебя?
– Мой герой немножко раскрывается по сюжету. Его показывают несколько раз за сезон, а через пару серий, конечно, прикончат. Но до тех пор работа есть. А значит, я здесь до конца года останусь. – Он показал на кондоминиум.
– Они точно решили прибить тебя?
– Да, если верить моему агенту. Она говорит, сценарий еще не дописан, но моя смерть – дело решенное. И хорошо, потому что агент хочет выдвинуть меня на пару ролей, а «Хроники „Интрепида“» только мешают делу.
– Героя жалко, – искренне сказала Дюваль.
– Ну это ж обычное дело для научно-фантастического сериала. Кто-то должен быть красномундирником.
– Кем-кем?
– Красномундирником. Знаешь, в оригинальном «Звездном пути» всегда были Кирк, Боунс и Спок, а с ними какой-нибудь несчастный в красном, отдававший концы до первого рекламного блока. Короче, хочешь жить – не надевай красное. И не подряжайся на разведмиссию, если твоего имени нет в титрах.
– А-а, вот в чем дело.
– Ты никогда не смотрела «Звездный путь»?
– Э-э, это было так давно…
– Так что же привело тебя в эти края, мисс?..
– Майя.
– Да, Майя. Уж не квартиру ли ты хочешь купить в этом доме? Наверное, мне не стоило бы говорить, но жилье лучше поискать в другом месте. Тот, кто до меня занимал мою нынешнюю квартиру, метамфетамин готовил в ванной. Я уверен. Удивительно, что весь дом не взлетел на воздух.
– Да нет, я не тут задержусь. Вообще-то, я искала именно тебя.
– В самом деле?
На лице Абнетта отразилось смешение чувств. Было приятно, что его ищет симпатичная девушка, – но тревожило то, что эта девушка может оказаться совершенно чокнутой. И теперь она узнала, где живет предмет ее интереса.
Дюваль прекрасно поняла его сомнения.
– Поверь, я не сумасшедшая фанатка, вздумавшая преследовать тебя, – заверила она.
– Приятно слышать, – отозвался Абнетт смущенно.
Майя кивнула в сторону Даля, чье лицо скрывали козырек и газета.
– Я пришла из-за моего друга. Он твой поклонник. Ему очень захотелось встретиться с тобой хоть на минутку. Если позволишь, он будет очень счастлив.
– Да, конечно, – ответил Абнетт, глядя на Дюваль с подозрением. – Как его зовут?
– Энди Даль.
– Даль? Как странно! Это же имя моего героя в «Хрониках „Интрепида“».
– Потому он и хочет встретиться.
– Нас роднит не только имя, – сказал Даль.
Он подошел к Абнетту, сняв бейсболку и выронив газету.
– Привет, Брайан. Я – это ты. Твоя красномундирная ипостась.
– Нет, мне все еще трудно понять, и поверить я не могу, – сказал Абнетт, сидя в номере «Бест вестерн» вместе с членами команды «Интрепида». – То есть совсем не могу. Никак.
– Это тебе-то трудно? Что тогда про нас говорить?! – воскликнул Хестер. – Ты, по крайней мере, не вымышленный.
– Вы представляете, насколько это все нереально? – возопил Абнетт.
– Мы тоже привыкли не сразу, – заметил Даль.
– Думаю, вы понимаете, отчего так. Просто не укладывается в голове.
– Можем снова сравнить родинки, – предложил Даль.
Он позволил Абнетту сверить положение каждой видимой крапинки, родинки и бородавки на своем теле, чтобы подтвердить полнейшее совпадение.
– Не надо. В это я верю, – примирительно сказал Абнетт.
Хестер посмотрел на Даля, затем на Абнетта и снова на Даля, красноречиво – мол, земной двойник не верит нисколечко.
Даль пожал плечами. Актеры есть актеры. Все им кажется игрой.
– Знаете, кое-что все же убеждает меня в том, что вы говорите правду, – сказал вдруг Абнетт.
– И что же тебя убеждает, помимо того факта, что ты сидишь в одной комнате со своим полным двойником? – осведомился Хестер.
– Двойник на меня, конечно, тоже повлиял. Но действительно меня убедил он!
Абнетт показал на Керенского.
– Я? Как? – удивился тот.
– Настоящий Марк Кори в жизни не станет торчать в «Бест вестерн», разыгрывая типа из массовки. Да он имени моего не помнит. Не хочу обидеть, но твой двойник – полный кретин.
– Этот тоже, – вставил Хестер.
– Эй, полегче! – предупредил Керенский.
– Второй я – это, конечно, странно и просто не укладывается в голове. Но вот существование второго Кори, – Абнетт указал на Керенского, – отчего-то не кажется таким уж невероятным.
– Значит, ты нам веришь? – спросила Дюваль.
– Верю – не то слово, – отозвался Абнетт уклончиво. – Но ничего необычнее, чем сегодня, со мной за всю жизнь не случалось. Любопытно, что же будет дальше.
– И ты поможешь нам, – заключил Даль.
– Я хочу, но не знаю как. Я всего лишь актер второго плана. Меня пускают на съемки, но я никого не могу привести с собой. По сценарию я перебрасываюсь репликами с главными героями, но просто так заговорить с ними нельзя. Нас особо предупредили, чтобы мы не надоедали звездам. А с продюсерами или другим начальством у меня никаких связей. Встречу с ними я вам никак не устрою. Но даже если мне удастся, вам никто не поверит. Это же Голливуд. Мы враньем зарабатываем на жизнь. А ваша история ну совсем безумная. Если расскажу кому-нибудь, меня просто выкинут со съемок.
– А это мысль, – заметил Хэнсон, глядя на Даля. – Тогда тебя не убьют через пару серий.
Абнетт покачал головой:
– Вовсе нет. Просто найдут похожий типаж и доснимут сцены. То есть убьют тебя, Энди, обязательно – если не останешься здесь.
Теперь уж Даль покачал головой:
– Если останусь, исчезну через пять дней. Растворюсь.
– Растворишься?
– Долго объяснять. Дело в атомах.
– Пять дней – небольшой срок. В особенности если хочешь остановить крупное телешоу.
– Тоже мне новость, – буркнул Хестер.
– Вероятно, не ты, а кто-нибудь из твоих знакомых может помочь? Ведь второстепенные актеры наверняка знают тех, кто стоит высоко в иерархии.
– Я и пытаюсь вам втолковать, что не знаю никого, кто бы свел вас с начальством. Хотя… – Абнетт посмотрел на Керенского задумчиво и тяжело. – Возможно, я знаю кое-кого вне шоу, способного помочь…
– Чего ты уставился на меня? – спросил Керенский, разозленный беспардонно оценивающим взглядом.
– У вас другой одежды нет?
– Собраться мне не дали, – ответил лейтенант. – Чем плоха униформа?
– Ничем, если вы явились на «Комик-Кон», и всем – для клуба, который я имею в виду.
– Что за клуб? – спросил Даль.
– Что за «Комик-Кон»? – спросил Керенский.
– «Вайн-клаб». Одно из тех крайне секретных заведений, куда не попасть простым смертным. Я, например, не беру планку. А Марк Кори берет. Правда, едва-едва.
– Едва-едва? – удивился Даль.
– Это значит, что его пустят на первый этаж, но не на второй, и уж точно не в подвал. Для подвала нужно получать двадцать миллионов за фильм и долю от прокатной прибыли.
– Я все еще хочу знать, что такое «Комик-Кон», – не отступал Керенский.
– Господи боже, – Хестер вздохнул. – Керенский, потом расскажу. Эй, Абнетт, мы нарядим лейтенанта в Кори и пройдем в клуб, а дальше что?
– Нужно завлечь сюда настоящего Кори и повторить все то, что вы сделали со мной. Заинтересуйте его, заинтригуйте – и, быть может, он что-нибудь сделает. Я бы не говорил ему, что вы хотите прикрыть шоу, ведь тогда он лишится постоянной работы. Попытайтесь убедить его представить вас Чарльзу Полсону. Это создатель сериала и исполнительный продюсер. Вот с кем на самом деле надо говорить. Убеждать следует именно его.
– И ты можешь провести нас в клуб, – предположил Даль.
– Нет. Как я уже говорил, я недотягиваю. Но у меня там друг работает барменом. Я для него прошлым летом соорудил рекламный ролик, когда дела шли худо. Фактически спас от банкротства. Так что он обязан мне. Он и впустит вас.
Абнетт обвел взглядом собравшихся и указал на Керенского.
– Вот его пустит.
Затем указал на Дюваль.
– И ее тоже. Возможно.
– Как я понял, ты спас друга от потери всего хозяйства, а он пустит пару людей в клуб, и это – равноценные одолжения? – спросил Хестер недоверчиво.
– Парень, это Голливуд.
– Понятно. Мы так и сделаем. Спасибо, Брайан, – сказал Даль.
– Рад помочь. В смысле, я правда привязался к тебе. Ты ведь настоящий и все такое…
– Рад слышать.
– Можно спросить? – осведомился Абнетт.
– Конечно.
– Будущее – оно и вправду такое, как в шоу?
– Да, будущее такое. Но я не уверен, что это реальное будущее.
– Но ведь здесь ваше прошлое! Мы – его часть. Я имею в виду две тысячи двенадцатый год.
– В нашем прошлом есть две тысячи двенадцатый год, но не этот две тысячи двенадцатый. Там нет «Хроник „Интрепида“». В нашей временной линии такого сериала не существует.
– А это значит, что я могу и не существовать в вашей линии, – заключил Абнетт.
– Вероятно.
– Значит, ты – все, что есть от меня там. Все, что когда-либо существовало от меня в вашем времени.
– Полагаю, да. Равно как и ты – единственная часть меня, существовавшая здесь.
– У тебя в голове не мутится от всего этого? От осознания, что существуешь и не существуешь одновременно, что ты реальный и в ту же минуту вымышленный?
– Мутится. Несмотря на то что меня учили справляться с фундаментальными экзистенциальными проблемами. А справляюсь я сейчас просто: мне все равно, настоящий я или вымышленный, существую или нет. Я хочу лишь одного: сам определять свою судьбу. На это я могу повлиять, могу что-то сделать. И делаю.
– Кажется, ты умнее меня, – заключил Абнетт.
– А ты выглядишь гораздо лучше, – отозвался Даль.
– На том и порешим, – улыбнулся Абнетт. – Кстати, если уж разговор зашел о внешнем виде, думаю, пора вам сменить гардероб. Униформа, наверное, хороша в будущем, но здесь она выставляет вас гиками, которые носа из дома не кажут. У вас деньги есть?
– Девяносто три тысячи долларов, – откликнулся Хэнсон. – Минус семьдесят три доллара за ланч.
– Думаю, на шмотки хватит, – резюмировал Абнетт.
Глава 17
– Ненавижу это тряпье! – буркнул Керенский.
– Ты прекрасно выглядишь! – заверил Даль.
– Нет! – заупрямился лейтенант. – Я будто вслепую одевался! Как люди это носили?
– Хватит ныть! – скомандовала Дюваль. – Как будто ты в нашем времени не ходил в гражданском.
– Белье колется! – пожаловался лейтенант, ерзая.
– Знала бы я, что ты такой нытик, никогда б не стала спать с тобой!
– Знал бы я, что ты меня накачаешь отравой, похитишь и увезешь в средневековье, да к тому же без штанов, никогда б не стал спать с тобой!
– Эй, ребята, потише, – попросил Даль и скосил глаза в сторону водителя, усердно игнорировавшего психов на заднем сиденье. – Не надо про средневековье.
Такси свернуло с бульвара Сансет на Вайн-стрит.
– А вы уверены, что Марк Кори еще там? – осведомился лейтенант.
– Брайан сказал, что его друг позвонил, как только Марк зашел внутрь. Друг бы позвонил, если бы Марк вышел, – сообщил Даль. – Друг не звонил, так что, надо думать, Марк еще на месте.
– Вряд ли у нас получится, – вздохнул Керенский.
– Получится! – заверил Даль. – Не сомневаюсь.
– Это с твоим сработало. С моим все может пойти по-другому.
– Анатолий, пожалуйста, перестань, – взмолилась Дюваль. – Все получится. Если он хоть отчасти на тебя похож, ты его совершенно очаруешь. Ты для него – как ожившее отражение, которое можно потрогать.
– Что бы это значило?
– А то, что для тебя самолюбование нормально и естественно, – пояснила Майя.
– Я тебе совсем не нравлюсь? – спросил Керенский после секундной паузы.
Дюваль улыбнулась, потрепала его по щеке:
– Анатоль, ты мне нравишься. Очень. Но сейчас я хочу, чтобы ты сосредоточился. Считай, что ты в очередной разведмиссии.
– Меня всегда калечат в разведмиссиях, – пожаловался лейтенант.
– Возможно. Но ведь ты выживаешь.