– Значит, была еще одна машина.
– Вот именно. Та самая, на которую обратил внимание сторож. Так что эти парни скорее всего ни при чем. А если кто-то девчонку к реке доставил, так это как раз тот самый неизвестный на машине, ехавший без света. С парнями я поговорю, конечно, но не вижу повода не верить им.
– Что с Кондаревским? – спросила я.
Артем удивился:
– А что с ним может быть?
– Алиби у него так себе.
– Нормальное алиби. По-твоему, он девчонку задушил, сутки держал ее у себя в гараже, а сегодня ночью задумал утопить в реке?
– Приемлемая версия, – пожала я плечами.
– Брось, мужик с деньгами. Сама говоришь, девки считают его своим. С какой стати ему руки пачкать?
– Богатый мужик, а раз в месяц отправляется к Горбатому мосту, – усмехнулась я. – Такого добра в нашем городе как грязи, хочешь массаж, салоны, хочешь... Чего это ты в лице переменился? – нахмурилась я.
– Завидно стало, – вздохнул Вешняков. – Сколько хорошего, и все мимо...
– Так вот, по какой неведомой причине дядю тянет в самую грязь? – не обращая на него внимания, закончила я.
– Ну... – пожал плечами Артем. – Может, ему так проще. Короче, надо тачку искать, ту, что сторож первой заметил.
– Ищи, – кивнула я, поднимаясь.
– Ты куда? – оживился Артем.
– Домой, естественно.
– Слушай, сделай доброе дело, потолкуй с народом на стройке, вдруг кто-то что-то видел, они там в две смены пашут, а ведь девку могли привезти днем, не обязательно ночью.
– Днем-то ее, без сомнения, утопить гораздо проще, – съязвила я.
– Сделаешь? – с надеждой спросил он.
– Ты лучше Юлю Якименко найди, – посоветовала я.
– Ищем, куда нам деваться, раз начальство велело.
«Жигули», в которые девчонки сели, еще две шлюхи видели, номер не запомнили, но одна обратила внимание, что правое крыло помято. Поговори еще раз с... как там ее...
– Катя, – подсказала я.
– Вот-вот, должна же она хоть что-то помнить.
– Ты об интуиции что-нибудь слышал?
– Слышал, но не видел. Ни разу. Ладно, что там с твоей интуицией? – вздохнул он.
– Это как-то связано, – не очень толково изрекла я и пояснила:
– Убийство и исчезновение девочки. Кстати, примерно два года назад исчезли две проститутки.
– У меня никакой интуиции, только махонькая зарплата. Но твоей интуиции я верю, а ежели так, займись этим делом сама. Видишь, меня бумагами завалили.
– Фамилия одной из пропавших женщин Дерюгина.
Артем фамилию записал.
– Разузнаю все, что смогу. На стройку сгоняешь? – спросил он ласково.
– Сгоняю, – кивнула я.
Однако поехала домой. Сашка в штате Вешнякова не числится, так за что страдать псине? По дороге позвонила Савельевым. Мачеха Кати разговаривала сурово, заявила, что девочка больна и беспокоить ее нельзя.
Когда я напомнила, что родители другой девочки тоже беспокоятся, дама сорвалась, крикнула: «Оставьте нас в покое» – и бросила трубку.
Пока я ломала голову, что проще: отправиться ужинать в кафе или попытаться что-то приготовить на скорую руку, объявился Дед, правда по телефону.
– Ты дома? – вроде бы удивился он, а когда я ответила «да», посуровел голосом. – Мне сегодня Якименко звонил.
– Девочку ищут, – поспешно сказала я.
– А когда найдут? Твой Вешняков долго будет одним местом груши околачивать?
Большая обида за моего друга охватила мою нежную душу. Я хотела ответить что-нибудь незатейливое, типа «Попробуй сам найти», но как бы не сделать хуже.
Брякнешь в праведном гневе лишнее – и останется мой Вешняков навсегда майором.
– Найти ее не так-то просто, – миролюбиво начала втолковывать я. – Девочка ушла из дома в субботу, родители обратились в милицию поздно, так что искать по свежим следам не получится. Подружка ничего не помнит, родители никому встречаться с ней не позволяют. Так что все очень непросто, но мы стараемся.
– Я собирался к тебе сегодня заехать, – подобрел Дед. В восторг от этого я не пришла, слишком часто он гостил у меня в последнее время, простотой в общении у нас и не пахнет, а напрягаться я не люблю, так что сочла за благо отговориться.
– У меня на вечер назначены две встречи. Извини, но ты сам загрузил меня работой.
– Хорошо, – вздохнул он. – Захочешь увидеть меня, позвони.
– К чему такая покладистость? – спросила я Сашку, повесив трубку. Пес зевнул, а я еще немного пожаловалась ему на Деда.
* * *Утром, встав пораньше, что мне в общем-то не свойственно, я поехала к Никитскому мосту и смогла убедиться, что в девять часов утра работа здесь кипит вовсю. Пространство вокруг моста обнесли сеткой, ворота настежь распахнуты. Навстречу мне как раз выезжал самосвал, подняв пыль столбом. Ворота тут же закрыли.
Я приткнула машину на обочине и зашагала к воротам. С той стороны за мной с неодобрением наблюдал молодой человек в рабочем комбинезоне и бейсболке.
– Привет, – крикнула я, что было не лишним, шум здесь стоял оглушающий.
– Что вы хотите? – хмуро спросил он, забыв поздороваться. Я извлекла удостоверение и сунула ему под нос. Весьма неохотно он открыл калитку рядом с воротами. – Может, объясните, в чем дело? – спросил парень, запирая калитку.
– Вчера неподалеку нашли труп девушки.
– Ну и что?
– Ваши работники могли заметить что-то необычное.
– У нас рабочие работают, а не по сторонам смотрят, – заявил он. Приходилось признать: чем-то я ему не нравилась, так не нравилась, что он даже не пытался скрыть это. А между тем девушка я привлекательная, мужчины его возраста беседуют со мной, как правило, весьма охотно. Должно быть, он любит брюнеток.
– И все-таки я хотела бы с ними поговорить, – задушевно сообщила я.
– Без соответствующего разрешения... – начал он, но я перебила его:
– Вы сами здесь в какой должности?
– Начальник охраны.
– Вот как? – слегка удивилась я.
– Между прочим, это стратегический объект, – нахмурился он от моей бестолковости. – А вы знаете, какая обстановка в стране...
– Да-да... – поспешно кивнула я, потому что как патриотка обстановкой в стране интересовалась, а вот политинформаций не жаловала.
Мы неспешным шагом добрались до первого вагончика, и я увидела двух грозного вида овчарок, сидящих на цепи, цепи свободно скользили по длинному тросу, так что собачки могли передвигаться на значительное расстояние.
– Серьезные у вас работнички, – кивнула я, но моя лесть не нашла отклика в сердце молодого человека, он был все так же хмур и даже не смотрел в мою сторону.
– Подождите здесь, – сказал парень, – мне надо позвонить. – И исчез в вагончике.
Ждать пришлось минут пять. Я уже начала скучать, а главное, едва не оглохла: собачки старались перещеголять друг друга, заливисто лая, и недобро смотрели на меня.
– Тихо, – гаркнул парень, появляясь из вагончика.
Собаки смолкли, парень кивнул мне:
– Идемте.
Мы направились к мосту. Я пыталась разговорить парня. Раз уж начальство дало разрешение на мое шныряние здесь, он просто обязан ко мне подобреть, девушка я красивая и улыбаюсь зазывно. Улыбки на него не действовали, и разговорчивее он не стал, даже имя свое и то сообщил неохотно.
Работа шла полным ходом, и я испытала нечто вроде угрызений совести, отрывая граждан отдел. Вадим, так звали начальника охраны, ни на шаг не отходил от меня и всем своим видом, а главное выражением лица, напоминал известный плакат «Болтун – находка для шпиона». Террористов здесь боялись всерьез. Рабочие, косясь на моего спутника, говорили скупо и при первой возможности старались смыться. Разумеется, никто ничего не видел, потому что были увлечены трудом и бестолку головой вертеть у них времени нет.
Я кивала в знак согласия и злилась на Вешнякова, теперь ясно, почему он меня сюда отправил. Беседовать с местным народом – только время терять, а Вешняков свое время ценил.
Мы поднялись на мост. Я уже часа полтора болталась от одной группы рабочих к другой, а толку все не было. Вадим следовал за мной без признаков усталости, но с недовольством на хмуром челе.
В очередной раз выслушивая чьи-то «не видел, не заметил», я обратила внимание на разыгравшуюся неподалеку сцену, один из рабочих весьма эмоционально колотил каской по поручням, что-то выкрикивая. Напротив стоял другой, в оранжевом комбинезоне и отвечал так же эмоционально. Из-за шума их слов я слышать не могла, но и без того было ясно: налицо производственный конфликт. Тот, что в качестве аргумента избрал каску, вдруг отшвырнул ее, развернулся и начал спускаться по металлической лестнице вниз. Я проследила за ним, стараясь, чтобы на мой интерес не обратил внимания Вадим. Разгневанный парень скрылся в вагончике. Я задала еще несколько вопросов, поглядывая в том направлении. Дверь вагончика вскоре открылась, теперь парень был в джинсах и ветровке и направился он к калитке.
– Что ж, на сегодня, думаю, хватит, – порадовала я Вадима. – Некоторое время вам от нас покоя не будет, но сами понимаете...
– Что ж, на сегодня, думаю, хватит, – порадовала я Вадима. – Некоторое время вам от нас покоя не будет, но сами понимаете...
– Понимаю, – буркнул он с облегчением, избавившись от меня.
Возле калитки мы простились. Я бегом припустилась к машине, очень надеясь, что смогу догнать парня, он направился в сторону проспекта. Миновав заросли сирени, я увидела впереди мужчину, он шел очень быстро, размахивая руками, чувствовалось, что он здорово нервничает.
Я посигналила, обогнала его и притормозила. Вышла из машины, ожидая, когда он поравняется со мной.
Он тоже притормозил и взирал на меня с недоумением.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что мужчина не так уж и молод. Фигура больше бы подошла юноше, а вот лицо выдавало возраст, ему было лет сорок, морщины и седина в русых волосах.
– Здравствуйте, – сказала я.
– Здравствуйте, – ответил он неуверенно. Чтобы не заставлять человека мучиться, с какой такой стати девица на «Феррари» пристает к нему на улице, я протянула удостоверение. Однако его это насторожило еще больше. – В чем дело?
– Возле моста, где вы работаете, обнаружен труп женщины. Я бы хотела задать вам несколько вопросов.
– Мне? – испугался он.
– Вам. Я их всем рабочим на стройке задавала, а вы так поспешно удалились, что остались неохваченным.
Мое начальство этого не любит. Ну так что, поговорим?
– О чем говорить-то? Я о трупе ничего не знаю".
Мужики вроде болтали сегодня...
– Может, мы лучше поговорим в машине. Ваш начальник охраны очень глазастый...
– Начальник охраны, – передразнил мужчина. – Шпана дворовая. – Но поспешно сел в машину.
– У вас с начальством отношения не сложились? – проникновенно спросила я.
– Мне до этого типа дела нет, а вот о работе душа болит. Когда я вижу, что люди деньги народные по ветру пускают, молчать не могу.
Потратив минут пятнадцать, я уяснила суть конфликта, который особо интересным мне не показался, потому что не имел отношения к убийству. Но выслушала человека я терпеливо, поддакивая в необходимых местах.
– Охрана на объекте серьезная, – решив, что теперь могу перейти к насущному, заговорила я. – Что, в самом деле террористов боятся?
– Да бросьте вы, – отмахнулся Колыванов (именно так звали мужчину, Колыванов Борис Петрович). – Чужих глаз они боятся. Вы знаете, какие деньги здесь крутятся? То-то... А куда эти деньги идут? В карман нашего хозяина и кое-кого из городских шишек. – С этим я тоже была согласна. – С утра до вечера твердят: «Держите язык за зубами» – боятся, сволочи. Чуть что, сразу заявление на стол. Но я молчать не буду, не на того напали.
– А кто ваш хозяин?" – спросила я.
– Ковтан. Он-то, кстати, мужик толковый. Но сами знаете, с волками жить, по-волчьи выть. Мы с ним двадцать лет назад вместе начинали, на «ты» и по имени были. Теперь, конечно, не так. Как люди меняются, лишь только разбогатеют... Вчера с ним разговаривал.
Выслушал, я думал, мы поняли друг друга, а он мне:
"Петрович, ты за свой участок отвечаешь, вот и отвечай, а куда не просят..
Я за дело душой болею и не люблю, когда тяп-ляп... Бетоном на три метра все залили, зачем, спрашивается? Затем, чтоб деньги списать.
Укрепили стойки... чушь собачья, совершенно ни к чему...
– Давайте-ка об этом поподробнее, – неожиданно для себя попросила я.
– Ведь все не по уму, – злился дядька. – В одном месте залили, в другом нет. И главное, неясно, кто распорядился.
– А что, мост от этого пострадает? – додумалась спросить я. Все эти опоры и прочее для меня темный лес.
– Не пострадает, – досадливо сказал Колыванов. – Только зачем?
– А сегодня из-за чего сцепились? – спросила я.
– Технику безопасности не соблюдают, вот из-за чего. Что хотят, то и творят. Управы на них нет. – Я опять-таки покивала, со всем соглашаясь, и предложила отвезти дядьку домой. – Не домой, а в обком профсоюзов на проспект Космонавтов, – задиристо заявил он.
Высадив Колыванова, я позвонила Артему и разжилась адресом сторожа, что дежурил у моста той ночью.
Артем адрес дал, хотя особой пользы от разговора со сторожем не ждал, но и мой благой порыв не желал пресекать. Я поехала к сторожу, по дороге пытаясь понять, чем меня так увлекла эта стройка. Покопавшись в себе, пришла к выводу: в основном тем, что начальник охраны очень мне не понравился. А не понравился он тем, что здорово злился. Злился-то ладно, дело понятное, но он не просто злился, он нервничал, а этому должна быть причина. Что-то на стройке не так. Колыванов, конечно, прав: деньги Ковтан в карман положит и с кем надо поделится, но если он делится с отцами города, чего ж меня опасаться? Ой, не люблю я такие загадки.
* * *Лукашенко Семен Иванович сам открыл мне дверь.
Дюжий мужик лет пятидесяти, в сторожа с такой комплекцией рановато, с его здоровьем можно найти работу посерьезней. Через минуту выяснилось, что со здоровьем я не угадала, человек на инвалидности. Работал плотником, да вот беда: циркулярной пилой отрезало два пальца на левой руке, работу пришлось сменить.
Мы сидели на маленькой кухне, где сам хозяин помещался с трудом, а я приткнулась между холодильником и шкафом. Мне Семен Иванович, по понятной причине, не обрадовался, но и враждебных чувств не демонстрировал. Надо, значит надо. На вопросы он отвечал обстоятельно, не торопясь.
– Расскажите о машине, которую вы заметили ночью, – попросила его я.
– Ну... я уже говорил, собаки залаяли. Вышел. У нас вообще-то строго, поспать не дадут. Всю ночь на ногах, особенно после одного случая, когда хищение произошло. Начальник за меня вступился, не то бы из зарплаты до сих пор вычитали... Вышел я, смотрю, машина к реке спускается, фары у нее не горят, едет прямо вплотную к забору, вот собаки и в лай. Постоял, подождал.
Все вроде тихо. Я в вагончик пошел, но в окно поглядывал. Машины по дороге проезжали, штук пять. Я еще удивился, по ночам-то у нас тихо. На одну машину особое внимание обратил, она у обочины стояла.
– Долго стояла?
– Вот этого не скажу. Может, минут пять, может, больше. Пока чайник ставил, то да се, ее уже и нет. Потом псы опять залаяли, я, конечно, вышел, вижу, машина от реки поднимается, фары выключены, на дорогу выскочила – и к проспекту. Я на всякий случай на номера внимание обратил, но их было не разглядеть. А машина вроде «Жигули», «девятка» или «восьмерка». Хотя и здесь не уверен, машин много ныне развелось, а в темноте все друг на дружку похожи.
– Семен Иванович, а почему вы утром решили берег осмотреть? – осторожно спросила я.
– Так ведь беспокоился. Чего это машина по колдобинам без фар... Я после того случая, ну, хищения, постоянно настороже. – Он вздохнул, отводя глаза, о чем-то задумался, я терпеливо ждала. – На душе у меня тревожно было, – вдруг сказал он. – Сам не знаю почему. Ночь как ночь. Еще Вовка притащился, пьяный да с бутылкой...
– Что за Вовка?
– У нас работает, охранником, непутевый парень.
Уж какой из него охранник, когда он сидел, и, похоже, за воровство. Ведь это он в прошлый раз меня подвел, хотя, конечно, я и сам виноват.
– Вовка когда пришел? – живо заинтересовалась я.
– Минут за сорок до того, как я ту машину заметил.
Конечно, с бутылкой. Он как запьет, ему удержу нет.
– Он что же, пешком явился?
– На такси.
– Для того чтобы с вами выпить?
– Да ему все равно, со мной ли, с собакой... хоть со стаканом. Неугомонный. Будет по всему городу таскаться, пока не упадет. Беда с ним.
– Я на объекте сегодня была, охрана там показалась мне серьезной. А ночью вы один дежурите...
– Начальству виднее. Вадим днем на воротах стоит, ну и ночью, бывает, нас проверит. Чтоб не спали. Вредный тип. Вовку он, конечно, ругает, но тот его не больно-то боится, говорит, дружки.
– Приехал Вовка, и что? – напомнила я.
– Выпить предложил, конечно.
– А как он на территорию вошел?
– Так у него ключ от калитки. Собаки на него внимания не обращают, свой. Вот он подошел и в окошко забарабанил, напугал меня до смерти. Я дверь открыл, стал его ругать. Он мне: «Иваныч, давай выпьем». Иди, говорю, домой, на ногах не стоишь. А он уже в вагончик шасть и стакан ищет. Здорово меня разозлил. Вижу, уговаривать его бесполезно. Посидел с ним, дождался, когда он бутылку выпьет, так у него еще и вторая оказалась. Правду говорят, трезвому с пьяным делать нечего.
Еле дождался, когда он уснет.
– Так он у вас ночевать остался?
– Так точно. Я его в шесть утра домой отправил, такси вызвал. Не хотел вашему сотруднику вчера рассказывать, чтобы Вовку не подводить. Но жена отругала, дознается, мол, начальство и меня виноватым сочтут. Вот уж теперь и рассказываю, как дело было.
– Значит, когда машину заметили, Вовка спал?
– Дремал. Он за вторую бутылку принялся, и спать не спит, и ничего уже не соображает.
– Вы с ним выпили?
– Ни грамма, – заявил Семен Иванович и даже руку к сердцу приложил. – Я после того случая на работе ни-ни.