– Вы с ним выпили?
– Ни грамма, – заявил Семен Иванович и даже руку к сердцу приложил. – Я после того случая на работе ни-ни.
– А что за случай, Семен Иванович? – улыбнулась я.
– Воровство, что же еще? Пять месяцев назад это было, так же вот Вовка пришел, ну мы с ним и выпили.
Скрывать не стану, хорошо выпили. Начальство у нас раньше девяти не появляется, а охранники приходят в семь, я и понадеялся, что никто ничего... уйду по тихой.
А водитель наш скандал устроил, машину его кто-то ночью брал. Завели машину, хотя у водителя ключи при себе были, проводки там какие-то соединили, я в этом сам-то не очень понимаю, ну и свистнули "цемент. Цемент полбеды, хорошо хоть машину вернули, на то же место поставили и даже проводки убрали, точно ничего и не было, но водитель сразу заметил. А если б не вернули самосвал, представляете? Никакой моей зарплаты не хватит. Водитель в крик, но Вадим, начальник охраны, вступился, спасибо ему. Не хотел дружка подводить, Вовку-то, ну и меня от наказания спас.
– Если я вас правильно поняла, кто-то угнал машину с цементом, цемент позаимствовал, а машину вернул?
– Точно так.
– А как машина с территории выехала? Ворота на замок запираются, замок что, сорвали?
– Замок не тронули.
– Выходит, у угонщика ключ был?
– Зачем? Со стройки можно выехать со стороны реки. Конечно, дороги там нет, в смысле асфальта, но даже на легковушке проедешь, если дождей нет. У нас многие, кто на работу на своем транспорте приезжает, ставят машины с той стороны, все-таки под охраной.
– Подождите! – не поняла я. – Там что, забор отсутствует?
– Раньше был забор, но с полгода как пролет сняли, опору меняют, а забор мешал.
– Занятно, – покачала я головой. – Охрану держат, замок на калитке даже днем, а с другой стороны подъезжай и бери что хочешь?
– Днем на помойке народу полно, вы небось видели? А ночью сторож следить обязан, не в вагончике спать, а ходить по территории. Опять же собаки. Другое дело, что Валька, сменщик, спит как лошадь, да и Витек тоже хорош... Это потому что пока бог миловал, а вот выйдет неприятность...
Мы еще немного поговорили, и я засобиралась домой, вспомнив о несчастном Сашке, которого следовало накормить.
Выйдя с ним на прогулку, я усиленно размышляла об услышанном от Семена Ивановича, и вдруг меня потянуло на стройку, как пьяницу к бутылке. Объяснить такую внезапную тягу я не могла, но на стройку от этого захотелось даже больше. В результате наша прогулка вышла недолгой. Чтобы Сашка не ворчал, я взяла его с собой и через полчаса тормозила возле заветной калитки. Мне не обрадовались.
– Опять вы? – недовольно спросил Вадим.
– Как видите, – разулыбалась я.
– Что, не со всеми поговорили?
– Так ведь сейчас смена другая...
С ремонтом моста спешили, и работа шла в две смены.
– Проходите, – буркнул он, собаки опять залились громким лаем. – Хорошо живут наши менты, – заметил Вадим, кивнув на мою машину.
– Неплохо, – согласилась я. – А вы что, на жизнь жалуетесь? – Мой вопрос он проигнорировал.
Некоторое время я приставала к народу с вопросами. Опять без особого толка, но вопросы, точнее, ответы на них в настоящий момент не так уж меня интересовали. Задавала я их скорее для Вадима, точнее, для его душевного спокойствия. Зато опоры моста привлекли мое самое пристальное внимание. Заметив это, Вадим насторожился, хотя и до той поры расслабленным не выглядел. Чем больше я бродила между опор моста, тем сильнее крепла во мне уверенность, что в моих догадках что-то есть.
– Мне не очень понятно, что вас все-таки интересует? – не выдержал мой спутник.
– Да я и сама толком не знаю, – пожала я плечами.
– Это заметно, – съязвил он, а я широко улыбнулась, достала телефон и набрала номер Вешнякова.
– Артем, можешь сейчас к мосту подъехать?
– К какому? А-а... накопала что-нибудь?
– Вот так сразу и не скажешь. Хотелось бы на месте обсудить.
– Хорошо, приеду. Но если это какая-нибудь ерунда.
Артем приехал минут через сорок. За это время я умудрилась довести Вадима до белого каления, совершенно к этому не стремясь, просто бродила по стройке, насвистывая модный мотивчик.
– Неудивительно, что у нас шпаны полно развелось, – вновь принялся язвить он. – Вы всегда так работаете?
– Я сейчас не работаю, я хорошего человека жду.
А вот и он, – обрадовалась я, заметив «Жигули» Вешнякова, которые он пристроил рядом с «Феррари». Артем направился к калитке, собачки залаяли, а Вадим бросился туда. Я предпочла ждать Артема возле опоры моста, прикидывая, как подоходчивее донести до него мою мысль, чтобы сразу не лишиться сознания вследствие рукоприкладства, которое неминуемо меня ожидает. На успех я почти не рассчитывала.
Артем продемонстрировал ушлому начальнику охраны документы и направился ко мне. Вадим следовал за ним как тень.
– Ну что? – спросил Вешняков, – Давай пошепчемся... Вадим, простите, не помню отчества, у нас тут производственное совещание. Вам на нем присутствовать не обязательно.
– Ноя...
– При выходе вы нас обыщете, если боитесь, что мы свистнем что-нибудь. Мне очень понравился башенный кран, но пока я не решила, где приткну его в своей квартире, да и в карман он не помещается, я примеривалась.
Он отошел метров на десять и оттуда наблюдал за нами. Такое рвение вызвало у меня невольное уважение. Горит человек на работе.
– Ты ему не нравишься, – заметил Артем.
– Он мне тоже.
– Чего успели не поделить?
– Наверно, он не любит блондинок.
– Брось. Просто ты способна довести до бешенства кого угодно.
– Спасибо за высокую оценку моих моральных и деловых качеств.
– Порадуй меня чем-нибудь, иначе я тебя придушу.
У меня дел...
– По горло, – подсказала я.
– Вот именно.
– Поэтому я твоими делами и занимаюсь, вместо того чтобы счастливо прозябать на родном диване. Ты, главное, сразу не ори и не отправляй меня в психушку.
Потолковала я с одним дядей, потом со сторожем. Цемент у них со стройки исчезает, да и сами они его не жалеют. Злостно пускают по ветру народное достояние.
– Кто ж на стройке не ворует? – удивился Артем.
– Дядя утверждает, вот здесь на метр цемента больше, чем надобно.
– Много не мало, это не криминал. Главное, чтоб мост не развалился после его досрочной сдачи. Обещали к весне...
– Артем, соберись. Труп в кустах, цемент и вот эта опора. Неужто никакая картинка не вырисовывается?
– Не картинка, а целое кино про чикагскую мафию, Гудзон, цементик в тазике и все такое...
– Видишь – порадовалась я, – и тебя зацепило.
– Начнем с того, – посуровел Артем, – что труп и цемент никак не связаны. Проститутка два дня назад была жива, а цемент когда пропал?
– Но идея хороша. Давай проверим? – вкрадчиво предложила я.
– Ты что, спятила? – нахмурился Артем. – Ты это серьезно?
– Абсолютно. Спросишь, какие у меня основания, и я тебе честно отвечу: никаких. Одни догадки.
– Отлично. И что дальше?
– Дальше их следует проверить, – развела я руками.
– Ага. Бери отбойный молоток и проверяй. Или лучше мне?
– Давай поспорим на «Феррари», – скромно предложила я. – Если ничего интересного здесь не найдем, он твой. По рукам?
– Вот что значит деньги-то дармовые... Ольга, скажи на милость, ты чего завелась?
На этот вопрос ответить было не просто.
– Обстановочка мне здесь не нравится.
– И с этим я должен идти к прокурору? – всплеснул руками Артем. – Да меня тут же в психушку отправят.
– Точно. Давай придумаем анонимный звонок. Некий дядя сообщает, что не все ладно в Датском королевстве, то бишь вот в этой опоре.
– Почему в этой, а не в той, к примеру?
– Та в воде стоит. Ну так что с анонимным звонком? Сигнал-то они проверить обязаны.
– Тебе правда кто-то звонил? – насторожился Артем.
– Нет. А тебе? Хочешь я сама позвоню, для правдоподобия?
– Нет, ты точно спятила.
– Разделяю ваше возмущение, Артем Сергеевич, – покивала я.
– Анонимного звонка мало, чтоб разрешение получить.
– Я позвоню Деду. Если он распорядится, никто не рыпнется.
– А если мы ничего не найдем, то навеки станем посмешищем всего города.
– Зато ты начнешь на «Феррари» раскатывать, а всех-то делов: немного дураком побыть.
– Так ты тоже в дураках окажешься, да еще и машины лишишься.
– Новую куплю. Ну что, по рукам?
– Знаешь, иногда я думаю, как складно сложилась бы моя жизнь без твоего назойливого присутствия, – вздохнул Вешняков.
* * *Деду я позвонила в тот же день. Я-то думала, мне придется долго ему растолковывать что к чему, однако мне повезло, Дед был так занят, что вопросами меня не мучил, спросил:
– Чего ты от меня хочешь?
– Чтобы Вешняков получил санкцию...
– Хорошо, – не дал он мне договорить. – Перезвони Рите, она все устроит.
Говорить с Риткой, когда ее распирает от любопытства, то еще занятие. Я нагло соврала про анонимный звонок и зловещую атмосферу.
Говорить с Риткой, когда ее распирает от любопытства, то еще занятие. Я нагло соврала про анонимный звонок и зловещую атмосферу.
– Я ничего не поняла, – честно созналась она. – Труп же не на стройке нашли?
– Слушай, тебе что, больше всех надо? – возмутилась я. – Меня очень интересует мост, так помоги человеку.
– Надеюсь, Дед знает, что делает. Только скандала нам и не хватало, а скандал обеспечен, если...
– Я тебя люблю, – перебила я ее и повесила трубку.
Дед не подвел, все решилось в рекордно короткие сроки. Когда Вешняков со товарищи явился на стройку, это стало для господина Ковтана абсолютной неожиданностью, что в общем-то удивительно. По моему глубокому убеждению, утаить что-либо в родном городе практически невозможно.
К обеду Артем позвонил и ядовито напомнил о «Феррари», дважды обозвал себя дураком и грозился прогнать меня с глаз долой, потому что я порчу ему жизнь.
А на следующий день город содрогнулся от страшной находки. Но сначала был звонок Вешнякова. Около девяти вечера. К тому моменту я уже саму себя причислила к тем гражданам, которым стоит умерить фантазии, и даже совесть робко, но все же внятно заговорила во мне: втравила людей в историю, а сама осталась в сторонке. Теперь за мои глупые фантазии придется расплачиваться Вешнякову. И Деду. Я очень горевала по этому поводу, и только мысль о том, что есть в этом нечто положительное, к примеру Вешняков распростится со своей развалюхой, гордо именуемой машиной, и будет ездить на приличной тачке, примирила меня с собственной глупостью.
Угрызалась я всерьез и звонить Вешнякову боялась, а чтобы успокоить нервы, пошла гулять с Сашкой. На прогулке меня и застал звонок.
– Ольга, – по тому, как звучал голос Артема, я поняла, он не станет предлагать мне добровольно наложить на себя руки, чтоб не мучиться. Ни намека на обычную дурашливость, в голосе – огромное напряжение и даже растерянность. Сердце у меня вдруг ухнуло вниз, а я замерла столбом. – Приезжай.
– Что там? – выдохнула я.
– Кошмар... приезжай быстрее, сама увидишь.
Я бросилась бегом домой, оставила Сашку смотреть телевизор и на предельной скорости полетела к Никитскому мосту. По столпотворению, что к тому моменту там царило, стало ясно: произошло что-то серьезное.
Осенью темнеет рано, а в тот вечер было пасмурно, тучи висели низко и темень была хоть глаз выколи. Вместо Вадима возле ворот милицейское оцепление. Я торопливо достала удостоверение, но тут увидела Валеру, он бежал мне навстречу.
– Пропустите, – махнул он рукой милиционерам. – Идем быстрее, – поторопил он меня.. – Артем просил тебя встретить. Тут уже все начальство, только тебя не хватает.
– Спасибо за заботу, – буркнули я.
– Вешнякова благодари. Он что-то насчет интуиции загнул, твоей, что ли?
– Ты лучше скажи, что нашли?
– Отгадай с трех раз? – радостно фыркнул Валера.
– Труп? – проявила я чудеса сообразительности.
– Если б. Хуже.
– Что может быть хуже трупа? – не поверила я.
– Хуже трупа может быть три трупа, – просветил меня Валера. – И это не предел. Пока только две опоры проверили, а их семь.
– Урожайно, – покачала я головой.
Я обратила внимание на внушительную толпу народа перед оцеплением. Люди нервно переговаривались, кто-то сдавленно крикнул. Я подалась вместе со всеми вперед и в свете прожекторов увидела кран и подвешенное к стреле нечто, чему не сразу нашла название, а когда нашла, поспешно отвернулась.
– Вот и третьего вытащили, – удовлетворенно кивнул Валера. Я отошла в сторону. После яркого света предметы в темноте расплывались, я почти ничего не видела и не заметила Вешнякова.
– Привет, – вздохнул он, – не ездить мне на «Феррари».
– Да уж, – ответила я. Обычное красноречие мне на этот раз изменило. Если честно, я и сама не знала, что ожидала найти. Наверное, все-таки труп. Но уж не три, это точно.
– Скажи честно, – вздохнул Артем. – Тебе кто-то звонил? Как ты узнала?
– Ничего я не знала. Интуиция.
– Так я и поверю... Ох, что теперь будет... отпуска мне точно не видать... А все ты, – рыкнул он и отвернулся в сильнейшем расстройстве, а я сочла за благо смыться.
* * *Утром по городу поползли слухи – один страшнее другого. Трупы уже исчислялись десятками. «Губернские ведомости» вышли со статьей с дурацким названием «Гудзонский синдром». Не мне одной тазики с цементом мерещились. Я тяжко вздохнула, потом прошла в ванную, постояла под душем, приводя мысли в порядок. Из зеркала на меня смотрела недовольная физиономия с тоскливым выражением глаз.
– А мне все по фигу, – громко сказала я и тут же опечалилась, изо всех сил сочувствуя Вешнякову. Втравила парня в историю, а теперь – в кусты... Впрочем, сейчас при всем желании ему ничем не поможешь. Начальство сбилось кучей, трудовой энтузиазм захлестывает, следовательно, нормально работать не дадут. Надо выждать несколько дней, пока все стихнет.
И я смылась к друзьям на дачу, оставив мобильный дома. Три дня мы с Сашкой наслаждались природой, но любопытство – худший из грехов, и по вечерам я включала телевизор. В местных новостях по второму каналу господин Николаев заверил общественность, что лучшие силы брошены на раскрытие и прочее в том же духе. Выступали чины из милиции с какими-то невнятными заявлениями, что позволило журналистам фантазировать в свое удовольствие. Я уяснила одно: трупов по-прежнему три, далее темный лес, который остается темным в интересах следствия. Я порадовалась, что сижу на даче, а еще тому, что на вольных хлебах и все это меня по большому счету не касается.
Моя любовь к природе никогда не отличалась длительностью, да и совесть все же меня беспокоила. На четвертый день я вернулась домой. Автоответчик был забит сообщениями от самых разных людей, голосовая почта на мобильном тоже. Больше всех старался Вешняков, последние сообщения от него были короткими и состояли исключительно из нецензурных выражений.
Я поехала к Вешнякову, взяв с собой Сашку. Хороший человек при собаке поносить меня последними словами не должен, а Вешняков хороший человек, в это я свято верила, хоть сейчас он и злой.
Я вежливо постучала и заглянула в кабинет, услышав отрывистое «да». Вешняков с разнесчастным видом сидел за столом; заваленным бумагами.
– Явилась, – буркнул он. Я вошла и с сиротским видом устроилась на краешке стула, держа сумку с Сашкой на коленях. Тот робко тявкнул, приветствуя Вешнякова. Артем приподнялся и, перегнувшись через стол, погладил мою собаку, из чего я заключила, что не все человеческие чувства его покинули. – Убил бы твою хозяйку, – счел нужным пожаловаться Вешняков. – Да тебя сиротить не хочется.
– Ты уж поаккуратней, – закивала я. – Ближе, чем ты, у собачки никого нет, придется усыновлять. А, говоря между нами, он довольно вредный.
– Есть в кого, – съязвил Вешняков.
– Как дела не спрашиваю, телик смотрела.
– Куда слиняла? – хмыкнул он.
– На дачу.
– Правильно, я бы тоже слинял. А дела хреновые.
Общественность в шоке, теперь вынь да положь убийц.
А у нас что? У нас только твоя интуиция. Ох, сколько крови она мне попортила. Душу вынули анонимным телефонным звонком. Знал ведь, что нельзя тебя слушать. С законом шутки плохи: так и вышло, три слоя стружки с меня сняли. Знаешь, чем мы сейчас заняты: всем скопом ищем звонившего. Чего ты рожу кривишь?
Я серьезно. Единственная зацепка. Логика проста: звонивший знал о преступлении, следовательно, и о преступниках ему должно быть что-то известно.
– Сочувствую, – кивнула я.
– Совести у тебя нет, – обиделся Артем. – Как свяжешься с тобой, так одни неприятности на мою голову. Скажи честно: это правда интуиция или все-таки что-то было?
– Было. Вещий сон.
– И никаких намеков от граждан во плоти?
– Я говорила с теми же людьми, что и ты. И ничего нового от них я не услышала. Новости есть?
– Воз и маленькая тележка. Только... – Артем замолчал, вздохнул, с тоской глядя на меня, и продолжил:
– Если хочешь знать мое мнение – дело дохлое.
Очередной «висяк». А раз по телику только и болтают о трупах, нам шею намылят, да что толку? Выговор в поимке убийц не особо помогает.
– А чего так пессимистично?
– Пессимистично потому, что реальных зацепок нет. Поначалу начальство руками размахивало и всех арестовать грозилось, от Ковтана до последнего рабочего. Но очухались и ограничились подпиской о невыезде.
– С начальником охраны разговаривал? Вадим, кажется?
– Конечно, – кивнул Артем. – Я в эти дни с кем только не разговаривал, и не по одному разу. Да, трупы.
Да, зацементированы. Вопрос на засыпку: когда и кем?
Вряд ли днем, значит ночью. Сторож может быть в сговоре, а может нет. Дрых как лошадь и ничего не слышал. Понятно, что убийца имеет к этой стройке отношение. Или кто-то из работников помогал убийце. Подозреваются все, а вот настоящего подозреваемого нет.