Дневник принцессы - Безродный Иван Витальевич

Иван Витальевич Безродный Дневник принцессы

Со скуки решила завести дневник. Папенька одобрил. Сказал, что это благородное занятие остепенит меня и, кроме того, улучшит слог. А, по-моему, он и так хорош. Учитель словесности Артемон возжелал помочь мне в этом деле, но я ему отказала. Не хватало еще, чтобы он черкал в дневнике красными чернилами и знал все мои тайные желания. Впрочем, какие у меня имеются тайные желания, я покуда не придумала.

Больше писать нечего. Скукотища.

Сегодня ходила с фрейлинами на поле, где тренируются наши доблестные рыцари ─ в августе турнир. Наверно, будет весело. Помню, в прошлом году сэр Бублик поскользнулся на мокрой траве и угодил своим забралом прямо в… эти… ну, в лепешки, которые лошади делают. Вот. Я чуть со смеху не лопнула. Или лепешки делают не лошади? Ну, неважно.

А потом сэр Лимон проткнул сэра Дундиса копьем. Насквозь. Кровища было целое море! Мне было немножко плохо, потому что означенный муж при этом конфузе ужасно орал и даже неприлично ругался, что недостойно высокого звания рыцаря. За это я, было, хотела разжаловать его в простые копьеносцы, но он тут же помер, бедняга. Надеюсь, на сей раз папенька прикажет, чтобы протыкали без крови. И так громко кричать при этом вовсе не обязательно.

Так вот. Сегодня всю их тренировку пристально смотрела только на НЕГО. И ОН мне пару раз улыбнулся. Мало! Почему не подходит сам? Может, послать ему свой носовой платок? Посоветуюсь с Анжеликой, она большая дока в этом деле.

Опять скукотища. Папенька, как обычно, обещает бал, но знаю я его обещания!.. Да что там бал. Вот бы отправиться в путешествие! Военный министр Трут утверждает, что скоро будет война, в результате которой мы завоюем как минимум полмира. Я спросила его, а как насчет второй половины, а он сказал, что эта мысль еще не приходила ему в голову, но он обязательно подаст ее на рассмотрение своему… этому… гене… генерати… генералитету. Вот. Какое сложное слово! Артемон может мной гордиться.

Я тоже хочу отправиться в военный поход. Там так много рыцарей будет вокруг! И все такие хорошенькие! Но папенька, услышав это, страшно раскричался. Не знаю, почему. Сказал, что лучше проглотит свою корону. Хи-хи!! Интересно было бы на это посмотреть…

Анжелика меня сегодня убила. Она заявила, что у Л. есть другая, поэтому-то он и не обращает на меня внимания. У-у! Убить готова эту подлую незнакомку. Узнаю, кто она, немедля отрублю голову.

А платок ему послала. Такой хорошенький, с вензелечками, двумя красными сердечками и буковкой «М» — Миринда, то есть я. Надушила его, чем только смогла. Думаю, ему понравится.

Настроение паршивое. Спать лягу очень рано, до часу ночи.

От Л. никаких действий, зато видела ЕГО издали в саду. Меня и не замечает. Подлец! Наглый трус! Или так не говорят — «наглый трус»? Ну, ладно. Низкий трус! Хотя рост у него в самый раз, на три головы выше меня — мне нравятся как раз такие…

Несмотря на мерзкие козни амура, у меня сегодня поэтичное настроение. Вот, что внезапно пришло мне в голову: «Душа моя плачет, а сердце разрывается на мелкие кусочки». Неплохо, правда? Попробую сочинить для НЕГО романтический стих. Артемон поможет.

Послала за Л. одну из фрейлин, а она вернулась ни с чем. Я в гневе! Оставила ее без обеда и вечерней булочки.

Этот Артемон умудрился подхватить ангину, и поэтому стих сочинять не буду, все равно не придумывается. Но в следующий раз этот мудреный старикашка подхватит топор палача, обещаю.

У Анжелики новенький.

Все-таки дала почитать свои заметки Артемону. Он долго плакал — то ли от восхищения, то ли… от восторга. Согласился на редакцию моего письма, как он выразился. Теперь я постараюсь писать литературнее! Итак…

Сегодня папенька сказал, что мне пора замуж. И ради этого заявления он напялил на себя старый парадный мундир, нацепил саблю и до зеркального блеска начистил корону, чего не делал уже пару лет. Его длинные седые усы были снова лихо закручены кверху, а на пузе красовалась огромная платиновая звезда, усыпанная бриллиантами — высшая награда нашего королевства.

С невообразимым грохотом подкованных железом ботфорт, лязгом ржавой сабли и старческим пыхтением рано утром папенька ввалился ко мне в комнату как раз тогда, когда я по своему обыкновению устраивала экзекуцию куклам. Он долго собирался с духом, расхаживая из угла в угол, и делал вид, будто проверяет, насколько хорошо полили цветы. Я, конечно, его не замечала, с большим удовольствием казнив на игрушечной гильотине очередную куклу и задумавшись над судьбой следующей, изображавшей министра культуры Гуслика.

Потоптавшись вокруг меня примерно две или три казни и, напоследок поковырявшись своим царственным пальцем в горшке с петунией, Его Величество горестно вздохнуло и торжественно, проникновенно начало несколько издалека: о том, какая сейчас напряженная в мире обстановка, как наседают на нас варвары с севера, а кочевники с юга. На Западе, мол, над нами открыто издевается король Карл Синеватый, грозясь когда-нибудь стереть в яичный порошок, Три-пятое государство разорвало с нами торговые отношения, а Лион Патлатый больше не зовет на соколиную охоту…

В этот момент он покосился на дверь, и я поняла, что где-то там, в коридоре ошивается министр Трут, посланный королю в поддержку. В моральную и не только…

После этого краем уха я узнала, что сельское хозяйство в упадке, и собираемые подати просто мизерны. Что Соловья-Разбойника никак не могут поймать, и более того, он снюхался с Робин Гудом — они на пару бесчинствуют на дорогах сразу нескольких королевств. Что боевые драконы нынче не уродились, контракт с дивизией какого-то Черномора перехватило Три-седьмое государство, а проклятые тролли с каждым годом приносят все меньше и меньше золота. Что…

Я демонстративно зажала свои прелестные ушки не менее прелестными ручками и что есть силы завизжала. Слезы я пока решила приберечь, почуяв, что папаня не просто так надоедает мне лекциями на тему бедственного положения нашего царства-государства. Папенька тоже зажал уши, а в комнату ворвалась вооруженная стража во главе с генералом Колчентрупсом по прозвищу Бесноватый. Убедившись, что никого не режут, они нехотя удалились, а генерал заметил в мой адрес что-то ворчливое. Когда-нибудь я его вздерну на виселице. Надоел.

Папенька начал, было, отчитывать меня за такое поведение, но вовремя спохватился. Потому что «на кону стояло благосостояние целой страны. Ибо пришла пора улететь моему маленькому птенчику из родного гнездышка». Конец цитаты, как говорят.

Пришла пора, попросту говоря, искать мне женишка! Да не какого-нибудь там занюханного рыцаря без кола и двора или проворовавшегося купчишку, а Самого Настоящего Принца (сокращенно СНП). Лучше из соседнего королевства, но можно и заморского. Лично я согласна только на второй вариант. Это же так романтично!

Хотя вот за Л. я тоже не прочь была бы выйти, он такой милашка!.. Сплю и вижу… Рядом… Ну, посмотрим, в общем. Так уж и быть, пусть они все приезжают. С подарками, разумеется.

Приглашения на смотрины оформлял писарь Чумичка. Их изготовили на фирменных бланках, тисненных золотом и разослали во все стороны, которые только смогли отыскать с помощью Маленького Мука. По дворцу ходят мерзкие сплетни, что отправили и кочевникам, и викингам тоже! Как обычно, я в гневе.

Теперь минутки считаю — когда же ухажеры пожалуют? Подобное ожидание хуже всего. Пожалуй, я придумала новую пытку ожиданием. Надо будет поделиться этой идеей с нашим палачом, которого папенька ласково зовет «Мой Топорик». Иногда он подкармливает его объедками с королевской кухни, что бы тот признавал его и помнил…

Спросила папеньку, будет ли он предлагать женихам в качестве моего приданного половину своего царства. А у него было, как назло, несварение желудка в связи с перееданием молодильными яблоками. Поэтому папенька посмотрел на меня, как на форменную идиотку. А что я такого сказала?! Это же старая добрая традиция! Полцарства в моем хозяйстве не помешает…

Папенька сказал, что, во-первых, эта традиция совсем не добрая, а, во-вторых, устаревшая, а не старая. Что я ни… как его… ни биль… ни бюль… а, ни бельмеса не понимаю в политике. Что мы сами, таким образом, присвоим чужую территорию.

Я спросила, что такое бельмес и с чем его едят, а папенька заявил, чтобы я не задавала глупых вопросов, и отправил меня спать, хотя не было еще и полуночи. Наверно, он и сам не знает, что такое бельмес. Завтра спрошу у Анжелики. Она знает.

Анжелика сказала, что такое бельмес. И как это я сама не догадалась? Стыдно. Но, с другой стороны, как это папенька может употреблять такое слово в присутствии своей дочери?! Все они, мужики, такие.

В мыслях послала Л. к черту. Отправила ему еще один красивый платок.

Учитель танцев Бирюлька снова откровенно лапал меня за талию. Пожалуюсь папеньке.

Жарко. Скучаю. У Анжелики жгучий брюнет, кавалер какого-то там Ордена. Обещает познакомить.

Сегодня мне были представлены первые женихи. Первым оказался какой-то принц с севера, из приморской державы. Тощий, рябой, длинный, как жердь, и к тому же в балахоне, пропахшем рыбой. Фу! В подарок преподнес безвкусное бриллиантовое колье, а в наш порт пригнал с дюжину судов той самой рыбы, наверно, уже изрядно протухшей, потому что жара стоит такая, что хоть топор вешай. Или так не говорят? Надо будет опять у Артемона спросить…

Мне этот самый СНП не понравился. Не собираюсь всю жизнь есть форель и мерзнуть на холодном морском берегу. Папеньке этот принц тоже не пришелся по душе, потому что королевство его маленькое, далекое и это… стратегически невыгодно расположенное. Вот. Официально мы не стали отказывать ему, пущай ждет конкурса.

Зато второй был магом с Востока. Он прилетел на красивом большом ковре-самолете, весь покрытый тоненькой корочкой льда — ему пришлось преодолевать высокие неприступные горы, примыкающие к нашей границе. Впрочем, СНП-2 быстро оттаял, но попросил выставить его средство передвижения на солнышко, а то оно сильно отсырело и могло испортиться.

Этот маг подарил райскую птицу, выполненную из чистого золота, инкрустированную рубинами и изумрудами. Она может петь ангельским голоском, и я поставила ее к себе в спальню.

А еще я забрала у него шапку-невидимку. Точнее, чалму-невидимку. Очень полезная штука. Буду гулять, где захочу! Трут сразу заинтересовался ею и долго умолял отдать ему шапку в интересах военного министерства (и государства в целом), но я показала ему язык.

Но женишок-то совсем не молод! Старик! Одна белая метровая борода чего только стоит. Ну, о чем с таким мухомором можно разговаривать долгими восточными вечерами?! Анжелика по секрету сказала, что у него еще к тому же… Ладно, об этом умолчу. А папенька сказал, что это и к лучшему. Скоро помрет, и мне достанутся все его земли. Но маг заявил, что практически бессмертен, ему уже две тысячи лет и он собирается прожить еще столько же по пять с половиною раз. В общем, его кандидатуру пока отложили, тем более, что воевать маг ни с кем он не собирался, а Трут вынашивает планы, как он высказался, «Великого Объединения нашего и этого восточного королевства с целью захвата Второй Половины Мира». По его словам, «Первая Половина должна сама в добровольно-принудительном порядке присоединиться к нам». Так решили на совете генералов.

Больше сегодня никого не было. Могли бы и пошевелиться!

Боже, как мне они все надоели! Валом валят. Принцы, рыцари, сынки купцов, военачальников, князей и даже флибустьеров. Позавчера вот был Иван-царевич из Три-восьмого царства, а сегодня — Иван-дурак. Этот, несмотря на ужасную жару, прикатил на дымящийся печке последней модели и всю аудиенцию бахвалился, что у него-де самая крутая ферма, в натуре, по разведению говорящих щук. В какой «натуре», я так и не поняла. И к тому же опять рыба!..

К моему удивлению, не в пример напористому Илье Муромцу, Алеша Попович оказался весьма стеснительным молодым человеком — он постоянно краснел и заикался, пытаясь что-нибудь спеть под самоиграющие гусли, а вот Кащей вел себя нагло и самоуверенно. Молодец, Бессмертный! (Признаюсь, он просто прелесть… Но слишком много уж на нем железа, которое он никогда не снимает. Что я буду с ним делать? Поди, заржавеет к старости…)

Подарками уже завалена вся моя комната и примыкающий коридор. Наш повар по имени Блинчик не может не нарадоваться скатертью-самобранкой, а Трут приобрел, наконец, вожделенный меч-кладенец.

Последним в списках сегодня был, представьте себе, Кот в сапогах. Этого еще не хватало! Он заявил, что и Горыныч может пожаловать. Папенька схватился за голову, а Трут за меч.

Только Л. не идет…

Надоели! На-до-е-ли. Я больше не буду ходить на приемы. Пусть этим занимается папенька и Трут. Последние дни я сразу же посылала всех подальше. Трубадура, например, со своей пестрой компанией вообще выдворили из страны, а петуха ихнего сдали на кухню. Отменный вышел супчик, музыкальный такой…

Одиссей говорит только по-гречески (этим статным красавцем сразу заинтересовалась Анжелика), генерал Черномор слишком толст, а мистер Гудвин Изумрудным Городом давно уже не правит, все свои липовые драгоценности раздав направо, налево и, говорят, даже назад. Салтан, тот, который с острова Буян, не подошел министру Труту, заявившему, что маленькие островные империи нас не интересуют.

Со вчерашнего дня закатываю перед всеми жуткие истерики и по-всякому издеваюсь над своими женихами. Алешу Поповича, приехавшего во второй раз, с превеликим удовольствием довела до слез, а в некоего Улленшпигеля швырнула туфелькой, угодив ею прямо в глаз. Хорошо еще, что обошлось без международного скандала.

А сегодня явилось Кентервильское привидение, безумно перепугав придворных. Оно слезно молило папеньку отдать меня ему в жены, а то он, видите ли, никак не может обрести долгожданный покой. Трут несколько раз разрубил его пополам, но оно, в конце концов, жалобно рыдая и стеная, ушло само.

Распорядилась посадить Л. в темницу. Пусть подумает.

За последние два дня практически никого не было. Приходят или крестьяне, или разбойники. Вот Робин Гуд ничего, мне понравился. Правда, папенька велел схватить его, и стража устроила в приемной безобразную драку. Однако милому Робину удалось скрыться, а жаль… Я бы частенько навещала его в темнице…

Л. еще не одумался. Думаю отрубить ему голову.

У Анжелики новый роман.

Ужас! Сегодня припёрлись семеро гномов. Все маленькие, горбатые, носатые и ненормально волосатые. Заявили, что хотят создать шведскую семью. Папенька велел их гнать во все их семь шей. Надо будет спросить у Анжелики, что такое шведская семья. Кажется, это что-то интересненькое…

Никого не было. Почему-то все разбежались. Никто меня не хочет. По этому поводу папенька созвал экстренный совет министров, но они там ничего так и не решили.

Скучно. Даже не знаю, что писать.

Предложила Труту начать новую войну. Он с радостью согласился. Вот только папенька… как это… либеральничает. Вот.

А идея шведской семьи мне понравилась.

Сдохнуть можно с тоски! Золотая райская птица неожиданно сломалась и только хрипит, а у папеньки закончился запас моложавых… нет, молодильных яблок.

Он страшно злой. Я тоже!

Что бы написать? Не знаю. Пойду спать.

Долго не писала, хотя было что. Невероятно! Таких я еще не видела. К нам во дворец дня три назад пришел один парень, как он выразился, заглянул на огонек, так, с «тоски зеленой». У него длинные светлые волосы, перетянутые пестрой ленточкой, а на носу, перед глазами, странная штука с круглыми волшебными стеклами, через которые он смотрит. Говорит, ему так лучше видно. Думала, он подарит мне эти «очки», но он их не отдал, заявив, что подходят они только ему. Странно. Я смотрела в них, и все было очень маленькое и расплывчатое. Чудно, однако!

Представился этот славный юноша Димоном. Я сказала, что не бывает таких имен, а он сказал, что бывает. Я хотела отрубить ему голову вместе с его «очками», но потом раздумала. Потому что с ним пока было интересно…

Одет Димон более чем странно. У него темно-синяя курточка и такие же, но сильно потертые штаны, которые он называет «джинсами». На ногах — удивительные «кроссовки» — белые, мягкие, прочные… И подошва не деревянная! Дал мне их поносить, но немного, и я в восторге.

А под курткой у него «футболка» с непонятными письменами. Он сказал, что там написано «Beatles», такие ихние трубадуры. И такого добра, по его словам, «шмоток», в его стране видимо-невидимо. Врет, наверно. Не знаю я такой страны — Россия! И Трут не знает. И папенька. Даже географ Матёрик не знает.

В свою очередь Димон долго смеялся, что мы зовемся Три-девятое царство. А какое же, по его мнению, оно может быть, если слева от нас Три-восьмое, а справа — Три-десятое? Такой большой, а считать не умеет… Папенька обиделся за его неверие и хотел было посадить его на кол, но я не отдала его, и мы убежали в сад.

Он много рассказывал о том месте, где будто бы жил до этого, но его рассказ до того невероятен, что я даже не пытаюсь пересказать его. Но до чего же интересно! Враль он бесподобный.