— Как поживаете, лорд Монгров? — спросил Джерек, всматриваясь в скорбное лицо гиганта.
— Хуже, когда вижу тебя, Джерек. Знай, я не забыл все твои проделки.
— Вы не были бы Монгровом, если бы забыли.
— Превращение моих ног в крыс. Ты был тогда мальчишкой.
— Правильно, первая проделка, — кивнул головой Джерек.
— Кража моих записей личного характера.
— Точно… я еще опубликовал их.
— Именно так, — Монгров кивнул, продолжая. — Перемещение моего жилища с Северного на Южный полюс.
— Вы были сбиты с толку.
— Сбит столку и рассержен на тебя, Джерек Карнелиан. Список бесконечен. Я знаю, что ты считаешь меня глупцом, твоей игрушкой. Я знаю, что ты думаешь обо мне.
— Я хорошо думаю о Вас, лорд Монгров.
— Ты считаешь меня тем, кто я есть. Чудовище, монстр. Вещь, не заслуживающая права жить. И я ненавижу тебя за это, Джерек Карнелиан.
— Вы любите меня за это, Монгров! Признавайтесь!
Глубокий вздох, почти всхлип, вырвался из груди гиганта, и слезы закапали из его глаз, когда он отвернулся от Джерека.
— Делай со мной все, на что ты способен, Джерек Карнелиан. Делай, что хочешь.
— Если Вы настаиваете, мой дорогой Монгров.
Джерек улыбнулся, наблюдая, как Монгров, тяжеловесно ступая, уходит дальше в адское пламя. Широкие его плечи были ссутулены, огромные руки повисли по бокам, Монгров весь был в черном, и даже кожа его, волосы и глаза чернели в зареве Смитсмитсона. Джерек подумал, что их любовь друг к другу еще не исчерпала себя. Может быть, гигант намеренно лишает себя того, о чем мечтает. Джерек почувствовал, что он начинает понимать Монгрова. Раньше у Джерека была мысль превратиться в другого Монгрова, но останавливало его то, что это была бы единственная вещь, которой Монгров мог воспротивиться по-настоящему. Однако, думал Джерек, шагая через пламя и воду, если он станет Монгровом, не появится ли тогда у Монгрова причина стать кем-нибудь еще? Но будет ли этот новый Монгров таким же очаровательным, как старый? Вряд ли.
— Джерек, мой прелестный любимец! Ты здесь?!
Джерек повернулся и увидел Лорда Джеггеда Канари — массу золотисто-желтого цвета с головой, едва различимой в пышном воротнике. Лорд жестом пригласил его присоединиться к компании у стола, уставленного вазами с десертом, Джерек подошел и крепко обнял друга:
— Лорд Джеггед, ну, как, ваши битвы кончились?
— Кончились, наконец. Целых пять лет! Но все-таки они кончились, и я боюсь, что каждый человечек мертв.
— Лорд Джеггед построил совершеннейшее факсимиле Солнечной системы и разыграл все войны, о каких когда-либо слышал. Каждый солдат микроскопических размеров был выполнен с изрядной дотошностью, а сама Солнечная система занимала куб размером не больше двух футов в объеме.
Лорд Джеггед зевнул, и на мгновение лицо его скрылось в ворохе воротника.
— Да, они мне изрядно наскучили под конец. Глупые твари. А ты, прекрасный Джерек, что делаешь?
— Ничего особенного. Я занимаюсь репродукцией древнего мира. Вы видели мой локомотив?
— Я даже не знаю, что это такое! — воскликнул лорд Джеггед. — Могу я увидеть его сейчас?
— Он где-то там, — сказал Джерек, показывая сквозь рушащийся небоскреб. — Посмотрите, когда окажетесь поблизости.
— Твой костюм восхитителен, — отметил Лорд, потрогав его наряд. — Я всегда завидовал твоему вкусу. Это тоже носили древние, Джерек?
— Да, одежда точно копирует подлинник.
— О, какая точность! Какое терпение! Какое старание! Какой глазомер!
Джерек развел руками и огляделся, надеясь, что кто-то услышит комплимент.
— У меня хороший глазомер, — согласился он.
— Но где же наш хозяин, величественный Герцог, изобретатель всей этой эксцессэрии!
Джерек знал, что Лорд Джеггед разделяет его взгляды на вкус Герцога, и покачал головой.
— Я не видел его. Возможно, в одном из своих городов. Здесь есть Главный город?
— Думаю, нет. Возможно, конечно, что Герцог еще не прибыл, или уже отбыл. Ты знаешь, как он любит исчезать. Такое сильное чувство драматургии.
— И скуки, — улыбнулся Джерек, встречаясь взглядом с другом.
— Не стоит преувеличивать, мой милый, — укоризненно сказал Лорд Джеггед. — Давай немного прогуляемся. Может быть, тогда мы найдем хозяина и лично выразим ему наше восхищение.
Они под руку двинулись через пылающий город, пересекли лужайку и вышли в Тимбукту, где пляшущие, вытянутые вверх, увенчанные минаретами здания рушились, почти что ударяясь о землю, а затем вырастали вновь и опять поглощались языками пламени.
— Хром, — услышал Джерек голос Ли Пао, — они были из хрома, а не из серебра, кварца или золота. Боюсь, что для меня этого достаточно, чтобы испортить все впечатление.
Джерек хихикнул.
— Вы знаете, Лорд; я подозреваю, что Ли Пао не по своей воле проделал путешествие сквозь время. Мне кажется, его «послали» товарищи! Кстати, вы знаете — я изучаю «добродетель»!
— И что такое «добродетель»?
— Я думаю, что это предполагает такой же образ жизни, как у Монгрова.
— О! — Лорд Джеггед округлил губы в ироническом выражении неодобрения.
— Пусть, не Монгрова! Но вы знаете, как я стремлюсь к совершенству.
— В твоем случае мне оно очень нравится.
— Я думаю, что этому научили меня вы, когда я был ребенком.
— Помню, помню. — Лорд Джеггед растроганно вздохнул.
— И я благодарен Вам за это!
— Вздор! Любому ребенку нужен отец. — Его пышный рукав раскрылся, и из него появилась бледная рука, которая легонько прикоснувшись к гвоздике Джерека, сорвала с нее крошечный лепесток и элегантно поднесла к бледным губам.
— Я заметил его, мое сердце.
— Как-нибудь, — с чувством сказал Джерек, — мы должны заняться с вами любовью, Лорд Джеггед!
— Да, да! Когда у нас с тобой в одно и то же время появится настроение.
Лорд Джеггед тонко улыбнулся.
— Я буду ждать этого. А как поживает твоя мать?
— Она стала много спать.
— Значит скоро Железная Орхидея опять удивит нас чем-нибудь необычным?
— Я тоже так думаю.
— Она здесь? — Лорд отошел от Джерека.
— Я поищу ее. Пока!
— До свидания, золотой лорд!
* * *Джерек смотрел, как его друг исчез под аркой из огня, которая через мгновение стала башней.
Лорд Джеггед действительно помог воспитанию его вкуса и являлся, по мнению Джерека, самым добрым и приятным человеком во всем мире. Но вместе с тем была в нем какая-то грусть, и Джерек не мог никак понять, почему так. Ходили слухи, что Джеггед — странник во времени. Джерек однажды выложил это Лорду, чем весьма обескуражил последнего, что, правда, не убедило Джерека до конца. Он недоумевал только, зачем Джеггед делает из этого тайну.
Джерек согнал озабоченность со своего лица и, придав ему больше жизнерадостности, зашагал через Тимбукту. Каким скучным было, наверное, 28-е столетие. Странно, что мир мог так сильно измениться в течение каких-то нескольких сотен лет. Ведь век девятнадцатый был полон чудес, а столетие вроде 28-го могло предложить только Великий Пожар Африки. «Но скорее дело во мне самом», — подумал Джерек и обещал себе постараться быть снисходительней к Герцогу Квинскому.
Появился Прайд Львов и угрожающе закружил вокруг Джерека, нюхая воздух и рыча. Львы были настоящими. У Джерека мелькнула мысль, неужели Герцог Квинский зашел так далеко, что позволил львам сохранить все свои инстинкты. Но львы скоро потеряли к нему интерес и двинулись прочь. Их цвета, в основном голубой и зеленый, не сочетались между собой. Повсюду раздавались нервные испуганные смешки — это львы подходили к гостям, но большинству нравились острые ощущения. Джерек подумал о том, что не испортит ли погоня за добродетелью его характер, и не станет ли он скучным. Если так, то ему лучше оставить этот замысел. Затем он увидел госпожу Кристию, Неистощимую Наложницу, погруженную в любовные утехи с Алым о’Кэла, обернувшимся гориллой. Кристия заметила Джерека и помахала рукой.
— Джерек… — выдохнула она. — о’Кэла, любовь моя, довольно. Не сердись, но сейчас я хочу поговорить с Джереком.
Горилла повернула голову, заметила Джерека и осклабился.
— Я не возражаю! Привет, Джерек.
Он встал, поглаживая свой мех.
— Спасибо, Кристия.
— Благодарю тебя, о’Кэла. Это было приятно.
— Она принялась поправлять свои юбки. — Как поживаешь, Джерек? Ты хочешь меня?
— Ты знаешь, я всегда желаю тебя. Но сейчас предпочел бы поболтать.
— И я тоже, если честно о’Кэла — горилла уже несколько недель. Я постоянно сталкиваюсь с ним и подозреваю, что эти встречи неслучайны. Конечно, я не возражаю. Но, признаться, я сама не прочь снова стать мужчиной. Или, может быть — гориллой. Твоя мать тоже была гориллой какое-то время, не так ли? Это ей понравилось?
— Я был слишком молодым, чтобы помнить, Кристия.
— О, конечно, — она оглядела его с головы до ног. — Ребенок! Я помню!
— Ты должна помнить, мое лакомство!
— Ничто не мешает любому стать ребенком хотя бы на время. Поразительно почему люди не делают этого?!
— Потому что не модно.
— Джерек, обнял ее и поцеловал шею и плечи Кристии. Она ответила тотчас же. Неистощимая Наложница действительно была самым совершенным созданием в этом мире. И ни один мужчина не мог устоять перед ней, каждый, хотел он того или нет, хоть раз в жизни целовал ее или занимался с ней любовью. Даже Монгров! Даже Вертер де Гете!
— Ты встречала сегодня Вертера де Гете? — спросил Джерек.
— Да, он был здесь, — ответила миссис Кристия, оглядываясь вокруг, — они прогуливались вместе с Монгровом. Им нравится компания друг друга, правда?
— Я думаю, Монгров учится у Вертера, — сказал Джерек. — А Вертер утверждает, что Монгров — единственная разумная личность в целом мире.
— Возможно, он прав. Что значит «разумный»!?
— Позволь мне не отвечать. Сегодня я уже достаточно объяснял трудные слова и понятия.
— О, Джерек. Что ты задумал?
— Немногое. Я всегда тяготел к абстракциям, но это делало меня скучным. Я намерен исправиться.
— Ты очарователен, Джерек. Все тебя любят.
— Я знаю. И намерен оставаться таковым. Но, знаешь, я стал бы хуже Ли Пао, если бы ничего не делал, а только говорил и чуть-чуть выдумывал.
— Все любят Ли Пао.
— Конечно. Но мне не нужна любовь, подобная той, что получает Ли Пао.
Кристия усмехнулась.
— Ты имеешь в виду, что я и впрямь похож на Ли Пао! — воскликнул он в ужасе.
— Не совсем. Но ты был ребенком, Джерек. Вспомни вопросы, которые ты задавал!
— Я удручен, — нахмурился Джерек, хотя, по правде говоря, удручен он не был. Он засмеялся оттого, что понял — ему все равно!
— Ты прав, — сказала она. — Ли Пао скучен, и даже я нахожу его иногда утомительным. Ты слышал, что Герцог Квинский готовит для нас сюрприз?
— Еще один?
— Джерек, ты не справедлив по отношению к Герцогу — он очень гостеприимный хозяин.
— Что да, то да. Так в чем же заключается новый сюрприз?
— А это тоже сюрприз.
Высоко в небе маленькие африканские орнитоптеры[8] начали бомбить город. Яркие огни брызнули во все стороны, раздались вопли.
— Это «на бис»! — воскликнула миссис Кристия, — Герцог повторяет для тех, кто пропустил в первый раз.
Пожалуй, госпожа Кристия была единственной свидетельницей первоначального действа. Она всегда прибывала первой.
— Пойдем, Джерек. Все идут к Волверхэмптону. Там и будет показан обещанный сюрприз.
— Очень хорошо.
Джерек позволил взять себя за руку и повести к Волверхэмптону, находившемуся на дальнем конце коллекции городов.
Вдруг пламя исчезло — наступила темнота и тишина.
— Восхитительно! — прошептала миссис Кристия, сжимая его руку. Джерек закрыл глаза.
Глава третья Гость, не сумевший развлечь
Когда Джерек уже стал подумывать о несовершенстве паузы, которую хозяин так удлинил, из мрака донесся голос Герцога:
— Милые друзья! Без сомнений, вы прониклись темой нашего вечера. Имя ее «Бедствие»!
— Занимательно сравнить это представление с тем, что давал Пэр Карболик пару лет назад, — произнес нежный спокойный голос, и Джерек улыбнулся, узнав Лорда Джеггеда.
— Подождем, когда зажжется свет, — ответил он.
И тотчас появился свет. Он сфокусировался на странном, асимметричной формы, холме, возвышающемся на постаменте из прозрачной стали. Холм казался облитым зелено-желтой слизью, которая пульсировала и издавала тихие хлюпающие звуки. Все это выглядело весьма непривлекательно.
— Да-а, — прошептал Лорд Джеггед из темноты, — это в духе темы. Хотел бы я знать, что за бедствие могло довести до такого?
Госпожа Кристия крепче прижалась к руке Джерека и, невпопад хихикнув, съязвила:
— Увы, и этот опус Герцога с треском провалился.
— Вы столь проницательны, о повелительница, — галантно заметил Лорд Джеггед, — сколь и вожделенны!
Герцог все еще невидимый вещал:
— Друзья мои! Это — космический корабль. Он приземлился на этом месте день или два назад.
Джерек был разочарован. По недоуменному молчанию, которое хранили другие гости, он догадывался, что все испытывают похожие чувства. Хотя Джерек и не мог припомнить ни одного подобного случая за последние годы, само по себе приземление космических кораблей не считалось чем-то достойным внимания.
— Этот корабль проделал самый долгий путь из всех, посетивших нашу древнюю планету, — сообщил голос Герцога Квинского. — Чтобы оказаться здесь, ему пришлось преодолеть световые миллионолетья. О, как это поразительно!
«И все-таки это не повод поднимать такую шумиху», — подумал Джерек.
— Странно, — опять послышался бесстрастный голос Лорда Джеггеда. — Научная нотация. Можно подумать, Герцог позаимствовал страничку из трудов Ли Пао, слегка изменив ее, а это так не похоже на нашего Герцога.
— Возможно, сенсуализм ради сенсуализма[9] утомителен даже для Герцога, — сказал Джерек. — Но, несмотря на это, — согласитесь, — эта сцена впечатляет!
— Ох уж, эти проблемы вкуса! Боюсь, они так и останутся предметом дискуссий вплоть до нашего решения завершить свое бренное существование, — вздохнул Лорд Джеггед.
— Вы все полагаете, что это не повод для суеты, — сказал Герцог, как бы отвечая им обоим, — вы правы! Обитатель этого самобытного корабля, волею судеб оказавшийся здесь, добавил пикантности теме этого вечера. Я надеюсь, он развлечет вас. Итак, вот он! Его зовут, насколько в моих силах выговорить — Юшарисп. Он обратится к вам через собственную переводящую систему, которая во многом уступает нашим, и я уверен, вы, подобно мне, найдете его забавным. Друзья! Я дарю вам космического путешественника Юшариспа!
Луч потускнел, а затем высветил существо нескольких футов роста без головы и рук, которое стояло на другой стороне постамента на четырех кривых конечностях. Верхняя часть его круглого туловища была заполнена пунктирной линией светлых, отливающих фарфоровой голубизной, глаз. Чуть ниже находилось небольшое отверстие, которое Джерек принял за рот. Все туловище темного мутно-коричневого цвета было испещрено крошечными зелеными крапинками. В целом, несчастный имел довольно неприятный вид.
— Приветствую вас, жители этой планеты, — начал Юшарисп. — Я прибыл от имени цивилизации Пвили, — механический переводчик скрежетал несколько секунд, и Юшариспу пришлось покашлять, чтобы отрегулировать его, — … отдаленной на много галактик отсюда. Я вызвался добровольно лететь по Вселенной, разнося сообщение. Я считаю своим долгом рассказать всем разумным жизненным формам, что нам известно. Я… — снова пауза и кашель, пока Юшарисп настраивал свой переводчик, который скорее был механическим, нежели органическим устройством, и, вероятно, был вживлен в его горло посредством грубой хирургии.
Устройство привлекло внимание Джерека, он уже слышал, что похожие аппараты существовали то ли в 19-м веке, то ли чуть позже.
— … извиняюсь за плохую работу моего оборудования, — продолжал Юшарисп. — Им пришлось много пользоваться за последние две или три тысячи лет, пока я странствовал по вселенной, оглашая весть. Покинув вас, я продолжу свою миссию, пока, в конце концов, не умру. Наверное, это случится через несколько тысячелетий, жаль только, до того, как удастся предупредить все разумные существа.
Неожиданно раздался рев, и Джерек вспомнил о львах, так как не мог предположить, что столь громкий звук испускался из такого маленького рта. Но из-за смущенных телодвижений чужака и его кашля стало ясно, что опять барахлит переводчик. Джерек заерзал.
— По всей вероятности, это и есть мастерство. Однако, какая бестактность, удерживать нас здесь против воли. В конце концов, не все наслаждаются скукой.
— О, Вы несправедливы, Лорд Джеггед, — возразила госпожа Кристия. — Я начинаю испытывать небольшую симпатию к этому зверьку.
— Сухой слог, — сказал инопланетянин. — Извините, сухой слог, — он снова прочистил горло. — Лучше я буду краток, насколько возможно.
Гости начали довольно громко обмениваться впечатлениями.
— Короче говоря, — сказал инопланетянин, стараясь быть услышанным в поднявшемся гуле голосов, — мой народ пришел к неизбежному заключению, что мы живем на Краю Времени. Вселенная вскоре вывернется наизнанку, и ни один атом не уцелеет. Вся жизнь погибнет. Все солнца сгорят, все планеты разрушатся, тогда цикл Вселенной закончится и начнется другой. Мы обречены, братья по разуму, мы обречены!