— Макс! Какие люди в Голливуде! Да я ходил водички попить. И поспал заодно.
— Понятно… Ветал, ты знаешь, кто додумался до такого хренового корпоратива?
— Какой еще корпоратив, ты о чем?
— Нууу…
— Что ты помнишь?
— Я в пятницу у конструкторов был, смотрел, как компы не работают. Засиделись допоздна, заводоуправление закрывалось, решили пойти продолжить в третий цех, там сборщики, токари сидели. Решили посидеть в большой кампании… дальше помню отрывками. Пиво закончилось быстро, но в цеху заначек оказалось приличное количество, потом вообще электрики пришли с канистрой спирта. Стали доказывать, что они ни в чем не виноваты и это все происки ЦРУ. Поверили, простили, выпили еще. Потом собрались на корпоратив выезжать… думали на базу в бухте Инал поедем, а оказались здесь. И главное — дорогу никто не помнит!
— Макс, никакой это не корпоратив. Не бывает таких корпоративов. Я сюда вообще из дома попал. Воду будешь?
— Спаситель! Давай сюда.
Макс одним махом вылакал пол бутылки и заметно подобрел. Сидя на пеньке он продолжил свой рассказ.
— Оказались мы всей компанией на этой полянке. И сразу же солнце встало, народ вокруг ходит. Рядом начальство дрыхнет… мы от греха подальше в лес ушли — благо спирта в канистре было еще немеряно. Ну, посидели хорошо — ты посмотри природа какая вокруг, а воздух! Как хрусталь чистый!
— Здесь-то как оказался?
— Решили пойти на поляну с девчонками из бухгалтерии познакомиться поближе… ты видел какие у главной бухгалтерши сиськи?! Грандиозные!
— Макс, не грузи, как ты здесь оказался?
— Блин, ты слушай и не перебивай. Наши работяги и конструктора — люди с большим жизненным опытом. Им спирт разбавленный, что мне Балтика № 9. Они пошли приключения искать, а мне чего-то плохо стало. Переживания, акклиматизация, непривычно чистый воздух, ну ты понимаешь… короче, отошел я подальше, чтоб не позорится перед коллективом и прочистил желудок. Захотелось пить. В смысле воды. Нашел ручеек сухой, пошел вниз. Да по дороге заснул… дай еще воды хлебнуть.
— Держи, страдалец. Сейчас посидим немного и надо к народу выходить. Узнавать, что за корпоратив такой дурацкий, блин.
— А может на самом деле ЦРУ? Электрики вчера целую теорию вывели, по моему, так вполне жизнеспособную…
— Иди ты в баню со своим ЦРУ.
Идти до поляны было легко. Но лучше от этого не становилось — по мере приближения все отчетливей становился запах гари, дыма и еще чего-то жженого. Вот уже стал виден дымок, как раз на месте известной поляны…
— Ветал, что это за х#йня?
Ветал с Максом стояли перед полем, где они еще совсем недавно нежились на солнышке. На самой поляне и на метров 100 вокруг находиться было проблематично — оплавленные камни, песок и пепел — все, что осталось от поляны. Что-то еще тлело, но больше по краям, где еще было чему гореть.
— А я е#у?
— Может покричим?
— На#уя?
— Может, бензин взорвался? Или напалм какой-то придурок с собой притащил?
— Ты сам веришь в это? И запах, кстати, должен быть специфическим. И еще напалм камни не плавит.
— Может кто то с собой бомбу приволок?
— Воронки нет. Растения вокруг от ударной волны не пострадали. А должны были. Не было никакой бомбы.
Постояли еще, понемногу приходя в себя.
— Макс, все это писец как стремно. Я так понимаю, наших можно уже не искать, успокой господь их души… давай резко валить от сюда. Нехорошее предчувствие у меня.
— Мммда…
По дороге назад Виталик вкратце рассказал свою историю, главная дискуссия вышла по поводу лежачих трупов на поляне. Ну и по содержимому рюкзака, естественно… тему дальнейшего бытия и вообще происходящего, каждый обдумывал по своему.
— Ну надо же придумать — воды взял целых две полторашки, а спирта какую то несчастную литрушку!
— Для тебя и этого выше крыше будет. Лучше бы сам чего ни будь приволок с собой «на корпоратив».
— Да у меня в бэке балахон целый! И флэха на 32 гига! Да и кто же знал, что такая подстава выйдет… а на счет трупаков — зря переживаешь. Я у одного такого «трупа» сигарету хотел одолжить, так чуть в челюсть не схлопотал. Так что не парься, тебе с перепою показалось просто.
— Оно, конечно, хорошо бы. Только я трупака от живого пока еще различить могу. Симптомы, знаешь ли, различаются.
Оба опять погрузились в раздумье.
— Слушай, Ветал, а может наших в окрестных лесах не меряно отлеживается? Пол часика побродить, людей собрать. А там может, кто-то видел, знает что…
— По окрестным лесам можно бродить долго, да так никого и не найти. Точнее найти, но неприятности на свои задницы. Моя подсказывает мне, что линять от сюда нужно.
— Чувак, не дело это, своих бросать. Ведь наверняка есть кто-то в округе.
— Да никто не бросает. Идем по руслу ручья, выходим на речку. Там ищем место видное, ставим какой ни будь знак и ждем. Если кто-то остался здесь, он по любому пойдет вниз по речке. А там натолкнется на нас с тобой. Это намного реальнее, чем здешние леса прочесывать.
— Логично. Нифигасебе!!!
Ветал не понял в подоплеку этого высказывания, пока не увидел на месте закладки рюкзака небольшого, лысого и обрюзгшего человека в красной рясе. Занимался человек тем, что пытался открыть рюкзак, но в его хитросплетениях еще не разобрался и ничего у него не получалось.
— Мудак, ты че творишь?
Макс сработал более оперативно, треснув так и не понявшего ничего человека по голове поленом.
Странного человека в красной рясе перевернули на спину и стали рассматривать. Ряса, сандалии из кожи. Вроде как натуральная кожа. Жирок распределен неравномерно — на пузе слишком уж выпирает. Волосы цвета неизвестного — потому что брит наголо. Нос крючком. Кожа бледная и совсем не загорелая. Никаких предметов или карманов не видно. Больше всего заинтересовало состояние рясы: местами сгоревшая, где-то разорванная. Будто рядом с ним что то взорвалось… но на теле повреждений не видно. Странно.
— Это не наш. Не Сединец. У нас таких упырей не держат… разве что в управлении?
— Точно не наш — я в управлении всех знаю. Да и не ходят у нас в таком прикиде.
При этом Виталик немного неодобрительно посмотрел на Макса. Тот машинально поправил резинку на косичке.
— На меня чего уставился? Нормальный прикид. Ты на наших работяг лучше посмотри — кто в робе рабочей с ботинками, кто по цеху шляется в трико и тапках домашних на босу ногу. И все в масле. Перед делегациями иностранными стыдно.
— Ну ладно, ладно. Я сам не без греха, хотя и не полагается вроде как… но этот чувак абориген по любому. Физиономия незнакомая, прикид не наш точно, а здесь серьезней лопухов одежды не достанешь. Тока почему он такой помятый?
Вопрос повис в воздухе. Ответа на него не было. Как не было ответов и на многие другие вопросы. Но в лице незнакомца замаячила надежда узнать. Мужика в рясе оттащили в сторонку и занялись приготовлением каши — организм то ли от переживаний, то ли от чего еще, очень сильно хотел кушать.
Рисовая каша, заправленная тушенкой — штука вкусная. Особенно на природе. Но человеку не сильно привычному с такой простой стряпней, она может показаться слишком уж простой и неказистой. В данном случае сказалось отсутствие хлеба, кетчупа, майонеза, салата, нормальных тарелок, индивидуальных столовых приборов и прочего и прочего. Макс наконец осознал, что кетчуп, как и другие радости цивилизации, он увидит еще не скоро, если вообще когда-то увидит. До этого момента происходящее казалось ему чем-то вроде пикника на природе с сопутствующими неувязками, недоразумениями и даже приключениями. Однако, вид расположившегося рядом «аборигена» заставлял идти мысли в другом направлении.
— Ветал, сколько живу, но таких клоунов лысых не видел. Ни по телевизору, ни в Интернете. И вообще, сейчас август. Не должны листья желтеть. Я, конечно, в биологии полный ламер, и вообще не во всем разбираюсь. Но по ходу мы попали. Не в смысле на деньги, а куда то далеко попали. Очень далеко. И хрен мы от сюда выберемся. Вот так вот.
Виталик в это время рассматривал ложку, которую смастерил для Макса из пустой банки тушенки. И мысли у него тоже были не радостные.
— Я других вариантов тоже не вижу. Нет на Кавказе, да и вообще нигде нет таких вот уродов.
При этом указал рукой на кусты, метрах в тридцати от их стоянки. Над кустами виднелась голова с костяным гребнем и вытянутой костлявой рожей. Все это висело на сравнительно тонкой шее метрах в трех от земли. Голова с интересом рассматривала костер.
Прошло еще несколько мгновений, голова увидела, что стала центром внимания двух хомо сапиенсов и без церемоний удалилась.
— Что это, спрашивать не буду. Давно она на нас пялилась? Че не предупредил?
— Да блин, я сам только что заметил, когда на тебя посмотрел…
— Что это, спрашивать не буду. Давно она на нас пялилась? Че не предупредил?
— Да блин, я сам только что заметил, когда на тебя посмотрел…
— Все, мое терпение закончилось. Надо пытать аборигена, пусть он нам расскажет все тайны местного Пентагона.
— Пытки отменяются. С местными нужно быть аккуратней… но расспросить нужно. Уж мочи нет терпеть информационный голод.
Бомж, как окрестили его товарищи, поднялся сразу же, как на него обратили внимание. До этого обморок он самым подлым образом симулировал. Но его внезапное «пробуждение» ничего это не дало — преградой на пути новых знаний стал языковой барьер. Для завязывания конструктивных отношений «языка» решили покормить остатками каши. Для гигиены и вообще повышения культуры взаимоотношений, Веталик смастерил «Бомжику» еще одну ложку.
— Ммда, совсем нехорошо.
— Что это за абракадабра? Никогда ничего подобного не слышал.
— Это тебе не код в проге править. Здесь филолог нужен, и хороший. Но на славном заводе «Седин» филологов нет. Это я знаю точно.
— Абр зин геворклин, жис мостолов. Хриган данте, ис мловаыт удоваинл.
— Ветал, а представляешь, Бомжик сейчас материт нас самыми страшными матюгами, которые сподобилась родить эта земля… а мы и не подозреваем об этом. Давай я его на всякий случай еще раз бревном по голове ударю?
— Идея богатая. А еще ноги в огонь, щепки под ногти. Только беспонт все это. Нужно время, чтоб хоть немного разбирать, что он там лопочет. Но еда у нас закончится намного раньше… хреново. Двигать надо. Сейчас соберемся, я тебе в бэк выложу из рюкзака, что потяжелее — не все мне одному на себе переть.
— Логично.
— Ну и печка, я видел — она тебе с самого начала приглянулась…
— Да ну нафиг! Оставить ее здесь — и вся нелегкая. Не нужна она.
— Это там, в Краснодаре, она не нужна и вообще можно разбрасываться такими замечательными и полезными вещами, как эта печка. А здесь, может, стоит она сто тыщ мильонов местных тугриков.
— Твой сарказм не уместен. Если здешние обитатели хоть немного дружат с головой, цена этой печки — как той ложки, что ты для бомжика сделал.
— Разбрасываться вещами, пусть и ненужными, мне не позволяет жаба. Душит сильно.
Тут их взгляд упал на внимательно следившего за их беседой Бомжа. Решение пришло сразу.
— Ветал, а че он нашу кашу ест, а ничего не делает? Пусть этот долбанный керогаз тащит. Что-то ценное ему все равно доверять нельзя. А если сбежит с чемоданом — туда ему и дорога.
— Макс, это по настоящему Соломоново решение. Оно войдет в анналы истории того места, куда нас занесло.
— Ну ну, может оно и войдет куда, только не в анналы, немного по другому звучит место это…
Глава 2
Сборы были недолгими, Бомжик к участи нести печку отнесся с пониманием, по крайней мере, с виду. А вообще выглядел он растерянным донельзя. Взгляд его был направлен в никуда, на сборы и начало пути он реагировал безо всяких эмоций. Будто это к нему никак не относится.
Путь представлялся легким — вниз, без экстремальных спусков. Красота! Темп движения определили с самого начала — примерно через каждый час ходьбы, отдых минут 10. Это позволяло не сильно утомляться, все-таки шли по «дичке», а не по проторенной тропе. И в то же время уверенно продвигаться. После полудня ручей соединился с речкой. Маленькой, метра 3 шириной, высохшей по большей части. Лишь в его середине струился слабенький поток воды, периодически переходивший в «зеркала» застойной воды. Но чем обходить буреломы, все равно лучше было продвигаться по руслу.
Природа вокруг радовала своей первозданностью и нетронутостью. Деревья с прямоугольными, круглыми листьями самых невообразимых оттенков. Большие и маленькие они редкой стеной стояли вокруг. Вдоль русла речки лежали заросли неведомых кустарников с яркими ягодками. Есть их никто не решался. Грибы тоже были какие-то непонятные, даже по виду ядовитые. Трава, похожая на земную лебедянку, лапухи, осока… Ветал смотрел на это с интересом отдыхающего на пляже: вот птичка полетела, вот волна обрушилась на пляж. Соседка подставила декольте под теплые лучи летнего солнышка… интересно! Наблюдая местные пейзажи настроение заметно улучшилось, во время перехода о глобальном не сильно и задумаешься.
Через пару часов движения возникли первые проблемы. Максовы «гады» отлично годились для придания их носителю ореола реального мачо и вообще парня хоть куда. Ходить долго и не по дорогам в них неудобно. О том, что они тяжеловаты для пеших прогулок, стало известно сразу. Об этом Макс говорил громко, внятно и не стесняясь в выражениях в течении всего небольшого привала. К тому времени внешний лоск с гадов сошел, как эмаль с китайского чайника. Носки (и не только) ботинок из черно — полировано — блестящих превратились в пошкарябанно — поцарапанное непонятно что. Дальше больше. После полудня выяснилось, что при постоянной ходьбе гады натирают ноги. И неслабо так натирают. Мозолей еще не было, но это лишь вопрос времени. Это только в книжках герой мужественно терпит мозоли на ногах, при этом умудряясь воевать с врагами, спасать принцесс и прочее. Когда на ногах лопнувшие мозоли, ни о каком быстром движении и думать не приходится.
Несколько кусочков бактерицидного лейкопластыря из аптечки было жалко — непонятно что дальше будет. Да и не решает это проблемы. До пункта назначения дойти на лейкопластыре можно, только где здесь этот пункт назначения? Поступили проще. Набрали травы и набили ее в ботинки, обернули вокруг ступни, смочили ботинки в проблемных местах — что бы растянулись. И все. На какое то время пойдет. А там, глядишь, адаптируется «путешественничег».
Тут же образовалась проблема с Бомжиком. Точнее, с его изящными сандалиями из натуральной кожи. Такими изделиями нужно наступать на гладкую твердь асфальта, тротуарной плитки или паркета. Для прогулок по камням подошва тонковата. Все неровности почвы ступа ощущает непосредственно на себе. Ходить становится больно, что большими буквами было написано на лице Бомжика.
— Бомжик, ты у нас просто кладзедь загадок. Откуда ты взялся в лесу неподготовленный такой?
— Амбар садеш взибул.
— Вот я так и подумал.
— Мамба Агрис.
При этом Бомжик стал тыкать себя в грудь.
— Мамба Агрис.
Ветал, это его типа Агрисом зовут?
— Ща будем проверять. Ветал. Ветал.
Виталик принялся усердно тыкать себя в район солнечного сплетения.
— Макс, Макс.
Тоже стал тыкать себя в грудь понятно кто.
— Агрис?
Это уже был вопрос Виталика, направленный на недавнего Бомжика.
— Агрис.
— Осталось только окрестить его по всем православным правилам и назвать Григорием.
— Макс, не быть ему адептом христианства. А за разговоры про религию новую, местные «продавцы опиума для народа», нас с тобой на кол посадят. Или четвертуют. Или муравьев в печенку запустят… тебе что больше нравится?
— Нафиг. Пусть лучше здесь все атеистами окажутся.
— Это точно.
Проблему с сандалиями решить так и не получилось. Нечего было неподготовленным пускаться во все тяжкие! Ближе к вечеру нашли подходящее место для ночевки. Площадка песочная — мягко, хорошо. Не придется всю ночь защищать спину от камней с корнями. Русло реки метрах в десяти от лагеря — в случае неожиданного дождя не нужно будет вещи эвакуировать или еще хуже — плаваньем заниматься. Сил на любованием восходом не было совершенно и после поедания каши все завалились спать. Первый полноценный день в новом мире подошел к концу.
* * *У Виталика не было своей палатки. Обычно в горы он одалживал палатку у друзей или в прокате. К нему не раз приходили мысли приобрести свою, единственную и несравненную двухместку, но брать дешевый суррогат не позволяла совесть, а дорогую и хорошую — жаба. Ради пары выездов в год палаткой обзаводиться? Да ну нафиг. Лучше в прокате взять. Спальника тоже не было. В горы он ходил в теплое время года и большой необходимости в спальнике не видел. Запас тепла в виде шерстяных носков, трико и свитера его абсолютно устраивал в теплые южные ночи.
Сейчас Виталик очень сожалел об этом своем минимализме. Шесть часов утра, но обо сне в лагере никто не думал. Троица случайных соратников по несчастью сгрудилась вокруг костерка и пыталась приманить к себе редкие потоки горячего воздуха. В костре пребывала единственная железная кружка, уже во второй раз за утро дававшая страдальцам горячий чай.
— Ты палочек маленьких вокруг кружки подложи, быстрее закипит. На этих углях будем до вечера чай ждать.
— Не грузи, лучше кружку в огонь поставь.
— У меня руки не из железа, знаешь ли.
— А ты возьми пару палочек, скрести из на ручке и будет тебе дистанционный ухват. Прямо в пламя поставишь.