— Что же ты раньше молчал об этом!?
— Раньше я сам это делал. Смотреть надо было, а не устраивать чукотские танцы вокруг костра.
Макс принялся отламывать у ближайших кустов палочки, что бы переложить таки кружку с водой в огонь, Ветал продолжил всматриваться в костер. А вот бывший Бомжик, а теперь Агрис, ушел в совершеннейшую прострацию. Если Ветал с Максом худо-бедно грели себя ночью теплыми вещами, к тому же спали на пенках, то Агрису пришлось худо. В начале Ветал было подумал отдать ему непонятное покрывало, но передумал и отдал Максу. А мало ли какие насекомые ползают по недавнему «Бомжику»? На вид он вроде ничего, но спальные принадлежности доверять… нет уж. В итоге всю ночь Агрис кутался в свою разорванную рясу и жался к костру. Он, кстати, всю ночь его поддерживал. Таскал сушняк, бревна и вообще спать не давал. Сейчас его лицо было сплошным недосыпом, денек для него предстоял веселый.
Кашу решили не варить, а слопать пару рыбных консервов и двинуться по утреннему холодку. В итоге, не успело солнце как следует вступить в свои законные права, а странная троица уже успела пройти приличное расстояние. С каждым пройденным километром русло реки становилось все более труднопроходимым. Если в начале под ногами путешественников были небольшие камни и галька, заросшая травой, то сейчас появились валуны в рост человека, а то и больше. Их приходилось обходить. Или протягиваться между ними с помощью рук. Нитка воды, пропадающая и поднимающуюся на поверхность в истоке, преобразилась, стала все больше напоминать обычную горную реку в сухой период. По обеим берегам выросли отвесные берега. Стали попадаться небольшие водопадики, ступенькообразные ниши и другие прелести неровного ландшафта. Все это приходилось обходить.
— Народ, привал.
Виталик стоял на небольшой площадке из гравия, рядом с упавшим откуда то сверху деревом. В этом месте река все-таки решила уйти под землю. В последний раз, наверное…
— Ветал, еще получаса не прошло, как привал последний был. Еще можно идти.
— Да не в том дело. Если мое сердце не ошибается, скоро мы каждый метр у реки мы будем отвоевывать. С большими потерями.
С этой точки зрения на уже ставший родной бывший ручеек Макс еще не смотрел.
— И что нас ожидает через пол часа ходьбы? Ниагарский водопад?
— Ниагарский водопад никогда видеть не приходилось. Хотя прикольно было бы… но не о том речь. Скоро эти валуны мы не обходить будем, а залазить на них и вообще акробатикой заниматься. То, что водопады метров на десять пойдут — это на сто процентов. И не факт, что обойти их можно будет. Стены видел, как растут?
При этом он указал на отвесные, под несколько метров, берега реки.
— Мало того, что темп движения упадет, мы уставать будем быстрее. А в конце еще и обходить придется какой ни будь водопад. Маршрута проложенного ведь нет…
— Ветал, а ты знаешь, что толи левая, толи правая нога человека длиннее. Вот сейчас пойдем в лес и будем там ходить кругами… по реке — надежней.
— В горах эта фигня с ногами решается просто — наметил гору или просвет между гор, и топай туда. Периодически посматривай на ориентир. Все просто. Эх, была бы карта хорошая, мы бы такой маршрут проложили — закачаешься!
— Ты любишь задавать вопросы, на которые, мягко говоря, сложно ответить. Туда пойдешь — замучаешься. Сюда пойдешь — вообще непонятно куда придешь. Что первично — материя или сознание?
— В начале было слово, и ниипет. Читай классику.
— И слово это было нецензурным. Больше думай.
— Можно забраться повыше — я не ближайшее дерево имею в виду, и посмотреть ландшафт. Но это х#евая идея. На высокую гору — забираться высоко. И ошибиться можно.
— Агрис, твоя меня понимать?
Макс зажегся гениальной идеей и стал водить рукой по горизонту, будто та превратилась в стрелку компаса.
— Абш хматур ибн сила…
— Куда? Туда или туда?
— Или вообще сюда?
Для чистоты эксперимента он решил показать приблизительную сторону, откуда они пришли. Неловкое молчание было ему ответом.
— Макс, наш абориген сам не знает куда идти. Хреновый он абориген.
— Не обижай бомжика.
— Ну ладно… что делать?
— Да забей ты на эти камни. Пройдем как ни будь.
— Не пойдет. Ты на этих камнях ногу можешь сломать в легкую — практики то нет… хорошо дома, на Кавказе… МЧС через перевалы с носилками летит со скоростью метеора, вертолет винты раскручивает, рядом люди ходят, всегда готовые помочь в трудную минуту.
— И что из этого??
— Глупый риск не нужен, Макс. Лишние приключения годятся лишь для Чака Нориса. Этот тип всегда куда то падает и все ему пох#й. Через пол часа прыганья по камням русла реки, твоя ступня застрянет меж двух скользких камней, а тело уйдет вперед — и все. Растяжение, как минимум. Такие штуки, особенно у людей подвижных, сплошь и рядом происходят на горных речках. Оно нам надо?
— Ты меня пугаешь, Ветал. Туда не ходи, того не делай. Или у тебя мандраж или я японский летчик.
— Макс, давай не будем тупить и найдем реальный вариант. Все, что сейчас у нас есть — полный отстой.
— Давай лучше каши сварим. Скоро она все равно закончится, а так хоть напоследок наедимся вдоволь. И антидепрессант в литровой бутылке пригодится.
* * *Расположились прямо на гальке реки. Макс собирал хворост, благо его было не меряно вокруг. Ветал делал очаг и готовил макароны. А то каша, да каша… даже Агрис взялся подтаскивать здоровую дровеняку, бывшую в прошлой жизни стволом непонятного дерева.
Небольшая площадка посередине русла речки становилась лагерем. На гальке между двух камней затрещал костер, закипела вода в котелке, вкусно запахла каша.
После традиционного чая встал вопрос об антидепрессанте. Смена обстановки, а уж тем более — мира, тяжелое испытание. Не для тела — для психики. Родные, близкие, все, что связывало тебя с домом осталось где-то позади, на выжженной поляне посреди незнакомого леса. Твое привычное место, правила, установки — где они? Что придет им на смену?
По правильной технологии спирт нужно наливать в воду, а никак не наоборот. В этот раз получилось именно наоборот. Но не выливать же? Кружка была одна и пустили ее по кругу. По часовой стрелке. По старой ФАКовской привычке Ветала. И Веталу, и Максу хотелось ощутить себя не просто странниками непонятно где, без крыши над головой, а частью большого мира. И они были его посланниками. После третьей кружки захотелось это обсудить.
— Макс, Свобода — это свобода выбора, иметь возможности делать выбор. Иметь выбор. Иметь свой, индивидуальный путь. Сейчас нас ничто не сдерживает нас от этого выбора. Так давай делать его!
— Социум, Ветал, социум. Ты представишься перед ближайшим представителем местной власти, а он к пришельцам разным относится спокойно — голову с плеч, и домой спать с чистой совестью. Вся твоя свобода — голову налево наклонить или направо. Когда тебе ее рубят. Общество, как этот долбанный ручей, дает нам простой выбор: так плохо, или по другому плохо. Что больше нравится, то и выбирай.
— Это ты загнул. А вдруг здесь вообще коммунизм, в хорошем смысле этого слова? Без государств, без денег… Раскрепощение и самовыражение! И нахрен эта национальная идея, нахрен противостояние мировому терроризму. Каково?
— Я двумя руками за, однозначно. Только вид нашего Агриса на это не настраивает. Агрис в это самое время пил разбавленный спирт. Не так, так как его нужно пить, а небольшими глотками, будто смакуя удовольствие. Хотя удовольствия на его лице точно не было, а была лишь гримаса жертвы отравителя.
— Макс, ты на «Героев» новые карты нашел в Интернете?
— Нашел. Там сайт буржуйский, карт не меряно. Тысячи карт, и все самопальные. В смысле людьми сделанные. Погодь, ты вообще о чем? Об игре компьютерной? Смешишь, ламер. Ты бы лучше о другому подумал. Например, где еду достать.
— Мяса захотелось?
— Ну да. А то кроме той абразины с гребнем, считай, никого и не видели из больших и вкусных.
— Это только кажется, что лес полон дичи доступной, на все готовой. Лес не многих прокормит и жизнь здесь совсем не сказка. Рогатых и копытных мало, тем более в горах. В смысле, не ведись на разводы, типа отошел от дороги на двадцать метров и перед тобой олень стоит. Это все чушь полная. Да и прятаться привыкли обитатели лесные. В охот угодьях ты можешь днями ходить по лесу, так никого и не заметив… ну, может, вдалеке где то и редко… но реально нам на это рассчитывать не стоит. Что бы знать где и как охотить местную фауну, нужно знать местность. Поджидать ее в местах определенных. Без этого знания рулетка получается: кому выигрыш, кому мозоли на ногах. Глупая такая рулетка.
— Эээ!? Я завтра хотел лук крутой делать!
— Зачем он тебе? Крупные хищники не так и часто встречаются. И еще они в ком не уверенны, того стараются не кушать. На нас бросаться будут только с полной безнадеги, а сейчас на дворе самое начало осени, им есть кого лопать и без нас. А если нападут — про свой смешной лук даже вспомнить не успеешь. Мы же культурные люди — для нас охотничий лук, что ноубук для неандертальца! Лучше камни держи при себе. Птиц мелких много, а как они к себе подпускают!? Никаким луком ты в них не попадешь, а камнем сбить очень даже можно. Плюс улитки, моллюски разные — те, кто убежать от нас не сможет. Грибы местные не трогай. Ягоды то же. Фрукты можно, но осторожно. Камыш хорошая вещь, надеюсь они не сильно здесь отличаются от наших… его можно откапывать и варить корневища. Вот это реальная тема — камышей много, они сытные. Но, естественно, картофан лучше. Пельмени вообще круто. Завтра будем улиток ловить и жарить — вон столько их бегает… и еще упырей разных…
Виталик устал. Ему было хорошо. Он уснул.
Глядя на прогорающий костер, Макс произнес, немного путаясь с ударениями:
— Ладно, не буду лук делать. Но дубинка потяжелее все равно нужна. А то прогуливаемся, как по парку отдыха и развлечений…
* * *Чистый воздух, вода, физические нагрузки и здоровая атмосфера товарищества порой творят удивительные вещи. Вот и сейчас Виталик вместо похмельных мучений нежданно-негаданно обрел кристальную ясность мыслей.
— Макс, а может, этот мир вообще прекрасен? Здесь живут интересные люди с большими, крепкими сиськами. Они прижмут нас к ним всей своей широкой душой? Да оставь ты наконец этих птиц!
— Это не птицы, это обед. И я его хочу съесть.
Говоря это, Макс кидал камушки в каких-то мелких пернатых. Но пернатые попались маленькие и на удивление верткие. Или его руки больше годились к клавиатуре? В любом случае последние пять минут лагерь наполнился звуками летающих камней, недовольным верещанием местных пигалиц. И руганью Макса, соответственно.
Агрис все эти манипуляции провожал заинтересованным взглядом. В конце концов он не выдержал. Отломал пару палок в пол метра длиной, подошел к ничего не подозревающей группе птиц и, лихо закрутив по горизонтали, метнул в них одну и другую палку. На глазах изумленных землян это «страшной разрушительной силы» метательное оружие задело по касательной трех птиц, уже взлетавших с земли. Оставалось только докончить начатое, что Агрис и сделал. Положив тушки рядом с костром и подобрав с земли свое «оружие», он направился дальше по руслу, внимательно оглядывая его склоны.
— Ветал, ты это видел?!
— Что бы такое не заметить, ущербом надо быть. Абориген начинает окупать вложенную в него кашу.
— Нет, но как он до этого додумался?! Или знал, но не говорил… вот же негодяй!
— Негодяй он, может и негодяй. Но, пигалиц добыл влет. Которых, кстати, не хватит для троих мужиков, в самом расцвете сил и репродуктивной функции. Нам тоже суетиться по добыче хавки надо, а не на аборигена пялиться.
Макс тут же обломал для себя пару палок, похожих на Агрисово противоптичье вооружение и пошел с решительным видом по руслу — в противоположном от Агриса направлении.
«Ба, да нас намечается социалистическое соревнование! Это хорошо. Кстати и самому без дела сидеть как-то неприлично».
С этими мыслями Виталик стал задумчиво оглядывать камни, валуны русла реки, его склоны и вообще все в пределах досягаемости. Особой радости это не несло — толпы улиток, готовых по команде самостоятельно запрыгивать в котелок, которые он видел вчера перед сном куда то подевались… лягушек нет, из рыб только мальки непонятной принадлежности. Побродив немного по окрестностям и не найдя нигде вожделенные калории, Виталик направился обратно в лагерь. Там его ждала улыбающаяся и всем довольная парочка оборванцев. У костра лежал повод для радости — десятка полтора убитых птах, размером чуть больше воробья. По всей видимости, Виталику, как самому недобычливому, предстояло добычу ощипывать, свежевать и вообще выполнять несвойственные ему функции.
— Зря Вы так лыбитесь, упыри. Всей этой добычи не хватит нормально поесть даже одному человеку… хотя бульёнчик, надеюсь, наваристый будет…
— А ты не завидуй, где твои толпы улиток? Испугались твоей небритой физиономии и решили отдаться кому то поприличней?
— Абн син вах саддат, ля ля тумба.
— Вот-вот, и я о том же!
«Спелась парочка, блин». Мысли Виталика постепенно приобретали радужные и светлые оттенки.
— Упыри, есть предложение в продолжение вчерашней темы. Идти непонятно куда, уходя от реки на самом деле — глупо. Тропинок никаких нет, следов пребывания существ, наделенных искрой разума то же не видно. Выражаясь пафосно, эта река является для нас сейчас той нитью, тем направляющим и указующим перстом, что рано или поздно вынесет на куда ни будь.
— А как же сломанные и вывернутые ноги, руки и подмышки? Решил вступить в доблестные ряды фаталистов?
— Считай что так. А что делать? Пойдем осторожно, без геройства. Кстати, по сторонам внимательно смотреть будем и палки из рук не выпускать. Толпы улиток мы не увидим, но все, что потенциально содержит жиры, белки и углеводы — будем активно собирать и кушать. А не только на привале соревноваться… на реке живности по любому больше, чем просто в лесу, если находить ее постоянно по ходу движения — проблема со жратвой решится. А это просто замечательно, товарищи!
— Если ты считаешь себя гением, сквозь тернии и поклепы недоброжелателей пришедшим к истине, я тебя разочарую. Это все и так понятно. Некоторые идеи, знаешь ли, витают в воздухе.
— Агрис, а тебя какие идеи посещают?
Агрис довольно кивал, будто понимая все и соглашаясь.
Через несколько часов пути опасения Виталика стали материализоваться. Река резко пошла под уклон, все чаще на пути стали появляться валуны, мимо которых просто так не пройдешь. Приходилось или забираться на них, или обходить по склону — удовольствие еще то. Пару раз попадались водопады, пока еще небольшие, метра по три в высоту. Ступенькообразные ниши попадались вообще через каждые десять минут. В конце концов троица решила продвигаться по лесу, не отходя далеко от реки.
Идти таким образом было легко — ни тебе валунов, ни скользких камней. Несколько раз их путь пересекали небольшие речки, питающие главную «водоносную артерию». Но были они маленькими и реальными препятствиями не являлись. Так же за это время новоявленные охотники-собиратели успели набрать десятка три «воробьев» и несколько птичек покрупнее. Секрет успеха был простым — увидев подходящий объект для промысла, все трое становились в линию и на счет «три» одновременно бросали свои палки. От такого массированного обстрела было мало шансов уцелеть.
Кроме того оказалось, что в лесу ползает, лазает и вообще перемещается большое количество улиток. Этих в начале собирали в карманы, но они быстро переполнились и пришлось выделять для «трофеев» специальный отдел рюкзака. Гусениц, личинок и прочих насекомых решили оставить до худших времен. Собирать их ни у кого желания не возникло.
В какой то момент путь путешественников преградила здоровенная, метра под три, черная змея. Вела она себя неспокойно — подняла голову и угрожающе шипела. Тут же было принято решение заколбасить ее палкой и отправить дожидаться котелка к улиткам.
— Ветал, я все понимаю — животных в лесу не много, они от нас убегают и прочее… но за все время, что мы идем, я не видел никого, крупнее этой змеюки.
При этом Макс указал на мокнущую в воде потрошенную тушку. Птички на прутиках стояли вокруг костра — пропекались, а котелок был забит очищенными от скорлупы улитками с кусочками картошки. Аромат исходил непривычный и не сказать, что бы приятный.
— Сам удивляюсь. Места здесь нехоженые — по всему это видно. Зверь или птица крупнее голубя должна была попасться на глаза. Это вчера мы шли, как на параде. Сегодня по сторонам оглядывались, что затрепать можно искали… непонятно. Такое впечатление, что уважающие себя теплокровные решили уйти из этих мест от греха подальше. Сам-то как думаешь?
— Да я откуда знаю? Я лес по телевизору больше видел. А когда и выбирался на природу — так только на машине, в компании жаждущих алкоголя, приключений и чистого воздуха людей. Но если мыслить логично, не по своей воле ушли звери. Скорее всего испугались они чего-то, вот и свалили куда подальше.
— Что-то я слышал про такое. Кажется, перед землетрясениями, извержениями и прочими неприятностями уходят звери.
— Что-то не видно никаких катаклизмов. Спокойно все, как при Леониде Ильиче Брежневе.
— Может уже все случилось?
— А где сломанные горы, треснувшие скалы и оплавленная земля?
На последних словах друзья многозначительно переглянулись. «Вот даже так!», подумал Виталик «Мы и есть тот самый катаклизм…».
— Ну что же, хоть какая то определенность появилась. Это радует.
— Интересно, они заранее убежали или уже когда светопреставление началось?
— Да какая разница? Нет их и все. Оно, может и к лучшему…
— Ну да. Епт, шашлык подгорает!
Макс побежал поправлять «дичь» на палочках, а Виталик предался грустным мыслям:
«Если даже зайцы убежали от нас, значит и аборигены сообразят — нездоровое что то происходит. И встретить нас могут без распростертых объятий, а как настоящее стихийное бедствие. Или, как отличный материал для опытов… уж не знаю, как их здесь проводят — с анестезией или без, но хотелось бы этого избежать. Может даже лучше будет закосить под аборигенов, а там видно будет». Ветал поделился своими размышлениями с Максом. Никаких возражений у него не возникло.
К тому времени еда приготовилась, самые смелые и голодные начали ее поглощать.