— Я думала, что дальше не будет ничего, — прошептала Савья. — Не должно быть ничего. Секунда, меньше секунды — и от нашей базы не осталось бы и пылинки, это же взаимное уничтожение. Тем более что мгновенное накопление мощности на наших излучателях должен обнаружить любой сканер. Однако этого не произошло. Хотя ответный залп аньяты дали.
— Куда? — сдвинул брови Стамб.
— В нас, — ответила Савья. — Винл сказал, что в нас. Но залп аньятов не достиг цели. Точно так же, как не достиг цели и наш залп. Там, — Савья ткнула пальцем вверх, — что-то было. Между нами и крейсером. И это что-то приняло на себя удар наших излучателей и совокупный залп всех орудий крейсера.
— Это что-то было невидимо? — спросила Кама.
— Было невидимо до залпа, — кивнула Савья. — Понятно, что мы не могли использовать радары, но аньяты-то их использовали. И они не заметили препятствия. А потом произошла вспышка, и Винл заорал, что точка аннигиляции значительно ближе крейсера, практически на границе атмосферы. Он даже подумал сначала, что аньяты изобрели новое защитное поле. Огромное защитное поле. Паш бросился к локаторам, и тут мы увидели другой корабль. Небольшой. Он падал в пламени. На высоте миль в двадцать отстрелил и сжег собственную силовую установку, обрушив взрывной волной наши поглотители и вышку. И потом рухнул на южный шлюз. А аньяты ушли. Паш зафиксировал их след. Чуть позже, когда мы пришли в себя, Винл выпустил зонд.
— Подожди, — Стамб потер виски ладонями. — Какой-то корабль, которого не могло быть, оказался между вами и аньятами?
— Специально оказался, — поправила лейтенанта Кама.
— Хорошо, — кивнул Стамб. — Специально оказался. Подставил себя. Спас или вас, или аньятов. Или и тех, и других. Не специально, скорее всего. Но не в этом дело. Совокупная мощность двух этих залпов такова, что, ударь они в одну точку, вот здесь, где мы стоим, кора Удайи была бы пробита до мантии! Понятно? Нет ни одного корабля, который бы выдержал этот удар! Ни у нас, ни у аньятов! Понятно?
— Понятно, — кивнула Савья так, как она делала всякий раз, когда еще в спецшколе Стамб начинал объяснять ученице какой-то сложный, как ей казалось, материал. — Однако корабль был. Он и есть. Совсем маленький. Его головная часть лежит сейчас у южного шлюза. И в ней найден астронавт. В тяжелом состоянии, но живой. Уттара сейчас занимается астронавтом, а Винл охраняет бокс. Хотя Винл плох. Он выходил наружу, хватанул излучения. С той стороны плохо. Южный шлюз сейчас фонит так, что в ушах звенит. По словам Винла. Я даже не знаю, что с ним теперь. Уттара сделала ему максимальную защитную инъекцию, и это все, тем более что Уттаре приходится заниматься астронавтом. Которая, кстати, пострадала только от падения, радиация ей, наверное, не так опасна.
— Ей? — переспросил Стамб.
— Она женщина, — пожала плечами Савья. — Хорошенькая. Правда, пока без сознания.
— Ничего не понимаю, — лейтенант бросил взгляд на замершего в десяти шагах Рипуха. — Даже если все это правда и некая скорлупка могла устоять против двух сокрушительных ударов. Что это за корабль? Откуда. Чей он?
— Вариант всего один, — хмыкнул Рипух. — Это корабль ушедших. Аньяты, как известно, называют их чаритами. Но, насколько я знаю, чаритов не существует? Ведь они миф? Легенда?
— Все не так плохо, — Кама старалась успокоить Стамба, когда Савья закончила рассказ. — Давай смотреть на факты без эмоций. Нашей вины в том, что крейсер аньятов ушел, нет. Да, Винл мог ударить сразу, но, с другой стороны, если возможный залп был заведомо заблокирован кораблем чаритов или кого бы то ни было, то результат оказался бы тот же, а данных о скачке аньятов и, возможно, данных об их последнем убежище мы бы не получили. Сейчас они записаны в памяти навигатора, и именно возле него тебя ожидает этот сумасшедший. Есть чем заняться. Второе: если это и вправду корабль чаритов, то его находка будет ценнее уничтожения крейсера. Одно лишь поле, способное противостоять такому удару, стоит всего флота Федерации. Не верю, что спецслужбы уже давным-давно не рыщут в поисках ушедших. Брошенные древние города есть, брошенные станции без крупицы оборудования есть, а самих ушедших нет. Хотя в схватках с аньятами неопознанные растворяющиеся объекты мелькали. В бой не вмешивались, но мелькали. Тому есть множество свидетельств. В разведке, насколько я знаю, ушедшие считаются цивилизацией наблюдателей. Так вот, поимка такого наблюдателя может оказаться выигрышем в главной космической лотерее.
— Ты думаешь, что перевод чаритов из разряда мифов в пространство реальности обрадует шишек из штаба? — скрипнул зубами Стамб. — Это еще один враг. И судя по всему, могущественнее аньятов. Когда люди столкнулись с аньятами, радости не было. Полагаешь, я не знаю, что планы уничтожения начали строиться с первого же контакта? Закон выживания — или ты, или тебя.
— Пока что «или мы», — рассмеялась Кама, — а что касается радости шишек из штаба, это не наше дело. Наше дело произвести зачистку, собрать информацию и ожидать наград. Тем более здравый смысл подсказывает, что реальность чаритов лучше, чем заблуждения на их счет.
— Наверное, — согласился Стамб. Кама отозвала его для разговора на противоположный край зала, откуда он внимательно разглядывал все так же сидевшую на полу Савью. — Но ты не все сказала. Тебя ведь еще что-то беспокоит?
— Беспокоит? — пожала плечами Кама. — Что меня может беспокоить? Если возникают неясности, я их просто фиксирую. Из крупных неясностей пока имею в виду две. Первая касается действий этого странного корабля, вторая — импульсника Савьи. Он переделан.
— Я заметил, — сказал Стамб.
— Он чертовски здорово переделан, — уточнила Кама. — Я бы сказала, изобретен заново. Система накачки собрана из рассроченного резака так, будто с электронным конструктором возился младенец, но она явно работает.
— Еще один плюс в копилку наших достижений? — усмехнулся лейтенант.
— Или много минусов, — пробормотала Кама, перейдя на шепот. — Непостижимым образом, за который оружейные концерны выложили бы немалые деньги, мощность импульсника увеличена на порядок. И это при прежней зарядке. Попадание из такого оружия, лейтенант, теперь уже оставит не только ожог.
— Она сказала, что еле ушла от Пашчима, а на складе был только неисправный импульсник, — зашептал в ответ Стамб. — Починила тем, что нашлось.
— После такой починки наш «Быстрый» мог бы легко уходить в ноль, — прошипела Кама. — Ты преподавал в группе, где училась Савья, она была гением?
— Наоборот, — нахмурился Стамб. — Почему ты шепчешь?
— Она нас слышит, — ответила Кама.
— Отсюда? — поразился Стамб.
— Да, — кивнула Кама. — Возможно, разбирает даже шепот. Она чертовски талантлива, эта девчонка. Но для такого изобретения нужны годы.
— Прошло всего лишь пять часов с момента сообщения! — повысил голос Стамб. — Думаю, что ты преувеличиваешь ее способности.
— Тише, лейтенант, — укоризненно покачала головой Кама. — Я не знаю ее способностей, следовательно, не могу их преувеличивать. Но она абсолютно здорова, заражение или мутация исключены. Хотя эти бессмысленные сети на ее плечах…
— Эмоциональный срыв? — спросил Стамб. — Потрясение? Имей в виду, они все, вся четверка, ждали собственной смерти. Были готовы к ней.
— Я тоже готова к собственной смерти, — помрачнела Кама. — Ты ведь знаешь, что бой в космосе редко длится более пары минут.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Стамб.
— Пять часов — это очень много, — прошептала Кама. — Так что нам надо крутить головами и присматриваться. Ко всему. Кстати, Рипух — довольно резвый старикан. Удивительно резвый. Не думаю, что он занимается только доносами. Во всяком случае, он не просто крутит головой, но многое видит.
— Это всё?
— Пока всё, — кивнула Кама. — Разве что разобранный резак… Я пригляделась к переделанному импульснику, на него пошла только часть деталей. А всех их хватило бы на два таких устройства.
— Подожди! — насторожился Стамб. — Но Савья же сама сказала, что именно она испытывала на двери свой импульсник. И резак уже был сломан. Возможно, разукомплектован.
— Она не сама сказала, — покачала головой Кама. — Она ответила на твой вопрос. Среагировала мгновенно. И вот еще что. Ты отличный командир, лейтенант. Но ты должен знать. У меня есть полномочия сместить тебя. Я могу предъявить их в любой момент. Но пока ты справляешься.
— Утешила, — зло буркнул Стамб. — Не Рипух, так ты… Надеюсь, ты доносами не занимаешься?
— Нет, — твердо сказала Кама.
— Прямой тоннель в жилые отсеки, как мы и ожидали, заварен и заполнен грунтом, — появился из тоннеля Рудж. — Проход к производственному корпусу свободен. Но нужен резак.
— Резака нет, — тут же отозвался подошедший Рипух. — Раскурочен. Осталась одна оболочка.
— Ардан, — позвал в переговорник Стамб. — Ты как там?
— Все отлично, командир, — отозвался тот. — Внимаю вашим разговорам.
— Тащи сюда резак. Да заблокируй «Быстрого». Сюда и обратно к кораблю. И чтоб бегом, понял?
— Угонит кто? — хохотнул в ухо техник.
— Рубку выстудишь, — отрезал Стамб и, повернувшись к Руджу, приказал вполголоса: — Отдай Савье разрядник, только незаметно вынь батарею. А самоделку у нее забери.
На схеме станция напоминала два вписанных друг в друга квадрата, сторонами которых являлись тоннели. Углами большого квадрата служили северный и южный шлюзы, реакторный отсек и вышка навигатора. Углами малого, лежащими на серединах сторон большого, — складской, производственный, лабораторный и жилой куполы. Часть переходов законсервированной станции была заблокирована еще аньятами, их сканировали, но не вскрывали. Ничто не должно возбудить подозрений врага. Сейчас команда Стамба и Савья находились в складском отсеке. Проходы к жилому куполу и к вышке были заполнены грунтом и заварены.
— Вот, — включил на коммуникаторе мерцающую схему Рудж. — Вариантов не так много. Сразу исключаю выход наружу, фонит так, что не помогут и скафандры. Основные источники излучения — сфера у южного шлюза и реакторный корпус. Так что тоннели через него тоже отпадают, хотя они не заблокированы. Остается проход через производственный корпус. Я дошел до него, он закрыт изнутри, но двери потоньше, чем в законсервированных тоннелях, наш резак справится.
— А потом? — спросил Стамб.
— Дальше по обстоятельствам, — пожал плечами Рудж. — Но до лабораторного тоже только один путь, и из лабораторного в жилой корпус также один тоннель. Жилой корпус — последний. Там и комнаты четверки, и столовая, и бокс с этой… — сержант покосился на Савью, которая все так же отрешенно сидела на полу, — инопланетянкой.
— Почему Паш перекрыл производственный корпус? — повысил голос Стамб. — Ты же сказала, что он забаррикадировался в лабораторном?
— Меня испугался, — растянула губы в улыбке Савья. — Я ведь в порядке. Для идиота всякий нормальный — враг. Паш еще кричал, что оставит мне сюрприз, если сунусь к нему.
— Ну, я бы на твоем месте не спешил объявлять о своей нормальности… — пробормотал Рудж, но замолчал от толчка в плечо и кулака, показанного Камой.
— Вот резак, — появился в дверях короткого тоннеля Ардан, подмигнул Савье. — Как дела, девочка? Что это ты напялила на себя? У вас тут карнавал? — пилот громыхнул аппаратом, черканул по губам гармошкой. — Наверху связи по-прежнему никакой, фон зашкаливает, хотя катерок пока справляется. А тут у вас ничего. И дышится нормально, только прохладно. Командир, ты это, головой-то крути почаще, а то я в твоем регистраторе только и вижу что Каму да Каму. Нет, она, конечно, конфетка, но вот и Савья в порядке…
— Цыц, — отмахнулся Стамб. — Двигай на место и будь на связи.
— Есть, — щелкнул каблуками Ардан и строевым шагом отправился обратно в тоннель, обернувшись у входа. — А вообще, командир, смотри, куда хочешь. Ход твоего взгляда меня, в принципе, очень даже устраивает.
— Работаем, — посмотрел на Руджа Стамб.
У входа в производственный корпус отряд был через минуту. Рипух по молчаливому уговору взялся присматривать за Савьей, Рудж приложил к плечу импульсник, Кама сканировала дверь.
— Что там? — спросил Стамб, запустив на малой мощности резак.
— Странно, — Кама была озадачена. — Дверь закрыта с той стороны, но на обычный запор, тут моя электроника не поможет. Ничего, резак выручит. Помещение действительно заминировано, однако какими-то подручными средствами. Нестандартными. И взрывчатки, как показывает сканер, там немного. Хотя рассредоточена она по всему помещению.
— И что ж тут странного? — не понял Стамб.
— Дверь не заминирована, — объяснила Кама. — Нас словно приглашают. И резать-то особо не придется. Только здесь.
Она провела пальцем по металлу возле запора.
— Ну что же, — буркнул Стамб. — Раз приглашают, значит войдем.
Луч легко перерезал стальную пластину, звякнула упавшая на пол задвижка, и лепестки входа со скрипом поползли в гнезда. Открывшийся купол отличался от складского более ярким освещением и обилием покрытых пылью заброшенных механизмов. И тут, и там пол устилал какой-то мусор, по левую руку темнел открытый вход в следующий тоннель, где-то впереди был проход в реакторный корпус. Оттуда тянуло холодом. На сквозняке шевелились сплетенные из каких-то лент косы. Они висели на светильниках, на стеллажах, на станках, на манипуляторах.
— Да у них тут просто кружок рукоделия, — прошептал Рудж.
— Разгерметизация? — спросила Кама.
— Что скажешь? — обернулся к Савье Стамб.
— Вряд ли, — с вызовом ответила она и слизнула капли пота с верхней губы. — Что это за разгерметизация, если давление не снизилось? Но свистело тут, свистело. Наверное, Паш залепил проход в реакторный.
— Молодец какой, — покачал головой Рудж. — Взрывайтесь ребята, главное — не задохнитесь.
— Датчики настроены на акустическое срабатывание, — заметила Кама.
— Давай, Рудж, — кивнул Самб. — Остальным прижаться к стенам. Минеры нам попадались не раз, но пока что все они были нормальны. Относительно, конечно. Посмотрим, что придумал умелец Пашчим.
Рудж встал в дверном проеме, приложил к плечу штурмовой лучевик и с первого импульса срезал цепь с тяжелого тельфера, установленного под самым куполом. Обвисшие манипуляторы рухнули на пол, и началось светопреставление. Взрывы грохотали один за другим, оглушая, забивая уши, вдобавок невыносимо громко завыла сирена и засверкали ослепительные вспышки. Фейерверк и канонада длились несколько минут. Когда все закончилось, Рудж заткнул сирену одним выстрелом.
— Однако, — смахивая с головы пыль, пробормотал Стамб. — Если бы этот самый Паш хотел взять нас тепленькими, у него на это было не менее пяти минут. Рудж, держи под контролем вход в следующий тоннель. Ардан?
— Все отлично, — отозвался пилот.
— Отлично, значит, отлично, — буркнул Стамб и посмотрел на Рипуха. — Что, аналитик? Я уже представляю, какой интересный отчет ты составишь по итогам нашей экскурсии.
— Надо еще ее закончить, — улыбнулся недавний бармен.
Нет, он положительно начинал нравиться лейтенанту.
— Держись возле аналитика, — предупредил он Савью. Девчонка послушно кивнула.
Пыль постепенно оседала. Тишина звенела в ушах, стекло хрустело под ногами.
— Удивительно, — Кама стряхнула с ладони поднятую с пола гильзу взрывателя. — Это сделал или гений, или сумасшедший. А уж если учесть, что на все у него ушло два-три часа… Конечно, если сумасшествие не настигло четверку еще год назад. Во-первых, это абсолютно новая взрывчатая смесь, составленная из веществ, которые не должны взрываться в принципе. Но смесь боеспособна и в соответствии с добавками либо взрывается с диким грохотом, либо дает вспышку. Во-вторых, это до смешного простые акустические датчики. Все они сработали одновременно, затем каждый датчик дал старт химической реакции. В зависимости от толщины буферного слоя, или по-другому говоря — пробки, она идет от секунды до пяти минут. Имеем примерно полторы тысячи зарядов, которые взрываются каждые полсекунды. Могу только повторить: это сделал гений. Или сумасшедший. Сумасшедший гений. Салют и фейерверк. В нашу честь. В твою честь, лейтенант. Ведь он ждет тебя?
— Все не так, — чихнул Стамб. — Должно быть какое-то другое объяснение. Поверь мне. Простое объяснение. И пока мы его не найдем, считай, что Пашчим опережает нас. На ход опережает. Для чего бросают шумовые и световые гранаты? Чтобы обескуражить противника. Если Пашчим играет против нас, возможно, он добился своей цели.
— Что ты о нем знаешь? — спросила Кама.
— Упертый парень, — ответил Стамб. — Упрямый и упертый. Не весельчак, как Винл. Злой. Всегда хотел быть первым. А оказался тут. Что-то было такое у него в семье: кажется, братишка или мать болели. Думаю, пошел в отряд из-за денег. Деньги он явно заработал, а вот дальше…
— Командир, — окликнул лейтенанта Рудж. — Лабораторный корпус открыт. И вроде бы никаких ловушек.
— Он ждет нас, — уверенно сказал Стамб.
— Пашчим! — крикнул Стамб у входа в лабораторный корпус. — Ты здесь?
— Здесь! — донесся голос Паша.
Под куполом помаргивали палки светильников, от входа до противоположной стены корпуса, где поблескивал колпак навигатора, тянулось замусоренное фойе. Справа и слева высились панельные перегородки лабораторных отсеков. Все обвешаны косами. Словно пленку натянули вдоль комнат, потом рассекли на ленты и заплели в причудливые хвосты.