— Я очень хороший техник, — заметила Кама. — К тому же иногда изучаю личные файлы сотрудников.
— Недостаточно знаю, какой ты техник, но допуск у тебя высокий, — задумался Стамб и поморщился, вспомнив, что можно извлечь из его собственного файла.
Через четыре часа Ардан взял управление «Быстрым» на себя. Команда заняла кресла у него за спиной. Искусственную гравитацию пришлось отключить, что немедленно вызвало у Стамба тошноту. Серый шар Удайи, висевший над горизонтом Виласа, занял весь экран, но батарея находилась на обратной стороне спутника. Правда, когда проспавшийся сержант засверкал лысиной над пультом управления, Стамб уже мог разглядеть огромное облако дыма и пыли, обращающее яблоко спутника в грушу, и магнитные сполохи на всю высоту его азотной атмосферы. Навигатор катерка заморгал огнями и работать отказался. По экрану побежали зигзаги и пятна. Ардан потянулся за видеошлемом. Почти сразу перегрузка вдавила отряд в кресла. Действительно, управлять в таких условиях тихоходом можно только вручную.
— Похоже, ты прав, лейтенант, — заметила Кама, которая сидела в кресле так, словно не чувствовала сминающей плечи, перебивающей дыхание силы. — Взрыв произошел за пределами атмосферы: ни гриба, ни пылевого возмущения внутри нее я не вижу. Так, короткие языки. То есть уничтожен только крейсер? Неужели наши ребята и в самом деле живы? Куда же в таком случае был направлен ответный залп?
— А разве у аньятов были враги кроме нас? — закашлялся смешком в дальнем кресле Рипух, который после короткого инструктажа Стамба не переставал улыбаться. — В кого еще мог быть направлен залп? А может, батарея уничтожила и не аньятов вовсе…
— Разве у людей имеются другие враги? — обернулась к старику Кама.
— У людей? — с интересом переспросил Рипух и тут же пробормотал, почесав обвисший нос: — У людей всегда есть враги. А если врагов нет, они сами себе становятся врагами. Впрочем, мы всегда сами себе враги.
Людям неизвестны иные здравствующие цивилизации, кроме аньятов. По крайней мере, они не были обнаружены в известной части космоса. А теперь не стало и аньятов.
С непонятной тоской Стамб взглянул на панораму и вновь покосился на Рипуха. Седой, сутулый аналитик тоже боролся с тошнотой. Поймав взгляд лейтенанта, он вздохнул, путаясь в сером балахоне, пожал плечами и бросил в рот пластинку тоника. Странным образом этот жест почти примирил лейтенанта с навязанным попутчиком.
Ардан постепенно уменьшил скорость катерка и, медленно снижая высоту, вошел в атмосферу Удайи. Звезды над «Быстрым» заволокла мгла, под катером, насколько можно было различить в мельтешении теней и полос на экране, потянулась серая пустыня, перемежаемая покрытыми инеем углекислоты кратерами и украшенная разноцветными вихрями электромагнитного сияния. Ленты радуг сжимались складками и рассыпались цветными иглами, паутина ослепительно белых линий тянулась из стратосферы Удайи к ее поверхности. Ни одной планетке ни принес бы пользы подрыв близ ее атмосферы огромного космического крейсера, но Удайе нечего опасаться. Это мертвое небесное тело, собственно, каким был с начала войны с аньятами и Вилас, хотя на спутнике некогда зеленой, а теперь кроваво-красной планеты могли обустроиться и аньяты, и люди.
Но люди об этом еще не задумывались, а аньяты много лет назад, задолго до первого столкновения с человечеством, задумались о другом. Они превратили Удайю в огромное кладбище. Надгробья и мемориалы занимали тысячи квадратных миль на лицевой стороне спутника. Так что крейсер аньятов упокоился там, где ему и следовало.
Одно не совпадало: обратной стороной спутник не обращался к Виласу никогда.
— Так и будет висеть туча над головой? — с досадой пробормотал Рипух. — Или осыплется? Это же останки крейсера?
— Прольется дождем, — весело пообещал Рудж.
Батарея и в самом деле оказалась почти цела. Торчала четырьмя черными матовыми куполами со дна старого кратера, раскинув лепестки раздробленных взрывной волной светопоглотителей по его гребню. Искрилась разрядами с навигационной, скрученной узлами вышки. Тянула от купола к куполу серые вены переходов. Внешне строения казались неповрежденными, разве только крыша расположенного поодаль реакторного отсека была сорвана. Точнее, выжжена и оплавлена, а между изуродованными стенами виднелись замаскированные под корпуса реакторов просевшие, оплывшие излучатели, почерневшие магнитные ловушки и покореженные механизмы наведения. Конечно, какое уж там охлаждение: на один залп рассчитаны устройства. Ручная работа, полтора года усилий всей четверки — Винла, Пашчима, Уттары и Савьи. Уж никак не меньше полной посмертной страховки получили ребята за это задание, и еще столько же должны были бы получить их семьи, если бы четверке пришлось отдать свои жизни в последней схватке с аньятами.
Впрочем, семьи были не у всех. Что же теперь, сгорела посмертная премия?
— Непонятно, — заметил Стамб. — Судя по пылевому облаку, крейсер был уничтожен за пределами атмосферы Удайи. Вышка, поглотители… Откуда взялась взрывная волна?
— А ведь маловато облако для останков крейсера, — задумалась Кама. — Надо произвести замеры…
— Это что? — спросил Рудж, протягивая вперед руку.
За двумя дальними куполами, перебив один из переходов, ведущих к южному шлюзу, и повредив сам шлюз, сияла серебром слегка покореженная полусфера.
— Не знаю, — напряженно проговорил Стамб. — Возможно, у крейсера было сопровождение. Хотя такого кораблика я не припомню. Или это часть корабля? Какой-то внутренний отсек?
— Шанс, что после залпа батареи от крейсера мог остаться хотя бы отсек, минимален, — сказала Кама. — А уж вариант, что целый отсек упал точно возле батареи, исключен. Но если это отсек аньятов…
— Но если это отсек аньятов, — Стамб почувствовал, что тошнота улетучилась, и окинул взглядом разом напрягшуюся команду, — если кто-то из них выжил до приземления, то Винл был очень самонадеян, сообщая о живучести отряда. В рукопашном бою аньятов не одолеть. Нужен четырехкратный перевес. И хорошее оружие.
— Судя по личному делу, Винл был очень неплох, — заметила Кама. — Немного спесив, тщеславен, но работоспособен, умен, быстр и силен.
— Так был или есть? — переспросил Рудж.
— Увидим, — ответила Кама.
— Аньят превосходит человека, — напомнил Стамб. — Даже самых быстрых и сильных из нас.
— Это их и погубило, — хмыкнул Рипух. — Опасно превосходить людей. Я бы даже сказал, не полезно.
— Однако я не вижу следов боя, — подал голос Ардан, удерживая катерок над гребнем и стягивая видеошлем. — Смотрите-ка, возмущения над станцией минимальны. Хотя связи все равно нет. И уровень радиации зашкаливает. Особенно у реакторного и у этой сферы. Да! Я не понял, как передавать сообщения в штаб?
— Рано еще передавать сообщения, — покачал головой Стамб. — Да и незачем. Думаю, часа через два-три линкоры Федерации уже будут здесь. Так что у нас есть время заслужить порцию поощрений или взысканий, но его не слишком много. Рудж, раздай оружие! Работать придется внутри, надеюсь, что обойдемся воздушными масками. Ардан, давай к северному шлюзу. Да, подальше от этой сферы. Разберемся сначала с нашей четверкой.
— Лейтенант, — аналитик шевельнулся в выделенном ему кресле. — А мне тоже дадут оружие?
— А у тебя его нет? — поинтересовался Стамб. — Под твоим балахоном можно было бы и пушку укрыть.
— А может, она у него есть? — прыснул Ардан.
— Я не кадровый разведчик, — растянул в улыбке старческие губы Рипух. — Так что оно мне не нужно. И здесь я не для того, чтобы открывать стрельбу.
— А для чего? — прищурился Стамб.
— Смотреть и запоминать, — еще шире улыбнулся недавний бармен. — Разведывать. Потом оформлять отчет.
— Донос, — объяснила Кама.
— Тоже работа, — кивнул Стамб и, чертыхаясь, прикрыл рот ладонью: Ардан бросил «Быстрого» вниз.
— Лихач, — понимающе щелкнул пальцами аналитик. — Молодой пока.
Наладить связь с командой батареи не удалось, но шлюз выглядел исправным. Ардан опустил «Быстрого» в десяти шагах от раструба. Еще скрипели, выворачиваясь в штатное положение, маневровые дюзы, а рукав шлюза уже пополз к борту, нащупал люк и принялся нагнетать давление в образовавшемся переходе. Хотя что там было нагнетать — атмосферное давление, как и притяжение Удайи, вполне приемлемое, вот только кислород отсутствовал. Если бы не боязнь обморозиться или поймать дозу облучения, можно было вообще обходиться без скафандра, хватило бы и кислородной маски. А вот родная планета аньятов Вилас притягивала к себе в четыре раза сильнее, чем далекая Земля. Оттого аньяты и поражали выносливостью и силой. Но не это было самым страшным. Нелепость в том, что внешне они ничем не отличались от людей.
— Вот черт! — прошептал Ардан.
— Что такое? — не понял Стамб.
— Показалось, — Ардан потер глаза. — Как будто на гребне стоял человек. В чем-то развевающемся, ну, вроде одежды из листьев или канатов. Доля секунды, и нет его.
— Ну, дорогой мой, — Кама постучала пальцем по личному анализатору, — судя по уровню фона за бортом, секунды как раз достаточно, чтобы всякий человечек сварился заживо. Я уж не говорю, что и морозец за бортом крепкий.
— То есть в самый раз свариться, свалиться и разбиться, — расхохотался Рудж.
— Да ну тебя, — скривился Ардан. — Давай сходим, вдруг там следы?
— Босых ног? — со смехом переспросил Рудж.
— Вроде босых, — задумался под хохот старпома Ардан. — Не разглядел.
— Брось, — Стамб приладил на пояс разрядник, поправил на груди абордажный привод, снаряженный кумулятивными зарядами, прицепил на лоб видеорегистратор с катушкой волокна. — А то ведь буду по утрам проверять тебя на порошок и на травку. Остаешься в корабле.
— Есть, — с досадой выудил из чехла гармошку сержант.
— Смотреть и слушать, — предупредил его лейтенант. — Увидишь за бортом дикарей, внутрь не впускай. Вдруг окажутся людоедами? И сам будь готов, могу вызвать на помощь. Если связь оборвется, действуй по инструкции.
— Но не выключай голову, — усмехнулась Кама и, спрятав лицо в маску, сняла разрядник с предохранителя.
— Ты тоже, — буркнул Стамб уже в переговорное устройство и посмотрел на Руджа, поправлявшего бронник: — Вперед.
Вход в шлюз открылся штатно. В тамбур, согнувшись и выставив импульсник, первым шагнул Рудж, за ним последовали остальные. Лепестки диафрагмы сомкнулись за спиной Стамба. Лоб обдало холодом.
— Схема обычная, — бросил лейтенант Каме, — но ты идешь последней, я вторым, сразу за Руджем. Если аналитик сделает глупость, можешь угостить его прикладом между лопаток.
— Зачем же? — кашлянул Рипух, напоминающий в маске с фильтром болотную птицу. — Старика — и прикладом? Только словом и лаской.
— Лучше прикладом со спины, чем пулей или лучом в голову, — отрезал Стамб и связался с кораблем. — Ардан, все видишь?
— Нормально, — раздался в ушах голос пилота. — Кстати, у вас там, конечно, прохладненько, но воздух, судя по анализаторам, вполне пригоден для дыхания. И фон внутри умеренный. Командир, ты там о луче говорил? Есть повод?
— Повода ждать не будем, — оборвал Стамб. — Если вызову, без оружия не выходить, выход кодировать. Присматривай за периметром и держи готовность к взлету. И забудь пока о музыке. Понял?
— Да в чем проблема? — удивился Ардан. — Мало ли что мне могло почудиться?
— Позже, — сказал Стамб, подходя к воротам, перегораживающим две ветви коридора. На правых заваренные прочным швом створки были покрыты синеватыми размазанными звездами. Посиневший металл застыл пузырями.
— Теплые, — приложил ладонь к воротам Рудж. — Не так давно стреляли. Зачем — непонятно. Это законсервированный проход в производственный купол. Тут везде заблокированы дублирующие тоннели. И засыпаны породой. А левые ворота ведут к складу.
— Странно, — пробормотала Кама. — Очень странно. У них ведь нет импульсников такой мощности?
— Да что там? — воскликнул в переговорнике Ардан.
— Пока ничего, — нахмурился лейтенант, в свою очередь прикладывая ладонь к воротам. — Ты, музыкант, не дергай зря. Подавай голос, если мы сами что-то проглядим.
— Понял, командир.
— Молодец, — кивнул Стамб. — Мощные импульсники у них есть. Хотя бы один — точно.
— У кого — «у них»? — спросил Рудж.
— Увидим, — обнадежил сержанта Стамб. — Но это оружие у них недавно. Его испытывали. Видишь, отметины разной яркости? Регулировали мощность. Такие ворота импульсником не взять, но они и не пытались. Это была всего лишь проба.
— Но почему здесь? — не понял Рудж.
— Это же плоскость, которая не является наружной стеной, — укоризненно покачал головой Рипух. — К тому же хорошая сталь. Что стены коридоров, что стены шлюзовой, я уж не говорю о стыковочном рукаве, прожгло бы насквозь.
— Точно, — кивнул Стамб, сканируя левые ворота, и нажал рычаг. — В переходе никого нет. Двойная осторожность не отменяется. Через сорок ярдов внутренний шлюз, за ним складской отсек. Здесь прохладно, зато там будет почти тепло.
— Лишь бы не горячо, — добавил Рудж.
— Кто бы беспокоился, — пробормотал под нос Стамб. — Маски можно снять. Но держать наготове.
Рудж мог заткнуть за пояс любого. Стамбу приходилось видеть, как седой сержант обезоруживает нескольких преступников, как безошибочно отстреливает в толпе террористов. Стамб и сам был не промах, особенно лет пятнадцать — двадцать назад, но никогда не достигал резвости своего подопечного. Если бы сержант столь же быстро соотносил между собой получаемые команды и делал правильные выводы, давно бы уже перещеголял в звании и самого Стамба, и кое-кого из штаба. Впрочем, неизвестно, что приобрел бы в лице Руджа штаб, а тройка или уже четверка Стамба потеряла бы многое.
Двери складского отсека были заблокированы изнутри. Пока Стамб подключал волокно к бортовой сети, Кама обследовала преграду. Неплохо подготовилась девчонка: приборчик, который она приложила к дверным лепесткам, лейтенант видел впервые.
— Что там? — спросил Стамб у Ардана, когда разъем принял конец волокна.
— Все отлично, — раздался смешок техника. — Не волнуйся, командир, дикарей больше не вижу. Но внутренняя сеть станции частично повреждена. Может быть, заблокирована. Команда на вызовы не отвечает, картинки нет. Но трансляция с твоего регистратора пойдет. На прием я сработаю, да и голос мой ты тоже услышишь.
— Этого пока достаточно, — кивнул лейтенант. — Кама, что там?
— Почти ничего, — она убрала приборчик. — Заражения нет, все стерильно. Фон в порядке. Дверь я открою, но с той стороны один человек и вооружен.
— Это я, — раздался из-за двери приглушенный женский голос. — Савья. Стамб, это ты? Я открываю.
Как и Вилна с Пашчимом, Стамб помнил Савью еще по спецшколе, где пару лет преподавал оперативную тактику. За прошедшие годы с ее щек сползла юношеская припухлость, но очарование не исчезло — просто потому, что его никогда и не было. Более всего Савья напоминала крепкого сухощавого парня: короткая светлая стрижка, высокие скулы и небольшая грудь словно намеренно подчеркивали это сходство. Хотя, судя по воспоминаниям лейтенанта, девчонка от внимания парней не увиливала. Было у нее что-то завораживающее в глазах. Теперь ее глаза сверкали огнем. Вдобавок одна рука Савьи была перемотана плексом, бок комбинезона разодран. На плечи было накинуто что-то вроде сплетенного из веревок или волокон жилета, полы которого свисали долу.
— Пашчим сошел с ума. Заперся в лабораторном отсеке, грозится уничтожить всех. Я пыталась вести с ним переговоры, но он сказал, что будет разговаривать только с тобой, Стамб. Или с кем-то из штаба. Ему взбрело в голову, что мы хотим уничтожить записи навигатора.
— Зачем нам записи навигатора?
Стамб оглянулся. Рядом с ним осталась только Кама. Рипух, насвистывая что-то, шаркал ногами в отдалении, Рудж отправился на разведку. Ярко освещенное пространство склада высотой не менее пятнадцати ярдов и диаметром свыше полусотни было заставлено ящиками и бочками, а ближе к центру заполнено стеллажами.
— Ну как же? — Савья недоуменно подняла брови. — В нем данные крейсера аньятов. Его след. Он снова ушел в ноль после нашего залпа. Он ведь не только привязывался к станции, он выстраивал и следующий скачок. Думаю, что рассчитывал путь на несколько скачков. Скорее всего, там остались данные и по отдаленной базе аньятов. Если этих сведений не будет, мы никогда его не разыщем.
— Подожди, — Стамб почувствовал спазм в висках, взглянул на Каму, которая с интересом рассматривала стандартный импульсник Савьи, переделанный каким-то странным образом. — Ты хочешь сказать, что вы не наносили удар по крейсеру?
В горле у лейтенанта сразу пересохло.
— Мы собирались. И нанесли, — Савья взъерошила короткие волосы, опустилась на пол, ткнула подбородок в колени. — Винл уже дал команду наводки, но тут увидел степень запроса на навигатор и зашипел, что мы можем вычислить последнюю базу аньятов. Понятно, что без крейсера аньяты были обречены, но с данными о базе победа более чем абсолютная… Однако дальше все было штатно. Мы рисковали: завершив расчеты, аньяты аннигилировали бы станцию, но они чуть промедлили. Наверное, выстроились на борту крейсера и пели гимны уничтоженной родине. И мы дали залп.
— А дальше? — хрипло спросил Стамб.
— Я думала, что дальше не будет ничего, — прошептала Савья. — Не должно быть ничего. Секунда, меньше секунды — и от нашей базы не осталось бы и пылинки, это же взаимное уничтожение. Тем более что мгновенное накопление мощности на наших излучателях должен обнаружить любой сканер. Однако этого не произошло. Хотя ответный залп аньяты дали.