Толпа не разошлась даже после того, как Томми исчез в зарослях кукурузы. Все со страхом чего-то ждали. Шерифу пришлось приказать людям разойтись.
– И пусть никто не выходит без головного убора! – крикнул он. – Я слежу за всеми! Если через три дня у кого-нибудь появятся следы загара, он будет иметь дело со мной!
Послышалось ворчание. Необычная пигментация кожи вызывала досаду у хитрецов, надеявшихся, что им еще удастся позагорать тайком.
* * *Пегги Сью и Дадли пошли навестить Соню. Девочка узнала друзей и, казалось, была рада их приходу. Она снова начинала говорить, но изъяснялась, как пятилетний ребенок. Ее мать сказала, что Соня проводит много времени за просмотром видеокассет для малышей и пытается с переменным успехом напевать песенки.
Миссис Левин рассказывала это со слезами на глазах.
– Понадобится время, но она наверстает упущенное, – заверила ее Пегги Сью с сочувствием в голосе.
Двое подростков провели несколько часов с Соней, но общаться с ней было трудно. Рыжеволосая девочка стала капризной и сердилась, если ее не понимали сразу. Она захотела поиграть в куклы, затем стала готовить кукольный обед. Пегги Сью проклинала призраков, доведших ее подругу до состояния инфантилизма.
«Когда голубое солнце погаснет, – подумала она, – все, может быть, придет в норму».
Да, но к тому времени останется ли хоть одно живое существо в Пойнт Блаф?
* * *Двенадцать часов спустя всех ожидал неприятный сюрприз. Выйдя из участка, чтобы совершить обход, шериф заметил странный предмет на вершине дерева у лесной опушки. Схватив бинокль, он посмотрел и подавил крик ужаса.
Светлое пятно на вершине высокой сосны оказалось телом Томми Балфора. Молодой человек словно был повешен на дерево, руки его свисали, подбородок упирался в грудь. По необычному повороту головы без труда можно было понять, что ему свернули шею. Кто-то убил юношу, как только он вошел в лес.
Новость облетела поселок, повергнув жителей в глубокое уныние. Теперь нельзя было отрицать: в лесу находился таинственный враг, следивший за тем, чтобы из Пойнт Блаф никто не сбежал.
Самым ужасным показался способ, каким был убит бедняга Томми.
– Кто мог забраться так высоко и подвесить его там? – перешептывались люди. – Это же двадцатиметровое дерево!
Только Пегги Сью знала, что для призраков нет ничего невозможного.
– Боже мой! – вздыхал шериф. – Нас окружают…
– Не может быть и речи, чтобы сидеть сложа руки. Мы создадим вооруженное ополчение и обследуем лес. Если там прячется убийца, мы его найдем… и избавимся от него на месте! – предложил Сет Бранч.
Пегги Сью он показался человеком, заслуживающим жалости. Сет Бранч не имел и малейшего понятия, с кем собирается драться. Девочке хотелось крикнуть: «Не делайте этого! Если вы пошлете людей в лес, они погибнут, как Томми! С призраками надо бороться не так».
Но кто стал бы слушать ее?
Призывы учителя математики не нашли отклика. Ни у кого не возникло желания углубляться в лес. Шерифу было даже трудно уговорить своих помощников снять с дерева останки Томми.
Когда тело опустили, в кармане нашли письмо. Пресловутый SOS, который он должен был отнести в соседний городок. Послание было разорвано на тысячи клочков.
«Таков ответ призраков, – подумала Пегги. – Они дают нам понять, что бесполезно делать новые попытки».
Под давлением Сета Бранча шериф отправил в лес группу вооруженных людей. Пегги Сью смотрела, как они уходят, и была в отчаянии. Час спустя прогремели выстрелы – по-видимому, в зарослях происходило настоящее сражение.
Несмотря на большое расстояние, были слышны ужасающие крики ополченцев. Затем выстрелы стали звучать реже, и вновь воцарилась тишина.
«Все они мертвы, – подумала девочка. – На сей раз призраки решили нанести сильный удар, чтобы преподать нам урок».
Из леса вышел только один человек, его лицо и одежда были разодраны. Дико озираясь, он с трудом пересек кукурузное поле и упал на подступах к поселку. Когда ополченца подняли, он лишь бессвязно бормотал:
– Не… невидимые существа… они напали на нас… Появлялись из воздуха…
– А другие парни? – спросил Сет Бранч. – Где остальные?
– Мертвы… – прошептал мужчина. – Все погибли.
Его увели. Весь вечер он метался в бреду, объясняя стоящим у его постели врачам, что видит, как призраки выходят из стен. И эти привидения насмехаются над ним. Вскоре он умер – наверняка от страха.
– Теперь сомненья нет, – сказал шериф. – Мы окружены. В лесу завелась какая-то сила, желающая нас погубить.
* * *Улицы опустели, люди заперлись в своих домах. Все забаррикадировались и сквозь щели в ставнях подглядывали, ожидая, что появится из-за деревьев.
На стоянке для фургонов мать в отчаянии заламывала руки.
– Эта старая железная развалюха нас не защитит, – причитала она. – О! Нам нужен настоящий дом.
Пегги Сью только пожимала плечами. Настоящий дом был ни к чему, потому что призраки могли преодолеть любое препятствие. К тому же призраки не стали бы нападать на Пойнт Блаф. Они предпочитали отсиживаться в лесах, в кукурузных полях и следить за происходящим, как зрители на скамьях амфитеатра.
«Они хотят увидеть продолжение корриды, – подумала девочка. – Нанести смертельный удар».
Однако она пока не знала, какую форму примет это последнее действо.
* * *На собрании совета Сет Бранч настаивал, что необходимо превратить поселок в укрепленный лагерь. Пойнт Блаф должен превратиться в форт, способный противостоять нападениям противника.
– Главное, не появляться больше на солнце, – заявил он. – Мы в корне изменим наши привычки. С завтрашнего дня спать будем днем, а работать – ночью. Таким образом, зловредное облучение не сможет замутить нам мозги, люди опять станут нормальными. Все странные изобретения, загромождающие улицы, должны быть уничтожены.
– Жить ночью? – прошептал Дадли на ухо Пегги. – Подобно вампирам?
– Мы расставим часовых на подступах к поселку, – решил Сет Бранч, словно был хозяином Пойнт Блаф. – Никто, помимо охраны, не будет иметь права ходить по улицам в течение дня. Те же, кого поймают в это время, подлежат расстрелу.
Его слова были встречены рокотом возмущения. Сет Бранч постучал кулаком по столу.
– Я требую введения закона военного времени! – выкрикнул он.
– Дело принимает дурной оборот, – проворчал Дадли. – Чувствую, что в ближайшие несколько недель нам будет невесело.
* * *Мать, Джулия и Пегги Сью вынуждены были покинуть фургон. Стоянку эвакуировали – по мнению шерифа, лагерь был расположен в зоне, слишком доступной для «лесных тварей». Пришлось располагаться в школе, в большом зале, превращенном, с учетом обстановки, в спальное помещение. Походные кровати поставили в ряды на всю длину зала и разделили их маленькими ширмами. Безотрадная картина!
– Ты заметила? – прошептала Джулия, указывая на окна. – Этот чокнутый Бранч велел выкрасить стекла в темно-синий цвет! Черт возьми! Сквозь них ничего не видно.
Одержимый идеей вредоносного воздействия солнца, Сет Бранч добился от властей Пойнт Блаф разрешения замазать все оконные стекла непроницаемой краской, не позволяющей опасным лучам проникать внутрь домов. Полицейские, патрулирующие улицы, облачились в глухие комбинезоны из белого полотна. Капюшоны и большие темные очки дополняли этот ужасающий костюм.
– Похоже, что мы находимся в городе, зараженном атомной радиацией, – ворчала Джулия. – Не знаю, кого следует больше опасаться… лесных тварей или Сета Бранча.
Пегги Сью понимала, что предосторожности, принятые учителем математики, были бесполезны, они лишь способствовали нагнетанию страха, нависшего над городом.
Люди, оказавшиеся пленниками в собственных домах, приуныли. Многие, лишившись пьянящей радости научных открытий, которую они познали благодаря голубому солнцу, с огромным трудом возвращались к нормальному существованию.
– Я всегда была плохой ученицей, – бормотала старушка Пикинс. – Ненавидела школу, и даже не представляла себе, что приобретать знания может быть так интересно. Сегодня я вынуждена признать, что мне этого очень не хватает.
Жизнь протекала в полутьме, за непроницаемыми окнами, под храп других укрывшихся здесь людей. Нужно было привыкать к дневному сну в окружении множества незнакомцев. Ничего приятного в этом не было. Загар Джулии постепенно сходил. Все выходы наружу были заперты, замки снимали лишь с наступлением ночи, позволяя пленникам заняться их профессиональными обязанностями.
Поселок, освещенный огнями до первых лучей солнца, представлял собой странное зрелище: теперь ночью люди сновали по улицам, как раньше – днем. В полях фермеры работали при свете фонарей или прожекторов.
Поселок, освещенный огнями до первых лучей солнца, представлял собой странное зрелище: теперь ночью люди сновали по улицам, как раньше – днем. В полях фермеры работали при свете фонарей или прожекторов.
Население старалось держаться достойно, но всем было не по себе. Связь не удалось восстановить. Что же касается голубого солнца, то оно сияло теперь над городом с обезлюдевшими улицами.
«Призраки, без сомнения, предвидели это, – думала Пегги Сью. – А это значит, что они подготовили другие развлечения для второй части программы».
На одном из окон в зале девочка отскребла краску, покрывающую стекло, получилась маленькая дырочка, через которую можно было заглянуть наружу. Пегги стала ждать, она была уверена, что опасность придет с той стороны, откуда ее никто не ожидает.
Заснуть днем Пегги Сью удавалось с большим трудом. Она не могла привыкнуть к распорядку жизни, навязанному Сетом Бранчем. К тому же нелегко было заснуть в этом наполненном храпом дортуаре, где вплотную стояли походные кровати. Девочке не хватало уединенного уголка, и это угнетало ее. Часто, когда все уже спали, она вставала и отправлялась бродить в пижаме по коридорам здания.
И вот однажды она встретилась с голубой собакой…
Она рылась в мусорных ведрах в столовой, пытаясь разорвать зубами мусорные мешки. Это была маленькая дворняга, некое подобие короткошерстного фокстерьера. Белый окрас позволял разглядеть голубоватую кожу, «загоревшую» на пагубном солнце, сиявшем в небе над Пойнт Блаф.
Увидев пса, Пегги Сью осознала, что никто не подумал о защите животных от опасного облучения. Никто и не предполагал, что животные тоже могут стать жертвами вредоносных лучей искусственного солнца.
Когда Пегги вошла в кухню, песик поднял мордочку, и его взгляд уперся в глаза девочки со странным упорством.
С виду пес был довольно забавным: толстенькое туловище, короткие лапки, маленький хвостик, наподобие вздернутой запятой, черное пятнышко вокруг правого глаза и ушки в форме равнобедренного треугольника, одно – торчком, другое – повисшее. Но какой у него взгляд… беспокойный, пристальный!
– Что ты здесь делаешь? – воскликнула Пегги дрогнувшим голосом. – Наверно, проголодался. Подожди, я попробую найти для тебя что-нибудь повкуснее этих объедков.
Она направилась к шкафам, но почувствовала вдруг, что ей тяжело повернуться спиной к собачонке. Почему? Это было странно…
Но как ни старалась Пегги успокоить себя, действительно неприятно было ощущать взгляд дворняги, устремленный ей в спину.
«Нормальная собака не может так смотреть…» – подумала девочка.
Да, именно так. Пегги казалось, что на нее глядит ребенок, дитя, нацепившее собачью маску, как на Хэллоуин. И это было связано с выражением глаз… слишком умных глаз.
Она открывала шкафы в поисках еды, отыскала наконец остатки паштета и выложила их на тарелку. Пес наблюдал за ней, но не прыгал от радости, не вертелся рядом, как это обычно делают животные при виде еды.
«Он терпелив, – подумала Пегги. – Мама сказала бы: хорошо воспитан. Слишком хорошо для уличной собаки».
Она продолжала разговаривать с ним, хотя ее беспокойство нарастало. Девочка казалась себе все глупее и глупее.
Пес ел без особой жадности, размеренно. Прекращал жевать и смотрел на Пегги, присевшую на корточки напротив него.
– Как тебя зовут? – прошептала она. – Ты, конечно, не можешь мне сказать. Хочешь, я назову тебя Тоби?
Животное злобно зарычало, как будто его оскорбили. Девочке даже показалось, что пес готов оскалить зубы. Она хотела погладить его, но удержала руку, боясь, что ее укусят. В тот же миг собачонка бросилась прочь из кухни и скрылась во тьме коридоров.
«Странно», – подумала девочка, вставая.
Как же эта псина проникла сюда? Вероятно, через запасной выход.
Решив получше разобраться, Пегги поднялась этажом выше. Там она поскребла синюю краску на оконном стекле, чтобы посмотреть, что происходит на улице. Маленькая белая собачонка семенила по главной улице. Крохотное животное, пробегающее мимо закрытых лавок, фасадов домов с закрытыми ставнями, усиливало ощущение, что Пойнт Блаф превратился теперь в город-призрак. На полдороге пес обернулся, бросил взгляд назад, и Пегги Сыо была уверена: он понял, что за ним наблюдают. Несмотря на расстояние, она вновь испытала неприятное беспокойство из-за пристального взгляда собаки.
«Мне кажется, песик смеется надо мной, – подумала девочка, задрожав. – Если бы такое было возможно, я сказала бы, что он улыбается».
Странная улыбка, кривая. Немного злая.
Пегги отпрянула. На перекрестке дворняга присоединилась к стае других собак, ожидавших ее и стоявших неподвижно с высунутыми языками. Животные долго смотрели друг на друга, как будто советовались. Никогда еще Пегги Сью не наблюдала подобного поведения у собак.
«Они слишком умны, – подумала она. – Им следовало бы резвиться, кусаться, бегать… а вместо этого они словно совещаются. Еще немного, и начнут голосовать за резолюцию поднятием правого уха!»
Девочка пыталась шутить, но ее все больше охватывала тревога. Наконец стая разбежалась, и снова лишь ветер гнал пыль вдоль фасадов домов с закрытыми ставнями.
* * *Через два дня Пегги опять встретила голубую собаку. Страдая от ужасной жары, царившей в здании школы, она отправилась в столовую за графином свежей воды. Проходя мимо комнаты отдыха, где стоял столик для пинг-понга, лежали шахматные доски и колоды карт, она заметила пса, взгромоздившегося на стул. Положив передние лапы на стол, помахивая хвостом, он, казалось, изучал шахматную партию, брошенную на середине.
– Эй ты, привет! – сказала девочка притворно игривым тоном.
Пес бросил на нее быстрый взгляд, означавший что-то вроде: «Ты видишь то, что видишь!», – затем вновь сосредоточил все свое внимание на шахматной доске. После чего правой лапой передвинул фигуру с одной клеточки на другую. Проделав это, он соскочил со стула и убежал, как и в первый раз, оставив Пегги в крайнем недоумении.
Ошеломленная девочка присела. Движение лапой было слишком осмысленным, чтобы считать его простым совпадением. Она, конечно, ничего не понимала в шахматах, но прекрасно видела, что пес со знанием дела передвинул белого коня, хотя эта фигура стояла не на самом близком к нему месте на шахматной доске.
– Ну вот, ты тоже увлеклась шахматами, – прозвучал голос Сета Бранча у нее за спиной.
Пегги вздрогнула и ухитрилась состроить милую гримасу. Учитель математики подошел к столику и посмотрел на шахматную доску. Добродушная улыбка застыла на его лице.
– Гм… – пробурчал он. – Прекрасный ход, для твоего противника это будет трудной задачей. С кем ты играешь?
– Ни с кем, – пробормотала Пегги. – Шахматная доска стояла здесь, брошенная.
– Тогда позволь мне сделать ответный ход, – пропищал учитель. – Что ты об этом, например, думаешь?
И он со злобной улыбкой передвинул одну из черных фигур.
– Подумай хорошенько, прежде чем подвинешь что бы то ни было, – хихикнул он. – Тебе можно поставить мат через два хода.
После чего покинул комнату, чтобы продолжить свой обход. С тех пор как Сет Бранч взял правление в свои руки, он красовался, довольный собой. Люди начинали его бояться, и ему нравилось такое положение вещей.
Когда солнце село, открыли двери школы и каждый отправился по своим повседневным делам. Пегги Сью встретилась с Дадли и Майком. Трое подростков еще не привыкли посещать школу глубокой ночью. Было по меньшей мере странно садиться на свое место в классе, когда в небе сияла луна, а крики сов раздавались во время решения письменных задач!
– Соня сочла бы это безумно романтичным, – вздохнул Майк. – Жаль, что ее нет с нами.
– Ее мать пытается получить разрешение, чтобы записать дочку в детский сад, – прошептал Дадли. – Эта история наводит на меня полнейшее уныние.
«Худшее, быть может, еще впереди», – чуть было не бросила Пегги. Она не решалась рассказать им о голубой собаке и странном поведении животных. Тех бродячих псов, что целый день бегают под открытым солнцем и, возможно, начинают преображаться.
«Вначале никто не обращал на них внимания, – размышляла девочка. – Когда появилось голубое солнце, инстинкт подсказал им, что происходит что-то противоестественное, и они спрятались в надежном месте, как делают это всегда при приближении торнадо. Долгое время тень защищала их от лучей. Но время шло, они осмелели и начали выходить. Тогда-то они и начали меняться…»
* * *Возвращаясь после уроков, – на рассвете! – Пегги Сью дала себе слово не засыпать, а дождаться появления голубой собаки. Она была уверена, что пес проникнет в школу, как и в предыдущие дни.
«Он хочет что-то сказать мне…» – про себя повторяла девочка.
Зевая, Пегги легла в кровать. Она не стала принимать душ, потому что попасть в душевые помещения можно было, лишь отстояв очередь. Когда все окружающие заснули, она проскользнула в столовую, чтобы выпить чашку черного кофе, затем засела в засаду в комнате отдыха, около стола, на котором находилась шахматная доска. Она заметила, что учитель математики приклеил к столешнице бумажку с сообщением: «Разыгрывается партия. Не передвигайте, пожалуйста, фигуры. Сет Бранч».