Правда заключалась в том, что Опал перехитрила сама себя. Вживив себе в мозг человеческий гипофиз, она очеловечилась полностью. Человеческий гормон роста постепенно подавлял магию в её системе. К несчастью для Опал, последнюю каплю магии она использовала на то, чтобы убедить женщину, что она – её дочь. Теперь, лишившись способности к волшебству, она стала пленницей виноградников этой итальянки. Самое страшное заключалось в том, что её заставляли работать, а для Опал это было хуже, чем впасть в кому.
– Поторопись! – рявкнула женщина. – По прогнозу будет дождь, а у нас ещё уйма работы!
Опал взяла лопату и воткнула лезвие в сухую землю. Лопата была выше её, а черенок был сучковатым и занозистым.
– Что я должна делать этой лопатой?
– Разбивай землю лезвием и копай ирригационную канаву между двумя участками. После обеда выстираешь руками бельё, которое я взяла на этой неделе. Это тряпки Кармина, сама знаешь, как трудно их отстирать. – Женщина поморщилась, и у Опал не осталось никаких сомнений по поводу того, в каком состоянии пребывает бельё этого Кармина.
Итальянка взяла вторую лопату и стала копать рядом с Опал.
– Нечего кукситься, Белинда. Работа закаляет характер. Пройдёт несколько лет, ты мне ещё спасибо скажешь.
Опал взмахнула лопатой и изо всех сил обрушила её на землю. На твёрдой глине осталась лишь жалкая царапина, зато на руках мгновенно появились мозоли и ссадины. Через час они покроются волдырями. Опал оставалось только надеяться, что полиция Нижних Уровней арестует её раньше.
Её желание исполнилось, но только через неделю. К тому времени её ногти стали коричневыми и растрескавшимися, а кожа загрубела от мозолей. Она очистила бесчисленное количество картофелин и переделала множество другой грязной работы, помогая своей новой матери. К ужасу Опал, выяснилось, что её приёмная родительница держит свиней, и чистка стойл стала одной из её бесчисленных обязанностей. Так что когда наконец по душу Кобой явился отряд быстрого реагирования, Опал от радости едва не бросилась в суровые объятия полицейских.
Шахта Е7, Гавань
Церемония переработки останков Джулиуса Крута состоялась на следующий день после прибытия в Гавань Артемиса и Элфи. На церемонии присутствовали все старшие офицеры полиции. Кроме капитана Элфи Малой. Новый командир Корпуса Арк Сул запретил ей присутствовать на церемонии даже под вооружённой охраной. До тех пор пока трибунал не вынесет решения по её делу, Элфи считалась подозреваемой в убийстве.
Поэтому она сидела в салоне первого класса и смотрела церемонию на гигантском телевизионном экране. Из всех неприятностей, доставленных ей Сулом, эта была самой большой. Джулиус Крут был её близким другом, а она вынуждена была смотреть церемонию по телевизору, в то время как все влиятельные лица старательно изображали перед камерами печаль.
Она закрыла лицо руками, когда пустой гроб стали опускать в украшенную резным камнем камеру расщепления. Если бы от Крута осталось хоть что-то, кости и ткани распались бы в ней на молекулы и стали бы удобрением.
Слезы выступали сквозь сомкнутые пальцы Элфи и текли по рукам.
Артемис сидел рядом, положив руку ей на плечо.
– Джулиус гордился бы тобой. Только благодаря тебе Гавань до сих пор существует.
Элфи всхлипнула.
– Может быть… Может быть, если бы я вела себя немного умнее, Джулиус был бы сегодня с нами.
– Возможно, но я так не думаю. Я много думал об этом и решил, что из того туннеля выбраться было невозможно. Если не знать все заранее.
Элфи опустила руки.
– Спасибо, Артемис. Приятно слышать это, особенно от тебя. Ты, случайно, не становишься слишком сентиментальным?
Артемис был озадачен вопросом.
– Честно говоря, сам не знаю. Часть меня хочет продолжить карьеру преступника, другая толкает меня к тому, чтобы стать обычным подростком. Во мне словно живут две разные личности, а голова полна воспоминаний, которые пока не стали моими. Странное ощущение – не знать, кто ты такой на самом деле.
– Не волнуйся, вершок, – сказала Элфи. – Я буду присматривать за тобой, чтобы ты не сбился с истинного пути.
– Родители и телохранитель давно пытаются это сделать.
– Возможно, настало время помочь им.
Двери распахнулись, и в салон галопом влетел возбуждённый Жеребкинс. За ним вошёл командир Сул в сопровождении двоих подхалимов. Сул явно не горел желанием оказаться в этом помещении, поэтому прихватил с собой офицеров на тот случай, если Дворецки рассердится.
Жеребкинс схватил Элфи за плечи.
– Все в порядке! – сияя от удовольствия, выпалил он. – Трибунал проголосовал семь против одного в твою пользу.
Элфи мрачно посмотрела на Сула.
– Догадываюсь, кто был против.
– Я по-прежнему твой начальник, Малой, – ощетинился Сул. – И хочу, чтобы ты держалась со мной соответственно. На этот раз тебе удалось избежать наказания, но с этой минуты я буду наблюдать за тобой как ястреб.
Мульч пощёлкал пальцами перед лицом Жеребкинса.
– Эй, жеребчик! Я здесь! А как насчёт меня? Я свободный гном?
– Трибунал решил выдвинуть обвинение в угоне транспортного средства.
– Что? – спросил Мульч, задыхаясь от возмущения. – После того, как я спас целый город?
– Но, – продолжил Жеребкинс, – учитывая срок, проведённый в заключении в результате незаконного обыска, власти готовы не привлекать тебя к суду. К сожалению, никакой медали не будет.
Мульч хлопнул кентавра по крупу.
– Сразу сказать не мог, да? Из тебя все нужно вытягивать!
Элфи все ещё смотрела на Сула испепеляющим взглядом.
– Позволь передать то, что сказал Джулиус перед смертью.
– Я весь внимание, – сказал Сул полным сарказма тоном. – Ловлю каждое твоё слово.
– Смысл сказанного Джулиусом заключался в том, что я служу волшебному народцу и должна делать это так, чтобы от меня было как можно больше толку.
– Мудрый был эльф. Я надеюсь, ты собираешься последовать его завету.
Элфи сорвала с плеча значок офицера полиции Нижних Уровней.
– Собираюсь. Но если ты будешь постоянно следить за каждым моим шагом, я не смогу никому помочь. Поэтому лучше я буду служить волшебному народцу в одиночку. – Она бросила значок на стол. – Я ухожу в отставку.
Сул хмыкнул.
– Если ты блефуешь, ничего не получится. Я буду только рад, если ты уйдёшь.
– Элфи, не делай этого! – взмолился Жеребкинс. – Ты нужна полиции! Ты нужна мне!..
Элфи похлопала его по лошадиному боку.
– Меня обвинили в убийстве Джулиуса. Разве я могу остаться? Не волнуйся, старый друг. Я всегда буду рядом. – Она кивнула Мульчу. – Ты идёшь со мной?
– Кто, я?!
Элфи усмехнулась.
– Ты – свободный гном, а каждому частному детективу нужен партнёр, особенно с хорошими связями в преступном мире.
Мульч напыжился.
– Мульч Рытвинг, частный детектив… Мне нравится! Я ведь не буду простым подмастерьем, верно? Подмастерья всегда получают по шее первыми.
– Нет, ты будешь равным партнёром. Делим поровну все, что заработаем.
Элфи повернулась к Артемису.
– У нас снова все получилось, вершок. Мы спасли мир или, по крайней мере, предотвратили столкновение двух миров.
Артемис кивнул.
– С каждым разом спасать мир становится все труднее. Может быть, пора предоставить это кому-нибудь другому.
Элфи шутливо ударила его по плечу.
– Но кто, кроме нас, с этим справится? – И тихонько прошептала ему на ухо: – Я свяжусь с тобой. Может быть, тебя заинтересует работа консультанта?
Артемис поднял бровь и едва заметно кивнул. Другого ответа Элфи не требовалось.
Дворецки обычно вставал, чтобы попрощаться, на этот раз ему пришлось опуститься на колени. Элфи едва ли не с головой скрылась в его могучих объятиях.
– Ну, до следующего раза, когда мир будет нуждаться в спасении, – сказала она.
– Может быть, ты просто навестишь нас? – предложил Дворецки.
– Гражданскому лицу трудно получить визу.
– Ты уверена, что приняла правильное решение?
Элфи нахмурилась.
– Нет. Не уверена. – Она кивнула на Артемиса. – А кто уверен?
Артемис окинул Сула самым презрительным взглядом, на какой только был способен.
– Поздравляю, командир, вам удалось выгнать в отставку лучшего офицера полиции Нижних Уровней.
– Послушай меня, человек… – начал было Сул, но Дворецки зарычал, и слова застряли у гнома в горле.
Новый командир Корпуса проворно спрятался за спину самого высокого из своих подчинённых.
– Отправьте их домой! – приказал он. – Немедленно!
Офицеры достали оружие, прицелились и выстрелили. Капсула с транквилизатором попала Артемису в шею и мгновенно рассосалась. В Дворецки на всякий случай выпустили четыре капсулы.
Взгляд Артемиса стал туманным, как картина импрессиониста. Как «Фея-воровка». Последним, что он услышал, были яростные протесты Элфи.
– В этом не было необходимости, Сул! – крикнула она, хватая Артемиса за локоть. – Они уже видели шахту. Стрелять транквилизатором было совершенно ни к чему!
Голос Сула прозвучал так, словно гном говорил со дна колодца:
– Я не хочу рисковать, капитан… виноват, госпожа Малой. Люди по природе склонны к насилию, особенно во время транспортировки.
Артемис почувствовал руки Элфи на груди. Она что-то положила ему во внутренний карман. Но он не мог спросить, что именно, потому что язык перестал слушаться. Ртом он мог только дышать. Потом он услышал тяжёлый удар за спиной.
«Дворецки потерял сознание, – подумал Артемис – Остался только я».
В следующее мгновение лишился чувств и он.
Родовое поместье Фаулов
Артемис постепенно приходил в себя. Он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым, все воспоминания были на месте. Впрочем, может, и не все. Откуда он мог знать?
Открыв глаза, он увидел знакомый расписной потолок. Он находился в своей комнате.
Несколько секунд Артемис не шевелился. Мышцы прекрасно подчинялись ему, просто хотелось немного насладиться покоем. Все опасности остались позади: пикси-преследо-вательницы, тролли, идущие по запаху, трибунал, решающий его судьбу. Теперь Артемис мог себе позволить просто лежать и думать. Это было его любимое занятие.
Артемису Фаулу предстояло принять важное решение: как жить дальше. Он должен был сделать это сам, единолично, не ссылаясь в качестве оправдания на обстоятельства или давление со стороны родных. Он был самостоятельным и достаточно разумным человеком, чтобы принять такое решение.
Уединённая жизнь преступника уже не казалась ему такой привлекательной, как раньше. Ему больше не нравилось причинять другим неприятности. Однако Артемис знал, что не сможет жить, не ощущая время от времени приятное волнение, которое возникает,когда очередной гениальный план претворяется в жизнь. Может быть, существует способ совместить гениальный преступный ум с моральными принципами? Некоторые люди заслуживают того, чтобы быть обворованными. Он мог бы стать современным Робином Гудом – воровать у богатых и отдавать бедным… Ну, может быть, сначала просто воровать у богатых. Ни к чему торопить события. Что-то завибрировало во внутреннем кармане пиджака. Это оказался волшебный приёмопередатчик. Точно такой же Мульч подбросил в шаттл Опал Кобой. Артемис вспомнил, как Элфи сунула что-то ему в карман, прежде чем он потерял сознание. Она явно не хотела терять с ним связь.
Артемис встал, открыл крышку устройства и увидел на экране улыбающееся лицо Элфи.
– Значит, ты добрался до дома? Извини, что тебе ввели снотворное. Сул – редкостная свинья.
– Забудь об этом. Ничего страшного.
– Ты изменился. Прежний Артемис Фаул непременно поклялся бы отомстить.
– Прежний.
Элфи оглянулась по сторонам.
– Послушай, я не могу оставаться на связи долго. Мне пришлось подключиться к пиратскому усилителю, чтобы сигнал дошёл до тебя. Этот звонок обходится мне очень дорого. Я хочу попросить тебя о помощи.
Артемис застонал.
– Хоть бы кто-нибудь позвонил, чтобы просто узнать, как дела!
– В следующий раз. Обещаю.
– Ловлю на слове. Чем я могу помочь?
– У нас с Мульчем появился первый клиент. Торговец произведениями искусства, у которого украли картину. Честно говоря, я оказалась в затруднительном положении и решила обратиться к эксперту. Артемис улыбнулся.
– Мне приходилось иметь дело с крадеными произведениями искусства. Рассказывай, что произошло.
– Все дело в том, что в выставочный зал, где висела картина, невозможно войти или выйти из него незамеченным. Картина просто испарилась. Даже кудесники не способны на такие чудеса.
Артемис услышал шаги на лестнице.
– Погоди минуту, Элфи. Кто-то идёт. В комнату влетел Дворецки с пистолетом наизготовку.
– Я только что проснулся, – невозмутимо сообщил телохранитель. – Вы в порядке?
– Да, – ответил Артемис. – Можешь убрать пистолет.
– Я надеялся, что этот Сул окажется здесь и мне удастся его немного попугать. – Дворецки подошёл к окну и раздвинул тюлевые занавески. – Сюда едет машина. Ваши родители возвращаются с курорта в Уэстмите. Нам нужно согласовать, как мы объясним, почему раньше времени вернулись домой из Германии.
Артемис думал не больше секунды.
– Давай скажем, что я почувствовал тоску по дому. Соскучился по родителям. Кстати, это соответствует действительности.
Дворецки улыбнулся.
– Мне нравится такое оправдание. Надеюсь, вам не придётся использовать его ещё раз.
– Я и не собираюсь.
Дворецки протянул ему сложенный холст.
– А что будем делать с этим? Вы ещё не решили, как нам следует поступить?
Артемис взял «Фею-воровку» и развернул её перед собой на кровати. Картина действительно была прекрасна.
– Да, старый друг, я уже решил, как мне следует поступить. Послушай, не мог бы ты немного задержать родителей? Мне надо закончить разговор.
Дворецки кивнул и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Артемис взял приёмопередатчик.
– Итак, Элфи, насчёт твоей маленькой проблемы. Ты не рассматривала такую возможность, что картина может по-прежнему находиться в помещении, что твой вор просто перевесил её?
– Об этом я подумала в первую очередь! – фыркнула эльфийка. – Давай, Артемис, ты ведь у нас гений. Напряги извилины.
Артемис почесал подбородок. Он почему-то не мог сосредоточиться. За окном захрустел гравий под колёсами автомобиля, потом раздался смех Ангелины Фаул.
– Арти? – весело крикнула она. – Спускайся к нам! Мы так соскучились по тебе!
Артемис почувствовал, как губы растягиваются в улыбке.
– Элфи, не могла бы ты позвонить в другое время? Я сейчас занят.
Она попробовала нахмуриться, но вышло неубедительно.
– Хорошо. Через пять часов, и я хочу услышать какие-нибудь предположения.
– Не волнуйся, услышишь. И увидишь мой счёт как консультанта.
– Некоторые люди никогда не изменятся, – сказала Элфи и закончила связь.
Артемис быстро спрятал приёмопередатчик в свой личный сейф и побежал вниз. У подножия лестницы его ждала мама, и руки её были распахнуты для объятия.
Эпилог
СТАТЬЯ ЮДЖИНА ДРИСКОЛА,
ОБОЗРЕВАТЕЛЯ ПО КУЛЬТУРЕ
ЖУРНАЛА «АЙРИШ ТАЙМС»
На прошлой неделе мир искусства испытал потрясение: найдена считавшаяся утраченной картина знаменитого французского импрессиониста Паскаля Эрве. Прежде о существовании полотна «Фея-воровка» (холст, масло) было известно лишь по слухам и косвенным упоминаниям. Однако на днях картина была доставлена по почте в галерею парижского Лувра. Кто-то (предположительно, частный коллекционер) воспользовался услугами обычной почтовой службы, чтобы безвозмездно передать бесценный шедевр главному хранителю. Подлинность полотна подтверждена шестью независимыми экспертами.
Представитель Лувра заявил, что картина появится в экспозиции музея не позднее чем через месяц. Итак, впервые за без малого сто лет все любители живописи смогут насладиться шедевром Эрве.
Однако наиболее интригующая деталь этого события – отпечатанная на принтере записка, присланная вместе с «Феей-воровкой». Она состоит всего из двух слов: «Продолжение следует».
Неужели кто-то решил заняться возвращением украденных или утраченных шедевров людям? Если так, то трепещите, коллекционеры! Ваши тайные сокровища не спасёт никакой, даже самый надёжный сейф! Мир ждёт, затаив дыхание. «Продолжение следует». Все истинные ценители искусства надеются, что неизвестный герой выполнит своё обещание!