Он повернулся и исчез среди скал с правой стороны.
— Что будем делать? — спросил Тоба.
— То что сказано: продолжать идти дальше, — ответил Сандок — Этот парень знает, что говорит.
— Но рассудок его выведен из равновесия.
— Он явно вспомнил гораздо больше, чем поведал нам Мы должны ему доверять. В конечном итоге у нас нет иного выбора.
Они продолжали спускаться. Прошел почти час. В проходе дул ветер, и отзвуки шагов ног в подкованных горных ботинках эхом перекатывались в скалистых лабиринтах.
Тоба дважды порывался вернуться и поискать их подопечного, и Сандок его дважды отговаривал. Оба горбились несколько больше обычного.
— Если мы его потеряли, — произнес Тоба, — нас по головке не погладят.
— Не потеряли, не потеряли, — отвечал второй, но в голосе его не слышалось уверенности.
Они продолжали путь по склону, когда какой-то предмет упал на тропу немного впереди, отскочил, потом покатился, словно камень. Стало заметно, что на нем имеются волосы. Чуть позже сверху упало туловище Секундой спустя последовали два нерасчлененных тела.
Сандок и Тоба инстинктивно натянули поводья, когда где-то наверху взвился пронзительный крик. Подняв головы, они увидели Тимьин Тина на вершине скалы справа от дороги. Он помахал им саблей, швырнул ее на землю и начал спускаться по скальной стене.
— Я же говорил, что мы его не потеряли, — сказал Сандок.
Когда маленький монах закончил спуск и подошел к ним Тоба нахмурился.
— Ты подвергал себя напрасному риску. Ты ведь не знаешь, какое у нас есть с собой оружие. Мы могли бы помочь тебе. Трое против одного — не слишком-то выгодное соотношение…
Тимьин Тин чуть усмехнулся.
— Их было семеро, но только трое располагались у самого края. Успокойтесь, я не рисковал напрасно, и ваше оружие могло только помешать.
Сандок тихо присвистнул. Тоба покачал головой.
— Мы тревожились. Как ни велика твоя отвага, твой разум еще не вернулся в нормальное состояние.
— В отношении этого дела он нормален, — ответил монах. — Продолжим путь?
Некоторое время они ехали молча. Потом Сандок спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Ты хмуришься, как будто что-то тебя беспокоит. Это связано с сегодняшним… конфликтом? Не удивляйся. Та часть тебя, которая была монахом…
Тимьин Тин тут же замотал головой.
— Нет! Дело не в этом! Мы можем убивать в целях самообороны, и так было сегодня. Меня тревожит нечто более глубокое, чем сам поступок или его мотивация, с точки зрения Кармы или наоборот.
— Что же тогда?
— Я не знал, что во мне кроется способность получать от убийства удовольствие. Теперь я понимаю, что должен был внять предупреждению снов.
— То было большое удовольствие?
— Да.
— Может, ты путаешь с гордостью за успех своей вылазки?
— Гордость тоже присутствовала, но корни чувства уходили еще глубже — туда, где разум уже не повелевает. Я исследовал его, поскольку научился и привык анализировать свои поступки, но пришел только к подтверждению факта его существования Это удивило меня, хотя…
— Почему удивило?
— Потому что вызвало мысль: если со мной сделали то, что сделали, то на это наверняка имелась достаточная причина. Не могло ли быть так, что я представлял некогда большую опасность?
— Буду с тобой откровенен, чтобы не вызывать излишней тревоги и беспокойства, — сказал Сандок. — Да, так оно и было. Однако ты должен сознавать, что при всем том тебя не уничтожили полностью, хотя могли это сделать. Благодаря некоторым твоим качествам ты был оставлен в живых.
— Что же это за качества? — спросил Тимьин Тин. — Может, скрытая доля добра, которую некий благородный принц решил во мне развить, дабы уравновесить совершенное мною зло? Или он просто не хотел уничтожать полезное некогда орудие?
— Скорее всего — и то, и другое, — сказал Сандок. — Кроме того, он был у тебя в долгу.
— Память принцев, как правило, не блещет долговечностью. Но как бы то ни было, я вижу лишь одну причину вновь вызывать меня из небытия: некто, пославший вас за мной, желает, чтобы я кого-то убил, не так ли?
— Полагаю, эти вопросы лучше обсудить позже, когда полностью будет завершено твое лечение.
Сандок хотел дернуть поводья своего коня, но Тимьин Тин каким-то образом перехватил его руку, прежде чем та дотянулась до кожаных ремней.
— Сейчас, — отчеканил маленький монах. — Я хочу узнать сейчас. Я в достаточной мере осознаю происходящее, чтобы понять простое «да» или «нет».
Сандок посмотрел в темные глаза монаха, отвел взгляд в сторону.
— А если ответом будет «да»?
— Скажи, и мы посмотрим.
— Послушай, я не подхожу для этой роли. Я не могу тебе делать какие-либо предложения. Подожди, пока мы не прибудем к месту назначения. К тому времени ты уже полностью станешь самим собой и там найдешь человека, который…
— Да или нет? — повторил Тимьин Тин, когда к ним подъехал Тоба.
Сандок бросил взгляд на товарища. Тот кивнул.
— Хорошо. Да. Одному человеку нужно убрать другого, и он считает, что ты лучше всех справишься с работой. Поэтому мы за тобой и приехали.
Монах отпустил поводья.
— Пока этого достаточно, — произнес он. — Детали меня не интересуют.
— Ну и что ты скажешь на все это? — спросил Тоба.
— Приятно, когда ты необходим кому-то… Однако продолжим наш путь.
— Ты слушал с завидным хладнокровием. Тебя интересует подобное предложение?
— Весьма, — сказал монах, — поскольку дело наверняка очень сложное, если уж оправдывает мое восстановление. Меня тревожат другие вопросы.
— Какие же?
— Я силен, и с каждым днем лечения становлюсь все сильнее. Тем не менее монах тоже остается во мне. Будет ли так всегда?
— Да. Потому что это одно из твоих многих лиц.
— Хорошо. Я очень не хотел бы полностью порвать связь с этой частью моей жизни. Там было так… мирно. Вот только странного рода личностью я могу стать, если сохранится подобное положение.
— Надеюсь, это не помешает тебе в работе.
— Все зависит от того, что я должен буду делать.
— Ты сказал, что детали тебя не интересуют.
— Это кто-то другой говорил.
— Хорошо. Итак, существует некая бесконечная Дорога. Человек с определенными свойствами натуры, которому известны соответствующие въезды, повороты и развилки, может двигаться по ней, перемещаясь практически в любое место или время. Среди многих путешествующих по Дороге есть один, на которого объявлена черная десятка…
— Черная десятка?
— Враг этого человека получил разрешение сделать десять покушений на его жизнь. Любым способом, в том числе и с использованием наемников.
— И ваш хозяин желает, чтобы я стал таким наемником?
— Да.
— Но зачем нужна черная десятка? Что сделал тот путешественник?
— Право, не знаю. Весьма возможно, кстати, что ты его вообще никогда не увидишь. Кто-то другой настигнет его раньше… Это немного успокоит твою совесть?
— Ты хочешь сказать, что вы потратили столько усилий, чтобы обеспечить запасного убийцу?
— Именно. Очевидно, считается, что цель оправдывает подобные расходы.
— Если искусство других наемников приближается к уровню моего, то этот человек вряд ли уйдет от первого же. Но что будет, если он пройдет через всю десятку?
— По-моему, такое еще никогда никому не удавалось.
— Но ведь это особый человек?
— Говорят. В высшей степени.
— Понимаю. Давайте скорее разобьем лагерь, мне нужно медитировать.
— Конечно. Такого рода решения не делают наспех.
— Решение я уже принял. Теперь я хочу установить, был ли я оскорблен или мне оказана честь…
Они проехали мимо трупов. Вышло солнце, и вместе с ним поднялся ветер.
Глава 1
Рэд медленно вел машину по проселочной дороге. Следующее место для отдыха — с бревенчатыми и каменными жилищами — будет последним на выбранном им маршруте в Африке времен В-11.
Зарулив на стоянку, он затормозил рядом с жемчужно-серым, обтекаемых очертаний экипажем.
— Машина из верхней области Дороги, — заметил Рэд. — Любопытно, чья она?
Он вытащил Цветы из-под панели, снял с крючка за спиной винтовку и открыл дверцу, на выходе вытащив из-под сиденья нож в кожаном чехле. Нож подвесил к поясу, машину запер. Взял из кузова рюкзак, внимательно осмотрел его содержимое.
— Все, что нужно, кроме воды, — заключил он, — ну и, может быть, книжки. Ладно, все равно придется идти туда, предупреждать, что машина некоторое время постоит.
— Скоро вечер, ты весь день вел. Наверное, лучше бы здесь переночевать, а в путь двинуться утром.
Рэд посмотрел на небо:
— Вполне можно было бы пройтись еще пару часов.
— А потом разбивать в темноте лагерь и провести лишнюю ночь в поле. Разве что-то радикально изменится?
— Не знаю.
— И поесть тоже, наверное, не мешало бы.
— Тут ты совершенно права, — сказал Рэд, забрасывая винтовку на плечо и поднимая рюкзак, в который он положил Цветы. — Пойдем, посмотрим, что у них в меню и какие имеются удобства. Если ничего стоящего они предложить не могут, я с таким же успехом переночую в поле.
Владелец мотеля, пожилой человек с французским акцентом, и его жена — молодая и пышная уроженка здешних мест — сидели в плетеных креслах за конторкой регистрации, под большим вентилятором. Владелец улыбнулся, отложил книгу, отставил стакан и поднялся навстречу посетителю.
— Приветствую вас. Чем могу служить?
— Меня зовут Рэд Доракин. Я хотел спросить, что у вас на обед?
— Питер Лаваль. А это Бетти. Готовим сами. Местное пиво или привозное вино — как угодно. Можете осмотреть кухню и понюхать котел, если желаете.
— Нет нужды, я и отсюда чувствую запах. Довольно приятный. А как комнаты?
— Пойдемте, покажу. Это в двух шагах.
Рэд последовал за владельцем в небольшой холл, а оттуда — в скромную чистенькую комнату.
— Недурно. Остаюсь, — решил он, опуская рюкзак на пол, ружье — на кровать, а Цветы, извлеченную из рюкзака, — в карман. Рядом с ружьем он бросил на кровать и куртку. — И было бы неплохо попробовать вашего пива прямо сейчас.
— Сюда, пожалуйста. Я дам вам ключ, если хотите. Рэд последовал за хозяином обратно в холл, затворив за собой дверь.
— Пожалуй, давайте. Много посетителей?
— Нет, сегодня вы единственный постоялец. К нам тут редко заглядывают гости.
— Роскошная машина на стоянке ваша?
— Нет, моя стоит на заднем дворе и гораздо менее вычурная.
— Чья же она тогда? — спросил Рэд, когда они подошли к столу, где он расписался в книге прибывающих и получил ключ от номера.
— О! Вы читаете Бодлера! Один из моих любимых авторов. Вот человек, который видел сквозь любую вычурность! «Скажи, откуда ты приходишь, Красота? Твой взор — лазурь небес иль порожденье ада?»
— «…Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста…» — кивнул Рэд, входя вслед за хозяином в небольшую комнату-погребок, где ему была вручена наполненная глиняная кружка. — Чья же это машина?
Лаваль усмехнулся, выходя на веранду и указывая на горы.
— Невероятный тип. Ушел в том направлении примерно неделю назад. Высокий, худой, глаза как у Распутина, руки… такие руки мог бы нарисовать Модильяни. И все, что на нем было — до нитки, до шнурков, — все зеленого цвета. Даже кольцо на пальце было изумрудное. Куда идет — не сказал. Сказал, что зовут его Джон, и все.
Цветы тихо пискнула в кармане. Рэд надавил на пьезо-электрический сенсор, подтверждая прием.
— …откровенно говоря, я обрадовался, когда он ушел. Он не выказывал враждебности, держался вежливо. Но в его присутствии мне было не по себе.
Рэд пригубил пиво.
— Я свою кружку оставил в холле. Может, присоединитесь к нам? Там немного прохладнее.
Рэд покачал головой:
— Спасибо, я лучше посижу здесь. Мне нравится этот пейзаж.
Лаваль пожал плечами и ушел. Рэд поднял Цветы.
— Я понял тебя, — проговорил он тихо, — может быть, это тот самый парень. Судя по…
— Дело в другом, — послышался голосок книги, — хотя возможность действительно не исключается. Меня вот что встревожило: я решила проводить периодически осмотр местности через сенсоры на машине и кое-что уловила.
— Что?
— Я засекла электрическую активность — что-то приближается к нам с юго-запада. Легко отслеживаемый объект в этой тихой местности. Двигается довольно быстро.
— Размеры большие?
— Не могу сказать. Рэд отпил еще глоток.
— Выводы? Рекомендации?
— Вернись в комнату за винтовкой и не выпускай ее из рук. Граната тоже не помешает. Не знаю, что у тебя еще есть. Я уже послала сообщение тому доктору, которого мы встретили.
— Так ты все-таки думаешь, что это человек?
— Согласись, очень похоже. Не будем рисковать.
— Я не спорю.
Рэд поставил кружку на перила, повернулся к грузовику.
— Эй, Цветы! К нам что-то летит. Причем не птица.
— Засекла. Ты еще успеешь принести винтовку, если побежишь.
— Да ну ее к дьяволу, — сказал Рэд, раскуривая новую сигару. — Будет только руки занимать. А вот ты, между прочим, можешь испытать свою обновку.
Он поднял кружку и присел на перила веранды.
— Я получила подтверждение приема от врача. Он неподалеку и двигается к нам.
— Великолепно.
Рэд раскрыл Бодлера и прочел несколько строк.
— Должна отметить, что ты настроен весьма философски.
— А что, разве плохо проститься с миром вот так с выпивкой, сигарой и книгой?
— Я бы приняла иные меры.
— Возможно, пробил мой час… Между прочим, я уже вижу наших противников.
— И?
— Вот они.
Над стоянкой кружил робот. На спине его сидел человек, одетый во все желтое. Робот замедлил полет, принял вертикальное положение и мягко опустился на площадку в пятнадцати метрах от веранды.
Рэд последний раз отпил пива и поставил кружку, затем встал и шагнул вперед.
— Привет, Монди, — сказал он. — Кто это с тобой?
— Рэд… — начал Мондамей.
— Тихо! — приказал Джон, сходя на землю и потягиваясь. Его топазовый перстень сверкал на солнце. — Оставаться на месте! Активировать боевые системы!
Он шагнул вперед и отвесил поклон.
— Зовите меня Джон. А вы, как я понимаю, Рэд Доракин?
— Да. Могу вам чем-то быть полезен?
— Можете — своей смертью. Мондамей…
— Секундочку! Позвольте поинтересоваться — почему?
Джон на миг задумался, потом резко кивнул.
— Хорошо. Хочу вас заверить, что мною не движут личные мотивы. Я исполняю поручение, дабы заработать большую сумму денег, необходимую мне для исполнения разнообразных замыслов. Меня нанял человек по имени Чедвик. Ага, вы киваете. Значит, вы уже сами догадались? Бывшие друзья — самые опасные враги. Жаль, но что поделаешь. Не буду морализировать — для вас это уже поздновато.
— Выходит, вы приняли поручение, выяснили, куда я направляюсь, и нашли для исполнения поручения сложное техническое устройство?
— Да, итог в общих чертах именно таков. Чедвик дал мне верное направление…
— А ваше желание использовать посредника — не признак ли это страха?
— Страха? В такой же мере, как проявлял страх Чедвик, нанимая меня. Он очень занятой человек и решил обратиться к услугам высококвалифицированного профессионала. Так же, как и я. Думаете, я боюсь сразиться с вами или вообще с кем угодно?
Рэд улыбнулся.
— Нет, — сказал Джон, заметив улыбку. — Вы меня на удочку не поймаете. Я не предоставлю вам незаслуженного шанса сохранять жизнь. Плевать, что вы обо мне думаете — я знаю себя лучше. Рэд попыхивал сигарой.
— Интересно, — сказал он, — тогда из чисто академического любопытства вам не мешало бы, наверное, знать, что человек, который предупредил меня о вас, уже приближается.
— Человек? Какой человек? Рэд взглянул на Дорогу.
— Большой такой, с золотыми глазами и страшно загорелый. Я встретил его на предыдущей стоянке, когда заехал туда отдохнуть. На новеньком, с иголочке, двухместном открытом автомобиле производства 1920 года. Он сказал, что намерен произвести над вами лоботомию с помощью ледоруба.
— Я вам не верю! Рэд пожал плечами:
— Можете сами у него спросить. По-моему, это его машина приближается к стоянке.
Джон повернулся в сторону мчавшейся машины, за которой тянулся густой шлейф пыли. Рэд сделал несколько шагов вперед.
— Стоять! Ни с места! — Джон крутанулся на каблуках, вздернул руку, глаза его сверкали. — Если это фокус, то ничего не выйдет. А если нет, то я с удовольствием убью еще одного зайца тем же выстрелом. Мондамей! Испепелить Рэда Доракина!
Мондамей вытянул правую руку, из которой выдвинулась трубка, направив ее на Рэда. В окошечках на плече замигали огни. Послышался треск. Тонкая струйка дыма выползла из раструба оружия.
— Опять замыкание, — объяснил Мондамей.
— Что значит «опять»? — воскликнул Джон.
— Да ее коротит последние несколько тысяч лет.
— Тогда распыли его! Взорви! Разбомби! Мне все равно, как ты это сделаешь!
Глубоко внутри Мондамея послышалось жужжание. Быстро замигали огоньки. Из разнообразных блоков и устройств донеслись пощелкивания. Где-то что-то натужно завыло.
— Э-э, Джон, — сказал Рэд, — вы никогда не задумывались, почему инопланетяне оставили здесь такое сложное устройство, как Мондамей?