Она долго смотрела мне в глаза, но выражение ее лица было так бесстрастно, что я сомневалась, что мне удалось достучаться до нее и заставить задуматься. Единственный человек, кому Марси могла сочувствовать — это она сама.
После урока я нашла Ви на стоянке. Она лежала поперек капота Неона и, засучив рукава выше плеч, загорала.
— Нам надо поговорить, — сказала она, когда я подошла.
Приподнявшись, она спустила очки ниже на нос, чтобы я видела ее глаза.
— Так, значит, вы с Патчем были в Спрингвейле?
Я забралась на капот рядом с ней. — Кто сказал? — Риксон. Для информации — это неприятно. Я — твоя лучшая подруга, и не должна узнавать о таких вещах от друзей друзей. Или от друга бывшего парня, — добавила она, додумав свою фразу до конца. Положив руку мне на плечо, сжала его: — Как ты справляешься со всем этим?
Не особенно хорошо.
Но это была одна из тех вещей, которые я стремилась похоронить в глубине своего сердца. И если стану говорить о ней, то не смогу оставить ее там погребенной. Я прислонилась спиной к лобовому стеклу и закрылась от солнца своей тетрадью.
— Ты знаешь, что хуже всего?
— То, что я все это время была права, и теперь ты должна страдать, выслушивая, как я твержу: "Я же тебе говорила?"
— Смешно. — Ни для кого не секрет, что Патч — это проблема. Он весь такой плохой-парень-нуждающийся-в-покаянии, но дело в том, что большинство плохих парней не стремятся к искуплению грехов. Им нравится быть плохими. Они питаются той энергией, которую получают, сея страх и панику в сердцах матерей по всему миру. — Это было… проницательно. — В любое время, малыш. И более того… — Ви. Она всплеснула руками. — Послушай меня. Я оставляю все самое лучшее напоследок. И мне кажется, пришло время переоценить свои приоритеты в том, что касается парней. Все, что нам нужно — так это найти тебе симпатичного бойскаута, который заставит тебя оценить, как же здорово, когда в твоей жизни есть хороший парень. Возьми, например, Риксона.
Я пригвоздила ее взглядом "ты, должно быть, шутишь". — Меня возмущает твой взгляд, — надула губки Ви. — Риксон, действительно, достойный парень.
Мы смотрели друг на друга на протяжении трех следующих ударов сердца.
— Ну ладно, возможно, с бойскаутом я перебрала, — признала она. — Но суть заключается в том, чтобы ты смогла извлечь выгоду из отношений с хорошим парнем, одежда которого не ограничивается исключительно черным цветом. Но так или иначе, что там случилось? Патч возомнил себя коммандосом?
— Прошлой ночью я видела Патча вместе с Марси, — сказала я, вздохнув.
Вот я и озвучила это. Ви моргнула несколько раз, переваривая мои слова.
— Что? — спросила она, открыв рот. Я кивнула. — Я видела их. Она обнимала его. Они были вместе в бильярдном зале в Спрингвейле. — Ты следила за ними?
Я хотела сказать: "Ты могла бы быть обо мне и лучшего мнения", но в итоге выпалила: — Скотт пригласил меня поиграть в бильярд. Я пошла с ним, и там мы наткнулись на них.
Мне хотелось поделиться с Ви всем, что произошло, начиная с этого момента, но, как и Марси, ей я тоже не все могла объяснить. Ну как я расскажу ей о Нефилиме в красной футболке, или о том, как он воткнул кий в стол?
Ви выглядела так, будто ей пришлось выпытывать у меня ответ.
— Ну, как я уже говорила: однажды увидев свет, ты ни за что не захочешь отвернуться. Может быть, у Риксона есть друг. Не такой как Патч, в смысле… — она неловко замолчала. — Мне не нужен друг. Мне нужна работа.
Ви скорчила недовольную гримасу. — Тьфу ты, и снова разговоры о работе… Мне не понять всей прелести.
— Мне нужна машина. Для того чтобы ее купить, нужны деньги. А, следовательно, работа.
В своей голове я быстро пролистала список причин, по которым стоит покупать Кабриолет Фольцваген: машинка была маленькой, а значит, на ней удобно парковаться, она экономична в расходе топлива — отличный бонус, учитывая, что после того, как я заплачу свыше тысячи долларов за саму машину, у меня не будет лишних денег на бензин для нее.
И хоть я знала, что глупо чувствовать привязанность к чему-то неодушевленному, но я уже рассматривала ее как символ начала перемен в моей жизни.
Свободна ехать туда, куда захочу.
Свободна, чтобы начать все заново.
Свободна от Патча, и ото всех наших совместных воспоминаний, но я пока еще не придумала, как избавиться от них.
— Моя мама дружит с одним из ночных управляющих в Энзо, и они ищут себе бариста, — предложила Ви. — Я понятия не имею, что значит быть бариста. Ви пожала плечами: — Ты будешь готовить кофе. Наливать. И носить его нетерпеливым клиентам. Ну что там может быть сложного?
Сорок пять минут спустя мы с Ви оказались на берегу и гуляли по деревянным мосткам, забив на домашнюю работу и украдкой поглядывая на витрины магазинов. Поскольку ни у одной из нас не было работы, а, следовательно, и денег, мы оттачивали свои навыки разглядывания витрин.
Когда мы дошли до края пешеходной дорожки, наши глаза наткнулись на пекарню. Я практически слышала, как у Ви побежали слюнки, когда она прижалась лицом к стеклу и уставилась на коробку с пончиками.
— По-моему, прошел уже целый час с тех пор, как я ела в последний раз, — промямлила она. — Глазированные пончики, мы идем к вам, мои любимые.
Она была уже на четыре шага впереди меня и дергала за ручку двери.
— Мне казалось, ты собиралась сбросить вес для купального сезона. И вроде как ты хотела привести себя в форму ради Риксона. — Ты знаешь, как испортить настроение. Но как бы то ни было, разве один маленький пончик может стать большой катастрофой?
Я ни разу не видела, чтобы Ви съела всего один пончик, но предпочла помалкивать. Мы заказали с полдюжины глазированных пончиков, и только сели за стол у окна, как с другой его стороны я увидела Скотта. Он приклеился лбом к стеклу и улыбался. Мне.
Испугавшись, я подпрыгнула на целый дюйм. Пальцем он манил меня наружу.
— Я сейчас вернусь, — сказала я Ви. Она проследила за моим взглядом. — Разве это не Скотти-Красавчик? — Перестань его так называть. И что случилось со Скоттом — Ночным горшком?
— Он вырос. И о чем он хочет поговорить с тобой? — на ее лице промелькнула догадка. — О, нет, ты не можешь. Тебе нельзя встречаться с ним. Он — проблема, ты говорила это самой себе. Мы же собирались найти тебе хорошего бойскаута, помнишь?
Я перебросила сумку через плечо: — Я не собираюсь встречаться с ним. Что? — переспросила я в ответ на ее взгляд. — Ты ждешь, что я буду сидеть тут и игнорировать его? Она подняла руки вверх. — Поторопись, или твои пончики пополнят собой список вымирающих видов.
На улице, завернув за угол, я пошла туда, где в последний раз видела Скотта. Он развалился на спинке скамейки у тротуара, засунув большие пальцы в карманы.
— Так ты выжила прошлой ночью? — спросил он. — Я же все еще здесь, разве нет?
Он улыбнулся. — Там все было чуть круче, чем ты привыкла?
Я не стала напоминать ему, что это его тело распластали на бильярдом столе, и воткнули кий лишь в одном дюйме от его уха. — Извини, что оставил тебя, — сказал Скотт. — Но ты, похоже, нашла дорогу домой?
— Не беспокойся об этом, — сказала я раздраженно, даже не стараясь скрыть свою досаду. — Это научило меня никогда и никуда больше с тобой не ходить.
— Я постараюсь загладить свою вину перед тобой. У тебя есть время на то, чтобы перекусить? — он ткнул большим пальцем в сторону туристического ресторана чуть ниже по тротуару.
Алфео. Я ела там несколько лет назад вместе с отцом и запомнила, что меню там очень дорогое. Единственным, что стоило менее пяти долларов, была вода. Или Кола, если повезет.
Принимая во внимание высокие цены и компанию — в конце концов, моим последним воспоминанием о Скотте было то, как он кием залез мне под рубашку — мне захотелось вернуться и доесть свой пончик.
— Не могу. Я здесь с Ви, — ответила я Скотту. — Что произошло в "ЗЭТ" прошлой ночью после того, как я ушла? — Я забрал обратно свои деньги.
В том, как он это сказал, было что-то такое, что заставило меня подумать, что все было не совсем так. — Наши деньги, — исправила его я. — Твою половину я оставил дома, — сказал он уклончиво. — Занесу сегодня вечером.
Аха! У меня уже сложилось впечатление, что он продул все деньги, и, видимо, так все и было. — А парень в красной майке? — опять спросила я.
Аха! У меня уже сложилось впечатление, что он продул все деньги, и, видимо, так все и было. — А парень в красной майке? — опять спросила я.
— Он ушел. — Он произвел впечатление человека недюжинной силы. Тебе он таким не показался? Было в нем что-то… другое.
Я проверяла его, пытаясь выяснить, как много он знает, но его единственный комментарий сбивал с толку: — Да, похоже на то. Слушай, моя мама твердит мне, чтобы я не сидел дома и заводил новых друзей. Не обижайся, Грей, но ты не парень. Рано или поздно, но мне придется пустить где-то свои корни. Ой, не плачь. Просто вспоминай все счастливые моменты, что были у нас, и, уверен, это тебя утешит.
— Ты вытащил меня сюда, чтобы положить конец нашей дружбе? И за что мне такое счастье? Скотт засмеялся: — Я надеялся, что начну поиск новых друзей с твоего парня. У него есть имя? А то мне начинает казаться, что он — воображаемый друг. Я про то, что никогда не видел вас вместе. — Мы расстались.
Какая-то кривая улыбка расползлась по его лицу. — Да, это я слышал, но хотел увидеть, как ты восприняла это. — Ты слышал о нас с Патчем? — Одна горячая штучка по имени Марси поведала мне эту новость. Я столкнулся с ней на заправке, и она специально подошла ко мне, чтобы представиться. Кстати, она сказала, что ты неудачница.
— Марси рассказала тебе обо мне и Патче? — я застыла. — Хочешь совет? Настоящий совет парня девушке? Забудь Патча. Двигайся дальше. Найди того, кто любит такую же чепуху, как и ты: учеба, шахматы, коллекционирование и изучение мертвых букашек… И тебе стоит хорошенько задуматься о своих неживых волосах. — Прости?
Скотт кашлянул в кулак. Но от меня не ускользнуло, что он сделал это лишь для того, чтобы скрыть улыбку.
— Давай будем честными. Рыжие волосы — это большая ответственность. Я прищурилась. — Я не рыжая.
Он ухмыльнулся. — Могло быть и хуже. Может быть, лучше перекраситься в оранжевый? Злая оранжевоволосая ведьма.
— Ты со всеми ведешь себя как придурок? Поэтому у тебя нет друзей? — Немного грубо. Я подняла свои солнцезащитные очки с глаз на голову, и посмотрела ему прямо в глаза. — Для информации: я не играю в шахматы и не собираю насекомых.
— Но изучаешь их. Я точно знаю. Мне знаком твой тип людей. Таких как ты можно охарактеризовать всего двумя словами: законченная зубрила. Ты типичный образец ОКР. /прим. пер.: ОКР — Обсессивно-компульсивное расстройство, при ОКР у больного невольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли/ Я открыла рот. — Ну ладно, возможно, я уделяю чересчур много времени учебе. Но я не скучная… не настолько скучная, — по крайней мере, я надеялась, что нет. — Ты совсем меня не знаешь.
— Веееееееерно. — Вот и отлично, — сказала я напряженно. — Назови хоть одну вещь, которую, по твоему мнению, я бы никогда не стала делать? И прекрати смеяться. Я серьезно. Давай, называй. Скотт потер ухо двумя пальцами. — Ты бывала когда-нибудь на музыкальных боях? Оглушительная, хаотичная музыка. Орущая неконтролируемая толпа. В каждой туалетной кабинке развратный секс. Адреналина в десять раз больше, чем в "ЗЭТ".
— Нет, — ответила я, чуть поколебавшись. — Я заеду за тобой в воскресенье вечером. И прихвачу с собой фальшивые документы, — сказал он, изогнув брови и одарив меня самодовольной и насмешливой улыбочкой.
— Без проблем, — буркнула я, стараясь сохранить невозмутимое выражение на лице.
Получается, что, собираясь снова пойти куда-то со Скоттом, я отказываюсь от своих предыдущих слов не иметь с ним больше ничего общего, но и не могу же я просто стоять тут и позволить ему называть меня скучной! И я определенно не могу допустить, чтобы он обзывал меня рыжей.
— Что мне надеть? — О, надень самый минимум одежды, ну, разумеется, допустимый приличиями минимум. Я чуть не подавилась.
— Не знала, что ты не последний человек в какой-то группе, — сказал я, как только смогла снова нормально дышать. — В Портленде я играл на бас-гитаре в группе "Гизер". И надеюсь, что меня примут в какую-нибудь их местных групп. В моих планах на это воскресенье — присмотреть для себя перспективный коллектив.
— Звучит весело, — соврала я. — Я пойду с тобой.
Я ведь всегда смогу отвертеться. За меня это сделает одна-единственная смска.
Все, что заботило меня в настоящее время — это не позволить Скотту обзывать меня законченной занудой.
Попрощавшись с ним, я вернулась к Ви, по-прежнему ждущую меня за нашим столиком и съевшую уже половину моих пончиков. — Не говори, что я тебя не предупреждала, — сказала она, глядя, как я вылупилась на свои пончики. — Чего хотел Скотти? — Он пригласил меня на музыкальную битву. — Во дает. — Это в последний раз, я вовсе не собираюсь встречаться с ним.
— Как скажешь.
— Нора Грей? К нашему стола подошла одна из сотрудниц пекарни. Она была одета в униформу — рубашку лавандового цвета и того же оттенка бейджик, на котором было выведено имя — МАДЛЕН.
— Извините, вы Нора Грей? — повторила она свой вопрос. — Да, — ответила я, стараясь понять, откуда она знает мое имя. В руке у нее был конверт, который она прижимала к груди, но протянула его мне, добавив: — Это для вас.
— Что это? — спросила я, забирая конверт. Она пожала плечами: — Один парень подошел и попросил меня передать его вам. — Какой парень? — спросила Ви, вытянув шею и посмотрев на сотрудницу пекарни. — Он уже ушел. Сказал, что очень важно, чтобы Нора получила этот конверт. Я подумала, что он — ваш парень. Как-то раз один молодой человек прислал сюда цветы и попросил нас передать их его девушке. Она сидела за столиком в дальнем углу, — указала она и улыбнулась. — Я до сих пор это помню. Я подсунула палец под печать, сорвала ее и заглянула внутрь. В конверте лежал лист бумаги и массивное кольцо. И ничего больше.
Я посмотрела на Мадлен, щека которой была испачкана в муке: — Вы уверены, что это для меня? — Парень указал прямо на вас и сказал: "Передайте это Норе Грей." Ведь вы и есть Нора Грей? Я сунула руку в конверт, но Ви, прикрыв своей ладонью мою, обратилась к Мадлен: — Без обид, но мы бы хотели остаться наедине. — Как думаешь, от кого это? — спросила я Ви, как только Мадлен отошла и уже не могла нас услышать. — Понятия не имею, но у меня все тело покрылось мурашками, когда она отдала тебе этот конверт. От слов Ви моя спина покрылась холодным потом: — Как думаешь, это от Скотта? — Да не знаю я. Что в конверте? — она скользнула в кресло рядом с моим, чтобы получше рассмотреть.
Я вытащила кольцо, и мы изучили его в полном молчании. Глядя на него, я была уверена, что оно мне велико — определенно, это кольцо было мужским. Оно было металлическим, а там, где обычно находится камень, красовался макет человеческой руки. Рука была сжата в крепкий зловещий кулак. Поверхность кольца была черной, как будто обугленной, и складывалось впечатление, что оно побывало в пожаре. — Что за… — начала Ви.
Она заткнулась, когда я вытащила бумагу. На листе черным маркером была выведена корявая надпись: ЭТО КОЛЬЦО ПРИНАДЛЕЖИТ ЧЕРНОЙ РУКЕ. ОН УБИЛ ТВОЕГО ОТЦА.
Глава восьмая
Ви первая вскочила со своего кресла.
Я последовала за ней до дверей пекарни, и мы обе выбежали улицу. Солнце слепило глаза. Приставив козырьки из ладоней ко лбу, мы посмотрели в разные стороны, исследуя набережную. Подбежав поближе к пляжу, сделали то же самое. Людей на пляже было много, но я так и не обнаружила ни одного знакомого лица.
Сердце мое учащенно билось. Я обратилась к Ви с вопросом: — Думаешь, это была шутка?
— Что-то мне не смешно.
— Это мог быть Скотт?
— Возможно. И тем более, он совсем недавно был здесь.
— Или это Марси?
Марси была единственным человеком, которого я считала способным совершить что-то подобное безо всякой на то причины.
Ви резко взглянула на меня. — Чтобы поиздеваться? Запросто.
Но неужели Марси настолько жестока? И зачем ей такие сложности? Ведь это требовало гораздо больших усилий, чем наговорить мне гадостей, просто проходя мимо. Записка, кольцо, и даже доставка. Это все было заранее спланировано. А Марси относилась к тому типу людей, которым становилось скучно уже после первых двух минут планирования.
— Давай-ка вернемся туда, где все случилось, — сказала Ви, шагая к дверям пекарни.
Войдя, она окликнула Мадлен.
— Нам нужно поговорить. Как выглядел тот парень? Низкий? Высокий? Шатен? Блондин?
— На нем была шляпа и солнцезащитные очки, — ответила Мадлен, украдкой поглядывая на других работников пекарни, которые начали обращать внимание на Ви. — А что? Что было в конверте?