– А если отправиться в милицию и все рассказать? – вздохнула я. – Им придется поверить в мою историю, раз уж я никогда не жила по месту прежней прописки, не училась в университете и не работала в рекламной фирме.
– Их это, безусловно, заинтересует, – кивнул Павел. – Вот только вряд ли они поверят, что ты ничего не помнишь. Скорее решат, что тебе есть что скрывать. И твоя выдумка лишь хитрый ход. Но даже не это меня беспокоит. Вполне возможно, нам действительно есть что скрывать, – последние слова он произнес едва слышно, глядя на меня с большой печалью.
– Пожалуй, ты прав. Знать правду необходимо, только это может оказаться очень неприятная правда. Кто мы? – спросила я тревожно, как будто он мог ответить на мой вопрос.
– Не бойся, – твердо сказал он. – Ты не из тех, кто совершает поступки, за которые потом стыдно.
– Откуда тебе знать? – разозлилась я. – Ты даже не можешь быть уверен, что в прошлой жизни мы были друзьями. Вдруг мы ненавидели друг друга?
Он улыбнулся:
– Нет. Я уверен, ты была дорога мне тогда, как дорога и сейчас. Вряд ли мы были друзьями, то есть вряд ли только друзьями. Мои чувства к тебе далеки от дружеских и уж точно возникли не пару дней назад.
– Ты что, признаешься мне в любви? – усмехнулась я.
– А ты против?
– Не самый подходящий момент.
– Хорошо, дождемся подходящего. Ты говоришь, что отчетливо помнишь утро, когда отправилась на собеседование. Будем считать его моментом, с которого началась твоя новая жизнь. Если так, то выходит следующее: за несколько дней до этого ты сама или кто-то другой звонил на твою будущую работу, и тебе назначили время для собеседования. Ведь тебя там ждали.
– Хочешь сказать, что моему шефу должно быть что-то известно? – нахмурилась я.
– Возможно. Возможно даже, что к происходящему он имеет непосредственное отношение.
Это показалось мне весьма вероятным, учитывая поведение Олега в пятницу, вопросы, а потом телефонный звонок и брошенную им фразу: «Я сделал все, как вы велели». Конечно, телефонный разговор мог касаться его личных дел, но теперь поверить в сие непросто.
– Это зацепка, – удовлетворенно кивнул Павел. – Поговорим с твоим шефом, когда вернемся. И вот еще что: разговаривать с ним буду я. Так, как сочту нужным.
– Начнешь ему иголки под ногти совать? – невесело усмехнулась я.
– Если понадобится. В нашем положении выбирать не приходится.
Я прикидывала, стоит ли произносить вслух то, что уже некоторое время не давало мне покоя, и в конце концов заговорила:
– Вчера в клубе тот чокнутый сукин сын сказал, что его когда-то звали Счастливчиком, а теперь Путником.
– Да, и ты очень бурно на это отреагировала. Была причина?
– Я видела его во сне. То есть я так считала. Только… вдруг это был не сон?
– А что?
– Воспоминания. Мои дурацкие сны на самом деле воспоминания. Оттого я и обратила внимание на антикварный магазин.
– Паспорта в сейфе антиквара, – кивнул Павел. – Что, если свой ты получила от него? Выходит, память к тебе возвращается, а значит, все не так безнадежно.
В этот момент у меня зазвонил мобильный.
– Ты где? – буркнув «привет», спросила Ирина. – Звоню на работу, а мне говорят, ты уехала к тетке.
– Да. Срочное дело.
– У тебя все в порядке? – как-то неуверенно поинтересовалась она.
– У меня – да, у тетки – не очень. Приболела.
– Я вчера с парнем познакомилась.
– С соседом?
– Почему? А… нет. Пошла вечером за хлебом, и вдруг он. Никогда раньше не знакомилась с парнями на улице. Выглядит он довольно необычно.
– И что в нем такого особенного?
– Ну… сама увидишь. Я вас обязательно познакомлю. Очень харизматичный тип, – Ирина хихикнула и добавила весело: – По-моему, я влюбилась. Странно, да?
– Чего ж странного? – взглянув на часы, ответила я. Продолжать разговор особого желания не было, однако я была рада, что в жизни Ирки появился мужчина, это отвлечет ее от моей истории.
– Никогда не думала, что мне могут нравиться подобные типы. У него все тело сплошь покрыто татуировками.
– Так ты уже все тело видела? – усмехнулась я. Ирина вновь хихикнула. – Чем занимается твой харизматичный парень?
– Напустил на себя таинственности и на этот счет помалкивает.
– Ясно. Значит, ничем полезным он не занят.
– Тачка дорогая, и барахло на нем тоже. Сегодня попробую его разговорить.
– Удачи. Вернусь, позвоню.
Через полчаса мы отправились на автостанцию, которая была тут же, на площади, решив не дожидаться поезда и вернуться на рейсовом автобусе. Проблем с билетами не возникло, и вскоре на приличной скорости я удалялась от города, который теперь язык не поворачивался назвать родным. Я закрыла глаза, мечтая поскорее уснуть и хотя бы на время избавиться от своих мыслей, от чувства тревоги и безнадежности. Как ни странно, мне это удалось. Я дремала, пристроив голову на плече Павла, и открыла глаза, только когда мой спутник, осторожно коснувшись губами моего виска, шепнул:
– Приехали.
Я машинально посмотрела на часы, сладко зевнула и потянулась. На ближайшей остановке мы вышли.
– Надо заглянуть в больницу, – сказал Павел. – Мое длительное отсутствие наверняка встревожило Потапова.
– Он мог позвонить.
– Виктор Юрьевич всячески дает мне понять, что я совершенно свободен в своих передвижениях, должно быть, это часть его методики, – усмехнулся Павел. – Я не должен чувствовать себя психом. Встретимся у тебя? – добавил он.
– Ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?
– Идем, если есть желание. Надеюсь, в твоем присутствии он не станет особенно занудствовать.
– Передай ему, что, возможно, у него вскоре появится еще один пациент, – невесело пошутила я. – Ладно, поеду домой. В психушку мне, пожалуй, пока рано.
– Было бы здорово, если бы за время моего отсутствия ты приготовила ужин.
– Так и быть. Но ничего выдающегося не обещаю, кулинар я посредственный.
– Не скромничай. – Павел притянул меня к себе, но поцеловал в лоб, а не в губы, как я рассчитывала. Дождался, когда я сяду в троллейбус, и помахал мне рукой на прощание.
Оказавшись в квартире, я первым делом заглянула в холодильник, прикидывая, что можно приготовить. Главное, не позволять навязчивым мыслям возвращаться. Ничто так не способствует душевному равновесию, как привычная работа.
Я включила телевизор, чтобы создать иллюзию рядового вечера, и даже напевала себе под нос популярный мотивчик. И самой себе казалась притворщицей. Потом вспомнила про свое обещание Ирине и отправилась в прихожую, чтобы позвонить подруге. Ее домашний телефон не отвечал. Я набрала мобильный. Абонент был в зоне недосягаемости.
Чувство тревоги возникло сразу, хотя Ирка могла отправиться на свидание со своим парнем, а сигнала мобильного попросту не услышала. Прошел час. Так и не дождавшись ответного звонка, я начала набирать ее номер практически непрерывно. К тому моменту, когда вернулся Павел, я уже не сомневалась: молчанию подруги есть причина, куда более серьезная, чем оставленный ею где-то телефон.
– Что у нас сегодня на ужин? – весело спросил Павел, но тут же добавил без улыбки: – В чем дело?
– Подруга не отвечает на звонки.
– Разве такого не бывало раньше?
– Сколько угодно. Только раньше у меня не было повода чего-то опасаться…
– Это она звонила тебе сегодня? По-моему, речь шла о мужчине, так, может, ее молчание объясняется просто?
– Если честно, появление этого парня меня тоже беспокоит, – задумчиво произнесла я.
– По-моему, ты драматизируешь. Хорошо. Поехали к ней. Но, может, все-таки поужинаем? Не пропадать же твоим трудам?
Мы устроились за столом и поели в молчании. За это время я успела еще трижды позвонить.
– Я вызову такси, – сказала я. – Посуду вымою, когда вернемся.
Мы спустились во двор, где уже ждала машина. По дороге я еще несколько раз звонила, беспокойство все росло, и вскоре я довела себя до состояния легкой истерики, потому, наверное, и не обращала внимания на то, что происходит вокруг. До тех самых пор, пока водитель не чертыхнулся зло:
– Придурок, он соображает, что делает?
Я вскинула голову и успела увидеть, как нас подрезал джип, вынудив прижаться к тротуару.
– Нет, вы только посмотрите, – всплеснул руками водитель в крайней досаде.
– Быстро из машины, – скомандовал Павел, но опоздал. Моя рука еще только тянулась к дверной ручке, а нас уже взяли в плотное кольцо деятельного вида ребята. Сзади такси подпирал еще один джип. Водитель замер с открытым ртом, дверь с моей стороны распахнулась, и зычный голос скомандовал:
– Выходи.
– Вы кто? – ошалело спросила я.
– Сейчас познакомимся.
Парень так рванул меня за руку, что я сочла за благо подчиниться. К этому моменту Павел уже стоял по другую сторону, держа руки на крыше машины, один из парней его обыскивал. Прохожие взирали на все это с недоумением, однако предпочитали держаться на расстоянии.
– Парни, в чем дело-то? – обрел дар речи водитель.
– Хочешь жить – помалкивай, – посоветовал тот, что держал меня в объятиях. – Топай ножками, девочка, – с ухмылкой заявил он мне, и через мгновение я оказалась в джипе, что стоял сзади. Павла со скованными за спиной руками впихнули следом. Один из парней сел около меня, его приятель – рядом с водителем. Еще трое запрыгнули в первый джип, который уже отъезжал от тротуара. Павел посмотрел на меня и едва заметно кивнул. Понимать это можно было как угодно.
– Кто-нибудь объяснит, что происходит? – спокойно спросил он, однако чувствовалось, что спокойствие далось ему нелегко.
– А ты, братишка, не догадываешься? – хмыкнул здоровяк, сидевший впереди, он повернулся к нам и весело подмигнул.
– У меня таких братишек сроду не было, – ответил Павел. – Кто вы и что вам надо?
– Ты посмотри, он старых друзей не узнает, – веселился здоровяк.
– Значит, вы из тех друзей, которых помнить ни к чему.
– Еще бы. Слышь, Серега, как заливает.
– Заливать он мастер, – отозвался тип, сидевший рядом со мной. – А девка у него ничего. Что, красотка, познакомимся поближе?
– Тронешь ее пальцем, я тебе шею сверну, – тихо произнес Павел, в ответ тот засмеялся, но без особого задора.
– Ты бы лучше о своей шее подумал.
Машина между тем успела покинуть город, я гадала, куда нас везут, впрочем не очень усердствуя. Положение наше на первый взгляд хуже не бывает, но я, как ни странно, видела в происходящем положительную сторону: появилась надежда, что эта встреча хоть что-то объяснит в затянувшихся несуразностях.
Вскоре джип, следовавший впереди, свернул на проселочную дорогу, показался шлагбаум, возле него стоял тип в защитной униформе, при нашем приближении он поднял шлагбаум и махнул рукой. Примерно через полкилометра дорога сделала плавный поворот, я увидела деревянный дом, обнесенный высоким забором. Возле ворот болтался еще один тип в форме. Не спеша открыл ворота, достал из-за пояса рацию и произнес несколько слов, которые я не расслышала. Машины друг за другом остановились возле крыльца.
– Ну, вот и приехали, – сказал лысый. – Будьте как дома.
На крыльцо подниматься не стали. Вместе с двумя сопровождающими мы обогнули дом, и я увидела железную дверь, она вела в подвал. Мы миновали длинный коридор и остановились напротив двери. Идущий впереди парень толкнул ее, и мы оказались в довольно большом помещении с цементным полом и кирпичными стенами. Окна отсутствовали. Возле стены стояли в ряд четыре стула, на один посадили меня, другой передвинули в угол, предназначался он Павлу. Наручник с его правой руки сняли и приковали к трубе, торчавшей из стены. Мобильный остался у меня. Видимо, никто не сомневался: позвонить у меня возможности не будет.
– Ну и что теперь? – спросил Павел с усмешкой.
– Теперь сиди и жди, – буркнул конвоир. – Мы в курсе, что ты крутой, но я бы на твоем месте крутость не демонстрировал. Ты всех здорово допек, урод.
Павел, воспользовавшись тем, что парень стоит в досягаемой близости, пнул его ногой, угодив в живот. Тот сложился пополам, выругался длинно и зло. Когда смог выпрямиться, вознамерился достойно ответить и поднял ногу, нацелившись Павлу в голову. Но тут железная дверь распахнулась, и в подвале появились еще двое. Первый – лысый упитанный тип с маленькими голодными глазками, беспокойными, как блохи. В дорогом костюме и с дешевыми манерами. Второй был высок и худ, физиономия длинная, нос с горбинкой. В паре они выглядели почти комично, однако скалить зубы я себе отсоветовала, чтобы ненароком этих самых зубов не лишиться, потому что мне стало ясно: несмотря на неказистую внешность, эти двое по-настоящему опасны, то есть они точно не из тех, кто обременяет себя моралью, и большой любви к ближним тоже не питают.
– Ну, наконец-то, – с ухмылкой сатира заявил толстяк и раскинул руки, словно собирался заключить Павла в объятия. – А я уж беспокоился, свидимся ли.
Павел хмуро его разглядывал, без особого, впрочем, интереса.
– Ты кто? – спросил он, выждав время. Толстяк поморщился.
– Паша, ты с этой хренью завязывай, – сказал он укоризненно. – Потеря памяти и все такое… Может, ты и решил, что это гениальная идея, но мне она такой не кажется.
– А я тебя спрашивал? – удивился Павел.
– Ты бы не зарывался, – попенял ему толстяк. – Как видишь, я к тебе со всей душой. Надеюсь, ты вспомнишь, что мы старые друзья, и дурака валять не станешь.
– Расскажи мне о нашей дружбе, – предложил Павел. Толстяк огляделся с некоторым неудовольствием, парень, стоявший возле двери, пододвинул ему стул, он устроился на нем, закинул ногу на ногу и вздохнул. Собрался что-то сказать, но тут подал голос тип с лошадиной физиономией.
– По-моему, он заигрался, – сказал тот презрительно. – Может, оставить его на пару часов наедине с Ванюшей и память к нему вернется?
– Может, – пожал плечами Павел. Длинный решительно шагнул к нему, но толстяк ухватил его за руку.
– Прекрати. Мы интеллигентные люди и сумеем договориться. Верно, Паша?
– Пока я ничего толкового не услышал, – ответил тот.
– Ты мне здорово задолжал, – сообщил толстяк, почесав бровь. – Надеюсь, это ты помнишь? Сумма сама по себе немалая, плюс проценты. Конечно, мы друзья, и я бы мог еще подождать, не исчезни ты так внезапно. Друзья так не поступают. Что я должен думать?
– Да что угодно.
– Обидно слышать от тебя такое. В нашу прошлую встречу ты обещал, что вернешь деньги через месяц, максимум – через два. Я терпеливо ждал, а потом начал беспокоиться. – Толстяк усмехнулся пухлыми губами. – С фоткой в Интернете ты перемудрил. Думаешь, мы такие тупые, что о компьютерах не слышали?
– Вы явились в больницу и выследили меня? – спросил Павел.
– Точно.
– У меня нет денег. Как ты, наверное, уже догадался. Но если я обещал их вернуть, значит, надеялся где-то достать. Возможно, я и сейчас смогу их получить. Но только не сидя в этом подвале.
– Сожалею, но на этот раз потребуется кое-что посущественнее обещаний.
– Что, к примеру?
– Ну… я ведь могу забыть про нашу дружбу и…
– Тебя ждет неприятный сюрприз: я действительно ничего не помню.
Толстяк смотрел на него несколько минут, как будто пытаясь решить, как отнестись к данному утверждению.
– Паша, это не смешно, – вздохнул он.
– А кто смеется? – отозвался Павел. – Нам непременно нужно выяснять отношения при девушке? – продолжил он. – Отпусти ее, и мы спокойно все обсудим.
– Кстати, вкусы у тебя не изменились. Красивая девчонка. Отсутствие памяти на твоих способностях никак не сказывается?
– Я должен тебе деньги, – чуть ли не по слогам произнес Павел. – И я их верну. Отпусти девушку.
– Мне потребовалось время, чтобы найти тебя, – покачал головой толстяк. – И я не намерен с тобой шутки шутить. Знаешь, что я сейчас сделаю? Ванечка, – повернулся он к мордастому. – Займись-ка девчонкой. Для начала посмотрим, хороша ли она без одежды.
Ванечка (им оказался тот самый тип, что недавно матерился от боли) хмыкнул и шагнул ко мне, в предвкушении потехи забыв об осторожности, и оказался рядом с Павлом. Тот, приподнявшись, вновь достал его ногой. На этот раз удар получился впечатляющим, Ванечку развернуло на месте. Павел успел ударить его вторично, и парень повалился на толстяка, тот нелепо взмахнул руками и очутился на полу вместе с Ванечкой и стулом. Длинный выхватил пистолет из наплечной кобуры, но и я решила не сидеть в стороне, а поучаствовать в происходящем. Резко поднялась и ударом ноги выбила пистолет, а когда дядя с некоторым удивлением повернулся ко мне, ударила еще раз, в голову. Длинный рухнул на пол и отключился. Я схватила пистолет и скользнула к двери, где все это время, замерев по стойке «смирно», стоял охранник. То ли все произошло чересчур быстро, то ли реакция у него была так себе, но он не предпринял никаких попыток вмешаться. Таращил глаза и вроде бы силился что-то произнести.
– На пол, – скомандовала я. Он вытянулся на полу, и я быстро его обыскала. Оружия при нем не оказалось. – Лежи тихо, – посоветовала я, а он в ответ с готовностью кивнул.
Я приоткрыла дверь, коридор был пуст. Достала ключ из замка и заперла его изнутри. Тем временем зашевелился Ванечка, пришлось ему добавить. Я отобрала у него пистолет, который торчал за поясом джинсов, и занялась толстяком. Тот лежал, раскинув руки, терпеливо ожидая, когда я закончу его обыскивать, и вяло бубнил, обращаясь к Павлу:
– Я не ношу оружие, о чем тебе известно.
– Ни черта мне не известно, – огрызнулся Павел и перевел взгляд на меня. – Неплохо получилось, – похвалил он меня и себя заодно.
Я пожала плечами. Чему-либо удивляться я перестала еще утром, так что внезапно обнаружившиеся способности скорее удручали, чем вызывали недоумение. Толстяк переводил взгляд с меня на Павла и не предпринимал никаких попыток к сопротивлению, лежал, тяжело дыша и недовольно хмурясь. Проверив карманы Ванечки, я нашла ключ от наручников и освободила Павла.