Специальная обувь удерживала Дрейфуса на корпусе субсветовика. Невесомый, он стоял напротив капитана и думал, что при самом виртуозном владении режущими инструментами узника не освободить: времени не хватит.
Капитан останется на своем корабле до самого конца – до столкновения с Блистающим Поясом или до ядерного взрыва. Через визор шлема за Дрейфусом и Спарвером следили глаза – широко раскрытые, живые. А вот надежды в них не было.
Дравидян хорошо понимал, какие у него шансы.
Левой рукой Дрейфус размотал оптоволоконный кабель с правого запястья. Такой скафандр, как на Дравидяне, он видел впервые. Наверное, его впопыхах смастерили из подручных средств – частью самодельные детали, частью древние, ровесницы химических ракет. Но почти все скафандры совместимы. Разъемы для подачи воздуха и энергии веками соответствуют нескольким стандартным интерфейсам. С каналами связи то же самое.
Дрейфус разыскал нужный разъем в рукаве Дравидяна и воткнул туда оптоволоконный кабель. Минуты убегали одна за другой, но вот контакты состыковались, и в шлеме зашипел чужой циркулятор воздуха – Том услышал системы жизнеобеспечения Дравидяна.
– Капитан Дравидян, надеюсь, вы меня слышите. Я Том Дрейфус, полевой префект «Доспехов».
Пауза длилась дольше, чем рассчитывал Дрейфус. Том уже почти не надеялся на ответ, когда уловил сдавленный вздох Дравидяна.
– Я слышу вас, префект Дрейфус. Верно, я Дравидян. Вы молодец, что угадали.
– Жаль, что мы раньше не добрались. Я слышал сигнал. Вам было больно.
– Да, было.
Неужели Дравидян усмехнулся?!
– А сейчас?
– Сейчас полегче. Скажите, что они сделали? Ноги и руки болели адски, но я… ничего не видел. Они не позволили. Так что, меня расчленили?
Дрейфус осмотрел приваренное к кораблю тело, словно убеждаясь, что видит Дравидяна целиком.
– Нет, – ответил он. – Вас не расчленили.
– Вот и славно. Значит, я уйду более-менее достойно.
– Простите, но я не понимаю.
– У ультра целая система наказаний преступников. Меня сочли «предположительно виновным». Предположительно, но не определенно. Если бы невиновность исключалась, меня расчленили бы.
– Вас прибили к кораблю, – объявил Дрейфус. – Прибили и приварили.
– Да, я видел свет.
– Я не могу ни вытащить вас из скафандра, ни отделить скафандр от корпуса, ни вырезать кусок корпуса. За полчаса не успею.
– За полчаса?
– Увы, мне приказано уничтожить этот корабль. Очень жаль, что вам, капитан, пришлось страдать. Обещаю, наше правосудие сработает чисто и быстро.
– У вас боеголовки?
– Повторяю, все закончится быстро.
– Вы очень добры, префект. На спасение я и не надеялся. Когда ультра что-то затевают… – Дравидян не договорил.
Дрейфус кивнул.
– Но вы говорили о правосудии, – вспомнил Дравидян, восстановив не то дыхание, не то ясность ума. – Стало быть, уверены в моей виновности?
– Капитан, совершено чудовищное преступление. Имеющиеся у меня доказательства не оставляют сомнений, что в нем участвовал ваш корабль.
– Я сбежал, – проговорил Дравидян. – Укрылся в парковочном секторе, решив, что там буду в безопасности, а мои доводы встретят с пониманием. Зря я это сделал. Лучше довериться вашему правосудию, чем полагаться на своих.
– Я бы вас выслушал, – заверил Дрейфус.
– Случилось совсем не то, что кажется на первый взгляд.
– Тот анклав уничтожен вашим двигателем.
– Да, это я признаю.
– Вы вернулись на свой корабль озлобленным, потому что вам сорвали выгодную сделку.
– Я сожалел, что та семья аннулировала переговоры. Но это не значит, что мне хотелось всех убить.
– Раскин-Сарторий уничтожен неслучайно. В обратное никто не поверит.
– Я не говорил про случайность. Это преднамеренное уничтожение мирного анклава. Но я тут ни при чем. И мой экипаж тоже, – добавил капитан с неожиданным пылом.
– Преступление либо совершено, либо нет.
– Кто-то спровоцировал его. Кто-то проник на «Аккомпанемент теней» и использовал его против «пузыря» Раскин-Сарторий. Мы стали орудием убийства, а не убийцами.
– Хотите сказать, кто-то проник на корабль и узнал, как запустить и отключить двигатель, чтобы уничтожить «пузырь»?
– Да, – проговорил Дравидян с такой безысходностью, словно перестал надеяться, что его аргументы будут приняты. – Вы совершенно правы.
– Хотел бы я поверить вам на слово.
– Префект, спросите себя: зачем мне сейчас врать? Мой экипаж уничтожили, сожгли заживо на этом самом корабле. Меня заставили слушать крики товарищей, их мольбы о помощи. Корабль растерзали, как голодные волки терзают бешеного зверька. Меня пытали и приварили к носу корабля. Еще немного – и я умру.
– И все же я… – начал Дрейфус.
– Не представляю, в чьих интересах такая трагедия. Выяснить это – не моя задача, а ваша. Но клянусь, мой экипаж не совершал преступления.
– Пора подумать о том, как отсюда убраться, – негромко сказал Спарвер.
Дрейфус поднял руку, требуя тишины.
– Но кто-то из ваших подчиненных наверняка тут замешан, – сказал он Дравидяну.
– Никто из тех, кому я доверял и кого считал своей настоящей командой. За других, впрочем, не ручаюсь.
– О ком вы?
– Неподалеку от Йеллоустона мы взяли пополнение. Часть экипажа перешла на другие корабли, и у нас появились вакансии. Кто-то из новичков мог…
– Капитан? – нарушил паузу Дрейфус.
Дравидян заговорил другим тоном, словно вспомнив:
– Случилось нечто странное. Вышел из строя шаттл, поэтому мы приблизились на субсветовике к Раскин-Сарторию, а не прилетели туда на шаттле из парковочного сектора. Тогда о неполадке я особо не думал: сделка была на мази. Сейчас же вспоминаю инцидент с шаттлом и утверждаюсь в мысли, что это диверсия.
– Не понял.
– Кто-то вывел шаттл из строя, префект. Кто-то захотел, чтобы «пузырь» оказался в зоне поражения «Аккомпанемента теней». Прежде я думал, что преступление, совершенное от нашего имени, – это месть за сорванную сделку, кто-то на корабле решил наказать анклав и его жителей. Сейчас я считаю иначе. – Дравидян замолчал, лицо за стеклянным визором стало совершенно неподвижным.
Только Дрейфус решил, что капитан умер или потерял сознание, как тот снова зашевелил губами:
– А сейчас я гадаю, не кроется ли тут чей-то умысел.
– Не просто убийство, а убийство преднамеренное и хладнокровное?
– Я могу лишь изложить вам ход событий.
– Те новобранцы… Что о них скажете?
– Ничего особенного. Шестеро или семеро – и прожженные типы, летавшие на других кораблях, и молокососы, плутающие в трех соснах. Лично я ни с кем из них не встречался, только постращал по громкой связи, как водится, когда они на борт поднялись.
– Даже имен не знаете?
– Извините, префект. Знал бы что-нибудь, сообщил бы вам.
Дрейфус кивнул: если Дравидян и впрямь уверен в собственной невиновности, утаивать доказательства ему незачем.
– Не пойму, зачем уничтожать «пузырь», если не из-за сорванной сделки?
– Расследование ведете вы, префект. Вы и скажите.
– Вы скоро умрете, – тихо напомнил Дрейфус. – Этого не изменить, что бы я ни сказал и ни сделал.
– Но вы верите, что я говорю правду?
– Я верю, что настоящее расследование еще впереди. Если факты подтвердят вашу невиновность, я позабочусь, чтобы их предали огласке.
– Надеюсь, вы настоящий профессионал.
– Об этом судить не мне.
– Преступники убили тысячу человек. Если добавить экипаж моего корабля, жертв еще больше. Им не понравится, что префект сует нос в их дела и пытается свести их старания на нет.
– Нам платят не за популярность.
– Префект Дрейфус, вы кажетесь человеком порядочным. Я и по голосу это чувствую. Мы, ультранавты, неплохо разбираемся в характерах. Мои люди тоже были порядочными. Даже если не сумеете реабилитировать меня, постарайтесь оправдать их. Такой гибели они не заслужили. «Аккомпанемент теней» ни разу меня не подвел. Он тоже не заслужил такой гибели. – Дравидян замялся, потом спросил: – Как там с боеголовками?
Дрейфус глянул на Спарвера, тот похлопал по рукаву, словно под ним были часы.
– Двадцать минут, шеф.
Том повернулся в сторону движения мертвого корабля. Вдали виднелись Йеллоустон и Блистающий Пояс. Дневная сторона планеты была еще освещена. Нет, не почудилось: Пояс стал шире с тех пор, как Дрейфус любовался им в последний раз. Том различал и «зерна» отдельных анклавов. Немного времени, терпения и доскональное знание орбит анклавов помогут опознать самые крупные. К примеру, серебряный блик у западного края планеты – это, часом, не «карусель» Новая Венеция вращается среди оживленных центральных орбит? А гирлянда рубиново-красных огоньков чуть правее – не характерный знак восьми анклавов Цепи возрождения? В таком случае синеватый блик чуть восточнее – Дом Саммартини или Силвестовский институт изучения затворников.
– Капитан, время почти вышло.
– Маленькое дополнение, префект. Возможно, пустяк, а возможно, вам пригодится. Решайте сами.
– Слушаю вас.
– Переговоры с Раскин-Сарторием велись с соблюдением стандартных норм секретности. Мы так привыкли. Тем не менее кто-то связался с Дельфин из-за пределов «пузыря» и предложил ей условия лучше наших. Получается, кто-то знал, в чем дело.
– Или же дело в удаче. Кто-то знал, что Дельфин продает свои работы, потом увидел ваш корабль возле «пузыря» и сделал очевидные выводы.
– И убедительно перебил нам цену? Вряд ли, префект. Кто-то заранее позаботился, чтобы «Аккомпанемент теней» превратился в орудие убийства. Задача несложная – выставить нас мстителями. Тут требовался правдоподобный мотив.
– Хотите сказать… сорванная сделка – тактическая хитрость, якобы дающая вам мотив для ответного удара?
– Именно так.
Шахматные фигуры в голове у Дрейфуса заняли новую, угрожающую позицию.
– Значит, «пузырь» Раскин-Сарторий уничтожили по другой причине.
– Вам осталось лишь выяснить по какой, – сказал Дравидян.
* * *Капитан Пелл выпустил торпеды, и они понеслись к «Аккомпанементу теней». При двадцати g они достигли «Аккомпанемента» менее чем за полторы минуты. За миг до попадания они разлетелись веером, потом с разных сторон понеслись к жертве. Яркие выбросы их двигателей казались когтями, хищно сжимающимися вокруг корабля Дравидяна.
Три взрыва слились в одну вспышку. Когда разлетелся мусор и рассеялась радиация, не осталось ни корабля-убийцы, ни его капитана.
С холодной уверенностью, что вся работа впереди, Дрейфус отвернулся от окна.
Глава 7
Уединившись в прохладе своего кабинета, старший префект Шеридан Гаффни смотрел Авроре в лицо. Она приходила по неотслеживаемому каналу, и беседы маскировались под простой обмен служебными данными. В ожидании встречи Гаффни собирался с мыслями, обдумывал вероятные вопросы и ответы, но обычно хватало испепеляющего взгляда Авроры, чтобы он сбился и растерялся. «Наверное, так и до́лжно чувствовать себя на допросе у богини», – уже в который раз мелькнуло в голове у Гаффни.
– Давно мы не разговаривали, Шеридан.
– Извини, – отозвался Гаффни, вытирая лоб кулаком. – У нас тут возникло немало проблем, но сейчас все под контролем.
– Прямо-таки все, Шеридан? Ты полностью уверен, что инцидент с Раскин-Сарторием не возымеет нежелательных последствий?
– Я так не думаю.
Гаффни смотрел на женщину-дитя, на отроковицу неопределенного возраста, сидящую на простом деревянном троне. Поверх огненно-красного парчового платья с золотым узором Аврора накинула темно-зеленую мантию, тоже из парчи, тоже с золотой отделкой. Девичьи пальцы теребили подлокотники не от раздражения и не от скуки, а скорее от беспокойства. Золотисто-каштановые волосы, разделенные прямым пробором, идеально-симметричными прядями ниспадали на плечи, обрамляя поразительно безмятежное лицо. На стене, как раз за головой Авроры, блестел золотой барельеф, наподобие нимба. Прозрачные синие глаза лучились умом и смотрели с удивлением. Гаффни знал: ради этих глаз, ради этого лица он готов на все.
– Ты так не думаешь? – спросила она.
– К сожалению, расследование ведет Дрейфус. Если бы он не вынюхивал и не ворошил это дело, было бы проще, но я не смогу отстранить его, не привлекая внимания к себе.
– Ты глава Службы внутренней безопасности, Шеридан. Где твоя изобретательность?
– Мне и с подготовкой почвы для Талии Нг забот хватило. Без изобретательности там никак, уверяю тебя.
– Тем не менее этот человек, Дрейфус, – источник опасности. Его необходимо приструнить.
– Все не так просто, – возразил Гаффни, которому казалось, что данный вопрос они обсуждали уже тысячу раз. – Дрейфус – любимчик Джейн Омонье. Вопреки моим возражениям, она дала ему допуск «Панголин». При моем чрезмерном вмешательстве Джейн мигом уши навострит, ну, образно выражаясь. – Гаффни попробовал улыбнуться Авроре. – Сейчас это не лучший вариант.
– Джейн – проблема серьезная, – сказала Аврора, демонстративно игнорируя его улыбку. – С ней тоже нужно разобраться, вечно откладывать нельзя. Как только с Талией все уладится, сосредоточься на устранении Омонье.
Гаффни аж разозлился:
– Надеюсь, ты не просишь ее убить?
– Мы не убийцы, – напомнила Аврора, сделав вид, что шокирована таким предположением.
– Мы только что уничтожили девятьсот шестьдесят человек. Если это не убийство, то что? Чудесный способ завести друзей?
– Шеридан, те люди – неизбежные жертвы уже начавшейся войны. Я горюю по ним. Могла бы спасти хоть одного, непременно сделала бы это. Нужно думать о миллионах, которые мы спасем, а не о сотнях, которыми пожертвуем.
– Если Джейн нам помешает, ты убьешь ее, глазом не моргнув.
– Шеридан, ей необязательно умирать. Джейн храбрая женщина и хороший префект, но у нее принципы. Они по-своему восхитительны, однако идут вразрез с нашими планами. Верность «Доспехам» для нее дороже высшего блага людей.
Гаффни обдумал имеющиеся варианты.
– В последнее время у Омонье хватает забот.
– Достаточно, чтобы обеспокоить доктора Демихова?
– Похоже на то.
– В ближайшем будущем у верховного префекта забот точно не поубавится. Не стоит ли ее пожалеть и освободить от должности?
– Нацелюсь на ее место – другие старшие префекты не согласятся.
– Шеридан, наша цель не создать тебе проблемы, а сместить Джейн. Криссел, Бодри, Клирмаунтин – кто из ключевых игроков по умолчанию станет ее преемником?
– По умолчанию старшинство у Бодри.
– Что это сулит?
– Бодри компетентна, но, в отличие от стратега Джейн, сосредоточена на мелочах. Когда мы начнем игру, у «Доспехов» появится немало проблем. Думаю, с некоторыми из них Бодри не справится.
– Иными словами, нам она подходит идеально.
Аврора казалась довольной, но им или собой? Определить это Гаффни обычно не удавалось.
– Приступай к подготовке, Шеридан.
– Меня по-прежнему волнует Дрейфус. Можно не сомневаться: он будет защищать Джейн. Бодри и другие старшие префекты очень его уважают, так что при нем Джейн не сместишь.
– Тогда вариант только один: устранить Дрейфуса. Он ведь полевой префект?
– Не первой молодости, но по-прежнему в числе лучших.
– У полевых префектов служба опасная.
На миг Аврора начисто отрешилась от разговора, ее лицо превратилось в пустую маску. Коротая паузу, Гаффни барабанил по ножке кресла; он чувствовал себя школьником, которого одного заперли в классе.
– Пожалуй, я смогу помочь, – наконец проговорила Аврора. – Понадобится маршрут Дрейфуса за пределами анклава «Доспехов». Ты ведь предоставишь его, Шеридан?
– Затея рискованная, но…
– Но ты постараешься. Очень постараешься, – с нажимом проговорила Аврора. – Знаю, ты человек хороший, к обману не склонный. Верность, преданность и служба людям – твое второе «я». Мне это открылось еще в ту пору, когда ты расследовал дело Ада-Пять. Ты заглянул в эту пучину безнравственности, увидел, к чему приводит свобода, если не держать ее в узде, и сказал: «Довольно». Ты понял: нужно принимать меры, даже если эти меры крайне непопулярные.
– Верно, верно; просто порой сомнения одолевают.
– Подави их! В зародыше! Разве я не показала тебе плоды нашего бездействия? Разве не позволила увидеть, что станет с миром, если мы замешкаемся?
Аврора и показала, и позволила увидеть. Гаффни понимал: все сводится к выбору будущего, точнее, одного из двух диаметрально противоположных вариантов будущего. Первый вариант – Блистающий Пояс в руках милосердного, великодушного тирана, при котором сотни миллионов граждан будут жить примерно так же, как сейчас, разве что немного ограничится гражданская свобода. Вариант второй – Блистающий Пояс в развалинах, население выкошено, руины великой цивилизации во власти призраков и чудищ, иные из которых некогда были людьми.
– У меня есть данные по долгоносикам, – объявил Гаффни, когда тишина стала невыносимой.
– Хочу немедленно с ними ознакомиться.
– Ввожу их в блок инфоподачи.
У Авроры сомкнулись веки, а рот открылся, словно она получала невероятное удовольствие. Гаффни представил, как данные текут из «Доспехов» по лабиринтам инфосетей Блистающего Пояса, а Аврора, человек она или машина, пьет их на конце длинной цепи роутеров и хабов.
Вот веки размежились, рот закрылся.
– Отлично, Гаффни. Все в полном порядке. Ты просто молодец.
– Теперь у тебя есть все необходимое? Ну, чтобы собрать долгоносиков?
– Точно определю, лишь получив доступ к действующему производству. Как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Впрочем, у меня нет повода сомневаться, что долгоносики будут работать как должно.
– Я читал техническую записку, – отозвался Гаффни. – Они просто ужасны.