От обморока Малфоя спасло только одно: Волдеморт засмеялся сухим шелестящим смешком, от которого мороз подирал по коже. Впрочем, Ориона и это не пробрало: он глядел, прищурившись, в безносое лицо, брезгливо морщился, и только.
— Прошу простить, милорд, мальчик вырос с магглами, он понятия не имеет о вас, о нашей борьбе... — заторопился Люциус.
— Ничего, ничего, мне нравятся дерзкие мальчишки, — процедил тот.
— Педофил, что ли? — ожидаемо отреагировал Орион. — Ну, папаша, и знакомства же у вас!
— Из него, чувствую, еще выйдет толк, — предсказал Волдеморт, не обратив внимания на последние слова. — Ему ведь в школу осенью? Ну, за ним стоит приглядеть... ты сам знаешь, полукровки бывают талантливы, а у нас каждый человек на счету! А теперь мне пора.
Он снова протянул руку, и Люциус, низко опустив голову, преклонил колено, чтобы поцеловать сперва край мантии, а потом и перстень господина. Взметнулся темный вихрь, и кресло опустело.
"Слава Мерлину, обошлось без пыточных..." — промелькнуло в голове, и Люциус с трудом поднялся, опираясь о ручку кресла, и не сразу понял, что с другой стороны его поддерживает Орион. Это было странно: на физический контакт тот в принципе не шел, еще терпел, когда его трепал по плечу Абраксас, мог потискать Драко, но от отца неизменно уклонялся. (Матери, разумеется, это не касалось.)
— Вы, папаша, сейчас белее стенки, — заметил Орион, подумал и добавил: — Правда, стенки тут голубенькие в цветочек...
— Ты с ума сошел?.. — выдохнул тот, кое-как придя в себя. — Он же мог тебя убить на месте! Что тебе стоило?..
— Ха, — ответил тот. — Была мне охота перед такой образиной на карачках ползать! На себя бы посмотрели... тьфу, смотреть противно! Весь из себя наследный лорд, как есть, чего уж тут скажешь...
Кровь бросилась Люциусу в лицо, он уже занес руку, но поймал спокойный взгляд Ориона.
— Ну давайте, чего там, — сказал тот. — Маман говорила, это у чистокровных заведено, и дед вас колотил, вы сами сказали, да и она меня лупит почем зря. Приступайте. Только мазь от ожогов или че у вас там, приготовьте, а то вам дюже больно будет.
Малфой осел в кресло, в котором только что сидел Волдеморт.
— Спасибо, он был в хорошем настроении. Иначе убил бы, — повторил он. — Или запытал.
— То-то дед его так не любит, — фыркнул Орион. — А вы боитесь, да? Ну и правильно, такого психа поди не забоись...
Люциус молча прикрыл глаза и вдруг с удивлением ощутил прикосновение детской ладони к своей щеке. В кои-то веки без ожога (следов не оставалось, но больно всегда было неимоверно), просто шершавые мальчишеские пальцы.
— Знамо бы дело, я б отказался от всех этих ваших родовых гобеленов и прочего, — развеял голос Ориона приятную иллюзию. — Нужны мне эти войны, не дай бог, еще и маман рикошетом прилетит... Теперь велят татушку поставить, поди?
— Нет, несовершеннолетним не ставят... — машинально отозвался Люциус.
И правда, на что он шел, втягивая мальчика в войну, в которой и сам-то уж перестал понимать, где чья сторона? Мальчика, который даже не знает, кто за что воюет, а главное, которому на это наплевать? И его мать, которую уже за одно то, что она магглокровная, могут попросту убить?
— Да ладно, папаш, и не такое переживали, — хмыкнул ему в ухо Орион, устроившийся на ручке кресла и даже позволивший осторожно придержать себя, чтобы не свалился. — Дело фигня. Прорвемся.
— А ты не мог бы не называть меня папашей? — поинтересовался тот.
— Не-а. Не мистером же. А папой, извините, не могу пока. Ну как-то не выходит, — даже чуточку виновато ответил мальчик.
— Ладно. Переживу, — усмехнулся Люциус. — Но моего-то отца ты дедом называешь?
— Угу, просто я всегда хотел такого деда, чтоб — ух! Чтоб всю семью построил и спуску не давал... Родного-то я не помню, — сказал Орион. — Ну, маминого отца. А тут прям воплотились мечты!
— Я, значит, на воплощенную мечту никак не тяну?
— Не-а, — ответил мальчик. — Пока нет.
— Ну, спасибо за честность...
— Да всегда пожалуйста... папаша.
Заглянувшая в дверь Лорейн застала идиллическую картину: задремавшего в кресле Люциуса, которому Орион с присущей ему изобретательностью заплетал косички.
— Тс-с... — шикнул он на мать и вытолкал ее за дверь.
— Это что было вообще? — спросила она.
— А! Ну, тут приперся этот лорд, напугал папашу до полусмерти, пришлось все же поговорить с ним по душам...
— С отцом или лордом?
— С обоими, — лаконично ответил Орион.
— Люциуса я вижу, лорда нет, ты его развоплотил, что ли?
— Не, насмешил... А с папашей мы имели долгий разговор на тему образа идеального отца. Ну как в умных журналах пишут.
— Я вижу... — процедила Лорейн. — Сгинь лучше отсюда, пока он не проснулся, визажист хренов! Там к тебе сова прилетела, письмо принесла, держи...
...— Де-ед! Деда! — разносилось через пару минут под сводами Малфой-мэнора. — Пришло это драное письмо! Глядите!
Абраксас Малфой уже не в первый раз задумался над тем, а верно ли он поступил, приняв этого мальчика в род. Потом подумал еще немного, покрепче перехватил трость и отправился навстречу внуку со словами:
— А ну-ка, покажи письмо... А я тебе сейчас тоже покажу кое-что интересное!
Глава пятая, в которой начинается повержение авторитетов и сотрясение устоев
Распределение в Хогвартсе шло своим чередом.
— Абрамс, Орион, — проговорила Минерва МакГонагалл, но из рядов первокурсников никто не вышел. — Абрамс!
Она переглянулась с директором, пожала плечами: странно, письмо мальчику ведь ушло, а самого его нет. Может, опоздал на поезд или не сумел пройти барьер на платформе? Если не объявится, нужно будет наведаться к нему домой, но это потом.
Ученики уже закончились, остался только один, в расстегнутой мантии — руки в карманах брюк, раскачивается на пятках, — со взъерошенными белобрысыми волосами и неприятным прищуром. Лишних тут не должно было быть, и по всему выходило...
— Юноша, это вы — Орион Абрамс? — раздраженно спросила МакГонагалл.
— Не совсем, мадам, — ответил он. — В смысле, имя вы угадали — я Орион.
— А почему не отозвались на распределении?!
— Может быть, потому, что я не Абрамс, а Малфой? — еще сильнее прищурился тот, проходя к Распределительной Шляпе. — Ошибочка у вас там вышла, госпожа профессор.
— Невозможно!..
— Да ладно, с кем не бывает, — отмахнулся мальчишка. — У меня вот на письме адрес: "Малфой-мэнор, Ориону Абрамсу". И хоть бы кто подумал, откуда в Малфой-мэноре взялись Абрамсы!
МакГонагалл снова переглянулась с директором. Тот пожал плечами: о том, что у кого-то из Малфоев есть взрослый сын, он тоже слышал впервые.
— Это у вас техника сбой дала, — авторитетно заявил тот, вертя в руках Шляпу. — Потому как письмо, кажется, отправили раньше, чем я на гобелен попал. Ну, приступим, помолясь!..
И он напялил Шляпу, как наполеоновскую треуголку.
— Ну-с, поглядим... — забубнила та. — Хитрость и целеустремленность — явно в отца, помню я вашего папашу, юноша, это вам на Слизерин. Храбрость, порой неуемная — и Гриффиндор подойдет...
— У меня что, мозгов вообще нету? — грубо осведомился Орион.
— В избытке, — обиделась Шляпа.
— Тогда давай, гони меня на Рэйвенкло и завяжем уже с этой хренью. Охота мне была бодаться с теми или с этими...
— Как хочешь, — окончательно оскорбилась та и провозгласила: — Рэйвенкло!
— Весь в мамочку пошел! — мерзко улыбнулся Орион, снял Шляпу и крепко ее расцеловал, заставив плеваться, после чего занял место за факультетским столом.
— А кто у тебя мама? — поинтересовался кто-то постарше.
— Бухгалтер, — рассеянно ответил тот, прислушиваясь к речи директора. — Во пургу несет!
— Но ты же Малфой!
— А что, Малфои и бухгалтерия несовместимы? — поразился Орион.
— Не сходится... — пробормотала какая-то девочка. — Тебе одиннадцать, это, выходит, твой отец еще в школе учился, когда... Но он потом женился... Второй брак, да?
— Не-а! — ответил тот. — Про ранний залет слышала че-нить?
Та поперхнулась.
— Во, имей в виду на будущее, — покровительственно сказал Орион. — На парня надейся, но и сама не плошай! А то сперва нагуляешься, а потом получишь кого-нибудь вроде меня в награду.
Тут уж покраснели почти все девочки.
— Короче, забили на это, ладно? — попросил он. — И это, чтоб сразу пресечь всякие там поползновения... я не наследник, бабла нет, нихрена нет, одни только обязанности. Ну там, задницу младшему подтереть, с собаками погулять и все дела. Так что — дайте дослушать речь и пожрать!
Когда начался пир, староста факультета впечатленно пробормотал:
— Тебя не кормят дома, что ли, Малфой?
— Кормят, но я привык впрок наедаться, — фыркнул тот. — А то за столом сюси-пуси, двадцать разных вилок на каждое блюдо, салфетки, много не ешь, неприлично... Нафиг. Я пожрать люблю.
— Заметно...
— Угу... Ты вот, которая с косичками, передай горчицу...
— Заметно...
— Угу... Ты вот, которая с косичками, передай горчицу...
— Меня Мэри зовут, — обиделась та.
— Пофиг, я все равно не запомню. Горчицу передашь или мне через весь стол за ней лезть?
Девочка с косичками бросила в него горчичницей, Орион ловко поймал ее и залил половину тарелки приправой.
— Кетчупа нету, блин, — проговорил он, — дожили...
— Есть, лови! — крикнул кто-то с того края стола, где обосновались старшекурсники, и еще одна посудина полетела в наглеца. Тот ловить ее не стал, справедливо полагая, что после этого обзаведется роскошными пятнами на мантии, уклонился, и сосуд с кетчупом красиво разлетелся на каменном полу, забрызгав особо неудачливых, в основном гриффиндорцев.
— Вау! Прямо убийство во время пира! — оценил красное пятно Орион и продолжил наворачивать ужин.
За первые десять лет своей жизни он привык потреблять какие угодно полуфабрикаты в любых количествах (потому что Лорейн попросту некогда было готовить), лопать недозрелые яблоки и сливы в чужих садах, печь в золе картошку, сворованную из мусорных баков позади супермаркета (гнилые места можно было и вырезать), как-то раз на спор съел живую гусеницу, но никогда не страдал даже расстройством желудка. Вкусовые пристрастия у него были странные с точки зрения чистокровного волшебника, но домовики в мэноре уже смирились с полуночными требованиями притащить пиццу.
Наконец пиршество окончилось (директор и профессора взволнованно шептались, решая, кому из них предстоит отправлять письмо Люциусу Малфою... или все же Абраксасу, вдруг это он погулял на стороне, он ведь еще совсем молод для волшебника, да и больше это похоже на правду), и первокурсников погнали по спальням.
— А ничего так, миленько, — оценил Орион комнату и занял ближайшую к окну кровать. — Вот ведь повороты судьбы...
— А что? — спросил кто-то из новых соседей. Имена Орион пока не запомнил, поэтому нарек его Ушастым.
— Сперва живу с маман в одной комнате, потом у меня апартаменты из пяти комнат, теперь, блин, я в общежитии, — пояснил тот. Про апартаменты он, конечно, приврал, но не испытывал по этому поводу ни малейших угрызений совести.
— Ты можешь рассказать, если хочешь, — осторожно предложил еще один мальчик. — Мы выслушаем...
— Слушай, иди в жопу, психоаналитик нашелся!
Тот, кто знал Ориона, мог бы с точностью предсказать, что оставаться этому мальчишке Психоаналитиком (спасибо, если не Психом) до окончания школы...
Орион завалился на кровать, широкую и мягкую (с той, что в мэноре, не сравнить, но уж получше его старой!) и принялся писать письма родителям. Забавно было думать, что у него есть оба родителя, пускай даже папашу он еще не воспринимал всерьез.
"Маман! — начал он. — Все путём. Как ты меня довезла до вокзала, так я без проблем зашел на нужную платформу, отжал себе зачетное купе и дрых всю дорогу. Ну там ломился кто-то, но я их послал далеко и надолго. Одного не пойму, хрена ли не выдать вместе с письмом по порт-ключу, чтоб не пилить по железке целый день? Дальше... Замок крутой, конечно, прям как из кино. Учителей пока не заценил. Распределился на Рэйвенкло, как ты, Шляпа жутко обиделась. Познакомиться толком ни с кем не познакомился, запомнил какую-то Мэри-с-косичками, Ушастого и Психоаналитика (это два моих соседа по спальне), потом разберусь. Кормят тут зашибись просто, наших бы ребят из школы за стол пустить, смели бы все вмиг! А, да, койку я себе тоже хорошую занял, у окошка, там далеко видать, красота...
Телика, конечно, и тут нет. Придется жить без него, помню, ты всегда мечтала его выкинуть. Вот, аккуратнее мечтать надо! А то желания твои, а страдаю я!
Короче, будет что интересное, напишу еще. Целую и хлопаю по попе... а ты не можешь мне сдачи дать! Драко привет.
П.С. Веди себя хорошо, вернусь — проверю!
Твой ненаглядный сынуля."
Удовлетворившись содержанием и формой первого послания, Орион покусал ручку и взялся за другое письмо.
"Привет, папаша, — написал он. — Надеюсь, вы не очень обиделись, что я попал на Рэйвенкло. В смысле, я туда нарочно попал. Как по телику говорят, в свете текущих политических событий... Короче, так, наверно, будет безопаснее. Ко мне пока никто не лез, я тоже еще никому не начистил пятак, даже непорядок какой-то. Правда, половину гриффиндорцев заляпало кетчупом, которым кинули в меня, так что, думаю, это дело поправимое, в смысле мордобития. В общем, буду держать руку на пульсе... опять же, как говорят по телику.
П.С. Я маленько похулиганил на распределении, так что ждите маляву от директора или профессора какого-нибудь. Кажется, они заподозрили, что я не ваш сын, а дедушкин. Умора!
Орион."
С удовлетворением отложив и этот лист, Орион снова погрыз ручку и написал как можно аккуратнее:
"Здравствуйте, дедушка!
Хочу сообщить вам, что добрался я благополучно. Шляпа отправила меня на Рэйвенкло, и я этому даже рад, поскольку там училась мама. Видимо, поскольку я вырос с ней, то и склад характера у меня оказался такой же. Надеюсь, это вас не огорчит. Я постараюсь держаться подальше от всяческих интриг, как вы предупредили. Если что-то покажется мне подозрительным либо я узнаю нечто важное, немедленно сообщу.
С уважением, ваш внук Орион."
Покончив с этим тяжким трудом, он выдохнул, тщательно запечатал все три письма и огляделся. Идти в совятню было уже поздновато, но, по идее, до отбоя он еще успевал, поскольку не должен был заплутать: Люциус подробно описал все ходы и выходы, благо был когда-то старостой и ничего еще не забыл, да и Лорейн хорошо помнила, как кратчайшим путем добраться из башни Рэйвенкло в нужное место.
— Смотри, не перепутай, — напутствовал он большую неясыть. — А то жрать не дам, ясно? Вали, чтоб утром был ответ!
Сова, ухнув, улетела, Орион потянулся, повернулся и шарахнулся, врезавшись в насест.
— Вашу мать, разве можно людей так пугать?! — выпалил он. — Я чуть башку себе не проломил!
— Прости, мой мальчик, я не подумал об эффекте неожиданности, — улыбнулся в бороду директор Дамблдор. — Просто отбой уже был, староста не нашел тебя в спальне, а соседи сказали, что видели, будто ты писал письма. Я и решил сам отвести тебя назад, чтобы ты не получил отработку в первый же день...
— Вот за это спасибо, сэр, — сказал Орион, стараясь изобразить вежливость. Интересно, с каких это пор директор лично провожает заблудших первокурсников? Ясное дело, с тех самых, как таким первокурсником оказался неучтенный Малфой! — Ну че, идемте, что ли? А то правда поздно уже!
— Идем, идем, — директор мягко подтолкнул его к выходу. — Ты писал домой?
— Нет, блин, в Организацию Объединенных Наций, — буркнул тот, а громче добавил: — Разумеется!
— Сразу три письма с одной совой?
— Разумеется! — повторил Орион.
— Мой мальчик, мне хотелось бы поговорить с тобой...
— А вы что делаете? — невинно удивился тот.
— Гм... Я имел в виду...
— Вам жуть как охота узнать, откуда я взялся, — поморщившись, прервал словоблудие Орион. Проще было отвязаться сразу.
— Можно сказать и так, — чуточку сдал назад Дамблдор.
— Короче, дело было так: папаша погулял с маман где-то на шестом курсе, она залетела и свалила подальше, чисто на всякий случай, — выдал уже проверенную версию мальчишка. — Десять лет ни слуху, ни духу, и вдруг — вот-те нате, хрен в томате! Является блудный отец! Понятия не имею, как он нас нашел, я в этом не секу ни разу, но... Дальше опять же кино: хватают меня за шкирман, тащат в мэнор, тычут носом в родословную и заставляют учить всякую хрень... пардон. Потом дед че-то там похимичил с палкой, и я появился на гобелене, как полукровный. Ну а потом уж и письмо пришло. Больше ничего не знаю, мать тем более. Мы ж у магглов жили.
— А! — глубокомысленно произнес Дамблдор. — Видимо, твоя матушка скрывалась... Она ведь полукровная?
— Не, грязнокровка, — намеренно сказал Орион, чтобы посмотреть на реакцию. — Я так понял, что папаше в молодые годы было абсолютно пофигу, кого валить и трахать. Дед его так кобелем и называет.
Директор деликатно откашлялся. С Абраксасом Малфоем связываться не стоило, но...
— А ты знаешь, мой мальчик, с кем имеет дело твой отец?
— Конечно, знаю, — пожал тот плечами. — Я этого ихнего лорда видел вот как вас сейчас.
— Что?!
— Ага. В гости приперся, гость нежданный... — фыркнул Орион. — Говорит, о, еще один Малфой! И давай лапы тянуть, приветствуй, типа. Не, ну грабку я ему пожал, конечно, с меня не убудет... руки, правда, долго потом отмывал. Вот папашу не сразу в чувство привели...
— Пытал?.. — горестно спросил Дамблдор, тщетно пытаясь представить себе это зрелище.
— Не, это у него шоковое было, — рассеянно ответил мальчишка. — А лорд поржал и свалил. Ну и все.
— Мальчик, ты же понимаешь, насколько опасны эти игры, а твой отец...
— Слушайте, господин директор, — мрачно сказал Орион. — Я этой образины раньше не видел и больше видеть не желаю. Я полукровный, мать — магглорожденная, тут все ясно? И отвалите от меня с пропагандой, очень вас прошу! И про папашу с дедом не спрашивайте. Если у них какие дела и есть, то меня в них не посвящают. Да если б и посвятили, хрена я чего кому чужому скажу.