Плохо, когда город совершенно незнаком. Кутергин не мог даже приблизительно ориентироваться в лабиринте улочек и переулков, маленьких площадей и предательских тупичков. Ах, если бы угадать, как застраивали Геную? Седая Москва, где капитан появился на свет испокон веку строилась кольцами вокруг Кремля, а между укреплениями-кольцами, соединяя их, пролегали кривые улочки и переулочки. Сановный Петербург - как каре солдат, застывших на параде: сплошные прямоугольники кварталов и пересекающиеся под прямым углом стрелы широких проспектов. Но его и строили позже, спустя шесть веков после матушки-Москвы. Варшава собирала свои улицы к центру, как лучи звезды, а что здесь, в Генуе? Куда бежать? Искать полицейского? В любом случае из полиции быстро не выбраться, даже при самом благоприятном отношении - полицейские всех стран мира одинаково подозрительны и недоверчивы...
Едва русский скрылся за углом, извозчик, как ни в чем не бывало, поднялся и начал отряхиваться, недовольно бурча:
- Вы разорвали мне куртку. Неужели нельзя было потише?
- Заткнись, - рявкнул хозяин тележки и развернул извозчика лицом к себе. - Что он говорил?
- Сейчас. - Возница наморщил лоб. - Хотя... Спрашивал, где старая площадь с фонтаном.
- Все?
- Да.
- Садись. - Хозяин тележки сорвал с головы платок и вытер им потный лоб. - Нехорошо получилось, ах, как нехорошо получилось. Надо было все закончить здесь.
- Ничего, нагоним, - заверил извозчик, взбираясь на козлы. Успевшие оклематься молодцы, которым досталось от русского, быстро оттащили осла и сели в коляску рядом с хозяином повозки.
- Так. - Хозяин тележки сунул скомканный платок в карман. - Сейчас едем по параллельной улице. Ты, Сантино, спрыгнешь и скажешь нашим парням, куда эта свинья может бежать, если, конечно, они его еще не догнали. А мы гоним на площадь и ждем его там. В любом случае выдавливайте его с улиц к фонтану. Поехали!..
Может быть, Генуя красива, даже прекрасна, но Кутергину она казалась жуткой и мрачной западней. Сколько он сможет как угорелый бегать по улицам, не зная, где спрятаться? Остановиться и разрядить и преследователей оба ствола пистолета? Наверняка это охладит их пыл, но тогда непременно познакомишься с местной полицией или жандармами. И все же если не останется иного выхода, он так и поступит. На бегу он выдернул из саквояжа нож - клинок не уступал по остроте хорошей бритве. Куда его, сунуть в карман? На глаза попалась куча строительного мусора около ремонтируемого здания, и капитан швырнул нож в горку опилок и обломков кирпича - ну его к дьяволу!
Преследователи не отставали, и Федор Андреевич забеспокоился: у него складывалось впечатление, что они настойчиво и целеустремленно гонят его в нужное им место. Если так, то стычка на перекрестке не случайный эпизод - видимо, с ним собирались покончить, но все сорвалось.
«Пока сорвалось, - мысленно поправил он себя. - Их много, они знают город и рано или поздно убьют меня».
Почему его должны убить совершенно незнакомые люди? Ответ лишь один - на набережной Мирт увидел Федора Андреевича и узнал его. Все остальное - уже производные, а главное решилось, когда непримиримые враги встретились глазами - пусть на секунду или даже долю секунды, но и того достаточно. Все оборачивалось хуже некуда, Кутергин уже чувствовал усталость, а затягивать агонию было не в его правилах. Он всегда предпочитал расчет, но иногда можно сыграть с Судьбой в орлянку и узнать: пан ты или пропал?
Русский свернул на малолюдную улицу. Следом, как магнитом, потянуло преследовавших его бандитов - их было трое и один из них умел метать нож. Поэтому именно его Федор Андреевич обрек на заклание первым: око за око! Он замедлил шаг, позволил погоне немного приблизиться, неожиданно остановился и выхватил пистолет. Бандиты даже не успели понять, что происходит, когда один за другим грохнули два выстрела. Метатель ножей словно споткнулся на бегу, ничком ткнулся в камни мостовой и застыл страшным бесформенным бугорком - пуля угодила ему точно в сердце. Вторая пуля пробила лоб его приятеля, а третий бандит с перекошенным от ужаса лицом начал медленно пятиться, не сводя глаз с русского, словно тот гипнотизировал его, как василиск. Федор Андреевич шевельнулся, бандит жутко вскрикнул и метнулся в подворотню. Одинокий прохожий, нечаянно угодивший в перестрелку, прижался к стене и замер, боясь пошевелиться. Поблизости раздались громкие, визгливые голоса женщин и детский плач, как будто выстрелы разбудили сонное царство. Кутергин поспешил к перекрестку и свернул на первую попавшуюся улочку - все равно он давно перестал ориентироваться и теперь не знал, в какой стороне море и куда показывал извозчик, объясняя, где старая площадь с фонтаном.
Капитан спрятал разряженный пистолет в саквояж и взял его так, чтобы разрезанный бок не бросался в глаза. Остановив пожилого тучного синьора, он вежливо поинтересовался, как пройти к старой площади с фонтаном. Одышливо отдуваясь, толстяк объяснил. Оказалось, она почти рядом и оставалось миновать несколько кварталов. Поблагодарив, Кутергин ускорил шаг.
Площадь открылась неожиданно - окруженная красивыми домами с увитыми диким виноградом балконами, расцвеченная яркими цветами на клумбах, с большим фонтаном посередине, она радовала глаз и привлекала праздную публику. Многолюдье только обрадовало капитана: в толпе легче затеряться. Он огляделся и почти сразу заметил стоявшего у фонаря старика со скрипкой. Длинные седые волосы, попугай на плече, широкополая шляпа у ног - наверное, это и есть Карло?
Несколько минут Кутергин стоял в сторонке и делал вид, что слушает скрипку. Не заметив ничего подозрительного, он подошел ближе, бросил в шляпу старика мелкую монетку и тихо спросил:
- Вы Карло?
Не переставая играть, скрипач утвердительно моргнул и вопросительно посмотрел на Кутергина, как бы предлагая ему высказаться до конца.
- Вам привет от Сулеймана. Мне нужна помощь, за мной гонятся.
Карло удивленно поднял брови и выдал в конце пьесы неожиданный пассаж. Раскланявшись в ответ на жидкие хлопки нескольких прохожих, он высыпал монеты из шляпы в карман и нахлобучил ее на голову. Почесав попугая кончиком смычка, старик хрипло спросил:
- Кто вы?
- Друг Сулеймана. Сегодня он высадил меня в порту со своего «Кайсума».
- Он еще здесь?
- Нет.
- Кто за вами гонится? - Старик убрал скрипку в футляр и обернулся к русскому.
Федор Андреевич вертел головой: ему показалось, что среди прохожих мелькнуло знакомое лицо. Да, так и есть! На другом конце площади он заметил коляску «своего» извозчика. Как ни в чем не бывало тот сидел на козлах, поигрывая кнутом, а в экипаже расположились хозяин тележки и два молодца. Только теперь корзинщик застегнул рубаху, а голову покрыл шляпой.
- За фонтаном стоит коляска. Это они, - шепнул капитан скрипачу. - Я подожду за углом. Не задерживайтесь, ради Бога!
Федор Андреевич бегом покинул площадь, свернул за угол и остановился. Следом появился Карло: одной рукой он держал футляр со скрипкой, а другой прижимал к груди попугая, пытавшегося схватить клювом пуговицу его старого сюртука.
- Идите за мной, - поравнявшись с капитаном, бросил скрипач и нырнул в узкую щель между домами.
Кутергин с трудом протиснулся за ним и очутился в длинном и сумрачном проходном дворе. Они миновали несколько подворотен-туннелей и вышли в переулок, потом через калитку проникли в густой сад при старом храме, а из него попали на узкую горбатую улочку со множеством лестниц, спускавшихся к морю. Дома на ней стояли тесно, на веревках сушилось белье, пахло рыбой, прокисшим вином и чесноком. Федор Андреевич ощутил голодные спазмы в желудке - с утра не было и маковой росинки во рту, а ведь уже начали ложиться лиловые предвечерние тени, обещая скорое наступление сумерек. Ладно, сейчас не до разносолов: как говорят в России - не до жиру, быть бы живу!
Старик прекрасно ориентировался в хаосе трущоб. Он спустился в полуподвал одного из домов, постучал в обшарпанную дверь и крикнул:
- Пьетро! Это я, Карло!
Послышались тяжелые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял рослый мужчина с коротко остриженными седыми волосами. Он молча пропустил гостей в свое жилище, не выказав никакого удивления при виде Кутергина.
- Моя жена. - Пьетро показал на такую же высокую, костистую женщину, возившуюся с горшками у очага и пригласил гостей к столу.
Появились глиняные кружки, кувшин с вином, краюха хлеба и похлебка из рыбы. Ухой или супом Федор Андреевич назвать это варево не мог: слишком много перца, помидоров и чеснока. Молча выпили и принялись за похлебку. Хозяин ел быстро и первым очистил миску. Положив ложку, он налил всем еще вина и выжидательно посмотрел на скрипача.
- За ним гонятся люди антиквара. - Карло показал на капитана. - Спрячь его до завтра. А там решим, как быть дальше.
- Здесь нельзя, - покачал головой Пьетро. - Слишком много глаз и ушей.
- Тогда отвези. - Скрипач заговорщически подмигнул и обернулся к Федору Андреевичу. - У вас есть деньги?
- Сколько нужно?
Пьетро показал три пальца. Кутергин достал шесть золотых и положил на стол. Хозяин разделил монеты поровну со скрипачом.
- Ждите. - Он поднялся и вышел.
Медленно потянулись минуты ожидания. Федора Андреевича удивило, что Карло не обмолвился с хозяйкой ни словом, и, словно догадавшись об этом, скрипач сообщил, что она глухая. После рыбной похлебки в желудке горел огонь, и Кутергин выпил несколько кружек кисловатого легкого вина, пытаясь залить им пожар перца и чеснока, но помогло мало. Старый скрипач гладил попугая и шептал ему ласковые слова. Птица косила на него желтоватым глазом и топорщила гребень. Капитану жутко хотелось курить, но он стеснялся спросить разрешения. Да и как спрашивать, если хозяйка глухая?
- Кто эти люди антиквара? - поинтересовался он у Карло.
- Бандиты, - лаконично объяснил тот.
Вскоре вернулся Пьетро и позвал их на улицу. Там стоял запряженный чалым мерином темный фургон, напоминавший полицейские кареты для арестантов.
- До завтра. - Скрипач похлопал капитана по плечу. - Пьетро отвезет вас за город, в больницу. Там вас никто не додумается искать. А утром все обсудим.
«В больницу так в больницу, - решил Кутергин забираясь в фургон. - Все лучше, чем на кладбище».
- Можете курить, - разрешил Пьетро и захлопнул дверцу. Федор Андреевич достал сигару и с удовольствием задымил, удобно устроившись на жестком сиденье.
Фургон тронулся. Капитан раскрыл саквояж и вытащил пистолет. Зарядил его и сунул в карман. Теперь стоило подумать: как отыскать следы Мирта и слепого Шейха? Задача не из самых простых и легких, но может быть, ему помогут старый скрипач или молчаливый Пьетро?
Дорога заняла больше часа. Наконец, фургон остановился. Щелкнул замок, дверца распахнулась, и повеяло свежестью ночи. В отдалении слышался мерный рокот волн.
- Приехали, синьор, - сообщил Пьетро.
Федор Андреевич спрыгнул на землю. В темноте угадывалась кипарисовая аллея, ведущая к большому двухэтажному зданию с флигелями. Море шумело за спиной, и сквозь черный ажур листвы серебрилась лунная дорожка на волнах. Все вокруг дышало покоем. Светящиеся окна, здания словно приглашали усталого путника обрести здесь мир и покой.
- Пойдемте, синьор. - Пьетро привязал вожжи к столбику ограды и направился к левому флигелю. Капитан последовал за ним...
***
Высадив из коляски Сантино, игравший роль корзиночника Альберто приказал извозчику гнать к старой площади с фонтаном. Он имел полное право приказывать, поскольку в тайном сообществе уголовников Генуи считался немалой шишкой - под его началом ходили больше двух десятков головорезов.
У запасливого возчика нашлась припрятанная на всякий случай шляпа, и Альберто имел ее. Когда коляска остановилась на краю площади, он привстал и начал разглядывать гуляющих, надеясь отыскать резвого молодца, сумевшего отбиться от его ребят в переулке. Жаль, что дело сорвалось! Всегда так бывает: если начинается неплохо, то потом идет наперекосяк, хотя и успели вовремя подставить чужаку своего извозчика.
Неожиданно появился Сантино: он тяжело дышал, к потному лбу прилипли мокрые волосы, лицо побледнело. Альберто раздраженно обернулся и кольнул его недобрым взглядом.
- Ты почему здесь?
- Он убил двоих ребят с причалов. - Сантино, жадно хватая ртом воздух, вытер ладонью мокрое лицо. - Остался один Адриано.
- Как убил? - зловещим шепотом спросил Альберто. Что за ересь плетет этот малый?
- Из пистолета, - выдохнул Сантино. - Адриано успел спрятаться в подворотне.
- Почему ты не остался с ним?
- Мы встретили Джанучи, и он просил передать вам... В общем, за русским идут Джанучи и Адриано.
- Погоди. - Альберто поглядел на подручного, как на человека, у которого внезапно помутился рассудок и тот не ведает, что болтает языком. - Ты о чем, приятель?
В его притворно ласковом тоне таилась такая же смертельная угроза, как в скрипучем треске гремучей змеи, готовой ужалить врага.
- Джанучи передал: этот парень - русский капитан!
Глаза Альберто полезли на лоб от удивления: вот это новость! Теперь многое понятно - ходили слухи, что у Гарибальди воевали русские волонтеры. Они сражались, как дьяволы, и презирали страх смерти. Не из них ли резвый молодец?
- Вон он! - сдавленным голосом сказал извозчик. Альберто оглянулся.
Русский разговаривал со старым шутом Карло, вечно таскавшим везде и всюду вшивого белого попугая. Уже не раз у Альберто возникало желание разбить скрипку старика ему об голову, а потом удавить музыканта на струне. Похоже, сегодня он наконец-то воплотит в жизнь маленькую мечту?
- Уходит, - заволновался Сантино.
- Он заметил меня, - зло процедил Альберто. - Ничего, Джанучи и Адриано его не упустят.
Но его подручные не успели: русский исчез. Карло убрал скрипку в футляр, зажал под мышкой попугая и тоже скрылся за углом.
- Дьявол! - Альберто в раздражении пристукнул кулаком по крылу коляски и обернулся к извозчику. - Трогай! Попробуем вытрясти душу из пиликалки. Знаешь, где он живет?
Извозчик кивнул и хлестнул лошаденку по крупу. Где обитал Карло, ему известно, но не поздно ли будет вытрясать душу из скрипача? Впрочем, пусть об этом болит голова у Альберто...
Проводив фургон Пьетро, довольный удачным днем Карло отправился к лавочнику, купил провизии на неделю вперед и, прижимая к груди объемистый сверток, поплелся домой. Он чувствовал себя усталым, но счастливым - в кармане позвякивали два золотых и целая горсть мелких монет. На эти деньги можно прожить два-три месяца и даже купите новую куртку и башмаки. Вечером он сварит мясную похлебку и выпьет стаканчик-другой винца. Конечно, неудобно ташить футляр со скрипкой, пакет с провизией и беспокойную птицу, однако почти в каждой бочке меда случается своя ложка дегтя.
Карло открыл дверь жилища, очень похожего на комнату Пьетро, осторожно спустился по трем щербатым ступенькам и хотел зажечь свечу, как вдруг почувствовал на своей шее чужие жесткие пальцы. Скрипача встряхнули, и знакомый, чуть хрипловатый голос шепнул на ухо:
- Не дергайся, пиликалка! - Под лопаткой кольнуло, и старик понял: одно неверное движение - и его проткнут стилетом.
С легким шипением разгорелась спичка, затеплился трепещущий огонек свечи, и Карло увидел сидевшего за столом Альберто - одного из главарей портовых головорезов.
- Садись. - Альберто ногой подвинул скрипачу колченогий табурет. - Надо поговорить.
Старика подтолкнули к столу. Попугай вырвался из его рук, с недовольным криком взлетел и тут же забился на балку под потолком, словно чувствуя опасность, грозившую и ему, и хозяину.
Карло обернулся. За его спиной стоял Джанучи, гораздый на дурные выходки и злые издевательства. Он вырвал у скрипача футляр с инструментом и бросил в угол. Услышав жалобный стон скрипки, старик вздрогнул.
- Что тут у тебя? - Другой бандит взял у него сверток и выташич бутыль вина. Альберто забрал ее, выдернул зубами пробку, глотнул и пустил по кругу.
- Садись. - Альберто набил табаком короткую трубку и прикурил от свечи. - Куда ты дел своего приятеля?
- Я не понимаю. - Карло попытался изобразить недоумение, но почувствовал, что лицо исказила гримаса страха.
- Ты разбогател? - Альберто переворошил вываленное на стол содержимое пакета и с ехидным смешком ткнул старика мундштуком трубки под ребра. - Послушай, я уважаю старость, но упрямство всегда выводит меня из себя. Ты помог уйти от нас чужому. Этот человек иностранец, а мы все итальянцы! И ты тоже, старый осел! Куда ты денешься из Генуи? Тебе жить с нами. Говори, куда ты его спрятал?
Карло сцепил пальцы и молчал, все еще надеясь, что бандиты отвяжутся. По знаку главаря Джанучи взял футляр, вытащил скрипку и, держа ее за гриф, подошел к старику.
- Хочешь, это полено разобьют о твою голову, - пригрозил Альберто. - А потом я удавлю тебя на струне. Ну?!
- Я не знаю, о чем ты говоришь... - начал скрипач, но страшный удар по голове заставил его замолчать и свалил с табурета. В лицо старика выплеснули остатки вина, и оно стекало ему за воротник, смешиваясь с кровью, сочившейся из порезов и царапин: Джанучи надел скрипку на шею Карло, пробив обе деки головой старика. Подскочил Альберто, ловко выдернул струну и петлей накинул ее на горло скрипача.
- Где он? Клянусь преисподней: ты скажешь или я удавлю тебя, проклятый шут! А потом примусь за твоего дружка Пьетро и его глухую бабу.