– Гранит, я – Базилио. Все обыскали. Сонная тишина... И даже мертвые не храпят...
– Едем, – отозвался подполковник.
Он сам сел за руль трофейного внедорожника, чтобы опробовать машину. Хотя одна задняя дверца сильно скрипела, поврежденная во время погони, все же ездить на такой машине было сплошным удовольствием, Василь Василич даже пожалел, что дистанция такая короткая. Это было совсем не то, что ехать на привычном армейском «уазике». И невольно в голове зашевелился вопрос: когда же в российской армии, такой сильной и мощной, появится соответствующая ей техника?..
Старший лейтенант Маврин сигналил фонариком, давая ориентир. Через пять минут подполковник нажал на тормоз, перевел рычаг коробки передач в нейтральное положение, но не выключил зажигание. Старший лейтенант Теймуразов с отобранной им лично командой быстро покинул машину.
– Куда машину ставить будем? – спросил подполковник старшего лейтенанта.
– На самом видном месте, как гарантию спокойствия и порядка. За блок-пост, якобы, от пуль спрятали. Дверца распахнута, и музыку надо включить. Не слишком громко. Там, кстати. в «бардачке» диски лежат. Грузинская музыка. Мне грузинская музыка вообще нравится...
Подполковник советом старшего лейтенанта не побрезговал. Только поставил не музыку, а мужское хоровое пение на грузинском языке. Но разбираться с надписями на дисках тоже желания не было. Хоровое – так хоровое.
* * *Группа уже прочно засела на грузинском блок-посту, переодевшись в остатки грузинской форменной экипировки, которая, впрочем, мало чем отличалась от осетинской, а у миротворческого контингента – разве только нашивками, которые издали, да еще из танка, разобрать трудно. Тут подполковнику Ведьмину позвонил полковник Мочилов.
– Василь Василич, мы с командованием быстро рассмотрели все плюсы и минусы двух твоих вариантов и решили, что право выбора за тобой. Но есть для тебя важное сообщение. Даже не одно. Самое главное... Я уже говорил, что мы поставили на «прослушку» трубку полковника Чарльза. Так вот, этот самый полковник по телефону ругал грузинских летчиков по поводу их готовности, потом звонил куда-то в Соединенные Штаты, требовал срочно переслать ему по электронной почте методику боя современного истребителя против вертолетов противника и методику действий поисковых групп в случае эвакуации пилота сбитого самолета. Если есть возможность, сразу в переводе на грузинский язык, если возможности нет, грозился сам сделать перевод. Тебе это ни о чем не говорит?
– Говорит, – сказал Ведьмин. – То есть наталкивает на определенные мысли...
– Нас тоже натолкнуло, – согласился полковник. – Мы засадили за прослушивание всех наших аналитиков, и вот что они нам выкладывают... Велика возможность, что готовится какая-то провокация в отношении пилота самолета, который предполагается сбить. Похоже, американская разведка имеет данные по маршрутам игровых полетов нашей авиации в сторону Тбилиси. Авиация уже отрабатывала в классах маршруты полетов с учетом данных по имеющимся у грузинской стороны средствам ПВО. В классах все шло гладко, но в сторону Тбилиси самолеты летели по прямому пути, а возвращались как раз через тот коридор, который грузины вроде бы им оставили, поставив два украинских «Бука» в условиях повышенной секретности. И есть вероятность, что после бомбардировки самолеты будет лететь именно там, где их ждут. Грузинские «командос», по всей видимости, готовы блокировать пути подступа поисковых групп к радиомаяку со сбитого самолета. Авиация не подпустит к «маяку» вертолеты, а «командос» не пустит наземные группы. Одновременно пилота будут куда-то «гнать». Исходя из того, что мы знаем об известном нам селе, можно предположить, что направлять его будут именно туда. И там нет армейского гарнизона... Что можно выжать из этой ситуации?
– Российского летчика убьют мирные жители?..
– Возможно... А пять трупов, якобы, российских спецназовцев?
– А это спецназ пришел искать пилота. И нашел его убитым. Месть мирным жителям, потом месть «командос» российскому спецназу. Цепочка замкнулась...
– Верно. Тебе бы в аналитической службе место нашлось... Понимаешь, что они хотят? Если, конечно, они хотят именно этого... А потом привезут на место действия иностранных журналистов, чтобы те сняли эпизоды о страшной трагедии в грузинском селе. И тебе необходимо предотвратить любую возможность такой попытки. Подумай, что можно сделать.
– Тут и думать нечего. Надо отрабатывать действия против «командос»... Если некому будет выполнять, никакого скандала и не будет. Вся сложность в том, чтобы разделить «командос» на группы, но, я думаю, они нам сами в этом должны помочь. Они не будут действовать толпой. Обязательно выставят вокруг села оцепление перед тем, как начать работать. Чтобы не ушел ни один лишний свидетель. Так мы с ними справимся...
– Ладно. Смотри сам, как работать... Помочь тебе личным составом уже невозможно. Переброска людей в таких условиях – сам понимаешь...
– Мы вместе с осетинами справимся. Они ребята толковые...
– Ладно, действуй... И докладывай!
– Понял. Работаем...
2
Время было уже позднее, и отставной подполковник израильского спецназа рассчитывал, что дорога к моменту его возвращения должна быть очищена от сильного движения. Звуки артобстрела заглушали все вокруг, следовательно, вскоре должно было начаться наступление, и войскам уже пора было бы занять свои места на изначальных позициях. Однако, к его удивлению, на шоссе Ицхаку Леви, пришлось опять ждать, пока пройдет очередная танковая колонна. Ожидание настроения не прибавило, кроме того, он опасался,. что за танковой колонной снова вплотную пойдут гражданские машины. К счастью, гражданских машин было мало. Они, конечно, шли вплотную за замыкающим танковую колонну военным грузовиком, но их можно было бы и пропустить, что Ицхак и сделал. Танковая колонна мешала ему рассмотреть, что творится на встречной полосе. И когда танки прошли, оказалось, что движение там не стало менее интенсивным. Мирные грузины тоже бежали от войны и от неизбежного, с их точки зрения, наступления российской армии. Сколько бы Саакашвили не говорил о силе и подготовленности грузинской армии, ему, конечно, никто не верил. И правильно делали, потому что карликовое государство, каковым, по сути, является Грузия, не в состоянии воевать с мощным соседом. То есть воевать, может быть, и в состоянии, но только несколько часов. А потом можно рассчитывать на какие-то победы только в условиях партизанской войны. А к партизанской войне в Грузии подготовлены только «командос», которые готовил то лишь благодаря отставному подполковнику израильского спецназа. Остальные войска обучались в соответствии с американской военной доктриной – массированный артиллерийский и авиационный удары с подавлением воинского духа противоборствующей стороны, и последующее стремительное наступление. Однако эта не слишком гибкая тактика может себя оправдать, если проводится мощным государством со значительными военными ресурсами против государства заведомо уступающему по силе. В противостоянии Грузии и России американская военная доктрина совершенно не годится. Хотя для атаки на Осетию вполне пригодна. Но тоже с оговорками... Пригодна только в том случае, если не вмешается Россия...
В том, что Россия вмешается, сомнений нет ни у кого, и все к этому готовятся. Однако при этом совершенно уверены, что вмешательство России представит собой реальную угрозу только в том случае, если грузинские войска с поставленной задачей не справятся. То есть в три дня не подавят любое сопротивление осетин. Если подавят и Грузия заявит о том, что конституционный порядок в Южной Осетии восстановлен и республика снова входит в состав Грузии, то Россия будет бессильна перед международным мнением. Так, по идее, все и должно произойти. Россия конечно же нанесет удар своей авиацией хотя бы для того, чтобы рассчитаться за своих миротворцев. Может быть, удар будет направлен по Тбилиси, и сделает с городом то же самое, что грузины планируют сделать с Цхинвали. Это, по большому счету, естественно, но уже не так важно. Пусть даже Саакашвили будет убит, и это тоже уже ничего не изменит. Южная Осетия уже никогда не будет опасным для Грузии буфером, и через нее можно будет вполне законно тянуть нити трубопроводов от Каспия. Причем срочным порядке! Приниматься за дело раньше, чем будет восстановлен Цхинвали. Потому что этот трубопровод станет гарантией для Грузии и для Израиля. На международные экономические интересы даже Россия посягнуть не сможет.
Ицхак Леви выбрался-таки на дорогу, и даже местами был в состоянии обгонять другие машины, тяжело груженные разного рода барахлом, которое было жалко выбрасывать и жалко оставлять в домах, в которые могут войти русские.
Несколько раз на дороге попадались военные патрули. Они останавливали некоторые машины и проверяли у водителей документы непонятно по какому признаку, определяя свой выбор. Но Ицхака не остановили ни разу. Должно быть, не нагруженная барахлом машина сомнений не вызывала. Военная полиция искала мародеров, а разве у мародера может быть пустая машина?
Несколько раз на дороге попадались военные патрули. Они останавливали некоторые машины и проверяли у водителей документы непонятно по какому признаку, определяя свой выбор. Но Ицхака не остановили ни разу. Должно быть, не нагруженная барахлом машина сомнений не вызывала. Военная полиция искала мародеров, а разве у мародера может быть пустая машина?
Тбилиси встретил Ицхака темными окнами домов и потушенными фонарями на улицах. Хотя время было и достаточно позднее, обычно город, как помнил Ицхак Леви, бывал более освещенным. Впечатление, будто в Тбилиси стали экономить электричество. Но, может быть, горожане уже знают, что происходит, и потому ждут российских бомбовых ударов? Хотя, это едва ли возможно. Время операции держалось в секрете. И вообще массированная артиллерийская подготовка не афишировалась. Так было решено на совещании у президента Грузии. Надлежало считать, что грузинские войска вошли в Цхинвали, а русские стали расстреливать город, вместе с танками уничтожая и мирных жителей. И даже специально были подготовлены бригады телевизионных операторов из разных стран, чтобы снимать расстрел города в ночи. А чьи установки стреляют, пойди-ка, попробуй разобрать...
Сам Ицхак Леви журналистов всегда презирал не только за продажность, но и за наглость и пронырливость. Но ему редко приходилось общаться с этим противным племенем. Профессия не позволяла быть популярным человеком, да он никогда и не мечтал о популярности, даже в детстве. Кто-то мечтал стал популярным артистом, кто-то удачливым бизнесменом, кто-то еще некоей значимой фигурой. Но Ицхаку это все не нравилось. Ему нравилась власть, но власть тайная. И он прекрасно нашел себя в спецназе разведки. Здесь он делал то, что было ему по душе. И сейчас он делал то, что ему по душе. Он опять останется безымянным героем, который во многом перевернет мир, и заставит его отвернуться от России. Сначала по политическим мотивам, потом, когда протянется через Грузию трубопровод, и по экономическим...
* * *Полковник Редди Чарльз спал через стену от их общего кабинета. Там ему была выделена комнатка точно такая же, как Ицхаку Леви, только комнатка Леви располагалась этажом ниже и там не было слышно, когда кто-то ходит по кабинету. Впрочем, там было слышно, как ходят в других кабинетах, но посторонние шаги Ицхака Леви волновали мало, и он вполне мог позволить себе спать под эти звуки.
– Разбудить полковника? – с трудом подбирая английские слова, спросил дежурный.
– Не надо. Он чутко спит. Услышит мои шаги, сам проснется...
По большому счету, отставному подполковнику израильского спецназа тоже был необходим сон. На ногах почти сутки, да и минувшей ночью спал не больше четырех часов. Но сейчас нужно было еще раз мысленно «прогнать» в голове все предстоящие события, чтобы прочувствовать возможность любого сбоя.
Леви сел за стол и включил кофеварку. Вот странно, в присутствии Редди, опорожняющего одну чашку за другой, Ицхак совершенно не хотел пить кофе. Но, оставшись один, с удовольствием выпивал чашку покрепче. И хорошо, если бы полковник не проснулся до этого. Он не только пить кофе помешает, он помешает думать, потому что думается лучше всего в одиночестве. А продумывать каждый отдельно взятый момент в предстоящей операции, потом соединять эти моменты парами, тройками и так далее, пока они не сложатся в нечто целое – это была давняя привычка Леви. Она не однажды помогала вовремя заметить место, где легко споткнуться, и предупредить возможный срыв...
Отставной подполковник положил перед собой чистый лист бумаги, и карандашом написал цифру «1». И больше ничего. Он всегда обозначал на чистом листе только цифры, обозначающие каждый конкретный этап, и больше ничего, чтобы не оставлять документов.
Итак, начало...
Сигнал к проведению операции прозвучит, как глас с неба, звуком мощных двигателей российской штурмовой авиации... Российская авиация, как известно, отрабатывала на тренажерах возможность таких полетов и изучала маршруты. ЦРУ удалось даже добыть компьютерные файлы с записью некоторых. Маршруты прокладывались разные, в зависимости от вводной, где были обозначены грузинские средства ПВО. На некоторых вводных, кстати, средства ПВО выставлялись как раз там, где их и поставили грузины. Совпадение это или нет, сейчас сказать трудно. Сомнений нет, что российская разведка тоже работает всерьез. Но это и не важно для общего результата. А он таков: все самолеты летели разными маршрутами, условно «подавляли» или не «подавляли» средства ПВО грузинской стороны, но возвращались обязательно одним... И здесь не было даже отработки подавления противоракетных комплексов. Сама система подавления предельно проста и напоминает схватку в восточных единоборствах. Самолет улавливает ракетный комплекс в тот момент, когда тот включает радары. Радар ловит и распознает радар – вот что происходит. Остальное зависит от мастерства пилота или от мастерства ракетчиков. Кто раньше успеет запустить ракету. Самолет даже имеет некоторое преимущество, потому что он может искусно использовать земной профиль, неодинаковый в разных местах, и какое-то время прятаться от радара ракетного комплекса. Но если радар на земле не включен, то и самолет цель увидит только тогда, когда захочет. И потому очень важна слаженная деятельность всего экипажа комплекса. Их жизнь и успех зависят от того, как быстро они сумеют перейти от включения радара к поражению цели, иначе самолет их атакует. Кто кого опередит.
Грузинские ракетчики не умеют работать быстро и слаженно. Это проверено и подтверждено официально. У грузин просто не было времени, чтобы обучиться этому технически сложному процессу, к тому же требующему стремительного автоматизма всех действий. Если будешь думать, какой рукой какой джойстик в какую сторону поворачивать, тебя самого скоро не будет.
На тренировочном прогоне украинские ракетчики показали время до выстрела в семь раз более короткое, чем их грузинские коллеги. Потому и поставлены были украинские экипажи. Но вот беда – до чачи дорвались. Сало им без чачи кажется невкусным. Теперь вся надежда на тех сторожевых горилл Бессариона. С их физиономиями и их кулаками спорить никому не захочется.
Таким образом, первый этап процентов на семьдесят можно считать отработанным. Тридцать процентов Ицхак Леви сбрасывал на последствия пьянки украинских ракетчиков и на умение русских летчиков работать быстро. Но в любом случае есть подстраховка. Один участок прикрывают два комплекса «Бук». Если самолет «подавит» один, второй сможет сбить самолет. Это уже какая-то гарантия, которой полковник Чарльз с большим трудом сумел добиться, несмотря на все сопротивление генерального штаба, желающего прикрыть Тбилиси от бомбовых ударов и пренебрегающего политической составляющей кампании. В генеральном штабе не понимают, что если русские захотят уничтожить Тбилиси, они могут и без самолетов обойтись. Достаточно поставить на своей территории дивизион «Искандеров» – и хватит получаса, чтобы Тбилиси перестал существовать. Но, согласно данным ЦРУ, «Искандеры» к границе не перебрасывались. Это успокаивало, хотя было известно, что, российские «Искандеры» умеют удачно от спутников прятаться...
Тем не менее, выбить на операцию два комплекса «Бук» с украинскими экипажами удалось, и это давало им шанс на удачное начало. Подумав, отставной подполковник спецназа против цифры «1» написал: «70>. Обсуждение первого этапа закончилось, но захотелось выяснить кое-какие детали.
Ицхак вытащил спутниковую трубку и набрал номер Бессариона.
– Слушаю вас, мистер Леви, – быстро отозвался капитан.
– Бесо, вестей от твоих мальчиков нет?
– От каких?
– Которые соленое сало с чачей не любят...
– Нет, мистер Леви. У одного есть «сотовая» трубка. Связь здесь есть. Я позвоню, потом перезвоню вам.
– Скажи номер, я сам позвоню...
– Он не разговаривает по-английски. Он и по-грузински плохо разговаривает. Он вообще плохо разговаривает, но хорошо бьет...
– Ладно. Я жду твоего звонка...
Положив трубку на стол, Ицхак налил себе кофе, и маленькими неторопливыми глотками, с наслаждением, совсем не так, как полковник Чарльз, выпил чашку. И старался в это время думать только об аромате кофе, но совершенно не думать о предстоящей операции.
Бессарион позвонил через полторы минуты. Чашка еще была выпита только наполовину.
– Да, Бесо, слушаю тебя...
– Я дозвонился. Там все нормально. Они застрелили одного старика из ближайшего села. Принес бутыль чачи на продажу. Видимо, уже не в первый раз. Ракетчики жрут сало без чачи. Приходят в себя, и ситуацию оценивают правильно...
– Адекватно... – сам себе сказал Леви.
– Что-что? – не понял Бессарион.
– Ничего. Спасибо, Бесо. У тебя все нормально?
– Как только в небе прозвучит команда, я выгоняю на работу оцепление. Чтобы встали заранее. Перестрахуюсь лучше... И буду ждать приезда Автандила...