Дальнобойщик открыл было рот, чтобы возразить, но тут вдалеке со стороны старого порта показались автомобильные фары – несколько пар и даже целые пучки огоньков, мечущихся и подпрыгивающих на неровностях берега.
– Это они! – завопил Шкипер, чуть ли не силой заталкивая Нильса в кабину. – Уезжайте, быстро! А я – в море, и будем считать, что мы с вами не виделись!
Не сговариваясь, все четверо полезли в кабину.
– Одиссей! Место! – крикнул Лео. На всякий случай – андроид уже занял специально отведенное ему место в импровизированном прицепе.
Тягач взревел и, не включая огней, пополз вдоль линии прибоя, волоча за собой контейнер с неизвестным грузом. На берегу еще некоторое время беспокойно метался Шкипер, крича вслед уходящему «Крестовому походу» и тряся в воздухе сжатыми кулаками:
– Смотри, не подведи меня! Иначе я тебя из-под земли достану! Ты меня понял?!
* * *Какое-то время ехали в абсолютном мраке. Лео остро пожалел, что с собой нет универсального полетного планшета, который мог выполнять и функции прибора ночного видения. Но Нильс умудрялся вести машину каким-то особым, непонятным чутьем, не боясь ни налететь на камни, ни рухнуть в какой-нибудь овраг. Во всяком случае, от преследователей на берегу удалось оторваться. Хотелось надеяться, что те не заметили, куда уполз чудовищный транспорт с непонятным грузом.
Наконец, тягач тихо остановился на обочине, так ни разу и не включив фары. На всякий случай решили все-таки проверить главную дорогу: Шкипер мог паниковать понапрасну, и в этом случае было бы глупо рисковать, отправляясь на Черные болота. В качестве разведчика вперед послали андроида. Одиссей мгновенно принял задание и тут же растворился во тьме.
Остальные остались в кабине – напряженно вглядываться в темноту.
– Дернул меня черт связаться с Пабло, – постукивая пальцами по рулю, с досадой сказал Нильс. – Ведь знал же, что сволочь он и подонок. Да только не сразу его просчитал – хитрый, гад, и обаятельный, собака.
– Ты весь в этом, Нильс, – тихонько заметила Веста. – Сам показушник и тянешься на все яркое, как сорока. Как с той блондинкой, помнишь?
– Опять ты об этом? – поморщился Нильс. – Ну я же просил у тебя прощения…
– Да я-то тебя давно простила, – усмехнулась Веста. – Просто ты остался таким же и снова на этом попадаешься.
– Да, я такой, – отозвался Нильс. – Весь добродушный и открытый – душа нараспашку. А вы все этим пользуетесь.
– Как это мы пользуемся? – усмехнулась Веста.
– Ну, как же – моей безотказностью пользуетесь, – продолжал дурачиться Нильс. – Вот ты скажешь: надо в печку полезть – я ж и полезу, потому что верю тебе. На этом и погорел.
– Трепло ты – вот на чем погорел, – отмахнулась Веста.
Пока они вяло переругивались, в свете звезд мелькнула стремительная тень. Вернулся Одиссей. Лео первым выскользнул из кабины, стараясь не хлопнуть тяжелой дверью. Зловещий силуэт замер, глядя на человека чуть свысока, синтетический голос выдал короткий отчет:
– Впереди, на расстоянии тысяча шестьсот семь метров обнаружены: пятеро людей со стабильными генами, восемь человек с генетическими отклонениями. Вооружены стрелковым оружием, гранатометами разных типов. Скрываются в складках местности по обе стороны от дороги. Судя по учащенному сердцебиению и общему состоянию, близкому к стрессовому, готовятся к нападению или обороне. Дальнейший путь в данном направлении представляется нецелесообразным.
– Спасибо, Одиссей, хорошая работа, – проговорил Лео. – А теперь – место!
Андроид тихо зашуршал к прицепу. Машину слегка качнуло, скрипнули рессоры – робот занял полагающееся ему место.
– Выбора нет, – без особых эмоций сказал дальнобойщик. – Через болота, так через болота.
Если бы он знал, что их ждет впереди, его голос бы дрогнул.
* * *Едва «Крестовый поход» ушел с накатанного пути, в кабине началась дикая тряска. Нильсу пришлось резко сбавить скорость, а когда под картером неприятно заскрежетали камни – то и включить, наконец, фары. Местность здесь была довольно ровная, но усеянная камнями, которые следовало тщательно объезжать. Больше всего приходилось опасаться за кустарно собранный прицеп – но тот пока держался.
– Что-то я понять не могу, – глядя сквозь лобовое стекло, перечеркнутое броневыми пластинками, сказал Лео. – Местность вроде сухая, каменистая – откуда здесь болота?
– Это не простые болота, – сухо сказал Молоток. – Природа никогда не создала бы такой дряни.
– Чем же они необычные? – стажер недоуменно пожал плечами.
– Скоро поймешь, – Молоток отвернулся.
Видно, ему самому не хотелось говорить об этом. Его тревога передалась стажеру и с каждым новым километром лишь нарастала. Не добавляла радости странная растительность, ставшая попадаться по пути: запутавшиеся паутиной ветви, бесформенные, как рваные клочья, листья – то ли кусты, то ли деревья, не поймешь. Вязкая трава, рвущаяся под колесами с сухим треском, мерзкие летучие твари, яростно бьющиеся в стекло. Это была всего лишь «прихожая» жутких мест, куда не стремились соваться даже самые отчаянные головы.
Так они ехали довольно долго, пока «Крестовый поход» не остановился на вершине небольшого холма.
– Выключи фары, – сказал Молоток.
Дальнобойщик щелкнул рычажком выключателя. Несколько секунд они сидели в удушливом мраке, слушая, как бьются в металл мелкие летучие гады. Потом глаза стали привыкать к темноте. И они увидели.
Отсюда, с холма, местность просматривалась довольно далеко. И не нужно было особой зоркости, чтобы разглядеть несколько раскинутых на большой площади пятен. Почти идеально круглые, на глаз – сотни метров в диаметре, они светились зловещим зеленоватым сиянием.
Интуитивно взгляд стажера опустился к нарукавному дозиметру. Тот медленно наливался желтым. Фонило. Правда, не очень сильно. Но это было на приличном удалении от «пятен». Лео поглядел на Молотка.
– Да, – встретив его взгляд, сказал умелец. – Это воронки атомных взрывов.
Некоторое время они молча созерцали эту страшноватую, но завораживающую картину. Даже отсюда на поверхности пятен было заметно какое-то движение – то ли рябь по поверхности, то ли что-то живое. До жути не хотелось узнавать – что именно копошилось там, внизу. А Молоток говорил, тихо и размеренно, будто читая старинный текст:
– Здесь был город. Крупный региональный центр: аэропорт, вокзалы и все такое. Не то чтобы бунт генов пополз отсюда – скорее, здесь было больше возможностей его заметить. Медицина получше, полиция побдительнее и все в этом роде. Ну и внимания к такому городу, конечно, больше. Такая вот забота его и сгубила. Непонятно, чего здесь было больше – реальной угрозы или паники при эвакуации. Это после поняли: мутанты не особо стремятся разбегаться из городов. Их проще уничтожать на месте, методично и планомерно. Так и придумали использовать стандартных андроидов в качестве средства зачистки. Но здесь все было впервые. Первые репортажи, первое массовое заражение. Первый ужас, охвативший не только обывателей, но и правительство, военных. Когда ученые лишь разводят руками, когда не знаешь, кого объявить виноватым, на кого спихнуть ответственность и как спасти собственную шкуру, – что остается?
– Неужели вот так: атомными бомбами – по живым людям? – растерянно проговорил Лео.
Он уже знал об этом, но увидеть собственными глазами…
Пятна. Просто светящиеся в темноте пятна на месте сотен тысяч живых людей. Невозможно привыкнуть к этому, невозможно принять мир, в котором погибших считают миллионами. Будто не люди это, а просто цифры на экране калькулятора.
– Здесь же был город… – прошептал Лео. До него только сейчас дошло, что на месте этих проклятых болот были дома, улицы, парки, театры, школы… – Был город – и нет города…
– А он вдруг стал мешать, этот город, – Молоток горько усмехнулся. – Есть такие – они людей считают городами, как семечки горстями. Для них это просто не вопрос. Надо зачистить? Значит – зачистить. А чтобы совсем уж чисто – лучше все сжечь. И всех. Чтобы не только не болтали лишнего, но и следов не осталось. А там – по обстоятельствам: если пронесет, то почивать на лаврах как народные спасители. Ну, а в крайнем случае – хотя бы оттянуть неизбежный конец…
Молоток замолчал. Лео не выдержал этой тягостной тишины, спросил:
– Ну и что получилось в итоге?
– Как всегда: совсем не то, что ждали, – усмехнулся Молоток. – Планета искалечена, но все еще жива. И трудно сказать, что происходит – медленное угасание или все же возрождение. Единство цивилизации утрачено. Мы знаем, что происходит в радиусе тысячи километров, но понятия не имеем, что творится на другом конце континента. Я уже не говорю про другие материки.
– Что же – причина до сих пор неизвестна? – спросил Лео. – С чего все началось?
Молоток коротко глянул на него и вдруг нервно проговорил:
– Что же – причина до сих пор неизвестна? – спросил Лео. – С чего все началось?
Молоток коротко глянул на него и вдруг нервно проговорил:
– Нельзя здесь задерживаться! Мы же как приманка для них!
– Для кого? – не поняла Веста.
– А, эти… – Молоток коротко махнул рукой. – Надо постараться проскочить по краям воронок.
– Не завязнем? – быстро спросил Нильс.
– Вне воронок земля спекшаяся, как затвердевшая лава. Только грязью покрыта. Кто проезжал – говорят, сносно. Главное, не снижать скорость. На скорости они не смогут нас достать. И ни в коем случае не включать фары.
В отличие от остальных, Нильс не стал задавать лишних вопросов. Просто врубил передачу, и железная громада медленно поползла в долину. На какой-то коряге тягач подскочил так, что у всех лязгнули зубы. Дальнобойщик выругался и врубил свет.
– Нельзя! – завопил Молоток. – Выключи! Они же на свет лезут!
Нильс отреагировал тут же – и все снова погрузилось во мрак. Но было поздно. Вокруг уже что-то шевелилось и лезло со всех сторон на машину – бесформенное, слабо светящееся, страшное. Нильс чертыхнулся снова: машину повело на скользкой поверхности, пришлось отчаянно работать рулем и газом. С управлением удалось справиться, но скорость заметно упала.
И вдруг что-то тяжелое шлепнулось на жалюзи лобового стекла. Именно шлепнулось – хлестко, разбрасывая густые брызги. В каком-то оцепенении все наблюдали, как внутрь кабины пытается заглянуть женщина – в полуистлевших лохмотьях, светящаяся изнутри все тем же мертвенным светом. Она пыталась просунуть узкие ладони между железными пластинами бронезащиты, и пальцы ее скользили по стеклу, оставляли склизкие мерцающие следы.
– Что это? – пробормотал Лео, и Веста больно сжала его запястье, показывая взглядом: «Молчи!»
– Болотные нелюди… – бесцветно отозвался Молоток.
И тут же эта человекоподобная тварь резко повернула лицо, остро вглядевшись в бледные лица за стеклом. И увидела их.
Беззвучно, как показалось, открылся ее рот. Нет – пасть, усеянная кривыми острыми зубами; и тут же лобовое стекло треснуло, а прямо в мозг ударило высоким, пронзительным визгом. Со всех сторон на этот отвратительный призыв ринулись светящиеся фигуры. Они посыпались на капот, на стекло, на двери с мокрым звуком бьющейся на деревянном настиле рыбы. Лео успел заметить, что только сверху эти твари были похожи на людей – вместо ног у них было все то же зеленоватое месиво, тянущееся куда-то прочь – видимо, в эти мерзкие радиоактивные озера.
Вспомнив про радиацию, Лео мельком глянул на дозиметр – то полыхал красным. Находиться здесь было смертельно опасно, и Лео заорал прямо в ухо дальнобойщику это непривычное слово:
– Газу! Газу давай!
Нильс словно ждал этой команды. Тягач взревел – и, виляя на скользкой поверхности, рванул вперед. Он пер, наматывая на колеса мерцающую плоть, но тварей становилось все больше, словно они не боялись гибели, словно были давно уже мертвы… Возможно, так оно и было – Лео был готов принять любую реальность. Но теперь имела значение только жизнь.
И за нее стоило драться.
Дрожащая, жадная рука пролезла в пробитое стекло, пытаясь дотянуться до Весты. Лео сам не понял, откуда выхватил ставший уже привычным пистолет-пулемет. Короткая очередь – прямо сквозь стекло, – и тварь отпрянула, частично освободив обзор. Словно ободренный этим фактом, щурясь от пороховой гари, Нильс дернул рычаг, и перед бампером поднялось и затряслось, как в конвульсиях, не имеющее названия устройство. Вполне, однако, выполняющее главную функцию: пилить, резать, кромсать. Встреченных на пути тварей теперь не просто отшвыривало в стороны – они разлетались грязными клочьями. Но на их месте мгновенно возникали новые, и машина начала снова терять скорость, грозя завязнуть в этом светящемся месиве.
И вдруг с пронзительной ясностью Лео понял: им не прорваться. Слишком густа эта отвратительная биомасса – если, конечно, все это имеет отношение к жизни. Он растерянно вцепился в свое оружие, которое казалось совершенно бессильным против этого радиоактивного ада. Веста, видимо, испытывала схожие чувства. Она сжимала в руках свой дробовик, будто не зная, что с ним делать. Но Нильс, с искаженным от напряжения лицом, даже не думал сдаваться. С хрустом перейдя на пониженную передачу, он заорал:
– Молоток, навесное оружие! Бей из всего подряд!
Трясущимися руками, теряя очки, Молоток ухватился за сложное механическое приспособление над головой. Эта штука, сделанная второпях, работала как манипулятор, управляющий оружием на крыше. Но одно дело – создать оружие, и совсем другое – им пользоваться. Умелец отчаянно задергал манипулятором, вдавливая гашетки, и было видно, как уходят в ночь следы трассирующих пуль. Толку от этой стрельбы было мало, один лишь обильный расход патронов.
– Брось! – крикнул Нильс. – Стрелок ты хренов! Веста!
Девушку не нужно было упрашивать: проскользнув по сиденью, как ящерица, она оттолкнула Молотка и вцепилась в манипуляторы. С ходу, будто только и делала это всю жизнь, открыла огонь по толпе монстров, стремившейся остановить машину грудой липких тел. Зеленоватые брызги, как светлячки, разлетались во все стороны, и казалось, они вот-вот прорвутся…
– Все! – крикнула Веста. – Патроны кончились!
– Лупи «шмелями»! – страшным голосом крикнул Нильс. – Остановимся – нам крышка, с места уже не сдвинуть!
– Гашетки сверху! – подсказал бледный, как смерть, Молоток.
Веста вдавила грубый железный выступ, тут же другой, рядом. Зыркнула на умельца. Тот только ойкнул:
– Тросик подвести не успел.
– Балда! – рыкнул на него Нильс. – Из-за какого-то тросика сдохнем!
Решение пришло мгновенно. Лео вскочил на сиденье, повернул над головой тугие защелки.
– Ты куда, дурень?! – крикнул Нильс.
– На крышу! – подхватывая пистолет-пулемет, сообщил стажер. – Сам стрельну! Сильно не мотыляй, чтобы я не слетел.
– Добро! – уже бодрее отозвался дальнобойщик.
– Не смей! – ахнула Веста. – Не пущу!
Это был настолько неожиданный окрик, что Лео на миг оторопел. Но Нильс уже подталкивал его локтем, приговаривая:
– Ничего, мать, не дрейфь! Сынко большой стал, сам разберется!
Едва лючок поддался усилию и приподнялся, в него тут же полезла оскаленная морда нелюдя. Уже рефлекторно, не думая, Лео высадил в нее полмагазина, успев мысленно посетовать на чрезмерный расход патронов. Главное – тварь отстала, повалившись куда-то в сторону.
Подтянувшись и перевалившись на плоскую железную крышу, Лео решил, что здорово переоценил свои силы: трясло и болтало так, что единственной выполнимой задачей было не улететь в радиоактивное озеро по правому борту – не то что воевать с монстрами. Но дело надо было делать, и он рывком перекинул тело, встав теперь на колени.
В моменты подобного стресса, когда смерть наступает на пятки, за доли секунды успеваешь увидеть куда больше, чем в обычное время. Вот и теперь, едва вскинув взгляд поверх ходящей ходуном крыши кабины, он увидел, наконец, Черные болота во всей красе. И это не преувеличение – они действительно были красивы. Если бы не случилось потревожить этих злобных существ, он мог бы сказать: здесь царит необычайная, ледяная красота. И даже наливающийся пунцовым цветом индикатор дозиметра не мог бы его отвлечь от нее. Отсюда, с края воронки, оставшейся от ядерного удара, была видна фантастическая мерцающая гладь – не воды, не ряски, а какой-то особой субстанции, неведомо по какой причине сформировавшейся в этих гиблых местах. Трудно сказать, отчего эти болота названы Черными. Видимо, из-за мрачной славы, окружающей их. А может, при дневном свете они выглядели иначе. Наверное, сперва это были просто пустые и мертвые радиоактивные кратеры. Затем их залило дождевой водой и отравленными грунтовыми водами. И следом пришла жизнь – странная, искаженная мутациями, мрачная, как и все эти места.
Правда, никакой радиацией невозможно объяснить происхождение этих человекообразных чудовищ. В тот крошечный миг, пока Лео оглядывал невероятный пейзаж, мозг кольнула мысль: все это – чужое. Не мутировавшее здесь, на Земле, а чужое в принципе – как и вся эта история с генным бунтом.
Но уже в следующее мгновение Лео отбросил неуместные размышления и начал действовать. Взгляд мгновенно уловил источники угрозы: плотное скопление тварей прямо по курсу и гроздья им подобных, вцепившихся в борта прицепа. Теперь стало понятно, отчего ревущий на полную мощность тягач теряет ход: вслед за нелюдями тянулись длинные шлейфы светящейся субстанции, хвостами уходящие в радиоактивное болото.
Первую проблему должны были решить «шмели». Уже подобравшись к двум трубам, прочно установленным в примитивных станках, Лео ощутил себя идиотом: он понятия не имел, как эти штуки работают и как из них стрелять. По какому-то наитию он пригнулся, сунул руку под станок и нащупал пару тросиков – видимо, тех самых, о которых говорил Молоток. Не долго думая, он дернул их что было сил.