– И?…
– И не нашел ребят. Нету их просто, и все! Один погиб в аварии. Второму башку прострелили.
– О боже! – ахнула Василиса и заплакала. – Если с ними так, значит, и Сани нет в живых уже…
– С чего такая уверенность, дорогуша? Нет, не стал я бы так расстраиваться. – Игорь Леонидович опрокинул очередной стакан водки, нароняв крупных капель на стол. Сморщился, крякнул, заел семгой и пробурчал с набитым ртом: – Думается мне… Да и Игорек вон так же думает… Выходит, что любезный твоему сердцу Санечка убирает свидетелей.
– Свидетелей чего?
– Свидетелей того… Ну я не знаю… – Он помолчал, потом вскинул глаза на Игоря. – А и правда, Игорек, зачем ему их убивать было?
– Они же вместе мутили, Игорь Леонидович. – Игорек растерянно заморгал. – Кто знает, что там у них за тема была. Вот он и убирает подельников потихоньку. Причем в одном и том же месте практически все случилось – у гаишников там дежурство постоянно было. Одного там «КамАЗом» раздавили вместе с бабой его, а второго… С ним вообще страшно. Подстроено все так, будто Владимир Кириллов убил из своего пистолета сначала девчонку, которую тормознул, а потом застрелился сам. Только неудачным вышло у него самоубийство. То ли испугался, то ли дернулся, но он жив пока.
– Конечно, без сознания! – разозлился Игорь Леонидович.
– Разумеется. Операция вроде удачно прошла, но врачи никаких шансов не дают.
– Охраняют?
– А то! Как президента! Еле пробился.
– Ты там был? – встряла Василиса в их диалог.
– А то! – не без самодовольства хмыкнул охранник. – Был и видел его, как тебя. Голова перебинтована – как тыква, ей-богу! – весь в трубках, аппараты пищат. Кстати, его напарник тоже в больнице умер. Через неделю после аварии.
– Что его коллеги говорят про самоубийство?
– Не верит никто. Будто бы следы там от двух машин на обочине, а обнаружена всего одна. Но ведь след мог и часом раньше кто-то оставить. И часом позже. Мог любопытствующий притормозить, посмотреть. А вообще дело нечистое.
– Мог ее парень такое сотворить со своими подельниками? – сам у себя спросил хозяин дома. И тут же сам себе ответил: – Запросто мог! Убил сначала Маринку, потом их двоих – и снова в нору! Как, Василиса, по-твоему, какой участи он достоин?
– Это не он! – еще тверже, чем прежде, заявила она. – Может, вы и могли бы меня убедить в том, что он убил женщину, с которой… которую, допустим, считал распутной и все такое… С великим трудом, но подобное я допускаю. Однако чтобы вот так, хладнокровно… Нет, это не он!
– А кто? Кому те два мента были нужны, скажи мне? Ну, мздоимствовали, ну кутили, ну баб чужих хватали… Разве за это убивают? Но прогресс налицо, Василисушка! Ты уже допускаешь, что он мог убить Маринку. Да, прогресс! А посиди ты под замком еще недельку, что тогда будет?
– Да хоть на год сажайте, вам же хуже, – огрызнулась она. – Рубашка вон грязная. Кушаете опять непонятно чего. А потом изжога будет вас мучить. Как хотите, Игорь Леонидович, как хотите!
По мановению пальцев его правой, ставшей уже нетвердой, руки Игорек вывел ее из кабинета и снова посадил в подвал под замок. Но уже через час неожиданно освободил.
– Игорь Леонидович сказал, что ты и так никуда не сбежишь. Щей он из квашеной капусты хочет. Свари, а, Василиса? Я бы тоже поел…
Путь к жестоким сердцам двух суровых мужчин был найден. Три последующих дня она без устали готовила, а они без устали сметали все подряд.
– Наголодались, – с виноватой улыбкой пояснил Игорек, без конца требуя добавки.
Василиса и рада была занять себя. Все лучше, чем глазеть в бетонные плиты подвального перекрытия и терзаться вопросами. Да ее и в подвал сажать нужды не было, она и так бы не сбежала. Не для того в этот дом пришла, чтобы сворачивать на середине пути. Она же ничего про Саню Сигитова пока не узнала. Ничего…
Все то время, когда суровые мужчины не ели и не находились в отъезде, они запирались в кабинете Игоря Леонидовича и о чем-то подолгу совещались. Доходило дело даже до криков – Василисе слышно было, как гневался Игорь Леонидович, а Игорь отвечал ему тоже на повышенных тонах. Но ее пока не допрашивали. Ей позволено было даже пару раз съездить домой, чтобы взять кое-что из личных вещей. Правда, в сопровождение навязан был Игорек, который следовал за ней по пятам даже до ее шкафов.
Вадика оба раза дома не оказалось. И, что показалось особенно странным Василисе, его там, кажется, не было вовсе. Все тарелки, чашки и кастрюли со сковородками в кухне оставались на тех же местах, на которых она их оставила перед своим последним выходом из квартиры. И постель была заправлена так же – с легким заломом покрывала с Вадькиной стороны. Василиса впопыхах его накинула тогда и не поправила, потому что очень торопилась.
Вадик что же, даже постель не разбирал? Не ужинал и не завтракал? И даже чай с кофе не употреблял дома? Чашки-то грязные должны были остаться, он никогда не мыл их собственноручно. Где же он все это время пропадал?
– Я у мамы, милая, – покаялся Вадик, когда она позвонила ему, правда, забыв сообщить, что сама дома. Просто пристала к мужу с вопросами, что он и где. – Помогаю ей с переездом.
– С каким переездом?! – ахнула Василиса, совсем позабыв о планах свекрови.
– Она же квартиру продает, переезжает на дачу. Сначала хотела у нас пожить, но ты вроде была против, вот я и настоял, чтобы она сразу на даче осваивалась. Чего сто раз с вещами мотаться, так ведь?
– Умница, Вадик! – похвалила Василиса, с облегчением выдохнув.
Представить, что Мария Федоровна станет жить с ними, она не могла даже в самых страшных своих кошмарах.
– Ты когда вернешься? Я скучаю, – снова порадовал ее супруг, впервые заговорив об этом за время их разлуки.
– Скоро, милый. Очень скоро, – пообещала она, покосившись на Игоря, с усмешкой прислушивающегося к их разговору. – Ты не скучай, скоро увидимся.
– Я не стал бы на твоем месте так обнадеживающе обещать ему, – попенял Василисе Игорек, загружая ее сумку с вещами в машину. – Игорь Леонидович не намерен с тобой расставаться.
– Не в рабстве же я, Игорь!
– А насчет заложницы забыла? – решил он освежить ее память. – То, что твою свободу пока не связывают, еще ничего не значит. Ты станешь жить в его доме, пока не будет найден убийца его жены.
– И даже если это не Сигитов?
– Ох, боже ж мой! – простонал Игорек притворно. – А кто еще? Кто?! Ты сама узнала его на видео. Узнала?
Василиса насупилась, отвернулась к окну.
– Все хорошо рассмотрела?
– А вот и нет. Не хорошо. Куртка была Санькина, волосы, прическа тоже вроде его, но… Но видела я его только со спины. Да и не особенно хотелось все детально рассматривать. Это же ужасно! Так что… Я не стала бы утверждать, что все рассмотрела досконально. Кстати, несколько кадров затертыми оказались. Почему?
– Иногда система сбоит, знаешь ли. К тому же он у тебя очень талантливый малый, мог и сам затереть что-нибудь.
– Ага! Что-то затер, а сцену, где он убивает жену хозяина дома, оставил. Ты чего городишь-то, Игорек? Самому не смешно?
Он насупился и промолчал всю дорогу до дома. Там дождался, пока Василиса разложит вещи по полкам в своей комнате, поставит варить курицу, вымоет посуду, потом схватил ее за руку и потащил опять в ту каморку, где она нашла и просмотрела диск с записью убийства.
– Садись, – почти приказным тоном потребовал Игорек, пододвигая стул к столу, на котором стоял компьютер, тот почему-то оказался выключенным. – Садись, и давай вместе еще раз посмотрим.
– Зачем?! – испуганно отшатнулась от него Василиса. – Не хочу я смотреть на эту гадость! Не хочу! Я все видела, не желаю пережить тот ужас заново! Что еще нужно?
– Мне нужно понять, что именно тебе показалось странным. Ты смотрела один раз, да?
– Ну…
– Вот тебе и ну! – Он силой усадил ее, включил компьютер. – Не упрямься, Василиса. Если хочешь помочь своему другу, давай смотреть.
– Кстати, а почему он выключен? Вы что, теперь наблюдение не ведете? – удивленно спросила она, пока компьютер грузился.
– Нет. Игорь Леонидович сказал отключить систему видеонаблюдения. Оставил только камеры по периметру во дворе, и все. Марины уже нет, необходимость в слежке отпала.
– Ух ты! – Василиса покачала головой. – А вдруг я соберусь вас ограбить?
– Не соберешься, – с уверенностью ответил Игорек, щелкая мышкой. – Ты же здесь не для того. Ну, давай смотреть вместе. Внимательно только смотри!
Она смотрела очень внимательно. Заставляла его несколько раз возвращать некоторые кадры, а финальную трагическую сцену, как ни противно ей было, пересмотрела несчетное количество раз. Даже заставила показать оголенный зад убийцы в увеличенном виде. Игорек пошутил что-то насчет ее извращенного вкуса, но просьбу выполнил. К тому моменту, когда они закончили, в комнату ввалился Игорь Леонидович.
– Наслаждаетесь? – Он ревниво оглядел их, и сложно было понять, кого конкретно он ревнует.
– Игорь Леонидович, я хочу сделать официальное заявление. – Василиса встала со стула, выпрямилась, как школьница у доски, сцепив руки за спиной. – Это не Сигитов!
– А кто?
Кажется, ее заявление его мало удивило. С чего бы, а?
– Тот, кто пытался изобразить его. К слову, очень умело. Даже привычку Сашину дергать плечами вот так… – Василиса изобразила повадку Сигитова, прочно прилепившуюся к нему с детства, – достаточно четко имитировал. Но тот человек не учел двух вещей. Господи! Как же я сразу-то не среагировала?… Хотя понятно – посмотрев, я была в шоке, да тут еще вы ввалились…
– А покороче можно?
– Можно и короче. – Она даже рассмеяться сумела, насколько легче ей стало. – Этот человек расстегивал ремень на джинсах, а потом и сами джинсы правой рукой. Так?
– Так, – подтвердил Игорек.
– А Санька всегда расстегивал штаны левой! Он левша, понимаете? У него и ремень в штанах был всегда вставлен и застегнут не как у всех, а в другую сторону.
– А когда он при тебе штаны снимал, Василиса? – тут же сощурился Игорь Леонидович с неприятной ухмылкой на полных губах. – Ты же говорила, что у вас с ним ничего не было.
– И не было! Но штаны он снимал, и не раз. Мы с детства на пляжах городских вместе. И Арчи…
– Кто еще такой?
– Один наш друг, – отмахнулась от вопроса Василиса, решив не вдаваться в подробности. – Так вот Арчи много раз за мороженым и водой до ларька бегал в Санькиных штанах и всегда ругался, что у того все не так. Это первый ляп, который допустил убийца, желая подставить Сигитова.
– А второй какой? – Мужчины слушали ее уже с явной заинтересованностью.
– Второй… Ну да, он же не мог знать, конечно… Одно дело привычки, а другое…
– Василиса! – рявкнул Игорь Леонидович так, что стекла в окнах задрожали и эхо прокатилось по дому. – Ближе к делу!
– Ближе к телу, скорее, – пошутила она со смешком. Теперь-то Василиса могла шутить – когда убедилась, что друг ее не совершал страшного убийства. – У Саньки на левой ягодице…
– Опять! А говоришь, что ничего не было! – перебил ее Игорь Леонидович с возросшей обидой. – И что там у него? Шрам от аппендицита?
– Шрама от аппендицита на ягодице быть не может, Игорь Леонидович, но я ценю ваше чувство юмора, – кивнула ему Василиса и продолжила на подъеме: – У него на левой ягодице большое родимое пятно. Вот такое… – Василиса сделала колечко из большого и указательного пальца. – Размером почти с пятирублевую монету. А у убийцы на кадре видео пятна нет. Как думаете, почему?
– Почему? – эхом отозвались оба мужчины.
– Потому что это не он, не Сигитов! Убийца про родимое пятно не знал. Санька его всегда стеснялся. А ребята над ним подшучивали, кляксой пытались дразнить. Вот! А вы говорите…
Она наконец смогла выдохнуть. Она наконец смогла их убедить, кажется.
Никто не стал с ней спорить, не стал опровергать, а наоборот, оба погрузились в задумчивость, замолчав надолго. Потом Игорь Леонидович ушел, не сказав ни слова. Игорек поплелся за ним следом, не забыв выставить Василису из комнаты и запереть дверь на ключ.
Она долго потом ждала их к ужину, а на следующий день к завтраку – никто не спускался в столовую. Дом вообще казался необитаемым. И если бы не звук шагов, вспарывающий время от времени тишину, она подумала бы, что оба мужчины покинули жилище. Потом они снова заперлись в кабинете у Игоря Леонидовича и совещались почти до обеда. К обеду все-таки пришли к столу.
Василиса с вопросами приставать к ним не стала. Молча разлила по тарелкам гороховый суп с копченостями, поставила салат, куски вареного мяса красиво разложила на тарелке (Игорь Леонидович всему на свете предпочитал кусок холодной вареной телятины). Поставила розетки с апельсиновым муссом и хотела было уже уйти из столовой – она не присутствовала там, когда они ели, как Игорь Леонидович ее остановил:
– Присядь, Василиса.
Она послушалась, опустилась на стул у дальнего края стола. А стол был огромен, человек тридцать смело за ним расселись бы.
– Что ты намерена делать? – спросил ее Игорь Леонидович.
– Я… я не знаю. А что надо делать?
– Я почему спрашиваю, дорогуша… – Хозяин дома отвел глаза, закончил с сожалением: – Держать тебя здесь я больше не могу. Так что можешь получить расчет и быть свободна.
– То есть как свободна? – Она растерялась, совершенно не ожидая такого поворота.
– Ты больше не заложница, Василиса. Нам пришлось согласиться с тем, что убийца – не Сигитов. И дело даже не в том, что у мерзавца на заднице не оказалось родимого пятна и штаны он снимает несколько иначе, чем твой Александр.
– А в чем? – поторопила его Василиса, потому что Игорь Леонидович неожиданно умолк.
– В том, что лица этого человека ни на одном кадре не видно, – закончил за хозяина Игорек. – Когда Сигитов приходил к Марине в первый раз, он лицо не прятал. Прекрасно знал, что стоит под камерой, но не прятал. Благородный, как же! А в день убийства лицо человека, который всячески пытался изображать из себя Сигитова, ни разу не попало в объектив. Ни разу!
– Может, и попало, но было затерто. Нескольких кадров-то нет! – домыслила Василиса.
– Я тоже так подумал, – со вздохом обронил Игорь Леонидович, отодвигая пустую тарелку из-под супа. – Ну что ж, будем искать теперь этого имитатора. А что делать? В милиции давно уже дело в разряд нераскрытых списали. Никто не шевельнется.
– Они не видели диска, – напомнила Василиса.
– Во-во! А если б увидели, смогла бы ты убедить их, что там не Сигитов твой? Они твою болтовню про ремень и родимое пятно и слушать бы не стали. Им лишь бы отчитаться и дело в суд передать… То-то же. Короче, мы станем его искать, а ты как хочешь.
– Я тоже! – Раздумывала она мгновение, не больше, прежде чем начать говорить. – Я тоже стану искать человека, которому во что бы то ни стало нужно было убедить всех, что именно Сигитов – убийца! Найдем его – найдем и Саню. Я так думаю.
– Так что, я не понял? – встряхнулся Игорек. – Ты с нами?
– Да, я с вами. Другого выхода у меня нет. И помощи больше ждать неоткуда. Я с вами…
Глава 14
Расследование жуткого преступления, которое наделало много шума от самых низов до самого верха, поручили ему – Шаповалову Олегу Ивановичу, без пяти минут пенсионеру, который втайне мечтал уже о теплых домашних тапках, махровом халате, глубоком удобном кресле и нескончаемых футбольных матчах по спортивному каналу.
Никто уже не станет ему мешать, думал он о своем близком будущем, лениво и без интереса перебирая бумаги на столе. Никто не позвонит после девятнадцати ноль-ноль, не вызовет, не пришлет за ним машину. Никто не поломает планов на выходные. И с отпуском не прокатит ни за что. Он его будет иметь двенадцать месяцев в году. Захочет – с удочкой на берегу речки проведет. Захочет – в деревню уедет. Там у него домик, от покойных родителей достался, и он его без устали латал и перестраивал. Не сам, правда, откуда времени-то взяться, а рабочие наемные.
А захочет – денег скопит и куда-нибудь в теплые страны отправится. Что ему? Он же вольным казаком станет. Через каких-то пару месяцев наступить должна его долгожданная свобода. А пока он решил отсидеть оставшееся время тихонько, без лишних телодвижений, без откровенной инициативы, которая ой как провокационна бывает.
Отсиделся, называется!
Вызвали, поговорили, поручили, приказали, ждут отчета теперь. А откуда ему взяться, отчету, если дело гиблым было с самого начала? Олег Иванович Шаповалов безнадежную вонь от таких гиблых дел за версту чуял. Он мгновенно понимал, что возможно, а что нет. Стоило первых строк глазами коснуться, как сразу и чуял.
Олег Иванович с кряхтением выбрался из-за рабочего стола и, заложив руки за спину, походил по кабинету.
Несколько вопросов его терзали.
Первый: почему дело поручили ему?
Второй, вытекающий из первого: расчет был на его опыт, профессиональную хватку и на умение находить черную кошку в темной комнате? Или…
Третий вопрос, не дающий ему покоя, был самым неприятным: дело специально поручили вести человеку в предпенсионном возрасте, чтобы в случае неудачи слетели только его погоны, которых он и так через пару месяцев лишится?
Дальновидно, конечно. Он, может, и сам бы так сделал на месте руководства. Но ему не хотелось уходить с запятнанной репутацией. Очень не хотелось! У него же за всю его долгую службу ни одного на ней пятнышка. Бывало, что и через несколько лет, но на след преступника он выходил. А тут…
Попробуй разберись, кому поперек горла встал тот гаишный экипаж. Попробуй найди причину. Заявление, мол, у Владимира Кириллова сдали нервы во время дежурства и он пристрелил сначала девушку, а потом пальнул себе в голову, было ерундой полнейшей. Олег Иванович даже как версию его не рассматривал, хотя у кого-то она и получила право на существование.