– Слыхала, слыхала, у вас на дороге кто-то ментов истребляет. Трубят и по телику, и по радио. Может, и в газетах даже пишут, но я их не читаю. – Она кивнула, ткнув пальцем в пакет, который держал в руке неожиданный гость: – Доставай водку, что ли.
– Обойдешься. – Шаповалов поймал ее руку, потянувшуюся к пакету. – Сначала выкладывай мне все, что знаешь, потом будет тебе водка. А то сейчас отрубишься, и что мне делать?
– Верно, без обид, – вздохнула обескураженная Клавдия. – Свалюсь со ста граммов, тут ты прав, начальник. Давай, спрашивай быстрее, чего хотел.
– Где Николай?
– Не знаю.
– Клава, ты мне не ври! – прикрикнул на нее Шаповалов. – Я был у матери Сушилина, она сказала, что знаешь.
– Клянусь последним стаканом, не знаю! – Женщина даже перекрестилась. – Сначала он на помойке жил. Ящики у нас мусорные стоят за гаражами, а между ними и гаражными стенами узкий тамбур. Он и под крышей, и без ветра, и жрачка рядом в ящиках. Там бомжей человек семь ошивается, в том месте. Колька к ним прибился, когда я его поперла.
– А что так?
– Так денег не дает, хотя ему заплатили неплохо, я знаю.
– За что заплатили? – насторожился Шаповалов. Неужели попал в точку?
– За что с работы полетел, за то и заплатили, – со злостью огрызнулась Клавдия. – Думаете, правда, что ли, его за пьянку вытурили? Черта с два! Он там закрывал какого-то хмыря на ночь без бумаг. Причем по приказу офицерья. И пускал потом к тому хмырю какого-то крутого. На все глаза закрыл. Говорил, ему на лапу дали прилично. Хотя могли бы и больше дать за такое-то. Мог бы уже и на машине кататься. Но ладно, хоть столько дали. А мне он ни рубля не отстегнул с заработка своего. Как похлебку жрать – так за мой стол и с ногами, и с рогами, а как денег дать…
– Где сейчас Николай?
Шаповалова аж пот прошиб от того, что рассказала ему Клавдия. Ай да он! Ай да молодец! Не ошибся ведь, заподозрив этих пятерых в сговоре. Сразу понял, откуда в деле ноги растут.
– А пропал он!
– Как пропал? Когда? – забеспокоился Олег Иванович. – Ты же говорила, он с бомжами за гаражами живет.
– Жил. А теперь нету его. Позавчера худо мне было, я и поплелась туда, хоть и зарекалась. Думала, хоть на портвейн он мне даст, не совсем же зверь. А его нету. Мужики сказали, что он уехал.
– Куда уехал, Клава? Учти, пока все не расскажешь, водки не дам! – И как ни противно было Олегу Ивановичу до нее дотрагиваться, он дернул женщину за руку. – Говори!
– Да не знаю я, – захныкала та, – не знаю. И никто не знает. Я с ними посидела, выпила, покурили. Мужики и сами говорят, что, мол, непонятно: мужик вроде бомж, а за ним такси приезжает.
– А в такси кто был? Кто его забрал, ты не спросила?
– А мне оно надо? – совершенно искренне изумилась Клавдия. – Колька уехал, значит, денег не даст. Денег не будет – водки не будет. Вот что главное! А на кой черт мне знать, кто его на такси забрал? У тех мужиков лучше спроси. Только сегодня не ходи.
– Почему?
– Сегодня участковый с общественностью на них облаву делает. Убрались они куда-то. Через пару деньков к ним заходи, Олег Иванович. Ну, водку-то отдай, что ли…
Шаповалов спустился по лестнице вниз, вышел из подъезда и обессиленно опустился на скамейку под сиреневым кустом. Он уже успел зазеленеть, робко выпустив на волю острые нежные листочки из лопнувших почек. Еще недели две-три – и пахучие гроздья сиреневые набухнут. «Ранняя в этом году весна, очень ранняя», – подумал Шаповалов.
Итак, Николая Сушилина постигла та же участь. Судя по всему, от него очень своевременно избавились, отыскав его аж в лежбище бомжей. Как, интересно? Каким образом нашли его? Прошли тем же путем, которым он сегодня шел?
Та-ак… А почему никто ему об этом даже словом не обмолвился?
Шаповалов поднялся со скамейки и снова вошел в подъезд.
Клавдия долго не открывала. «Неужели уже успела напиться?» – с тоской подумал Шаповалов, нетерпеливо терзая кнопку звонка. Он ведь и пяти минут на скамейке не сидел…
– Чего надо? – Клавдия почти вывалилась из двери, мутно поводя глазами по сторонам. С трудом рассмотрела его и попробовала улыбнуться: – А-а, опять ты! Войдешь?
– Нет, ты мне лучше вот что скажи, Клава…
Он так разволновался, таким нетерпением был полон, что хоть хватай ее за грязный халат и тряси, как грушу. Такой сыскной зуд всегда охватывал его прежде, особенно когда он только еще начинал работать. Просто земля горела под ногами. И столько успевал за день, страшно вспоминать теперь. Потому ни на что остальное и времени не оставалось – ни на семью, ни на отношения с женщинами, только работа, работа, работа…
– Кто-то до меня приходил еще Николая спрашивать?
– У меня точно никого не было, – с уверенностью мотнула головой Клавдия. – И у матери его тоже.
– Ясно.
Разочарованный, он тут же повернулся, чтобы идти прочь, но Клавдия продолжила бубнить за спиной:
– А ко мне попробовал бы кто сунуться, я бы с лестницы спустила. Пришли без документов, понимаешь…
– К кому пришли? – Шаповалову аж шею свело, с такой силой он развернул голову в сторону двери. – Кто пришел?
– Меня дома не было, а один сыч названивал. И в дверь ногами, сука! Танька вон, напротив которая, не выдержала, высунулась и орать на него начала. Мол, покоя не дают ни днем, ни ночью, алкаши, и все такое… Мужик на нее с кулаками: где, говорит, Колька? Он, типа, ему должен.
– А Танька что?
– Она и сказала: иди за гаражи в бомжатник, там дружок твой обретается.
– Когда это было?
– Не знаю я. Таньку спроси. У меня в моем календаре все числа красные. Сама его не видала, и в бомжатник он не приходил, я у мужиков спрашивала. Между прочим, когда к Кольке туда пошла за деньгами-то, с того хмыря и хотела разговор начать. Не с бухты же барахты бабло-то просить…
Шаповалов подошел было к квартире напротив, но Клавдия его остановила:
– Танька на сутках, не звони. Она на заводе работает в охране. Сегодня с утра ушла. Завтра приходи, Олег Иванович, не стесняйся. Ты мужчина еще хоть куда, выпили бы, за жизнь поговорили. А то все про Коляна да про Коляна… Какой интерес?
Интерес у Шаповалова был самый первостатейный. У него аж под ложечкой сосало от того интереса. Он взял след! Нащупал стежку! Он ступил на нее и теперь уже не свернет. Пускай молодые и перспективные глупых старух опрашивают, показания их проверяют неделями. Он пойдет другим путем. Тем самым, которым шел всю жизнь, а не следовал слепо указаниям начальства.
Средства массовой информации, мать их ети! Вот и работайте со средствами, а он с массами народными будет работать. Напрямую, между прочим, без бумажных газетных посредников.
Глава 15
Утро началось проливным холодным дождем. Он хлестал по окнам домов, пузырил воду в лужах, барабанил по зонтам и ботинкам ледяными струями.
Пока Олег Иванович добрался до гаража, где на ночь всегда оставлял машину, вымок до нитки практически. Сухим оставались лишь голова и правое плечо с рукой. Все остальное его зонт, невзирая на гигантские размеры, защитить не сумел.
– Черт знает что, а не погода! – ворчал Шаповалов, сдирая с себя плащ и развешивая его на верстаке.
Хорошо, в гараже у него всегда запасной комплект одежды имелся. В старом шкафчике на плечиках и ветровке место нашлось, и брюкам, пускай не новым, но чистым и отглаженным. И даже пара обуви всегда здесь его дожидалась. Так, на всякий пожарный случай. Пожара вроде не было, сегодня, наоборот, случился потоп, но все равно хорошо, что переодеться было во что. Представить себе, как он сядет в мокрой одежде за руль, как будет ехать потом, ежась от прохлады и сырости, как потом войдет во всем этом в кабинет, Шаповалов не мог. Так ведь и заболеть, и свалиться недолго. А ему нельзя подобной блажи себе позволять. Он взял след. Ему необходимо не ударить в грязь лицом, чтобы потом – много лет спустя – всяким молодым и перспективным рассказывали, как сумел он раскрыть очень сложное преступление.
А свались он с градусником под мышкой на диван, что будет? Сразу станут злословить за спиной. Вот, мол, старикан не сдюжил. Специально больным заделался, чтобы с него, значит, и взятки гладки. Вы тут, мол, отбирайте зерна от плевел, а он пока поваляется. А к финалу явится и…
Нет, болеть никак нельзя. Нужно быть во всеоружии. На коне надо быть, чтобы на нем, значит, и к пенсионной финишной ленточке подъехать.
– Доброе утро, Олег Иванович…
Возле кабинета нетерпеливо гарцевал молодой лейтенант, вклинившийся в его вчерашнее чаепитие со своей старушкой. В руках у него тонюсенькая папочка. В глазах огонь. Стало быть, не пустышкой оказалась его вчерашняя старушка, а въедливой старой перечницей, отслеживающей передвижение всех соседей по подъезду и транспорта по двору.
Ну-ну, лейтенант. Молодец, коли так. Может, и пальмы первенства из его, шаповаловских, рук будешь достоин. Может, преемником его сделать, а?
– Что у тебя, Сережа? – проворчал Олег Иванович. И добавил с тяжелым вздохом: – Входи, раз пришел.
Ворчал и вздыхал из вредности скорее. На самом-то деле отметил и одежду сухую и чистую на подчиненном, и ботинки начищенные. Молодец, молодой и перспективный, что не позволил непогоде внешний вид свой попортить.
– Чего у тебя там с твоей старушкой? – подначил его Шаповалов, вешая куртку в шкаф. – Не соврала насчет машины? Ничего не перепутала?
– Нет! – с чувством выдохнул Сергей. – Там просто… Одним словом…
– Да что ты, в самом деле, как на свидании! – не выдержал Шаповалов. – Просто… одним словом… Не предложение же ты мне делать собрался, Сережа. Докладывай по форме! Не бойся, не сглазишь.
– Извините, – вспыхнул лейтенант от его резкости. – Номер машины, записанный женщиной, проживающей на первом этаже, в квартире шестьдесят пять, совпадает с номером машины погибшего экипажа. Машина подъезжала к ее подъезду дважды. Первый раз…
– Погоди, угадаю! – перебил его Шаповалов с хитрой ухмылкой. Затем назвал число, с удовлетворением отметил изумление молодого и перспективного и приказал: – Дальше!
– Их было четверо, как рассказала женщина. Они вышли, поднялись наверх, потом вывели жильца из подъезда их дома, погрузили в машину и уехали.
– Он вернулся? Жилец тот вернулся? – У Шаповалова аж жила на виске задергалась от напряжения.
– Вернулся утром следующего дня. Рано утром!
– Так я и думал.
Шаповалов удовлетворенно потер руки. Ребята действительно закрывали кого-то на ночь. Припугнуть, скорее всего, решили. С чего тогда какого-то крутого к нему пускать? Клавдия ведь вела разговор о том, что это имело место быть? Вела.
– Так, дальше! – снова приказал Шаповалов.
– Парень пробыл дома день или два. А потом…
– Его снова увезли? – перебил его Олег Иванович.
– Точно! А откуда вы все знаете-то, Олег Иванович? – с ревнивой ноткой в голосе воскликнул Сергей. – Думал, удивлю вас.
– А я просто не сидел сложа руки, Сережа. Я работал! Долго, нудно и кропотливо. Причем работал с бумагами, сидя вот за этим самым столом. – Шаповалов любовно погладил столешницу. – Но ты не расстраивайся прежде времени. Твоя информация очень важна для меня… для нас. Итак, когда его увезли вторично?
– Второй раз, и последний, поскольку он больше не возвращался домой, его увезли… – Сергей назвал число. – Увозили под утро, когда еще и не рассвело даже. Их было всего двое.
– Сячинов и Кириллов?
– Точно! Причем до машины они его тащили волоком. Я ведь еще кое-кого из соседей опросил. Там мужик напротив все слова женщины из шестьдесят пятой квартиры подтвердил слово в слово. И еще добавил, что рассказывает это уже во второй раз.
– Да ну! И кто же интересовался пропавшим?
– Молодая женщина, по его словам, подруга Сигитова Александра.
– Так его зовут?
– Да. Так вот, молодая женщина, по утверждениям свидетеля, очень интересовалась судьбой своего друга, была сильно взволнована. Заперла квартиру на ключ и ключ забрала с собой. Больше вроде бы не возвращалась.
– И самого Сигитова больше никто не видел?
– Нет.
– Понятно…
Шаповалов надолго задумался.
Многие неизвестные в его уравнении были наконец найдены. Пятеро милиционеров в обход закона и явно в угоду какому-то влиятельному лицу заключили под стражу некоего Сигитова Александра, род занятий которого еще предстоит установить. Сергей-то замолчал, значит, новостей у него больше никаких нет.
Итак, они его заключают под стражу. Попросту говоря, сажают в камеру, куда к нему наведывается некто, обладающий достаточной властью и влиянием, и где между ними состоялся какой-то разговор. А утром парня отпускают, что вполне логично, держать его дальше без оформления значило бы навлечь на себя серьезные неприятности.
Сигитов возвращается домой, но ненадолго. Через несколько дней за ним снова приехал экипаж гаишников. Без лишнего шума они надавали парню по башке, выволокли на улицу, затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении.
После этого Сигитова Александра никто не видел. Зато видели его подругу, которая была очень взволнована его исчезновением. Но почему-то заявления о пропаже друга в милицию не принесла.
– Не принесла, я проверил, – кивнул Сергей на вопрос начальника. – Ее фамилии и имени я не знаю, но что ни в одном из отделений нет заявления о пропаже Сигитова Александра, это точно. Я несколько раз всех обзвонил.
Почему она не заявила? Что ее остановило? То, что друга забрала милиция, или… Или причина в чем-то еще?
Так почему вторично забрали Сигитова? То, что первый раз его забирали исключительно по указке влиятельного лица (назовем его «неизвестный»), сомнений у Шаповалова не было. Забирали для какого-то разговора. Но результатами разговора господин «неизвестный», видимо, оказался неудовлетворен, потому-то за Сигитовым приехали во второй раз.
– Сережа, а чем занимался Сигитов? Род его деятельности ты выяснил?
Кое-что пришло в голову Шаповалову. Так, почти бредовая идея, которую он пока решил держать при себе. Остерегался быть высмеянным. Пускай даже не вслух, пускай даже за спиной. Остерегался злорадного хихикания.
– Пока нет, Олег Иванович, выясняю, – виновато опустил голову лейтенант. – Знаю, что сидел дома. При первом его задержании из квартиры вынесли компьютер…
– Вот! Горячо! Очень горячо! – перебил его Шаповалов и совершенно, как ребенок, захлопал в ладоши. – Я почему-то так и подумал… Сейчас ведь всем хакеров подавай. В наш век высоких технологий ограбления века совершаются не отмычками и не медвежатниками, дорогой мой Сережа, а клацаньем по клавиатуре. А теперь слушай меня внимательно, Сережа… Завтра к утру, или самое позднее к вечеру, ты должен положить мне вот на этот стол всю информацию по Сигитову. Всю! Вплоть до того, что он любил кушать на завтрак и каких женщин предпочитал – брюнеток или блондинок. Все о его окружении. Друзья, подруги… Особенно с подругами будь внимателен. Что за женщина искала его таким своеобразным образом? Искала-искала, беспокоилась-беспокоилась, да и спустила дело на тормозах. Как-то неубедительно ее волнение выглядит. Что еще? Поручишь своим парням следующее… Пускай выяснят, с кем могли контактировать двое: Сячинов и Кириллов. Я не простых смертных имею в виду! Ты понял, короче. Может, когда-то где-то на кого-то работали, может, отмазывать помогали. Все до крохи соберите мне по этим двоим! Опрашивайте всех, включая родных, знакомых, соседей и даже… домашних животных. Шучу, конечно. Фотографию Сигитова мне на стол. Если нет, фоторобот подготовьте. Привлеките соседей, родных. Пробить парня по картотеке. Если он компьютерщик, мог уже засветиться. Они все на учете, гении-то. Работай, Сережа, работай, не сиди сиднем!
Только за молодым и перспективным лейтенантом закрылась дверь, как Шаповалов снова хлопнул в ладоши.
А неплохо ведь! Совсем неплохо! Они с Сергеем за один день такой буквально водоворот вокруг этого дела подняли, что о-го-го! А то в разряд «глухарей» кто-то пытался его затолкать. Нет, коллеги, рановато пока. И дело на дальнюю полку запихивать рановато, и его самого, Олега Ивановича Шаповалова, со счетов списывать тоже рано. Он вам еще нос утрет! Он вам еще покажет, как работать надо!
Фотографию Сигитова ему принесли через час. Ни в каком криминале тот замечен не был, но вот среди гениальных компьютерщиков города занимал одно из ведущих мест. По окончании университета принимал участие в международном конкурсе, занял второе место. Нигде не работал, выполняя на дому серьезные заказы от серьезных фирм. Тем и жил. Родственников в городе у него нет. Раньше жил с матерью в однокомнатной квартире, после ее смерти остался там один. Наркоманом не был. В картотеке заядлых нарушителей правил дорожного движения его имя тоже не значилось.
Одним словом, создавалось впечатление, что парень совершенно правилен и безгрешен. Но…
Но Шаповалов этому не верил. Не верил, что такой гений хотя бы раз не воспользовался собственной гениальностью и не напакостил во всемирной паутине. Что-нибудь там да было. Не просто же так к нему цеплялся господин «неизвестный»! Чем-то он парня поддел, чем-то подцепил на крючок. Стало быть, водились грешки за гениальным Александром Сигитовым, непременно водились.
Ах как нужна была сейчас Шаповалову подружка Сигитова! Ах как много он мог бы из нее вытянуть, усади он ее по другую сторону стола в своем кабинете…
Где же ты, подруга гения? Куда запропастилась? Почему больше ни разу не пришла в его дом, напоследок заперев его собственноручно? Почему не заявила в милицию о пропаже своего друга? С десяток «почему» носилось в голове у Шаповалова. Но он знал: ответа не будет, пока молодой перспективный лейтенант Сергей не найдет ту молодую женщину.
Глава 16
– А если мы его не найдем никогда? – всхлипнула Василиса, рассматривая огромный лист ватмана, вывешенный на стене в кабинете Игоря Леонидовича.