«Ты кто?»
Такой ответ пришел от Пупсика. И Вася ответил, что он – Ленусик и жаждет встречи.
«Ты же умерла».
Ого! А быстро нынче разносятся новости в этом мире. А Пупсик разволновался и попытался объясниться.
«Что случилось? Следователь сказал, что ты умерла. Это что, шутка?»
Васе тоже пришлось включиться в переписку.
«Конечно, шутка. Отдыхала в клубе, какой-то урод спер мою Мимишку».
Мимишкой из года в год его жена называла свой очередной айфон. Мимишка, и все тут. Количественное значение роли не играло.
«Прекрасно, – отреагировал наконец Пупсик. – Встретимся на нашем месте?»
«Согласна, – ответил Вася, понятия не имеющий, где это «их» место. – Когда?»
«Через час».
«Боюсь, что не смогу. Но вот тебе мой новый номер. Позвони».
Звонок не заставил себя ждать. Все! Пупсик попался. Теперь номер его сотового был в памяти Васиного смартфона. А значит, ничего не стоило найти этого Пупсика в реальной жизни. Отвечать Вася на звонок Пупсика пока не стал, потому что следом за Пупсиком очень быстро активизировались и многие другие из кавалеров Ленки. Всем им Вася сначала писал, а потом предлагал встретиться в реале. Трое из пятерых согласились и засветили номера своих телефонов. Один отзывался на кличку Какаду, второй был Хряком. Всех троих Вася зафиксировал в памяти. И каждому из них назначил свидание.
– Пупсик, Какаду и Хряк. Зверинец она, что ли, собирала?
Итак, трое приятелей Ленки были в руках у Васи. Это была победа. Но, чувствуя, что ему пошел фарт, Вася захотел еще большего. Для этого он перевернул всю Ленкину половину, все те места, где она могла хранить что-то важное, он проверил и осмотрел. Улов был хорош.
Первой была поздравительная открытка к свадьбе Лены и Васи, полученная невестой от некоего Гарика. Она привлекла внимание Васи по двум причинам. Во-первых, потому что Ленка сохранила именно эту открытку, хотя другие выкинула в мусор почти сразу после получения поздравительных конвертов и потрошения их на предмет наличия там подарочных сертификатов и наличности. Деньги были оставлены, открытки выкинуты. И только эта, подписанная неким Гариком, сохранилась. Во-вторых, почему-то этот Гарик поздравлял одну Лену, словно бы ее свадьба была делом исключительно Ленкиным, а Вася никакого участия в праздновании и не принимал вовсе. И в-третьих, сам тон открытки был далек от доброжелательного.
– Изучим на досуге, – решил Вася по поводу этой открытки. – Попытаемся узнать у Иринки, кто такой был или даже есть этот Гарик.
Второй его находкой была черная кожаная коробочка, в которой лежали запонки и булавка, которой можно было заколоть мужской шейный платок или просто прикрепить к лацкану пиджака в качестве украшения. Булавка и запонки были золотыми, украшенными бирюзой. Этот набор явно предназначался в подарок какому-то мужчине. Вряд ли они предназначались Васе, хотя бы даже потому, что он запонок никогда не носил, предпочитая рубашки с уже пришитыми к ним пуговицами. Так ему казалось надежней и практичней.
Ясно, что Ленка собиралась подарить эти украшения кому-то очень близкому, дорогому и любимому. Ради второстепенного персонажа в своей жизни она бы тратиться и выбирать ювелирку не стала.
И третьей находкой, которую Вася счел интересной, была фотография какого-то пухлощекого младенца. Фотография была старой. Ее загнутые и потрепанные края говорили о том, что ей лет двадцать, а то и больше. На заднем фоне виднелась обычная для советского периода обстановка – чешский сервант, заполненный хрусталем. Ковер на стене. И узорчатые обои, похожие были и у Васи с мамой, и у многих сотен и тысяч других советских граждан.
Васю эта фотка насторожила. Почему Ленка, отнюдь не страдающая чадолюбием, вдруг захотела сохранить эту фотографию? Еще ладно, если бы эта фотография была ее собственной. Но нет, младенец на фотографии был явно мальчиком, в этом нельзя было сомневаться. И сама фотография хранилась не в альбоме, она лежала сверху него, бережно завернутая в прозрачную пленку, чтобы уберечь ее и от пыли, и от влаги, словно бы ее часто доставали и любовались ею.
– Это что за ребенок? Зачем Ленка хранила его фотку?
На обратной стороне фотографии было синей ручкой написано восемь цифр. Что они могли означать? Дату рождения ребенка? Но тогда по логике вещей год рождения должен был быть написан либо вначале, либо в конце. А первые четыре цифры в начале были – 7488.
– Это что еще за год такой?
Последние цифры также не могли быть годом – 1011. Родившихся в таком году малышей вряд ли могли фотографировать. Но долго ломать себе голову над таинственной фотографией Вася не стал. Атмосфера в квартире, где они с Ленкой прожили целый год, внезапно показалась Васе угрожающей. В немалой степени этому способствовала темнота, его окружавшая. Он не мог зажигать электрический свет. И даже при задернутых плотных портьерах, Вася двигался с величайшей осторожностью, пряча свет своего фонарика от дежурящих внизу полицейских.
Стоит тем заметить хотя бы тень в квартире подозреваемого, и Васе конец!
Что и говорить, вокруг него было темно и жутковато. Вспомнилась Ленка, которая еще совсем недавно жила тут. И Вася понял, ему надо уходить.
Вот только как это сделать? Они с Иринкой продумали план его проникновения, но не догадались разработать план отступления. Если возле подъезда дежурят полицейские, а они там точно дежурят, то они могут обратить внимания на странную тетку. Остановят, попросят предъявить документы…
– Ой, нет! – взвыл Вася. – Только не сейчас, когда я что-то нащупал!
И он позвонил Иринке как своей палочке-выручалочке. Она не ответила. Была занята разговором по другой линии и ему не ответила. Хороша выручалочка!
– Что же делать? Отсюда надо как-то уходить.
Навалившийся на Васю страх сделался невыносимым. Вася сейчас отдал бы все на свете, чтобы покинуть эту квартиру. Он сам не мог отдать себе отчета, почему ему так страшно тут, почему тянет туда, на лестничную площадку, поближе к людям, даже если эти люди – полицейские.
Но тут словно что-то легкое коснулось его побледневшего лица своим легким касанием, и Вася почувствовал облегчение. А затем он радостно воскликнул, потому что сообразил, кто и каким образом может ему помочь выбраться из дома также незаметно, как он в него и попал.
Собираясь покинуть квартиру, которую долгое время считал своим домом, Вася огляделся по сторонам. Взгляд его упал на все ту же бутылку виски, которая продолжала стоять на полке возле бара, где он ее и поставил. Сам не понимая, зачем он это делает, Вася протянул руку и взял виски с собой.
Глава 10
Иринка сидела в машине и никого не замечала. Она самозабвенно с кем-то трепалась по телефону. Иринка даже не обратила внимания на плюхнувшегося рядом с ней на пассажирское сиденье Васю, только покосилась немного сердито и прижала палец ко рту, мол, не разговаривай со мной, дай закончить важный разговор.
– Смотри! – тихонько шепнул Вася, ткнув пальцем в стекло.
А там раздавались хлопки, и в небе рвались красочные фейерверки. Событие для августа месяца совсем не рядовое. Но даже тут Иринка не пожелала прервать разговор, она лишь подняла большой палец, жестом показывая, что здорово, одобряет она такую красоту.
Но разговор не прервала.
Вася надулся. Он хотел покрасоваться перед Иринкой, объяснить ей, что это он такой умный и хитрый, упросил соседского мальчишку взорвать несколько особых петард и салют, оставшийся с прошлого Нового года. Ну, как упросил, скорей уж немного пошантажировал мальчишку. Вася знал, где у Олега в надежном месте хранятся заныканные от родителей стреляные гильзы да еще и один нестреляный патрон. Но тайну свято хранил. И вот пригодилось. Под давлением разоблачения Олег согласился помочь Васе и истратить пару своих заветных петард, звуки которых были точь-в-точь как выстрелы из боевого оружия.
– И еще салют.
– Хорошо, дядя Вася, и салют будет. Только объясните, зачем вам это нужно?
– Тетку одну хочу напугать. А то засела у меня в квартире, понимаешь, не уходит. Вот я и думаю, может, выстрелы услышит, напугается?
– А-а-а… Видел я ее. Тогда мы ей лучше петарду под дверь положим.
– Нет, нельзя под дверью петарду взрывать, так мы еще и других соседей переполошим.
– А так она не испугается.
– Нет, она трусиха, ей и на расстоянии выстрелов хватит, чтобы сбежать в местечко поспокойнее.
Частично убежденный, частично морально подавленный Олежек согласился помочь соседу дяде Васе, чью квартиру заняла противная чужая тетка. Просьба Васи прозвучала тем более убедительно, что мальчик и сам видел эту особу. Ну а что Вася звонил ему с незнакомого номера, к этому Олег отнесся равнодушно. Мало ли сколько у Васи может быть номеров. Он деловой человек, он может позволить иметь и несколько номеров. К примеру, служебный и домашний, на один звонят только по службе, на другой только домашние. Не хочешь, чтобы тебя беспокоили в выходной день, отключил служебный и наслаждайся заслуженным отдыхом в кругу семьи. И то, что Вася засветил перед ним ранее неизвестный номер, заставило Олега даже загордиться немного. Значит, ему доверяют. Значит, и он кое-чего стоит.
Мальчик с легкостью выполнил полученное от соседа задание и чувствовал себя превосходно. Он заслужил признательность Васи, которого у них в подъезде здорово уважали и считали сильно деловым. Этой репутации способствовало несколько факторов. Первое и самое важное было то, что у Васи всегда можно было перезанять до зарплаты. Во-вторых, Вася был отзывчивым на помощь, он никогда не отказывал соседям, если надо было что-то перетащить или передвинуть. Он даже не отказывал дать мебель из собственной кухни, если у соседей не хватало на праздник стульев или стола. Поэтому Васю и уважали, и любили.
А вот Ленка была совсем другая. Она была из породы стерв и шалав, да еще и изрядная зазнайка, и соседи это чувствовали. Ленку соседи не любили, а Васю наоборот. Так что даже когда стало известно, что Вася как будто бы убил свою супругу, симпатии соседей по подъезду не изменились.
– Молодец! – заявил папа Олега. – Молодец мужик! Давно надо было эту шалаву прихлопнуть!
– Я его теперь даже еще больше зауважал, – добавил добродушный, любящий выпить пивка после работы дядя Коля из двадцатой квартиры. – Всем бы мужикам так со своими бабами!
Произнес он это с особым чувством, потому как сам полностью находился под каблуком у собственной супруги, о чем хорошо знал весь подъезд. Но так же хорошо знал и сам дядя Коля, что сбросить ярмо он никогда не осмелится. Потому и уважал он Васю, а в голосе звучала затаенная зависть.
Одним словом, отступление Васи из собственного подъезда было обставлено не хуже его появления. Там красочный танец, тут салют и фейерверк. Звуки выстрелов должны были отвлечь детективов от подъезда, что и случилось. Едва услышав звуки, похожие на хлопки боевых патронов, оба сделали стойку и рванули прочь, словно легавые собаки, почуяв в поле дичь.
Вася рассчитал правильно. Этот инстинкт преследования стрелявшего преступника был у полицейских в крови, они не могли ему противостоять. Если где-то стреляют, значит, прямо в этот момент где-то там могут гибнуть люди. Значит, совершается особо тяжкое преступление. И значит, они должны быть там, чтобы предотвратить или, если не получится, хотя бы обезвредить опасного преступника.
Вася был в их глазах куда как мелкой и незначительной сошкой. Полицейские достаточно пообщались с соседями, чтобы уяснить, у парня было полное право поколотить гулящую женушку за ее многочисленные измены. Так что они ему немного даже сочувствовали. Ну, переусердствовал парень немного, бывает. Так ведь и накопилось у него на душе изрядно. Это за столько-то времени!
Отряженных для слежки за Васиным подъездом полицейских было двое. Оба они были молодые. И оба любили пофилософствовать.
И сидя в машине, один из них говорил:
– Убийства из ревности редко бывают серийными. Максимум страдают один-два человека. А в данном случае, так как всех любовников нашей потерпевшей невозможно пересчитать, дело должно было ограничиться одной ею. Подозреваемый же не дурак, понимает, что глупо убить несколько сотен мужиков только за то, что они спали с его шалавой.
Оба полицейских полагали, что одной жертвой все и ограничится. Но тут второй произнес:
– А адвокат? Подозреваемый и его тоже убил.
– Небось адвокат тоже с его бабой спал.
– Ты чего? Он же старый!
– Так покойнице это все равно было. Ты же слышал, что про нее соседи говорили. Всем давала.
– Я все думаю, если адвоката подозреваемый завалил, так, может, он от ревности вовсе спятил и всех прочих любовников тоже одного за другим примется мочить?
– Не примется. Простак парень. Ну, приревновал, случается. Нам в академии объясняли, такие преступники не слишком опасны для окружающих. Запал из них быстро выходит. Небось парень сейчас сидит и трясется от того, что он сотворил.
– А вдруг других соперников вычисляет? – не сдавался другой. – С адвокатом разобрался, теперь за других примется.
– Нет, говорю тебе, он сейчас наберется храбрости, придет и сдастся с повинной. Еще и лучше для него получится. Меньше срок дадут. Несправедливо ведь за такую гулящую бабу полный срок сидеть.
Он так убедил приятеля, что полицейские даже договорились между собой, если Вася при задержании не окажет им серьезного сопротивления, они уговорят его оформить себе явку с поличным.
Но Вася благие порывы двух молодых сотрудников уголовного сыска не оправдал. Мало того, что сдаться не пожелал, так еще и сделал все от него зависящее, чтобы не попасться в руки полиции. Выстрелы отвлекли внимание дежурных и сдернули их с поста наблюдения. А вспыхнувший затем в небе над гаражами салют заставил и вовсе оторопеть.
– Что за день сегодня такой? – пробормотал один. – То курица с огоньками выплясывала, теперь это.
– Но красиво, скажи?
– Нет, серьезно, может, это место такое паранормальное? Знаешь, бывают такие места, где во всякое время разная хрень творится. Тут вот такое.
– А мне нравится. Хорошее дежурство. И погода хорошая. Когда еще такое дежурство счастливое выпадет?
Но уже к середине ночи им пришлось переменить свое мнение. Небо затянуло низкими облаками, потом погода окончательно испортилась, пошел дождь. Они оба сидели унылые, смотрели в окно и не подозревали, что сегодня их дважды обвели вокруг пальца и простак парень, и его подружка. И пока полицейские ждали Васю, он был в этот момент уже очень далеко, сидел в уютной квартире Иринки, с торжеством оглядывая выложенные на кухонном столе трофеи.
Начать Вася решил с конца, с последнего из найденных в квартире странных предметов.
– Вот фотография, была спрятана у Ленки.
– Занятно. Не предполагала в ней любви к младенцам, – заметила Иринка и, взяв в руки фотографию, внимательно ее рассмотрела и добавила: – Тем более что этот ребенок, должно быть, уже давно вырос и превратился во взрослого мужчину.
– Ты на оборот глянь! Цифры какие-то написаны!
– Да, странно.
– Обычно на фотографиях даты пишут. А тут не дата.
– И еще кажется, что цифры приписаны гораздо позднее.
– Почему?
– Открытка родом из восьмидесятых или даже семидесятых годов. А надпись сделана гелевой ручкой. Но в восьмидесятых в Союзе о таком никто и не слышал. Шариковые ручки и те новостью казались. Народ еще толком от железных-то перьев не отошел.
– Хорошо хоть не от гусиных.
– Вот ты смеешься, а мне кажется, что зацепку надо искать именно в этой подписи. В ней все дело.
– И что это такое?
– Может, код? Код от сейфа. У вас дома был сейф?
– Там код четырехзначный. А тут восемь цифр.
– У тебя на работе?
– Нет. Там кодовое сочетание и букв, и цифр. Тут же одни лишь цифры.
– Вообще-то похоже на дату, – задумчиво произнесла Иринка. – Год рождения или что-то связанное с этим ребенком.
– Тебе тоже так показалось? – обрадовался Вася. – Только что это за год такой?
– Насчет последних четырех цифр ничего не скажу, а вот первые четыре… Тут есть над чем подумать.
– Да над чем тут думать?
– Так…
Но Иринка не пожелала ничего объяснить. Она лишь нахмурилась как-то странно. А потом взглянула на Васю.
– У тебя еще что-то есть? Ты говорил, что еще что-то нашел странное.
– Вот украшения.
И Вася показала коробочку с галстучной булавкой и запонками.
– Как ты думаешь, кому Ленка могла приготовить такой подарок?
– Вещи изысканные и недешевые. Несмотря на то что камень – это бирюза, но она хорошего качества, а металл – это золото.
– Ленка кого-то очень хотела поощрить.
– Бирюза, золото, – не слушая, пробормотала Иринка, настроение которой почему-то портилось с каждым произнесенным Васей словом. – И это тоже было у Ленки в вещах?
– Да. И еще открытка от какого-то Гарика!
Вот тут уж Иринка не сдержалась.
– Как? – воскликнула она. – Как ты сказал?
– Открытка от Гарика.
– Гарика? Дай ее мне! Дай сюда!
И Иринка вырвала у Васи из рук открытку, впившись глазами в ее строчки.
«Поздравляю змею-искусительницу с днем свадьбы, – прочитала она. – Не желаю вам ни счастья, ни долголетия. Вы этого не заслуживаете. Помни, ты проклята навеки вместе со своим отцом и ребенком! Гарик».
– Пугающее послание, да?
Не обращая на Васю внимания, Иринка дочитала странное послание до конца, потом еще раз. Голос у нее от волнения дрожал.
А затем рука ее упала, и она прошептала:
– Как же так? Как же это…
Вася наблюдал за ней с удивлением.
– Ты что, знаешь автора этих строчек?
– Догадываюсь.
Голос Иринки звучал сдавленно. Но Вася не отступал.
– Нет, серьезно? А кто он такой?
– Сейчас я не хочу тебе это объяснять.
Голос Иринки звучал так, что лучше бы не настаивать. Но Вася не мог позволить ей скрыть важную информацию.
– Надо, – решительно произнес он. – Ты должна сказать! Может, это тот самый человек, который вредил Осинкину и нам всем, который постарался разорить бизнес твоего мужа, который…
Он не успел договорить.