После пребывания у бабушки Сима говорит твердое «нет» любым правилам. А еще она залезает на подоконник и слушает, как месяц спрятался за тучки, укрылся одеялом и спит.
Бабушка купила ей платье с огромной сияющей брошкой, колготки с люрексом и блестящую сумку. Сима, когда все это надевает, смотрит на себя в зеркало и даже перестает дышать от восторга.
– Сима, ты с гор спустилась? – спрашивает ее папа.
Через два дня я позвонила маме, решив, что та уже может говорить, не заикаясь и не крича, что я разбаловала ребенка.
– Ничего не убираю. Даже кроватку ее оставила. Не могу – так скучаю. – Мама заплакала, но тут же добавила: – Она вся в тебя! Такая же неуправляемая!
А я смотрю на Симу и думаю, что она – продолжение моей мамы. Ее кровь, ее душа, ее сердце.
Когда Симе было три года, наша бабушка заявила, что на Новый год она забирает внучку к себе в деревню, потому что девочке даже вспомнить нечего. Деда Мороза ей не вызывали, на елку не водили, даже костюм снежинки не купили. Мои аргументы, что Деда Мороза она испугается, на елке – только вирус подхватить, и все равно она не усидит на месте, а костюм – просто деньги на ветер, на бабушку не подействовали. Симу ждали три подмосковные елки, Дед Мороз из местного ДК и костюм Русалочки. Мне, если честно, было страшно, что Симе и правда будет что вспомнить. Мой сын Василий прекрасно помнит свой первый Новый год, проведенный в деревне.
Деда Мороза они с бабушкой тогда нашли под елкой на участке. Дедушка шел на вызов, но не дошел, упал и решил пару минут передохнуть. Где он забыл Снегурочку, честно не помнил. Но подарок донес. Увидев перед собой мальчика в костюме цыпленка (кажется, был год Петуха), Дедушка Мороз замотал головой и жалобно спросил:
– Ты кто? Заяц? Хозяйка, а подлечиться не вынесешь?
– Это цыпленок, пьянь! – прошипела мама.
Дедушка Мороз кивнул, попытался встать, но у него не получилось, порылся в кармане тулупа, достал сигарету, закурил и грозным голосом велел:
– Ну, давай – читай или пой! Иначе подарок не отдам! Ты знаешь, как я его нес? Чуть не разбил! Еще Снегурка половину выпила.
Дед Мороз обозвал Снегурочку нехорошим словом.
Бабушка тоже произнесла тираду из нехороших слов, забрала у Деда мешок, нашла подарок и вручила внуку, который пятился к дому.
– Пойдем, Васенька, петарды запускать, – позвала она.
Потом они запускали петарды. Одна улетела на соседний участок, и там что-то загорелось. А Дед Мороз, подлечившись чудом не разбитой бутылкой водки из мешка, полез через забор «играть в пожарника», как он сообщил Васе. На соседнем участке тоже были дети, и им было еще страшнее – они видели, как Деда Мороза снимают с забора.
Непоколебимую веру Василия в Деда Мороза я считала следствием психологической травмы, нанесенной ему в детстве.
Или вот еще был случай. Наша бабушка стояла на участке и наряжала игрушками маленькую елочку. На календаре было второе марта.
– Ольванна, у вас все в порядке? – спросил проходивший мимо сосед Игорь.
– Да, – ответила мама.
– А чего вы елку-то наряжаете?
– Так снег выпал.
– Ну да. – Игорь кивнул, соглашаясь, потому что снега было по колено.
– Ты не знаешь, в магазине в поселке остались еще подарочные новогодние наборы?
– Не знаю. А вам зачем, Ольванна, весна ж уже? Вон и в городе уже елки все убрали. И Двадцать третье февраля уже отгуляли. Помните? Вы мне перчатки подарили. Восьмое марта скоро. Роза-мимоза там всякая… духи, шампанское. Клара Цеткин… женский праздник. Ну? Помните? Хотите, я съезжу, шампусика куплю? Или чего покрепче? – Игорь искренне начал волноваться за свою соседку, которая продолжала сосредоточенно наряжать несчастное дерево.
– Игорь, ты думаешь, я с ума сошла?
– Если честно, то да.
– Это ты ребенку, внучке моей, объясни про Двадцать третье февраля и Восьмое марта! И про розы-мимозы тоже объясни. Я ей говорю, что весна наступила, скоро ручейки потекут, птички прилетят, солнышко будет светить, травка зеленая пробиваться, а она как снег увидела, так мне коробку с елочными игрушками достала. Решила, что Новый год наступил. В окно мне показывает и думает, что это бабушка с ума сошла, если про ручейки рассказывает. Ребенок – он же не Гидрометцентр. Он что видит, то и чувствует. Так что съезди в магазин и найти мне новогодний подарок. Да, и мандаринов купи. А я пойду Деда Мороза вызывать. Как ты думаешь, артисты еще работают Морозами?
– Ой, Ольванна, вы только, когда звонить будете, сразу про внучку рассказывайте. А то не так поймут, – хохотнул Игорь. – Я вот прямо за вас испугался.
– Да мне все равно уже, как меня поймут! Она вон дома уже в короне и в платье принцессы сидит и ждет. Господи, что ж за климат-то такой гадский? Да, и пришли сына своего, пусть снеговика мне слепит на участке. Что еще? Шампанское все-таки захвати. И сам приходи вечером. Я оливье сделаю…
И второго марта наша бабушка отметила Новый год. Еще раз. Во дворе стояла наряженная елочка, Дед Мороз за двойную плату водил хоровод, гости пришли с подарками. И все ради внучки. Потому что проще отметить, чем видеть ее слезы.
Ну а горку нашей бабушки соседи до сих пор вспоминают. Вот далась ей горка! Но она решила, что без ледяной горки для внуков ей никак нельзя. Деревенские жители отнеслись к этой идее без энтузиазма – в соседнем поселке есть горка, и в ближайшем городке – целых три. Но бабушка непременно хотела «свою, собственную». Соседи заливать горку отказались, и их можно понять – кому хочется вместо бани идти на общественные работы? Бабушка сделала еще одну попытку «уговорить» – бутылка коньяка, две бутылки водки и малосольная капустка, кисло-сладкая, хрустящая. Но и после этого соседи пошли в баню, а бабушка пошла домой.
В деревне давно говорят, что у нашей бабушки «дурной глаз». Ну, не в прямом смысле слова… Но если ей что-то надо, то она непременно этого добьется. Так вышло и на этот раз. Ночью у соседа от мороза прорвало трубу, вода хлестала хоть и не бурным, но неиссякаемым потоком. Сантехник в это время, видимо, тоже был в бане. Так что поутру бабушка вышла за собственные ворота и шлепнулась на попу. От ворот до дороги, по ровному скату, все было покрыто свежезалитым слоем льда, сверкавшим на солнце. Получилась прекрасная горка. Правда, ни заехать на машине, не выехать уже было нельзя. Тут же прибежали соседские дети и стали на картонках скатываться с горы, тормозя ногами в ворота так, что те трещали от ударов.
– Чего-то не хватает, – задумчиво проговорила бабушка.
Уже через полчаса ворота были равномерно прикрыты старыми автомобильными шинами, собранными по гаражам, – для безопасности и детей, и ворот. Сосед – владелец бани – достал надувную лодку и выдал визжащим от восторга детям – на ней они скатывались с горы и врезались в шины. Сантехник сказал, что пока поменять прорванную трубу никак нельзя, и вечером снова залил горку водой – чтобы была поровнее и покруче.
Все соседи дружно отметили торжественное открытие склона, удивляясь, как это они раньше жили без горки? Но бабушка все-таки испортила общий праздник, напомнив, как летом предлагала вырыть общественный бассейн на пустыре, а ее никто не поддержал.
– Ну, Ольга Ивановна, трубы у нас сами знаете какие, – хмыкнул сантехник. – Летом я вам бассейн гарантирую!
А на весенних каникулах бабушка отправила Васю и двух его друзей – Витю и Сашку – в поход. Мальчикам было по двенадцать лет. Эту идею поддержал папа Вити, майор милиции, и мама Сашки, жена эмчеэсовца. Мальчикам собрали провизию и наборы юных следопытов – тушенку в настоящих железных банках, открывалку старого образца, перловую крупу, котелок, спички, веревку, фонарик, питьевую воду, перочинный нож.
Сердце у меня дрогнуло, и я позвонила маме узнать, как там Вася. Бабушка играла с майором в шахматы, а Сашкина мама пила вино. Мальчиков к тому времени не было уже пять часов. И никто даже не волновался!
– Мама, там же лес! А в лесу маньяки! – заорала я как полоумная, натягивая джинсы, чтобы ехать за сто пятьдесят километров искать сына.
– Нет, там только зубры ходят и кабаны. Маньяков нет, – спокойно ответила мама.
– А дорога? Там же машины? – еще громче заорала я.
– Нет. Машин нет. Опять раскопали и знак объезда поставили.
– Алкоголики!
– Они у нас мирные. И в это время уже все пьяные.
– Мам, а если они заблудились?
– Так у меня тут и МЧС, и милиция на веранде сидят. Если что – быстро найдем.
– Река! Там же река! Если они утонут?
– Хорошо, сейчас позвоню Коле, у него есть знакомый на барже.
– Они могут порезаться ножом, обжечься, ошпариться, отравиться вашей тушенкой! Как вы вообще до этого додумались?
– Когда тебе было пять лет, ты ездила одна в поезде двое суток. В семь лет ты умела ошпаривать и ощипывать курицу. В восемь заблудилась в тайге. В десять провалилась под лед на реке. В одиннадцать одна летала на самолете. В двенадцать могла и суп сварить, и мясо пожарить. В тринадцать месяц жила одна. В пятнадцать заработала первые деньги. Моему внуку уже двенадцать лет, а он совершенно не готов к жизни!
– Ты хочешь, чтобы он кабана убил и шкуру тебе принес? – Я уже даже кричать не могла, только заикалась.
– Да если они хотя бы банку тушенки сами откроют – уже будет достижение. Все, не мешай мне. Майор, тебе шах.
Неудивительно, что эти выходные Вася вспоминает как лучшие в своей жизни.
Драмкружок, кружок по фото…Как выбрать занятия для ребенка?
Это очень, очень сложно. Особенно если ребенок еще маленький. Многие секции и кружки имеют возрастную маркировку – от четырех лет. Есть, конечно, занятия для родителей с годовалыми детьми, но это, скорее, развлечение для родителей.
Психологи советуют понаблюдать за увлечениями ребенка и отталкиваться от его желаний. Но я в это не верю. Кружок для ребенка всегда выбирают родители, исходя из собственных желаний. Я знаю одного мальчика, который ходил на хоккей, потому что об этом мечтал его папа, когда был маленьким. Папе в детстве запретили заниматься хоккеем родители, чего он, сорокалетний мужчина, никак не мог им простить. В результате тихий, маленький мальчик со зрением минус три был обречен на клюшку и форму голкипера.
Другой мальчик, Петечка, крепко сложенный бутуз, ходил на танцы. Его водила бабушка, которая всегда сидела на лавочке в некотором недоумении. С ее лица не сходило выражение легкой задумчивости. Дело в том, что мама Петечки мечтала стать танцовщицей в народном ансамбле – бить каблучками и кружиться. Она и вправду неплохо танцевала. И вот случилось такое несчастье – муж ее, Петечкин папа, ну совершенно не умел танцевать. Как только она замуж за него вышла? Мама решила, что ее сын должен уметь вести девочку в танце непременно.
Петечка, надо сказать, был очень рад. Девочек он зажимал в углу и щекотал. К тому же он был единственным мальчиком в группе и всеми командовал – девочки не спорили и подчинялись. Только бабушка делала страшные глаза. Вот буквально вчера Петечка попросил себе юбочку и колготки, как у девочек. Ведь они такие красивые, и он тоже хочет быть красивым! Петечкина мама смеется, а бабушка страдает. К тому же Петечкины занятия танцами держатся в строжайшем секрете от его отца.
Конечно, важно, чтобы кружок не находился далеко от дома. Чтобы занятия были регулярными – тогда появится результат. Безусловно, важно, чтобы ребенку нравился педагог, тогда он будет ходить на занятия с желанием. Да, и не стоит гнаться за другими мамами, которые посещают «английский с пеленок», музыкальную школу с двух лет и при этом успевают и на плавание, и на рисование, и еще на бокс. Я в это не верю.
Моей дочери Серафиме было три года, когда я начала искать для нее дополнительные занятия. Оказалось, что занятия в детских клубах для трехлетних детишек – большая проблема. С трехлетками мало кто хочет связываться. При этом я хотела найти обычный муниципальный клуб, где работают фанаты своего дела, которые несут доброе и вечное – ради детей. Вася ходил в такой клуб на шахматы. За два года он «доигрался» до второго разряда, а потом они всей группой шахматы бросили, потому что их любимый Андрей Андреич уволился, а к другому тренеру дети идти не захотели. Теперь Василий ходит на футбол ради Сан Саныча, так же как и многие мальчишки из окрестных домов. Сан Саныча я видела один раз и сама была готова записаться в секцию. Ради футбола Вася готов терпеть репетитора по английскому и обязательное чтение по вечерам. Кстати, Сан Саныч, как и Андрей Андреич, не держит тех, кто учится на тройки. Или исправляешь, или никаких тренировок.
Симу я записала на рисование – дочка не расстается с кисточкой. Отзанимались два раза. На третье преподаватель предложила не приходить. Она работает только с теми детьми, которые могут просидеть за столом сорок минут, выливают за собой водичку и рисуют теми красками и по тем шаблонам, которые им предложены. Надо сказать, что и среди трехлетних детей такие есть. Был мальчик Гера, который замирал от крика мамы: «Я тебе сейчас такое устрою!» Мы, взрослые, тоже замирали от ее крика.
Потом мы решили заняться музыкой. Преподавательница встала в середину комнаты и заголосила народную песню. Голос у нее был сильный, акустика в зале – хорошая. Девочка Даша описалась. Сима заплакала. В этот момент маленький сын самой преподавательницы, которого не с кем было оставить, достал чупа-чупс и начал бегать.
– Не обращайте на него внимания, – сказала преподавательница детям. Те как по команде стали нарезать круги по залу и начали требовать чупа-чупсы.
– Занятие сорвано. Я с такими маленькими не работала, – вынуждена была признаться преподавательница. – В другом клубе с шести лет приходили.
Если честно, я приуныла. Но были еще занятия по балету. Для малышей. В детстве я сама занималась балетом и очень хорошо помню, как преподавательница говорила моей маме, что у меня слишком толстая попа и слишком короткие ноги. Мама отдала меня в балетную студию не потому, что хотела, чтобы я стала балериной, имела прекрасную осанку и красивые ноги. Она работала в двух местах, и балетная студия была как раз рядом со станцией электрички, откуда она уезжала на свою вторую работу. Пока я занималась, мама успевала поработать, а потом забрать меня. Я стояла у станка с разбитой коленкой – упала буквально накануне с велосипеда. Я ее даже разогнуть боялась. А преподавательница подошла и шлепнула меня по коленке так, что слезы брызнули из глаз.
– Нет, она не умеет терпеть, – объявила преподавательница моей маме. А я не смогла крикнуть, что умею, только дайте шанс.
Теперь я решила, что Сима другая, и жизнь другая, и все теперь по-другому, и записала дочь на балет. Девушка Оля – настоящая балерина – показывает, как киска умывается. Она учит деток, как ходят пингвинчики. А растяжка на «лягушку» – главный мой детский кошмар – называется «бабочка машет крылышками». Сима замирает при виде зеркал во всю стену и гимнастических ковриков в цветах. Она оборачивает этот коврик вокруг талии, как юбку, и смотрит на себя в зеркало: «До чего ж я хороша».
– Купите Симе пачку. Пусть оставит в покое коврик, – велела мне Оля.
Сима в новой розовой пачке пыталась выйти на улицу, надев ее на джинсы и куртку. С сумкой с нарисованными пуантами она не расстается – вешает ее на шею и возмущается, если пытаешься снять. Засыпает она тоже в пачке и с сумкой. Когда я лентами, которые пришила к балеткам, обвязывала ей ноги, она даже не дышала. И не нужны никакие физиотерапии и электростимуляции голени, чтобы не было плоскостопия и «вальгусной стопы». А мне тоже ничего не нужно, лишь бы видеть ее счастливые глазенки. Она несется на занятия на самокате так, что за ней приходится бежать.
В ее группе есть девочка, которая танцевала, не выпуская соску изо рта. Девочка уже большая, и все преподаватели начинали отчитывать маму – почему вовремя не отучили? А к психологу обращались? Только Оле было все равно – и девочка на время занятий забывала про соску, а потом и вовсе «подарила» ее нашей балерине. Еще одна девочка – пухленькая, неповоротливая, но очень гибкая. Ее никуда не брали, только Оля взяла. Она разрешает мамам и бабушкам танцевать вместе с детками. Когда было тепло, Оля открывала окна, и сразу же в них просовывались руки с айфонами – мамы снимали занятие и хохотали. И Оля хохотала вместе с ними. А еще она ходит по парку и приклеивает на столбы объявления – приходите заниматься балетом.
Точно так же, случайно, на детской площадке, мы нашли девушку Машу – художницу. У нее то ли три брата и две сестры, то ли наоборот. К Маше сбегаются все дети в округе, потому что она – без педагогического образования, с крохотным опытом работы, еще не окончив Строгановку – умудряется делать с детьми то, что мало кому под силу. Они делают барашков из макарон, пейзажи из гречки и манки, жирафов из пластилина, белочек, черепах, осенний лес, фрукты на подносе… И два часа дети сидят, клеят, лепят, смешивают. Малыши не выбегают в туалет, не просят баранки, они сидят на стульях, как будто Маша их приклеила. Детские шедевры, прикрепленные к стене булавками и кнопками, мне нравятся больше картин в багетах.
Мой сын не станет шахматистом, но он иногда достает шахматные задачки и решает их в свое удовольствие – нервы успокаивает. Возможно, моя дочь не станет балериной или художницей, но я буду хранить ее первые балетки и первый рисунок.
Выход в свет. Как всех вывести из дома?
Эта ситуация знакома каждой маме, называется «семейный выход». Нужно всех быстро накормить, одеть, причесать, собрать сумку с самыми необходимыми вещами, накраситься и одеться самой и при этом умудриться не опоздать на торжественное мероприятие.
Что нам советуют психологи? Заранее обсудить с ребенком гардероб – что он хочет надеть, а что нет. Предложить выбор, договориться с вечера. Самой не быть «клушей», чтобы подготовиться раньше ребенка, заранее собрать необходимый НЗ – воду, печенье, баранки и прочее. Остаться спокойной и уравновешенной, рассчитать время.