И Лена поведала поистине удивительную историю о том, как ее славный, но слабый папаша, обожающий залить за воротник, продал свою дочь даме из попечительского совета всего за пару тысяч рублей.
– По всем документам Гербария – моя опекунша. Документы мои у нее, так что я вроде как при ней должна находиться. Ну, сначала я не против была, думала, что мы в городской ее квартире останемся. А она меня в Клоповник привезла и с Зоей и Васей поселила. Вроде как они теперь мои родители. А Зоя с Васей они ничего, меня не обижают, только скучно с ними до ужаса. Они оба немые, между собой знаками разговаривают, а я и не понимаю ничего. Сижу, глазами хлопаю, словно бы и не они убогие, а я сама.
– Зачем Гербария так с тобой поступила?
– Не по злобе, конечно, – вздохнула девочка. – Гербария о моем будущем думает.
– Будущем?
– Она все время твердит, чтобы я азбуку для глухонемых учила. Дескать, потом я в педагогический учиться пойду. Стану глухих и немых деток разным вещам обучать. Она для меня уже и местечко присмотрела в ее подшефном детском садике. Дескать, зарплата у них выше, чем всюду в других садах, а хороших специалистов никогда не хватает. Вот я и буду там работать.
В голосе Лены звучала глухая тоска, хотя в принципе ничего ужасного в планах Гербарии на будущее этой девочки не было. Ну, если только выкинуть из внимания тот факт, что, строя свои планы, Гербария совершенно не принимала во внимание желание самой Лены.
– Раньше до нас другие в Клоповнике жили, – принялась вдруг говорить Лена. – Я когда в свою комнату въехала, сразу поняла, тут до меня какая-то другая девочка жила. Ну, я как-то спросила у Гербарии, кто она такая была и куда делась. А Гербария мне ответила, что тот ребенок ее разочаровал и она вернула его обратно.
– А ты обратно к родителям не хочешь?
– Не очень. А еще меньше я хочу разочаровать Гербарию.
– А твои настоящие родители? Они разве не пытались с тобой увидеться? Проверить, все ли у тебя в порядке?
– У них если деньги заводятся, то они их на бутылку тратят. А чтобы сюда добраться, билет на электричку покупать надо или за маршрутку платить. Нет, не приезжают они, я их и не жду.
И Лена отвернулась, стараясь делать вид, что все у нее прекрасно, она всем довольна и лучшей участи для себя не ждет. Но подруги видели, что такое насильственное облагодетельствование девочки ей самой не очень-то по душе.
– А трое стариков, которых мы видели? Один из них и впрямь твой дедушка?
– Нет. Этих троих Гербария в доме престарелых нашла. Надо сказать, когда их к нам привезли, ни один из них ходить не мог, а сейчас все трое до лавочки и вокруг дома даже запросто бродят. И когда Гербарии охота приходит, она кого-нибудь из них с собой берет, покататься. Они довольные возвращаются, какая ни есть, а все же прогулка.
– И куда ездят?
– Не говорят. Но кататься старикам нравится. Так нравится, что и назад, говорят, возвращаться неохота. Но очень уж им не по душе та пища, которой их Гербария пичкает. Она им все полезное, а им сладенького и вкусненького хочется. Слышали, как они меня за грибами пойти склоняли? Грибы – это у них первое лакомство. Только Гербария не разрешает их грибами кормить, исключение только для лисичек и шампиньонов. А все прочие грибы она вредными для здоровья считает. Их собирать – это значит нарушить ее правила. А что с нарушителями бывает, мы все знаем.
– И что с ними бывает?
– Наказывают их.
– Бьют?
– Всяко бывает. Некоторых назад отсылают, это для них пострашнее порки. Дядя Федя, которого Гербария на поруки взяла, к примеру, обратно к себе на поселение зековское уехал.
– А за что? Что он натворил?
– Так ведь надо же было напиться прямо с утра и на пороге заснуть. Гербария как его увидела, побледнела вся, а после обеда за Федей уже полицейская машина приехала. Так обратно и уехал, даже похмелиться ему Гербария не позволила. Вот какая суровая! Мой папаша всегда говорит, когда человека похмелье мучает, его даже змея не кусает. Выходит, Гербария хуже змеи.
Если исходить из недетских историй Лены, все обитатели Клоповника должны были дружно ненавидеть свою благодетельницу. Удивительное дело, они жили на природе, на берегу красивейшего озера, вокруг них был лес, да и сами условия были куда лучше, чем прежде у многих из них. Горячую воду они запросто нагревали в бойлере. А центральное паровое отопление не нужно тем, у кого есть собственная котельная. Обитатели Клоповника были теперь сытыми, одетыми и здоровыми.
Но вот парадокс: в прежней своей жизни – грязной и полной паразитов – они были счастливы. А живя в почти стерильных условиях, придуманных и созданных для них Гербарией, люто ненавидели свою жизнь и считали Клоповник настоящей тюрьмой.
Друзья в обществе Лены прогулялись вдоль озера и дошли до «Солнечного берега». Лена с любопытством озиралась по сторонам. Обитателям Клоповника строго-настрого запрещалось забредать в поселок, где жила их благодетельница.
Даже в случае чрезвычайных обстоятельств людям предписывалось сообщить о своих проблемах на автоответчик со специальным номером, но ни в коем случае не тревожить своими бедами благодетельницу после трех часов дня. Гербария и тут была верна своим принципам. Если что-то с обитателями Клоповника случилось, это должно было происходить в промежутке между восьмью и тремя часами пополудни.
– А мы и не думаем ее тревожить в другое время. Своими силами справляемся, лишь бы лишний раз ее не видеть.
– Вы так ее не любите?
– С восьми до трех – это ее время. Зато с трех и до восьми – это уже наше. Можно и потерпеть, всего-то семь часов выходит. Неполный рабочий день, так мой папа всегда говорил.
– Гербария платит вам деньги?
– Она покупает нам еду, лекарства и вообще все, что нам нужно для жизни. А мы должны стараться, чтобы вещи служили нам как можно дольше.
Все это было бы замечательно, кабы не одно «но». И звучало оно так – «Но в поселок Гербария не возвращалась».
Это «но», маленькое и незаметное вначале, постепенно разрасталось до размеров огромной черной грозовой тучи. Теперь к поискам Гербарии подключились представители охраны поселка, а также несколько добровольцев.
Впрочем, сперва дело ограничилось тем, что мужчины, не поверив словам сыщиков, дошли до Клоповника и лично убедились, что госпожи Федосеевой тут нет. Тогда они снова прошли по дороге обратно к поселку, внимательно поглядывая по сторонам. Лезть в придорожные заросли никому не хотелось. Тем более что дорога проходила частично по низине, а хлюпать по болотистой местности, распугивая жуков и пиявок, всем было противно.
– Надо ей позвонить на трубу! – осенило наконец одного из охранников «Солнечного берега».
– У нее нету мобильного телефона, – быстро сказала Лена. – Гербария Викторовна не признает сотовую связь. Считает ее вредной для здоровья.
– Правда, никогда не видел ее с сотовым в руках, – растерянно пробормотал охранник. – А как же с ней связаться? Может, мужу ее позвонить?
Господин Федосеев, услышав об исчезновении жены, встревожился:
– Гербария должна быть дома. Мы с ней сегодня идем на прием к одному моему деловому партнеру, жена собиралась блистать среди гостей, поэтому сейчас она уже должна собираться. Вы уверены, что ее нету дома?
По голосу Федосеева было понятно, что если это окажется так, то звонившему не поздоровится.
– Может быть, она забыла про прием?
– Исключено. Моя супруга очень пунктуальный человек. Если она себе в плане что-то отметила, то никогда не ляжет спать, пока не выполнит весь список целиком.
Да, прекрасно обладать такими отменными организаторскими способностями, силой воли и железным характером. Вот только каково приходится тем, кто вынужден жить на попечении такого человека?
Но господин Федосеев продолжал говорить, требуя, чтобы начальник охраны поселка начал поиски его жены.
– Уверен, что-то случилось.
– Вы можете приехать?
– Я нахожусь на деловой встрече. А потом мне надо на прием, я же вам говорил.
– Пойдете без жены?
– Приеду, как только освобожусь.
Видимо, господин Федосеев также обладал железной выдержкой. Или же ему было просто плевать на жену? Но как бы там ни было, друзья и их помощники продолжили свои поиски госпожи Федосеевой. И в конце концов, пройдясь по дороге и внимательно просматривая всю прилегающую к ней территорию, один из мужчин произнес:
– Вроде бы в этом месте кусты повреждены.
Все столпились рядом с ним.
– Следы вроде бы чьи-то.
– Да, следы. И возле них как раз листья осыпались.
– И веточки кое-где поломаны.
– Тут человек проходил.
– И совсем недавно.
Плотные взрослые ветви не пострадали, но вот мелкие и более хрупкие осыпались на дорогу. Их было немного, так как в низинке все деревья и кустарники были обильно напоены водой, а их ветви всегда оставались упругими и тугими.
Плотные взрослые ветви не пострадали, но вот мелкие и более хрупкие осыпались на дорогу. Их было немного, так как в низинке все деревья и кустарники были обильно напоены водой, а их ветви всегда оставались упругими и тугими.
– Кто-то крупный прошел.
– Гербария?
– Может, и она.
Поколебавшись, один из охранников с тяжелым вздохом произнес:
– Ничего не поделаешь, придется все-таки туда лезть.
– Что ее туда понесло? Что ей там делать?
Ответа не было, и, раздвинув кусты, мужчины захлюпали по влажной почве.
– Ну что? – спросила Инга у замершей Алены. – Пойдем тоже?
– А у нас есть другой выход? Если Гербария там прошла, пройдем и мы!
– Но наша обувь! – простонала Инга. – Она же испортится!
Из них троих только у Вани была подходящая обувка для того, чтобы шлепать по грязи. Но и он отнюдь не рвался портить и пачкать свои ботинки.
– Я вот что придумал, – произнес Ваня, извлекая из кармана несколько голубеньких бахил. – Оберните-ка вы обе ножки целлофаном да босиком и топайте. В болоте всегда мягко, порезаться вы не порежетесь, а от влаги мешки вас уберегут.
– А ты?
– А я бахилы поверх ботинок надену. У меня таких острых каблуков, как у вас, нету. Я и в обуви по низине пройду.
И он пошел первым.
Вариантов у оставшихся на дороге подруг не было. Даже Леночка уже ушла. И послушно обувшись в голубые бахилы, сыщицы потопали следом за всеми.
Глава 9
Едва сойдя с дороги, подруги поежились. Тут царила очень неприятная атмосфера. Место было низкое, болотистое. На отряд сразу же набросились тучи комаров и другого гнуса. Дышать было тяжело от влажных испарений, поднимающихся от размякшей почвы. Да еще к тому же видимость затруднял обильно разросшийся ивняк.
Куда идти, было совершенно непонятно. И поэтому все разбрелись в разные стороны. Всем было ясно: свернуть с утрамбованной дороги в эту гнилую низину госпожу Федосееву могли вынудить только чрезвычайные обстоятельства.
– У меня нехорошее предчувствие.
– Может, еще все обойдется. Может, у нее живот прихватило или еще чего.
– Так прихватило, что она не смогла добраться до поселка?
– Может, ее кто-то позвал на помощь. Лена, как ты думаешь, если бы Гербария увидела, к примеру, тонущего человека, она бы кинулась ему на выручку?
Лена не сомневалась с ответом ни минуты:
– Да! Обязательно! Организовала бы спасательные работы и лично бы их возглавила.
– А если бы у нее не было времени на организацию? Сама бы ринулась спасать чью-то жизнь?
– Да. Гербария любит, чтобы все было в порядке.
Это подруги уже поняли. Они побрели дальше, с трудом продираясь через кустарник и утопая в вязкой грязи, старались найти местечки посуше и с ужасом думали о той пакости, которая может водиться в этих местах и которая может покусать их босые ноги.
Ванина затея с бахилами не удалась. Синие пакетики соскользнули у подруг с ног уже через несколько шагов. И теперь сыщицы прыгали с одного сухого островка на другой с ловкостью диких коз.
Но внезапно Инга произнесла:
– Смотрите, там у воды что-то виднеется!
Алена тоже посмотрела в ту сторону и вскрикнула. Лена же нахмурилась:
– Синее… Сегодня на Гербарии был синий джинсовый сарафан. Неужели это она?
Девочка оказалась права. Это была Гербария, но ближе к берегу лежала лишь нижняя половина ее тела. Голова, плечи и руки были до сих пор скрыты под водой.
– Вытаскивайте ее, что вы стоите?
Но надежда на то, что Гербарию еще удастся откачать, исчезла сразу же, как только из воды показалась ее голова с вытаращенными глазами и открытым ртом. Лицо мертвой Гербарии перекашивала такая гримаса ужаса, что можно было не сомневаться: умирая, она прекрасно сознавала все, что с ней происходит.
– Она… она умерла?
– Да. Леночка, отвернись.
Но девочка не уходила, продолжая смотреть на свою мертвую хозяйку.
В воде возле тела Гербарии плавали какие-то стеклянные осколки. На одном из них, что покрупнее, была наклеена этикетка.
– Водка «Octopus», – прочитал кто-то. – Ребята, бутылка-то из-под водки.
И по толпе спасателей пронесся гул:
– Да не может быть, чтобы она пьяная была!
– Может!
– Вот чего она сюда поперлась! Хотела в тишине и покое раздавить бутылочку на природе.
– Дома-то нельзя, муж да прислуга.
– А тут красота. Озеро, бережок.
В этом месте над озером склонилась старая черемуха. Ствол дерева был таким толстым и прочным, что казался созданным для сидения.
– Туда она со своей выпивкой и забралась.
– Отдыхала она, да переусердствовала.
– Выпила лишнего, задремала и в воду бухнулась.
– Бутылка разбилась, а сама Гербария утопла!
И тут же послышались выводы из случившегося:
– Выходит, она тайком от всех выпивала.
– И как это мы раньше ничего не замечали?
– Потому и не замечали, что пила Гербария тайком, забравшись в эти дебри.
Вроде бы версия о тайном алкоголизме Гербарии, который она старательно и вполне успешно скрывала от всех окружающих много лет подряд, была вполне ничего себе, но подруг она не устроила.
– Зачем она выбрала именно это место? Тут противно.
– Зато безлюдно. В других местах ее соседи могли увидеть, а сюда бы точно никто не сунулся.
– А лицо? У нее на лице написан страх.
– Сообразила, что захлебывается, а сил, чтобы выбраться, уже не было.
– Водка ее погубила, это ясно.
– Не она первая, не она последняя, кто от водки гибнет.
И только Ваня прислушался к Алене и Инге и предложил:
– Надо поискать следы вокруг.
Но скоро выяснилось, что после того как отряд спасателей потоптался на берегу, искать тут уже нечего. И Инга удрученно произнесла:
– Тут ничего не видно. Все затоптано.
– Тогда осмотрим тело до приезда полиции.
На лицо мертвой Гербарии уже уселись какие-то мошки. Лена сорвала лист папортника и осторожно прикрыла им лицо покойницы. Но подруги уже увидели, что покойная отнюдь не была красавицей. В ней чувствовалась страсть к власти, решительность и сила, но красоты и душевного благородства в ее чертах не наблюдалось.
К тому же, как с неприязнью заметили подруги, покойница отнюдь не была худышкой. Посадив своих подопечных на якобы здоровое питание, исключив из их рациона все копченое, острое, вяленое, жирное и сладкое, самой себе любимой Гербария во вкусненьком не отказывала. Видимо, потому что она была здорова, богата и благополучна?
Итак, покойница обладала упитанным и холеным телом. Ее полные пальцы были буквально унизаны дорогими кольцами, на запястье покачивалась золотая цепочка, а на другой руке красовались часы, также золотые и усыпанные бриллиантами.
И прибывший на место трагедии местный полицейский, осмотрев убитую, решительно заявил:
– Одно могу вам сказать: все ценности остались при покойнице, это точно не ограбление.
Был он маленький, щуплый и лысенький, но при этом страшно деловитый.
– Покойная выпивала?
– Никто не замечал.
– Откуда тогда тут эта бутылка? Она явно появилась здесь совсем недавно.
И сняв с лица покойницы папоротник, полицейский наклонился, принюхиваясь.
– Фу! – поморщился он и даже лицо вытер чистым носовым платком. – Разит, как от винокурни! Она же пьяная в дымину! Целую бутылку в одиночку высосала, в таком состоянии и в луже захлебнешься.
– С дерева бухнулась. Небось там со своей выпивкой сидела. На берегу-то сыро.
– Прекрасная версия! – обрадовался полицейский. – Забралась на дерево, не удержалась, упала в воду и, пытаясь выбраться на берег, захлебнулась.
– Очень уж странно она в таком случае лежит, – рискнула предположить Инга. – Словно не из воды выбиралась, а наоборот, в воду ползла.
– Лежит… – недовольно проворчал полицейский, почесав лысоватую макушку, которую уже укусил не один комар. – Ну и что с того, как она лежит? Пьяная была, вот и ползла сама не видя куда!
Окружающие тут же подхватили:
– Нет, ну надо же так нажраться!
– И без закуски!
– А еще приличная женщина!
– Бутылку с собой взяла и до конца ее высосала.
Алена слегка ущипнула подругу за руку, привлекая к себе ее внимание.
– Ой! Чего щиплешься?
– Я легонько.
– Будто бы не знаешь, что у меня от твоего «легонько» потом неделю синяк на руке будет красоваться.
– Извини. Я не хотела.
– А чего хотела?
– Посмотри на бутылку.
– Она же разбита.
– А этикетка? Осколки? Они тебе ничего не напоминают?
Инга послушно посмотрела. Осколки как осколки.
– А этикетка?
– Водка «Octopus». Ого!
– Теперь понимаешь? Такая же бутылка была в комнате у Милы! Рядом с ее телом!
– Ты уверена?
– На все сто процентов!
Инга в изумлении уставилась на подругу:
– И что это может значить? Гербария и Мила отоваривались в одном магазине?
– Мила не сама купила себе водку. У нее в последнее время денег совсем не было. Она не работала, а ее прежние кавалеры исчезли, когда Мила завязала с прежней веселой жизнью.