– Скажи, а Мила никогда не выходила м-м-м… подработать?
– Ну, случалось пару раз. Но ей у нас не понравилось. Она сначала мужиков среди своих клиентов в парикмахерской цепляла. А потом, когда уволилась, ей этот Игорь подвернулся.
– Понятно. А то я уж подумала, вдруг Милой какой-нибудь психопат заинтересовался, один из тех, про которых ты говорила.
– Вряд ли. Зачем психопату так далеко ходить? Каждый день на трассе стоит много девушек. Подходи и бери любую.
Выяснив у Кати телефон Насти, подруги попытались дозвониться девушке. Но у нее был включен автоответчик, который раз за разом произносил одну и ту же фразу:
– Я сейчас не в городе. Когда приеду, обязательно вам перезвоню.
В итоге сыщицам пришлось оставить эти напрасные попытки, и они набрали номер Полины. Но и ей дозвониться не удалось. Женщина отключила свой сотовый, на работе ее не было, а номер отделения, в котором находился задержанный Игорь, подруги не знали.
– Наверное, Полина на нас жутко обиделась, – предположила Инга.
Но Алена сильно удивилась:
– За что это?
– Мы обещали ей помочь.
– А мы чем, по-твоему, занимаемся?
– Нам надо было сразу с утра мчаться к Игорю.
– Успеем еще с ним поговорить, – отмахнулась Алена. – Они с Милой на пару затеяли какую-то аферу. Мы должны понять, какую именно. Ведь к Игорю нас вряд ли пустят, придется общаться через его адвоката. А для этого мы должны предельно четко сформулировать те вопросы, которые хотим задать парню.
Исчерпав все идеи и так и не дозвонившись до Полины, подруги поняли, что пришел черед ехать к матери Милы. Сыщицы и так уже очень сильно отклонились от своего первоначального замысла. И про данное следователю обещание тоже нельзя было забывать.
– Вот только что-то мне сомнительно, чтобы женщина, двадцать с лишним лет назад сбывшая ребенка с рук и ни разу о нем не вспомнившая, вдруг воспылала желанием оплатить ему достойные похороны.
– Мы не знаем финансовых возможностей матери Милы.
– Уверена, это какая-то опустившаяся личность.
– В таком случае она может и пошевелиться. Ведь у Милы была в собственности ее комната. Может, хотя бы желание получить наследство заставит эту даму раскошелиться хоть на самые скромные похороны?
Квартира Гербарии находилась в симпатичном доме в центре города. И едва подъехав к нему, подруги сразу же поняли: ни о какой нужде речи идти не может. Мать Милы жила в старинном доме.
– На фасаде-то сплошные стеклопакеты.
– И окна у всех чистые.
– И занавески по несколько тысяч за метр. Отсюда вижу, что итальянские.
– Тут живут богатые люди.
В архитектуре самого дома, который был очень красив, преобладали нотки модерна. Но восторжествовать окончательно ему мешал общий облик улицы, застроенной домами в классическом стиле с белыми колоннами и портиками. Поэтому получился такой разбавленный модерном классицизм.
В подъезде было прохладно и просторно. Тут были пальмы в кадках, ковер на полу, и в удобном кресле сидела сухощавая пожилая дама, которая читала Пруста.
– Мы можем видеть госпожу Федосееву?
Дама подняла на шум глаза и торжественно произнесла:
– Нет, не можете.
И снова уткнулась в свою книгу.
– Почему не можем? Объясните!
– Сейчас лето. А летом семья госпожи Федосеевой живет за городом.
– Значит, тут их нет?
– Девушка, чем вы слушаете? Я же сказала, они живут за городом.
– А где?
– Поселок «Солнечный берег».
И консьержка вновь опустила глаза в книгу. Видимо, Пруст ей был куда интересней стоящих перед ней посетительниц.
– Еще одну минуту вашего внимания… Госпожа Гербария отправилась в этот «Солнечный берег» не одна?
– Они отправились туда с супругом. Теперь вы уйдете наконец?
Спрашивать, где находится поселок с таким волшебным названием, подруги у сердитой дамы уже не рискнули. Но не беда, у них ведь есть Интернет. А в нем можно найти любую или практически любую информацию обо всем и обо всех.
Как вскоре выяснилось, поселок «Солнечный берег» располагался на берегу одного из Ждановских озер. Место было живописное, к тому же оно находилось достаточно близко к городу.
Въезд в поселок охранялся, но не так чтобы очень строго. У Вани лишь попросили показать удостоверение личности, но фамилию не переписали, ограничились тем, что сверили фото с оригиналом. А у женщин даже и того не потребовали.
– Защита от шпаны и случайных хулиганов, – резюмировал Ваня. – Увидели, что мы на дорогой машине, сами из себя все такие приличные, вот и пропустили без лишних вопросов. От серьезных людей такая охрана не спасет, но от местных гопников запросто.
Как частенько случается, новенький поселок, застроенный симпатичными двух– и трехэтажными коттеджами, находился в довольно близком соседстве с другими куда более простыми и даже бедными домами. Например, на соседнем берегу озера из-за деревьев проглядывали серые стены старого двухэтажного многоквартирного дома. Населяющие этот дом люди могли попасть в «Солнечный берег» только в качестве прислуги.
Дом семьи Федосеевых друзья нашли быстро. Но вот попасть внутрь оказалось не так-то просто. Сколько друзья ни стучали, им никто не ответил.
Они прошли дальше и наткнулись на торговый павильон, снабженный простой и доходчивой табличкой – «Продукты». Зайдя внутрь, друзья обнаружили тут совсем не плохой ассортимент. Имелся даже свежий хлеб, который пекли в небольшой пекарне по соседству и который был еще теплым, когда Инга взяла его в руки. Она не удержалась и отломила корочку.
– Проголодалась я что-то. Бери тоже.
Она протянула кусок Алене.
– Да, давай, – согласилась та, – пожую горбушку. А то еще неизвестно, когда мы эту Гербарию дождемся. Как по-твоему, где она может шататься столько времени?
Но Алена получила ответ на свой вопрос совсем не от Инги. Продавщица подняла голову и неодобрительно уставилась на Алену.
– Гербария Викторовна людям помогает, с восьми утра и до трех часов дня на ногах. Лечит, кормит, в город возит, чтобы справки, пособия, а иной раз и документы могли себе оформить.
– Людям? Каким людям?
– А всяким разным. Гербария Викторовна никому не отказывает. Кому нужно, тому и помогает.
– А где ее можно найти?
– Сейчас она в Клоповнике. Но через полчаса вернется.
– Клоповник?
– Видели дом на другой стороне озера? Он самый Клоповник и есть. Я сама там раньше жила.
– А теперь?
– Теперь у меня во Всеволожске квартира, между прочим, Гербария Викторовна для меня ее выхлопотала. А Клоповник как стоял, так и стоит, и еще много лет простоит, коли не сожгут. Туда Гербария Викторовна каждое утро и уходит. Помогает там всем, кому можно еще помочь.
– Дама-благодетельница.
Но продавщица не заметила издевки в словах Инги и вдохновенно продолжила:
– Прежде в нашем доме многие квартиры пустовали. А как Гербария Викторовна приехала, она весь наш дом выкупила, нам всем отдельные квартиры в городе выбила, а дом реконструировала и для своих бедняков приспособила.
– Для кого? – не поняла Инга.
– Из домов престарелых стариков себе подбирала, из больниц и ночлежек бомжей. Смотрела, чтобы достойных людей набрать. Не тех, кто сам на дно опустился, а тех, которым просто не повезло в этой жизни. Всем этим людям Гербария новый шанс дала.
– Поселила в Клоповнике и помогла оформить пособие. М-да… И чем же еще занимается эта дама?
– Кормит их, одежду и обувь покупает. Лечит, жизни учит. С восьми и до трех часов она благотворительностью занимается. Ну, а потом домой приходит, отдыхает, к приезду мужа готовится. Он часикам к пяти-шести приезжает. Они вместе обедают, а потом куда-нибудь едут развлекаться или дома остаются. Ну, или в город выбираются. Но опять же, Гербарии переодеться, отдохнуть от ее трудов надо.
– Значит, если мы немного подождем, то Гербария обязательно появится у себя дома?
Часы показывали без четверти три, и продавщица кивнула. Потом она отвлеклась на двух покупателей – двенадцати и четырнадцати лет, которые хотели жвачку, шоколад и пиво. Пиво им продавщица продала лишь безалкогольное, да и то не удержалась от небольшой лекции о том, как плохо заканчивают те мальчики, которые в школе пьют алкогольные напитки.
– Вот на той стороне озера Клоповник видели? Сходили бы туда да посмотрели, как жертвы зеленого змия бедствуют. И клопы-то их жрут, и зимой из всех щелей и подпола дует. А как лето, так тут и змеи, и комары злые из леса целыми тучами прут.
В ее описании Клоповник казался чем-то вроде ворот одного из семи кругов ада, и звучало это угрожающе.
– А уж когда счета за коммуналку придут, тут уж хоть плачь, хоть вешайся, – бубнила продавщица. – Центрального отопления и горячей воды у нас в Клоповнике отродясь не было, а в счетах цифры со многими ноликами за эти услуги проставлены. Пойдешь к чиновникам, а они руками разводят. Ошибка, вернем вам задним числом ваши взносы, пересчитаем. Но раз уж начислена сумма, будьте добры заплатить все целиком и сразу. А иначе будем вынуждены отключить также и холодную воду, и свет, и газ, хотя они и по другим ведомствам проходят.
Подруги вышли, не дослушав длинного перечня страданий, которые поджидали поселившихся в Клоповнике людей. Если судить по словам продавщицы, то жизнь в этом месте должна была стать для бедолаг не отдыхом или благом, а ежедневным и ежечасным страданием.
Глава 8
Однако ни в три часа, ни в три с четвертью, ни даже в половине четвертого Гербария к себе домой так и не вернулась. Это вызвало удивление не только у продавщицы, но и у других обитателей «Солнечного берега», привыкших к пунктуальности Гербарии, которая с точностью швейцарских часов ежедневно отмеряла путь вдоль озера, чтобы добраться до дома, заселенного ее подопечными бедняками.
– Не тетка, а часы. Дождь или вёдро, а она по дороге чапает к своим доходягам. Уж сколько ей все вокруг твердили – бросьте вы их, никудышные ведь людишки, а она знай свое гнет. Людям помогать надо, только добрыми делами собственные грехи искупить можно.
При упоминании о грехах Гербарии, которые ей позарез требовалось искупить, все трое сыщиков переглянулись между собой. У всех них мелькнула одна и та же мысль: если Гербария так уж мечтает искупить свои грехи, что помешало ей начать с собственной дочери? Почему уход и забота за совершенно посторонними ей людьми был для нее важнее, чем забота об оставленной ею когда-то давно дочери?
Но ответ на этот вопрос могла дать только сама Гербария. А ее все не было и не было. Наконец терпение Алены лопнуло и она заявила:
– Как хотите, я пойду в этот Клоповник! Наверное, там что-то случилось, вот Гербария и задерживается у своих подопечных дольше обычного.
Дорога вдоль озера была очень даже живописной. Несмотря на то что берег тут был низким и весь порос камышом, осокой и ивняком, друзья наслаждались прогулкой. Но так было только до того момента, пока они не оказались рядом с Клоповником. И тут их позитивный настрой мигом угас. Было в этом доме что-то пугающее, что-то мрачное и какое-то совсем окончательное. Казалось, что, попав сюда однажды, останешься тут уже на всю жизнь. Это был итог, черта всей жизни. И трое стариков, сидящих на лавочке перед домом, лишний раз подтверждали эту мысль.
Лица у всех троих были напряжены, губы судорожно сжаты. А когда подруги спросили у них про Гербарию, в их глазах появилось нечто похожее на панику. Старики прикинулись глухими, слепыми и немыми, хотя подруги видели, как до того они прекрасно общались между собой.
– Пойдем в дом, может быть, Гербария там.
Внутри дома было довольно чисто. Во всяком случае куда чище, чем можно было предположить. Окна сверкали, повсюду висели накрахмаленные занавески, в холле стоял даже диванчик, прикрытый цветастым покрывалом. Но от всего этого веяло такой казенщиной, такой бездушностью и холодом, что язык не поворачивался назвать это место жилым домом.
Возле диванчика стоял небольшой журнальный столик, на котором были тщательно разложены журналы и стояла ваза. Так вот в сезон цветочного изобилия, имея в нескольких шагах заливные луга, буквально покрытые цветочным ковром, ни одному из обитателей Клоповника не пришло в голову пойти в поле, набрать цветов и поставить их в вазу, чтобы хоть немного оживить этот дом.
– Вы кого-то ищете?
На друзей смотрели два круглых глаза.
– Мальчик! Скажи нам, где Гербария?
– Она ушла. Только я не мальчик, а девочка.
И вперед выступило странное создание, одетое в аккуратно заштопанные джинсы, которые были велики на два размера; не новые, но еще достаточно крепкие мужские сандалии и чистую, сшитую из детской пеленки ситцевую рубашку с теми неизменными цветочными мотивами, которые не меняются на ткацких производствах нашей страны еще с советских времен.
– Девочка? А как тебя зовут?
– Лена.
Друзья с сомнением разглядывали этого ребенка. Волосы на голове были коротко обкромсаны. А кончики пальцев на руках и ногти покрыты густым слоем зеленки.
– А кто же тебя так одел?
– Гербария принесла одежду. Моя прежняя совсем истрепалась, у родителей денег нет, вот Гербария и принесла мне эту.
– И тебе нравится?
– Нормально, – уклонилась от прямого ответа девочка, старательно пряча глаза, как недавно это сделали трое стариков на лавочке.
– А давно ушла Гербария?
Девочка взглянула на часы. Это были самые дешевые часики, какие только можно себе представить. Они не были снабжены ни кокетливой завитушкой, ни фигуркой любимого мультяшного персонажа, даже краска для ремешка была выбрана самая практичная – черная. Наверняка это был очередной подарок Гербарии. Но время часы показывали точно. И девочка сказала:
– Она ушла в половине третьего. Она всегда уходит в одно и то же время.
– И куда она собиралась пойти?
– Конечно, домой, в «Солнечный берег». Она там живет.
– Мы как раз оттуда. Гербария до сих пор еще не вернулась.
Нечто похожее на любопытство промелькнуло в глазах девочки.
– Куда же она подевалась? – с интересом пробормотал ребенок. – Вот странно.
– А Гербария всегда ходит одной и той же дорогой?
– Да. Тут всего одна дорога и есть. Вы по ней пришли, разве не встретили Гербарию?
– Никого не встретили.
А Инга предположила:
– Может быть, она в лес пошла прогуляться?
– Странно, – повторила девочка. – Пойдемте, у дедушки спросим. Он с друзьями целый день на лавочке сидит, они должны были видеть, в какую сторону хозяйка пошла.
Дедушкой оказался один из стариков, с которыми безуспешно пытались поговорить сыщики. Но если для них они притворялись бесчувственными колодами, то при виде девочки, вышедшей к ним, явно обрадовались.
– Ленка, куда лыжи навострила? Если в лес, то корзину возьми. Вот бери, я для тебя уже припас кузовок.
– Петров говорит, подберезовики в дальнем бору поперли. Иди, пока Гербария не видит, грибов со сметаной нажарим. Но на всякий случай лисичек прибери да сверху подберезовики прикрой. Из всех грибов Гербария только их одни и признает. Увидит, не станет к тебе карательных мер применять.
– Сухарь на дорогу хочешь? – спросил третий старик. – Все-таки еда, а Гербария говорит, что сухари даже полезнее свежего хлеба.
– У нее все полезное, что противное, невкусное и некрасивое, – ответила ему девочка.
– Ну, на то она и важная дама, чтобы любить все то, что нормальному человеку противно. Возьми сухарь-то. Мне с моими протезами его и не разжевать, а тебе в самый раз будет.
– Нет, спасибо.
– Не хочешь сухаря?
– Нет. И в лес я тоже не пойду. Я Гербарию искать отправляюсь!
Судя по ошеломленным лицам стариков, им такая идея казалась просто дикой.
– Чего же ее искать? Хочешь или не хочешь, а завтра в восемь снова сюда явится.
Лена кивнула в сторону трех сыщиков:
– Они вот только что из поселка, говорят, Гербария назад не возвращалась.
Эта новость заинтересовала стариков настолько, что они поднялись на ноги и окружили подруг и Ваню. Убедившись, что Лена не врет и не выдумывает, они принялись обсуждать ситуацию.
– То, что в поселок она пошла, – это факт.
– Мы перед домом сидели, воздушно-солнечные полезные для здоровья ванны принимали.
– Видели, куда она потопала.
Алена спросила:
– Женщина была одна?
– Одна была.
– И вы никого не заметили, кто мог бы за ней следом пойти?
– Это вы к чему такое спрашиваете? – внезапно насторожился дедушка Лены.
– Просто к тому, что мы могли бы найти этого человека и узнать у него, куда госпожа Федосеева могла свернуть с дороги к поселку.
– А некуда ей там сворачивать. От нас все время вдоль по берегу, потом через лесок, снова на холм, и вот уже «Солнечный берег», рукой подать.
Алена пожала плечами:
– Тогда мы еще раз пройдемся. Может быть, мы каким-то образом разминулись с госпожой Федосеевой и она уже в поселке.
Старики молча покивали, а Лена пошла вместе с друзьями.
– Тебе Гербария нравится?
– Надоела она нам хуже горькой редьки, – откровенно вздохнула девочка. – И это не одна я так думаю, все у нас так же считают. Но куда деваться? Все мы у Гербарии куплены и посчитаны.
– В каком это смысле?
– Продали нас ей.
– Как это продали?
– А вы не слышали, как людей продают? Все по закону. Опекунство над стариком или ребенком оформляют, и привет! Бомжи тоже хорошо идут, они вообще люди бесправные. Но Гербария еще ничего, она не злая, только очень уж принципиальная и насчет всякого там здорового образа жизни сдвинутая. Ни мяса нам есть нельзя, ни колбасы. А уж про лимонад или чипсы с шоколадными батончиками я вообще молчу. Да ладно, я этих шоколадок не больно-то много и в прежние времена видела. Но все-таки с родителями веселей было, чем с чужими людьми жить.
И Лена поведала поистине удивительную историю о том, как ее славный, но слабый папаша, обожающий залить за воротник, продал свою дочь даме из попечительского совета всего за пару тысяч рублей.
– По всем документам Гербария – моя опекунша. Документы мои у нее, так что я вроде как при ней должна находиться. Ну, сначала я не против была, думала, что мы в городской ее квартире останемся. А она меня в Клоповник привезла и с Зоей и Васей поселила. Вроде как они теперь мои родители. А Зоя с Васей они ничего, меня не обижают, только скучно с ними до ужаса. Они оба немые, между собой знаками разговаривают, а я и не понимаю ничего. Сижу, глазами хлопаю, словно бы и не они убогие, а я сама.