– Внизу так жарко, я решила, что здесь будет попрохладнее.
– Что правда, то правда, – неожиданно для себя согласился Марш и замолчал.
Он не знал, о чем говорить дальше. Факт оставался фактом: в присутствии женщин Марш всегда чувствовал себя не в своей тарелке. В его мире пароходов для них не было места, и Марш не знал, как себя с ними вести. Красивые женщины смущали его еще больше, а Валерия к тому же отличалась изысканной красотой дамы из Нового Орлеана.
Она стояла, обхватив тонкой кистью резную стойку перил, и смотрела в сторону Доналдсвилла.
– Завтра мы приходим в Новый Орлеан, верно?
Марш поднялся, решив, что сидеть, когда Валерия стоит, невежливо.
– Да, мэм, – ответил он. – Сейчас мы находимся от него всего в нескольких часах ходу. Я намереваюсь поддать пару, так что вы и глазом не успеете моргнуть, как мы окажемся там.
– Понятно. – Валерия внезапно повернулась. Ее точеное лицо было очень серьезно, когда она устремила на него взор своих огромных фиалковых глаз. – Джошуа говорит, что вы – настоящий хозяин парохода. Он по-своему очень уважает вас. Он вас послушает.
– Мы партнеры, – пояснил Марш.
– Если бы вашему партнеру грозила опасность, вы бы пришли ему на помощь?
Эбнер Марш, вспомнив истории о вампирах, которые рассказывал ему Джошуа, сразу помрачнел.
– Джошуа знает, что, если у него будут какие проблемы, он всегда может обратиться ко мне, – заметил Марш. – Только негодяй способен оставить своего партнера в беде.
– Это все слова, – презрительно бросила Валерия и тряхнула головой, откинув с плеч тяжелые пряди черных волос. На палубе было ветрено, и ветер снова принялся играть с ее локонами. – Джошуа Йорк – великий человек, сильный. Король. Он заслуживает лучшего партнера, чем вы, капитан Марш.
Эбнер Марш почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
– Что, черт возьми, вы такое несете?
Валерия криво усмехнулась.
– Вы без спроса вторглись в его каюту, – сказала она.
Внезапно Марш пришел в ярость:
– Это Йорк сказал вам об этом? Разрази его гром, мы же все с ним выяснили. Да и не вашего ума это дело.
– Как раз моего, – не уступала она. – Джошуа в большой опасности. Он смел и безрассуден. Ему нужна помощь. Я хочу помочь ему, а вы, капитан Марш, только бросаетесь словами.
– Я никак не возьму в толк, о чем вы говорите, мадам, – сказал Марш. – В какой такой помощи нуждается Джошуа? Я предлагал ему помощь в деле с этими проклятыми вам… ну, с тем делом, которым он занимается, но он не захотел принять ее от меня.
Внезапно лицо Валерии смягчилось.
– Вы на самом деле хотите помочь ему? – спросила она.
– Он, черт бы его побрал, мой партнер.
– Тогда поверните ваш пароход в обратную сторону, капитан Марш. Увезите нас отсюда назад в Натчез, в Сент-Луис, все равно куда. Только не в Новый Орлеан. Завтра мы не должны находиться в Новом Орлеане.
Эбнер Марш фыркнул:
– Не должны?
Валерия ничего не ответила и отвела взгляд.
Тогда Марш продолжил:
– Это, да будет вам известно, пароход, а не какая-нибудь кобыла, которую я могу повернуть, куда мне заблагорассудится. У нас есть расписание, которого мы должны придерживаться, купившие билеты пассажиры, груз, в конце концов. Нам нужно быть в Новом Орлеане. – Он нахмурился: – А как же Джошуа?
– С приходом рассвета он будет сладко спать у себя в каюте, – сказала Валерия, – а когда проснется, то будет находиться вне опасности и следовать вверх по течению реки.
– Джошуа – мой партнер, – заметил Марш. – Человек должен доверять своему партнеру. Может быть, я один раз и шпионил за ним, но больше ничего подобного не позволю себе повторить, ни ради вас, ни ради кого бы то ни было. И поворачивать «Грезы Февра» без его ведома я не стану. Теперь же, если Джошуа подойдет ко мне и скажет, что не хочет заходить в Новый Орлеан, черт с ним, может, мы это и обсудим. Только так и никак иначе. Вы хотите, чтобы я спросил об этом Джошуа?
– Нет! – в испуге воскликнула Валерия.
– В любом случае мне следовало бы рассказать ему об этом, – сказал Марш. – Он должен знать, что вы за его спиной что-то затеваете.
Валерия взяла его под руку.
– Прошу вас, не надо, – взмолилась она и сильнее сжала его руку. – Посмотрите на меня, капитан Марш.
Эбнер Марш хотел было освободиться, но что-то в ее голосе заставило его повиноваться. Он заглянул в бездонные фиалковые глаза и уже не смог отвести взгляда.
– Нельзя оторвать взгляд, правда? – с улыбкой произнесла Валерия. – Я видела, как вы смотрели на меня раньше, капитан. Вы не в силах отвести взгляд.
У Марша пересохло в горле.
– Я…
Валерия игривым, кокетливым жестом откинула волосы назад.
– Не может быть, что, кроме кораблей, вы больше ни о чем не мечтаете, капитан Марш. Этот пароход – холодная жестянка. Теплая плоть лучше, чем дерево и металл. – Марш никогда не слышал, чтобы женщина произносила подобные слова. Он стоял как громом пораженный. – Иди сюда, – сказала Валерия и потянула его к себе. Теперь он был всего в нескольких дюймах от ее обращенного к нему лица. – Посмотри на меня, – снова сказала она.
Марш чувствовал ее трепещущее тепло. Она была так близко, стоило только протянуть руку. Глаза как два сиреневых омута, холодные, бархатные, манящие.
– Ты хочешь меня, капитан Марш, – прошептала она.
– Нет, – отшатнулся Марш.
– О нет, ты хочешь меня. Я вижу в твоих глазах желание.
– Нет, – запротестовал Марш. – Ты… Джошуа…
Валерия рассмеялась; смех у нее был легкий и непринужденный, чувственный, музыкальный.
– Не беспокойся о Джошуа. Возьми то, что тебе предлагают. Ты боишься, поэтому сопротивляешься. Не бойся.
Эбнер Марш резко встряхнулся. Тут только до него дошло, что от страстного желания его начало трясти. Никогда в жизни он не желал женщину так, как сейчас. Все же он сопротивлялся, боролся с соблазном, хотя глаза Валерии продолжали притягивать его. Мир вокруг тонул в ее благоуханном аромате.
– Отведи меня в свою каюту, – прошептала она. – Сегодня я твоя.
– Ты? – слабо произнес Марш, чувствуя, как по лбу струится пот и застилает глаза. – Нет, – пробормотал он. – Нет, это не…
– Все может быть. Тебе нужно только пообещать.
– Пообещать что? – хрипло переспросил Марш.
Фиалковые глаза замерцали.
– Увези нас от Нового Орлеана прочь. Пообещай мне это, и я твоя. Ты же так хочешь этого. Я знаю наверняка.
Эбнер Марш взял Валерию за плечи. Его тело трясло. Губы пересохли. Ему хотелось смять ее в своих медвежьих объятиях, затащить в постель. Но вместо этого, призвав на помощь все свои силы, он грубо отстранил женщину. Она вскрикнула и, пошатнувшись, упала на одно колено. Марш, вырвавшись из плена ее глаз, зарычал:
– Убирайся отсюда! Убирайся с палубной надстройки, чтоб духу твоего здесь не было. Не знаю, что ты за женщина, но убирайся отсюда, ты ничто, ты… Убирайся отсюда!
Лицо Валерии снова было обращено в его сторону. Она оскалилась.
– Я могу заставить тебя… – начала она злобно.
– Нет, – твердо прозвучал за ее спиной ровный голос.
Из тени вышел Йорк. Он появился так внезапно, что показалось, будто сама тьма приобрела очертания человеческого тела. Валерия, издав глубокий утробный звук, метнула в него гневный взгляд и бросилась вниз по трапу.
Марш почувствовал себя таким опустошенным, что едва мог держаться на ногах.
– Проклятие, – пробормотал он, вытащил носовой платок и вытер со лба пот. Все это время Джошуа терпеливо наблюдал за ним. – Не знаю, Джошуа, что ты видел, но это совсем не то, что ты можешь подумать.
– Я точно знаю, что происходило, Эбнер, – ответил Джошуа. Голос его не показался Маршу сердитым. – Я находился здесь почти все это время. Когда я заметил, что Валерия вышла из кают-компании, то отправился на ее поиски. Услышав на палубной надстройке голоса, я поднялся наверх.
– Я тебя не слышал, – сказал Марш.
Джошуа улыбнулся:
– Когда мне нужно, я умею передвигаться очень тихо, Эбнер.
– Эта женщина, – продолжал Марш, – эта женщина… она предлагала… черт… будь она проклята… – Он никак не осмеливался произнести нужные слова. – Она – не леди, – наконец тихо выдохнул он. – Высади ее на берег, Джошуа. Ее и Ортегу, обоих.
– Нет.
– Почему нет? – проревел Марш. – Ты же слышал, что она предлагала!
– Не имеет значения, – спокойно добавил Джошуа. – Я должен быть ей благодарен за все. Теперь я буду еще больше заботиться о ней. Она старалась ради меня, Эбнер. Я значу для нее больше, чем думал, больше, чем смел надеяться.
Эбнер Марш злобно выругался.
– Ты мелешь какую-то несуразную чепуху. Тому, что я слышал, я должен бы…
Джошуа мягко улыбнулся:
– Не такую уж чепуху. Это не должно тебя касаться, Эбнер. С Валерией я разберусь сам. Она больше не станет причинять беспокойства. Она боялась, вот и все.
– Не такую уж чепуху. Это не должно тебя касаться, Эбнер. С Валерией я разберусь сам. Она больше не станет причинять беспокойства. Она боялась, вот и все.
– Чего? Нового Орлеана? – спросил Марш. – Вампиров? Ей все известно?
– Да.
– Ты уверен, что справишься с тем делом, которое задумал? – поинтересовался Марш. – Если нам нужно проскочить Новый Орлеан, так и скажи, черт побери! Валерия считает…
– А ты как считаешь, Эбнер? – спросил Йорк.
Марш долгим взглядом посмотрел на него. Потом сказал:
– Я думаю, что мы пойдем в Новый Орлеан.
Оба улыбнулись.
Так оно и случилось. На другое утро «Грезы Февра» вошел в порт Нового Орлеана. За штурвалом стоял Дэн Олбрайт, а Эбнер Марш в новом капитанском кителе и фуражке находился на капитанском мостике. Солнце ярко сияло в нестерпимо синем небе. Мельчайшие неровности дна и топляк обозначались на воде золотистой рябью, так что лоцману делать было нечего, и пароход показал превосходное время.
Пристань Нового Орлеана плотно облепили пароходы и суда всевозможных видов и размеров; над рекой постоянно разносились гудки и бой склянок. Марш горделиво опирался на трость и любовался раскинувшимся вдали городом. «Грезы Февра» тоже подал свой голос, предупреждая о заходе в порт другие корабли. За многие годы, проведенные на реке, Марш много раз бывал в Новом Орлеане, но впервые он вошел в город, стоя на капитанском мостике собственного парохода, самого большого, самого красивого, самого быстроходного судна из стоявших на причале. Он чувствовал себя чуть ли не творцом мироздания.
Они пришвартовались, и впереди Марша ждала большая работа: следовало выгрузить груз, договориться о новой партии товара для обратного путешествия в Сент-Луис, дать в местные газеты рекламные объявления. Марш решил, что компании не повредило бы открыть в городе постоянное представительство. В связи с этим он занялся поиском подходящего места и проведением подготовительной работы. Предстояло также нанять агента и открыть банковский счет. В тот вечер ужинал он в отеле «Сент-Чарльз» в компании Джонатана Джефферса и Карла Фрамма. Но мысли его были далеки от еды и постоянно возвращались к словам Валерии об опасности, якобы поджидавшей Джошуа Йорка. Интересно, думал он, что затевает Джошуа?
Когда Марш вернулся на пароход, Джошуа беседовал со своими компаньонами в зале палубной надстройки. Казалось, ничто не изменилось, разве что Валерия, сидевшая рядом, выглядела мрачной и несколько рассеянной. Марш, отринув все заботы, отправился спать. В течение последующих дней он едва ли вспоминал о том, что произошло. Днем капитан бывал слишком занят делами «Грез Февра», вечером он ужинал где-нибудь в городе, после чего заходил пропустить стаканчик-другой горячительного напитка в ближайшую к реке таверну, где не уставал хвастаться достоинствами своего судна, затем прогуливался по Вье-Карре, восхищался прелестными креолками, красивыми двориками, фонтанами и балкончиками. Новый Орлеан был таким же прекрасным, каким Марш его помнил.
Постепенно беспокойство начало овладевать им с новой силой. Чувство внутреннего недовольства росло и крепло, заставляя смотреть на привычные вещи новыми глазами. Погода стояла изнуряющая; жара днем была невыносимой, стоило удалиться в сторону от речной прохлады, как воздух становился густым и влажным. Днем и ночью над открытыми стоками курилось марево, ветер далеко разносил зловонные запахи стоячей воды и гниющих отбросов. Неудивительно, что в Новом Орлеане так часты вспышки желтой лихорадки, думал Марш.
В городе было полно отпущенных на волю цветных и прелестных квартеронок, одевавшихся так же хорошо, как белые дамы. Хватало и рабов. Увидеть их можно было повсюду. Кто носился по городу, выполняя поручения хозяев, кто томился без дела на невольничьих площадках на Моро и Коммон-стрит. Вереницы скованных цепями рабов следовали к торговым биржам, чистили сточные канавы. Даже в местах швартовки пароходов глаз натыкался на следы рабства. Крупноколесные пароходы, обслуживающие маршруты Нового Орлеана, часто перевозили живой товар. Эбнер Марш каждый раз, возвращаясь в порт, встречал чернокожих невольников, которых либо вели на посадку, либо выводили в город. Перевозили их когда в кандалах, когда без, но всегда они понуро сидели, прижавшись друг к другу, под палящим солнцем среди кип груза или истекали потом у раскаленных топок.
– Мне это нисколько не нравится, – жаловался Марш Джонатану Джефферсу. – В этом есть что-то нечистое. Более того, я скажу тебе, что у меня на «Грезах Февра» их никогда не будет. Никто не посмеет набить ими мой пароход, вы слышите?
Джефферс искоса, оценивающе, посмотрел на него.
– Почему, капитан, ведь если мы не станем перевозить невольников, то мимо нашего кармана будет течь уйма денег? Вы говорите как аболиционист.
– Никакой я вам не аболиционист, – горячо запротестовал Марш, – но будет так, как я сказал. Если джентльмену понадобится провезти одного-двух рабов, его слуг, ради бога, я не стану возражать. Я размещу их, согласно плате за проезд, в каюте или на палубе, как будет угодно, мне все равно. Но брать в качестве груза, скованных цепью каким-то сукиным сыном, мы их не будем.
На седьмую ночь пребывания в Новом Орлеане Марш внезапно почувствовал, что сыт городом по горло. Отчаянно захотелось как можно быстрее покинуть пределы его порта. В тот вечер Джошуа Йорк пришел на ужин с какими-то речными картами. Эбнер Марш со дня прибытия практически не виделся со своим компаньоном.
– Ну, как тебе Новый Орлеан? – спросил Марш Йорка, пока тот усаживался за столом.
– Сам город просто прекрасен, – странно взволнованным голосом ответил Джошуа. Его тон заставил Марша оторвать взгляд от булочки, которую он в тот момент намазывал маслом. – Нельзя не восхищаться Вье-Карре. Этот район совершенно не похож на другие речные города, попадавшиеся нам на пути. Он выглядит почти по-европейски, да и в американском квартале дома почти так же величественны. Все же мне здесь не нравится.
Марш нахмурился:
– Почему же?
– Я плохо себя здесь чувствую, Эбнер. Этот город с его жарой, яркими красками, запахами, рабами, с виду в нем жизнь бьет ключом, но изнутри Новый Орлеан прогнил насквозь. Все здесь дышит богатством и выглядит так привлекательно: кухня, манеры, архитектура, однако под всем этим… – Он покачал головой. – Посмотри на дворики, в каждом красуется изысканный колодец. Тут же рядом видишь уличных торговцев, продающих речную воду из бочек, и понимаешь, что вода в колодцах для питья не пригодна. Вдыхаешь богатые ароматы щедро сдобренной соусами пищи, а потом узнаешь, что приправы используются для того, чтобы скрыть вкус подпорченного мяса. Проходишь мимо «Сент-Луиса», где взор ласкают мрамор и чудный купол со светом, льющимся в ротонду, а потом узнаешь, что это известный невольничий рынок, где людей продают, как какой-нибудь скот. Кладбища здесь тоже красивы. Не увидишь простых могильных плит или деревянных крестов, только величественные мраморные мавзолеи, один краше и горделивее другого, со статуей наверху и душещипательными стихотворными строчками, высеченными на камне. Но внутри каждого покоится гниющий труп, кишащий личинками мух и червями. Трупы здесь нужно заключать в камень, потому что земля для погребения не годится, в могилах стоит вода. Над прекрасным городом дамокловым мечом довлеет проклятие.
Нет, Эбнер, – добавил Джошуа, устремив вдаль взор серых глаз. – Я люблю красоту, но иногда красивая снаружи вещь скрывает внутри мерзость и зло. Чем скорее мы оставим город, тем больше он будет мне нравиться.
– Черт, – пробормотал Эбнер Марш. – Черт, не знаю почему, но я чувствую то же самое. Не беспокойся, мы сможем отчалить отсюда довольно скоро.
Джошуа Йорк нахмурился:
– Хорошо. Только сначала мне нужно выполнить последнее задание. – Он отодвинул в сторону свою тарелку и разложил на столе карту, которую принес с собой. – Завтра в сумерках я хотел бы отвести «Грезы Февра» чуть дальше вниз по реке.
– Вниз по реке? – с изумлением в голосе переспросил Марш. – Черт, ниже по течению для нас нет ничего интересного. Отдельные плантации, болота, многочисленные рукава и залив.
– Смотри, – сказал Йорк и пальцем провел по Миссисипи вниз. – Мы пройдем по реке вот тут, потом свернем в рукав и пройдем еще миль пять, сюда. Много времени это не займет. К следующему вечеру мы вернемся и заберем пассажиров, следующих в Сент-Луис. Мне нужна короткая остановка здесь.
Он был непреклонен.
Хотя перед Маршем на тарелке лежал кусок ветчины, он, не обращая на него внимания, наклонился над картой, чтобы посмотреть, куда показывал Джошуа.
На карте было написано «Кипарисовый причал».