Алекс молча продирался сквозь безмолвную толпу, которая как загипнотизированная смотрела на пылающие стены собора.
10
Зловещие отблески пожара освещали ночное небо.
Кэтлин застыла у окна гостиной, глядя на страшную иллюминацию и слушая вой сирен пожарных машин, спешивших к месту трагедии.
– На этот раз они все же сделали это!
Кэтлин отвернулась от окна. В дверях, ведущих в гостиную, стояла Челси все в том же светлом шифоновом платье, в котором она была в Версале. Волосы ее растрепались. Она была не подкрашена.
– После взрыва я пыталась дозвониться до администратора гостиницы. Но мне не удалось пробиться к нему. Что произошло? – обратилась к ней Кэтлин.
– Не знаю. Джонатан звонит кому-то в посольство, чтобы выяснить, что случилось. Он отправил меня сюда предупредить тебя, что скоро придет. – Челси нахмурилась. – Что с тобой? Ты не заболела?
– Нет.
– Тогда какого дьявола Алекс…
– Думаю, лучше дождаться Джонатана и поговорить обо всем. – Кэтлин больше не могла лгать им, но только бог знает, насколько трудно ей было бы сейчас исповедаться.
– На тебе лица нет. Может, дела обстоят не так уж плохо. – Челси прошла через холл и стала у окна позади Кэтлин. Какое-то время она хранила молчание. Черты ее лица освещало рыжее зарево пожарища. – Ты даже не спрашиваешь, почему я оказалась в номере Джонатана?
– Это не мое дело. Я зашла к тебе в спальню после того, как позвонил Алекс, и увидела, что постель так и осталась неразобранной. – Кэтлин не смотрела на нее. – Ты не обязана мне ничего рассказывать.
– Но теперь уже немного поздно пытаться скрыть правду. Поскольку нам все равно придется жить вместе одной большой счастливой семьей до конца рекламной кампании, ничего утаить не удастся. Мы с Джонатаном стали любовниками еще в прошлом году, но… – она помолчала, – мне не хотелось бы, чтобы об этом узнал кто-нибудь еще. Джонатан – политик, и его связь со мной может плохо отразиться на его карьере.
– Я уже сказала: это не мое дело.
– Спасибо! – Челси снова помолчала. – Знаешь, он такой замечательный человек!
– Мне он очень нравится.
– Как и всем другим. Он умеет по-настоящему заботиться об окружающих, а люди всегда это чувствуют. Как только я оказываюсь рядом с ним, меня сразу охватывает чувство… – Она запнулась и закончила с несвойственной ей нежностью: – Он как добрый сказочный великан, который может защитить от всех бед и напастей.
– Именно поэтому ты согласилась участвовать в рекламной кампании?
Челси медленно кивнула.
– Как только Алекс произнес имя Джонатана, вопрос был для меня решен. Это означало, что мы можем видеться, не вызывая ничьих подозрений. Очень умный ход с его стороны.
– Он знал о ваших отношениях?
– Должно быть, если нажал именно на эту кнопку.
Да, он ловко манипулировал ими всеми.
– Откуда он узнал?
Челси усмехнулась:
– Понятия не имею. Джонатан говорит, что у Алекса есть свои источники информации.
До чего же глубоко копали эти агентства, услугами которых он пользовался, подумала Кэтлин.
– Он узнал то, что вам нужно, и дал вам это.
– Иначе дело бы не сдвинулось с места.
– Алекс не умеет делать дела по-другому, – с горечью проговорила Кэтлин.
– Алекс привык… – Челси вдруг щелкнула пальцами. – О, совсем забыла! Так спешила, что у меня все вылетело из головы. – Она схватила коробку, что стояла на столике у двери, и подала ее Кэтлин. – Это стояло перед дверью нашего номера. На карточке – твое имя.
Коробка была открыта, и карточку вложили под красный бант, завязанный поверх голубого кашемирового шарфа.
Кэтлин, глядя на шарф, впервые с того момента, как позвонил Алекс, в самом деле почувствовала, что ее охватывает ужас. Она слышала об этих «памятных подарках» Ледфорда, но новый шарф отличался от прежних своим изяществом.
Перед ней лежал женский шарф.
– Это собор Сен-Антуан, – сказал Джонатан, входя в их номер несколькими минутами позже.
Кэтлин с ужасом смотрела на него.
– Нет! – прошептала она.
– Да, – мрачно кивнул Джонатан, закрывая за собой дверь. – Под него подложили столько взрывчатки, что он разрушен до основания. Камня на камне не осталось, как они и задумали. Это «Черная Медина». В полицию поступил анонимный звонок буквально за несколько минут до взрыва.
Кэтлин не заметила, как ее пальцы судорожно сжали бархатную занавеску окна.
– Надеюсь, они кастрируют этого сукина сына, когда схватят его.
– Никогда не видела тебя в таком гневе! – Челси удивленно смотрела на нее.
– Это ведь Сен-Антуан! – Кэтлин снова обернулась к окну, к багровому зареву. – Это так же страшно, как если бы они взорвали Нотр-Дам. Вам, американцам, это не понять. Для Европы ее история и ее культура – это все. Она всегда с нами. Она – стержень нашей жизни. Что бы вы сказали, если бы кто-то взорвал мемориал Линкольна? Челси осторожно положила руку на плечо Кэтлин:
– Возможно, посол ошибся?
– Я заходила в собор всего несколько недель назад. Мне хотелось показать Алексу… – Она замолчала и уставилась на лежащий перед ней шарф. Этот кошмар – дело рук Ледфорда. – Бред!..
В каком же страшном мире они живут! Зачем кому-то надо взрывать собор? Почему какой-то мужчина хочет убить женщину, которую он и в глаза не видел?
– Алекс так беспокоился о вас, когда звонил мне, – Джонатан говорил ровным и спокойным тоном, но лицо его было суровым. – Может быть, вы что-нибудь нам объясните?
Через пятнадцать минут в дверь номера постучал Алекс. Кэтлин открыла ему дверь.
– Я рассказала все, Алекс!
Алекс расправил плечи и вошел в гостиную:
– Хорошо! Значит, мне не придется делать это самому.
Он закрыл дверь, запер ее и повернулся ко всем лицом.
– Танцующий Ветер на месте? Вы проверили его, Андреас?
– Да. Питер только что позвонил мне. Он сам ходил проверить, все ли в порядке. Ему доложили, что сигнализация сработала, когда взрывная волна дошла до отеля. Но когда они заглянули в сейф, Танцующий Ветер был на месте.
На лице Алекса отразилось беспокойство.
– Позвоните ему еще раз. Сигнализация не могла сработать в ответ на взрывную волну. Я сам проверял ее, когда узнал, что вы собираетесь спрятать статуэтку в сейф, и знаю, как она действует.
– Питер сказал, что видел Танцующий Ветер своими глазами.
– Перезвоните. Пусть проверит еще раз, – сказал Алекс. Джонатан пристально посмотрел на него, потом молча подошел к телефону и набрал номер.
– Питер? Будь так добр, проверь, пожалуйста, еще раз, на месте ли Танцующий Ветер. Да, я знаю, что ты уже был там. Сходи еще раз и убедись, все ли в порядке. – Он положил трубку и повернулся лицом к Алексу. – Это бесполезная трата времени. Все говорит за то, что в этот раз они охотились не за статуэткой. Во всяком случае, сегодняшней ночью. – Он снова выдержал паузу. – До завтрашнего утра им уже не представится удобный случай. А завтра я отправлю Питера вместе с Танцующим Ветром обратно домой.
– Я так и думал.
– И позвоню в полицию, чтобы уведомить их о вашем друге Ледфорде.
– Нет!
– Он убийца! – сказал Джонатан. – Вы не имеете права скрывать от полиции его приметы.
– Думаете, стоит им только узнать, как его зовут, как он тут же окажется у них в руках?! Четыре месяца я делаю все, чтобы напасть на его след, и у меня ничего не выходит.
– У них больше людей и больше возможностей, чем у вас.
– У меня есть возможности, которых у них нет, – ответил Алекс. – До тех пор, пока Ледфорд считает, что игра идет между нами двумя, у меня есть шанс схватить его.
– А у него есть шанс добраться до Кэтлин, – вмешалась Челси. – Господи! Неужели вы не видите, что она перепугана до смерти?
Алекс старательно избегал смотреть на Кэтлин с того момента, как вошел в номер.
– Звонком в полицию его не остановишь. Неужели вы не понимаете? Он был сотрудником ЦРУ. У него свои люди во всем мире. Свои источники и помощники. Полиция не сможет защитить ее.
– А вы сможете? – язвительно поинтересовалась Челси. – На всем этаже на каждом шагу стоят охранники, и тем не менее он сумел пронести сюда этот маленький подарок.
– Что?! – Взгляд Алекса остановился на коробке, стоявшей на столе. – Боже! – прошептал он.
– На этой карточке написано мое имя, – сказала Кэтлин. – Он знает, кто я.
Она испугалась, и кто бы посмел осудить ее? Ему так хотелось прикоснуться к ней, ласково успокоить ее, как прежде, но он знал, что это невозможно.
– Я не ожидал, что это произойдет, Кэтлин. Этого не должно было случиться.
– Ты просчитался! – без всякого выражения заметила она. – Какая жалость. Особенно когда все распланировано настолько…
Громкий стук в дверь не дал ей закончить фразу.
– Джонатан! Ради бога, открой скорей!..
– Это Питер! – Джонатан бросился к двери и широко распахнул ее.
– Это Питер! – Джонатан бросился к двери и широко распахнул ее.
Питер со всклокоченными волосами и бледным лицом ворвался в номер:
– Они украли его, Джонатан! Я мог бы поклясться… Боже мой! Как же я не сообразил! Мне надо было остаться в комнате…
– Танцующий Ветер? – Джонатан напряженно смотрел на Питера, все еще не веря своим ушам. – Они украли Танцующий Ветер?!
Питер захлопнул за собой дверь.
– Я сам заглянул в сейф. Но в сейфе нет освещения. И в полумраке… Я мог бы поклясться, что он стоит там.
– О чем ты?
– Они оставили копию. Когда сработала сигнализация, мы решили, что это действие взрывной волны. Все машины, что стояли в радиусе трех кварталов от собора, принялись сигналить. Взрывная волна ощущалась и в отеле… – Питер замолчал, судорожно хватая воздух ртом. – Один из охранников отбежал к телефону, чтобы предупредить меня. Другой оставался стоять у сейфа. Именно в этот момент они могли украсть его и подложить дубликат.
– Каким образом, если второй охранник оставался стоять?
– Он исчез после того, как я проверил сейф и убедился, что Танцующий Ветер на месте. Ледфорд, должно быть, сумел найти к нему подход.
– О каком дубликате ты говоришь? – недоверчиво вскинулся Джонатан. – Невозможно выполнить вторую такую статую, которая могла бы ввести тебя в заблуждение.
– Но она существует.
Все повернулись к Кэтлин.
– Есть одна копия, которую почти невозможно отличить от подлинника. – Кэтлин прижала трясущиеся руки к губам, чтобы унять дрожь. – Статуэтка выполнена венецианским художником – Марио Дезедеро. Я видела ее как-то раз, когда работала над материалами о Танцующем Ветре. При неясном освещении их невозможно отличить одну от другой.
– Никогда не слышала о том, что у Танцующего Ветра есть двойник, – сказала Челси.
– Эта копия сделана по заказу Жана Марка Андреаса в восемнадцатом столетии. Сейчас она находится в частной коллекции Альфреда Коннафа, английского промышленника, который живет в Йоркшире.
– Боже мой! Я ведь знал об этом, – простонал Питер. – О ней говорилось в твоем докладе, Кэтлин. Как я мог забыть о…
– Но как она оказалась здесь? – перебила его Челси.
– Ледфорду было намного легче выкрасть копию, чем подлинник, – сказал Алекс. – Возможно, имеет смысл позвонить и справиться о здоровье мистера Альфреда Коннафа?
– Кошмар! – прошептала Челси. Джонатан в отчаянии покачал головой:
– Нет! Не могу поверить, что ее уже нет! – Его взгляд остановился на Алексе: – Послушай, ты, ублюдок, статуэтка хранилась в нашей семье с тех пор, как… – Он сделал глубокий вдох, пытаясь не терять контроля над собой. – Не могу поверить, что она пропала…
– Я верну ее, – сказал Алекс.
– Как? До сих пор тебе даже не удавалось выйти на след Ледфорда.
– Это моя вина, что он сумел украсть Танцующий Ветер. Я найду Ледфорда хоть под землей и верну статуэтку обратно.
Кэтлин подошла к Джонатану.
– Простите меня, Джонатан! – Глаза ее наполнились слезами. – Не могу передать, что я чувствую. Обещаю, что мы вернем ее вам.
– Мы? – Алекс покачал головой. – Нет, только не ты. Я не позволю тебе рисковать.
– А где мне спрятаться? – Кэтлин повернулась к нему. Глаза ее сверкали от гнева и слез. – Ты думаешь, я могу уехать домой, чтобы навести это чудовище на Вазаро? Это из-за меня Танцующий Ветер оказался здесь. Когда мне стало известно все, я должна была предупредить Джонатана. Просто поднять трубку и позвонить. Но я не сделала этого. – Она судорожно вздохнула. – Из-за того, что хотела добиться своего…
– Никто тебя не обвиняет, Кэтлин, – вмешалась Челси. – Мы знаем, как эти духи нужны были для спасения Вазаро…
– Значит, это моя вина… – не дала ей закончить Кэтлин. – В такой же степени, как и Алекса. И даже больше. Меня заворожила сказка, которая становилась жизнью… Танцующий Ветер… Я так люблю Вазаро, что готова была заплатить любую цену ради его спасения. Я не могла остановиться на полпути… – Голос Кэтлин сломался. Судорожно сглотнув комок, застрявший в горле, она посмотрела на Алекса. – Я сказала тебе, что не позволю, чтобы Джонатан пострадал от нашей затеи.
Каразов обернулся к Джонатану, на лице которого застыла маска скорби.
– Теперь, когда Танцующий Ветер оказался у Ледфорда, он постарается сделать все, чтобы уберечь его. Он одержим им. Роли переменились. И я верну Танцующий Ветер. Но если вы обратитесь в полицию, та тончайшая нить, что должна привести меня к Ледфорду, оборвется.
– Вы сами мне говорили, что у вас нет никакой зацепки, – сказал Джонатан.
– У меня есть человек, который занимается прошлым Ледфорда. Мы воспользуемся его материалами.
Джонатан по-прежнему недоверчиво и испытующе смотрел на Алекса.
– Если мы не сможем найти самого Ледфорда, то, возможно, удастся выйти на его сообщника. Ледфорд упоминал о том, что его партнер возражал против похищения Танцующего Ветра. Единственное логическое объяснение – этот человек, вероятно, сам присутствовал на презентации в Версале.
– Вы хватаетесь за соломинку.
Алекс твердо посмотрел в глаза Джонатану:
– Соломинка все же лучше, чем ничего. Дайте мне двадцать четыре часа, и я вычислю партнера Ледфорда.
Джонатан помолчал, потом пожал плечами:
– Хорошо. Двадцать четыре часа. И ни минутой больше.
Алекс обернулся к Кэтлин:
– Ты занималась рассылкой приглашений. Мне нужен список гостей.
Она подошла в столу, открыла средний ящик и вытащила бумаги. Затем вернулась и вручила их Алексу:
– Тебе нужна моя помощь?
– Нет! – Он посмотрел на нее. – Но мне будет легче сосредоточиться, если я буду уверен, что ты в безопасности.
Она покачала головой:
– Я не собираюсь возвращаться в Вазаро.
– Поговорим об этом позже. Не знаю, где тебе будет сейчас безопаснее. – Он подошел к двери. – Побудьте с ней, пока я не вернусь, Джонатан. Я пришлю двух охранников – в холл и в соседний номер. – Обернувшись, он еще раз посмотрел на Кэтлин. – Ради бога, никуда не выходи из номера!
– Не беспокойся! – ответила Кэтлин, не глядя на него. – Я еще хочу жить. И у меня нет никакого желания дать этому маньяку убить меня.
– Я не позволю ему и пальцем прикоснуться к тебе. – Алекс закрыл дверь номера и прошел через вестибюль к лифту.
Было около шести утра, и дневной свет уже пробивался в окна гостиной, когда Алекс открыл дверь своего номера, находившегося по соседству с номером Кэтлин.
Боже, как он устал.
Алекс сделал несколько резких движений, чтобы сбросить накопившееся напряжение. Дойдя до кресла, он рухнул в него. Но ему нельзя позволять себе расслабиться ни на минуту. Взяв в руки список приглашенных гостей, он стал просматривать фамилию за фамилией, отгоняя от себя дремоту.
Двадцать четыре часа.
Он пробежал глазами первый лист. Колонку имен и фамилий.
За час ему удалось подчеркнуть лишь два имени: Рауля Далпре – главы Интерпола, и Бенджамина Картера – английского миллионера и знатока древностей, любителя антиквариата. Далпре занимался непосредственно ловлей похитителей шедевров. А Картер слыл фанатиком-коллекционером, который шел на все, чтобы заполучить нужную ему вещь. Его не остановило бы даже то, что предмет украден из музея.
Он откинулся в кресле и потер глаза. Нет, эти выводы не слишком убедительны и в любом случае бездоказательны. Алекс продолжал размышлять об этих двух людях, пытаясь выстроить картину, где их линии бы пересекались. Как ему не хватало нескольких часов сна, чтобы освежить ум.
Алекс набрал номер телефона Гольдбаума в Нью-Йорке.
– Господи Иисусе! Ты хоть когда-нибудь спишь? – пробормотал сонный голос.
– Время не терпит. Мне срочно нужно что-то на Ледфорда. Любая информация.
– Вчера после обеда в офис поступила какая-то информация. Но я не успел просмотреть ее. Перезвони мне завтра в нормальное время, я скажу, что там есть.
– Отправляйся в офис сейчас же!
– Да ты знаешь, который час?
– Отправляйся немедленно.
– Это обойдется тебе втрое дороже.
– Не в первый раз.
– Ну хорошо. – Гольдбаум вздохнул. – Только вряд ли это будет стоить тех денег, которые ты потратишь.
– Я в Париже. Отель «Континенталь».
– Я позвоню. – И Гольдбаум повесил трубку.
Алекс откинулся в кресле. Любая, самая ничтожная мелочь может сейчас помочь, думал он, пытаясь отогнать от себя мысли о Кэтлин, о враждебном выражении, застывшем на ее лице. Что тут особенного? За свою жизнь он привык к враждебным и недоверчивым взглядам. Люди, казалось, чувствовали его цинизм и его собственное недоверие и платили той же монетой. Но не Кэтлин. Поначалу она встретила его в штыки, а потом…
Алекс отодвинул кресло и встал. Он не должен думать о ней сейчас – это глупо и бессмысленно. Надо сосредоточиться только на Ледфорде и этих именах. Он отправился в ванную, принял душ, заказал в номер кофе и стал заново тасовать имена, выискивая между ними невидимую связь.