– Конечно, спасибо за комплимент, но я все же хотела бы вернуться на свою яхту или хотя бы связаться с ней… меня наверняка ищут, беспокоятся…
При этих словах Джон помрачнел и ответил резко:
– Я вам уже сказал, что это невозможно. Мобильная связь здесь не работает, лодки у меня нет, так что вам придется некоторое время провести в моей компании…
Увидев, как вытянулось Сонино лицо, он добавил:
– А сейчас мы с вами поедим, и жизнь представится вам не в таком мрачном свете.
Он собрал в охапку наколотые дрова и ловко затопил расположенную прямо на улице печь. Скоро в чугунном котелке забулькало какое-то ароматное варево.
Джон расставил на столе под старой оливой яркие тарелки и глиняные миски со свежими овощами и травами, принес большую ковригу домашнего хлеба.
– Это крестьянская похлебка из козлятины с земляными грушами, – пояснил он, поставив на стол котелок. – Меня научил готовить ее один старый грек с Крита.
– Но ведь козлятина обладает очень резким запахом, – проговорила Соня, с опаской глядя, как Джон кладет в ее тарелку огромные куски мяса.
– Просто нужно уметь ее готовить, – ответил мужчина самодовольно. – Весь секрет в том, что мясо нужно сутки вымачивать в кислом козьем молоке с диким чесноком и другими приправами. Тогда от неприятного запаха ничего не остается.
– Правда, очень вкусно! – похвалила Соня, попробовав небольшой кусочек. – Только вы мне слишком много положили.
– Это вам только кажется, – усмехнулся Джон. – Аппетит приходит во время еды. Уверяю вас: вы еще добавки попросите!
Действительно, Соня принялась уплетать похлебку за обе щеки.
Отломив кусок хлеба, она проговорила:
– А откуда же у вас свежий хлеб, если лодка привозит вам продукты только раз в месяц?
– Я его сам пеку, в этой же печи! – ответил Джон, ни на секунду не замешкавшись.
Соня ела, то и дело исподтишка поглядывая на своего гостеприимного хозяина.
Кто же он такой?
Живет здесь один, как Робинзон Крузо, пасет своих коз, печет хлеб и наблюдает за чьей-то яхтой при помощи современной техники… к ней отнесся вроде бы хорошо, но отпускать с острова не торопится…
Ну что ж, вроде бы в ближайшее время он не представляет для нее угрозы, так что можно присмотреться к нему и поразмыслить – глядишь, и представится какая-нибудь благоприятная возможность сбежать с острова и вернуться на свою яхту…
Ни на минуту не забывая делать безмятежное и глуповатое лицо, Соня продолжила с аппетитом уплетать похлебку и действительно подумывала уже о добавке. Кто его знает, этого Джона, возможно, если он поймет, что она догадалась, что он вовсе не такой безобидный островитянин, он поведет себя агрессивно. Ведь он не отпускает ее с острова, чтобы она не рассказала никому, чем он тут занимается на самом деле. Стало быть, нужно пока принять его правила игры и держаться спокойно.
Соня доела похлебку и только собралась протянуть своему хозяину пустую миску, как вдруг кусты за спиной Джона раздвинулись и раздался хриплый насмешливый голос с сильным акцентом:
– Приятного аппетита!
Джон вздрогнул и обернулся.
На краю поляны стояли те самые двое мужчин, которых Соня видела на катере. Долговязый тип с собранными в хвост темными волосами и лысый коротышка с наглыми маслеными глазками.
– Не дергайся, приятель, если не хочешь схлопотать пулю! – проговорил долговязый и направил на Джона большой черный пистолет.
Сухо щелкнул предохранитель.
– Что вам нужно, парни? – забормотал Джон испуганным, непривычно высоким голосом. – У меня нет ничего ценного, только козы и эта хижина… мне не нужны неприятности…
– Если тебе не нужны неприятности, сиди тихо и не высовывайся! – процедил долговязый. – Если будешь правильно себя вести, мы тебя не тронем. Нам не нужен ни ты, ни твои гребаные козы. Нам нужна она, точнее, то, что у нее есть… – С этими словами он показал стволом пистолета на Соню. – Она отдаст нам то, что нам нужно, и мы разойдемся как цивилизованные люди… ты все понял?
– Понял, понял… – залепетал Джон. – Мне до нее нет никакого дела, делайте с ней что хотите, только меня не трогайте…
Соня с удивлением смотрела на него.
Куда подевался тот сильный, уверенный в себе мужчина, который приютил ее в своей хижине? Теперь перед ней был жалкий, смертельно перепуганный человек с дрожащими руками и умоляющим голосом. Он даже казался теперь гораздо старше, ему можно было дать шестьдесят лет или даже больше.
Вдруг Соня заметила, как Джон сделал едва уловимое движение рукой, как будто что-то спрятал в рукаве своей рубахи… или это ей только показалось?..
– Ну а если понял, так сиди и не рыпайся! – презрительно бросил долговязый, утратив интерес к Джону, и повернулся к Соне:
– Ну что, красотка, соскучилась? Думала, мы тебя не найдем?
– Что вам от меня нужно?
– Ты прекрасно знаешь что. Отдай нам то, что тебе не принадлежит, и мы оставим тебя в покое!
«Как бы не так, – подумала Соня, пристально глядя на бандитов. – Я знаю, что вы сделали с греками на катере. Стоит мне отдать вам пластину – и вы меня наверняка убьете…»
Вслух она сказала совсем другое:
– Ладно, я отдам вам эту вещь. Она мне вовсе не нужна. Только я хочу поставить одно условие…
– Ты не в том положении, чтобы диктовать нам какие-то условия! – выпалил коротышка, обходя своего напарника и приближаясь к Соне с угрожающим видом.
– Не горячись, Луиджи! – одернул его долговязый. – Почему бы нам не выслушать девушку? Цивилизованные люди всегда могут достичь компромисса! Итак, о каком условии вы говорите?
– На этом острове нет ни лодки, ни связи. Я отдам вам то, что вы ищете, а вы доставите меня на мою яхту. Или в такое место, откуда я смогу туда вернуться.
– Почему бы и нет? – промурлыкал долговязый и протянул руку. – Отдайте мне эту вещь, и мы сделаем все, о чем вы просите. Доставим вас в любую точку земного шара.
– Я ее спрятала! – ответила Соня, стараясь держаться как можно увереннее.
– Вот как? – Долговязый постарался скрыть свое раздражение, но это ему плохо удалось. – Где же?
– Здесь, на острове.
Произнеся эти слова, она покосилась на Джона: вдруг тот продемонстрирует свое удивление и тем самым выдаст ее. Но тот был совершенно раздавлен страхом и тупо смотрел перед собой, не прислушиваясь к разговору.
– Понятно, что не в сейфе «Барклай-банка», – ухмыльнулся бандит. – Нельзя ли поконкретнее?
– Я не смогу точно описать вам это место. Я вас туда отведу.
– Вот как? – Бандит криво ухмыльнулся. – Ну что же, веди прямо сейчас.
Соня встала из-за стола и шагнула к той тропинке, по которой поднималась, когда следила за Джоном.
– Э, нет, постой! – Долговязый подошел к ней, связал руки за спиной веревкой и намотал ее конец на свою руку. – Вот так будет надежнее, а то, сама понимаешь, на горной тропинке могут случиться разные неожиданности.
Соня закусила губу от разочарования: она хотела попытаться сбежать от бандитов по дороге, но со связанными руками об этом нечего было и думать.
– Свяжи старика, Луиджи! – проговорил бандит и бросил своему напарнику вторую веревку. – Он пойдет с нами!
– Зачем он вам нужен? – спросила Соня. – Он не знает, куда я спрятала ту вещь.
– На всякий случай! – усмехнулся долговязый. – Не люблю оставлять кого-то за спиной.
Джон как бы случайно оказался рядом с Соней и едва слышно прошептал:
– Попытайся по дороге отвлечь их внимание!
Соня удивленно взглянула на него: только что он производил впечатление окончательно сломленного старика, теперь же в его глазах на мгновение появился прежний блеск…
Луиджи быстро связал Джона, и вся группа двинулась вперед по узкой тропинке: впереди шла Соня, показывая дорогу, за ней – долговязый бандит с веревкой в руке, за ним – Джон со связанными руками, и замыкал шествие коротышка.
На середине подъема Соня оступилась, охнула. Остановившись, она оперлась на левую ногу и повернулась к своему конвоиру:
– Кажется, я растянула ногу… может быть, даже вывихнула…
– Хватит выкобениваться! – рявкнул на нее бандит. – Мое терпение на пределе! Иди вперед, или я с тобой поговорю на другом языке!
– Очень больно! – проговорила Соня, но все же попробовала идти вперед. На лице у нее отразилось невыносимое страдание, она присела на камень, беспомощно отставив ногу.
– Прекрати этот цирк! – крикнул долговязый и вытащил нож. – Все, мне надоело!
– Но мне и правда больно! Может быть, вы мне поможете?
– Прекрати этот цирк! – крикнул долговязый и вытащил нож. – Все, мне надоело!
– Но мне и правда больно! Может быть, вы мне поможете?
– Чтоб тебя… – Бандит перекосился от злости. – Мои руки должны быть свободны… и тебя я не собираюсь развязывать…
– Но осталось идти совсем немного…
– Пусть она обопрется на меня, – предложил коротышка.
– Ладно, черт с тобой! – Долговязый развязал Сонины руки, но к одной руке все же привязал веревку, второй конец которой обмотал вокруг своего запястья.
Соня жалобно всхлипнула и поплелась за коротышкой, опираясь на его плечо. Теперь впереди всех шел Джон со связанными за спиной руками, за ним, опираясь на плечо коротышки и старательно хромая, тащилась Соня, замыкал шествие долговязый бандит с веревкой в одной руке и пистолетом в другой.
Тропинка сделала поворот. Впереди виднелась вершина холма. Времени оставалось совсем мало.
Вдруг Соня заметила, что Джон едва заметным движением что-то вытащил из рукава рубашки. Под лучами солнца блеснуло лезвие, и девушка поняла, что это – столовый нож, которым мужчина во время обеда резал мясо. Девушка громко охнула и всем весом навалилась на плечо коротышки, чтобы тот не заметил маневры Джона.
Коротышка чертыхнулся, оступился и сошел с тропинки в заросли колючего кустарника. Соня отступила вместе с ним, так что на тропинке остались только Джон и долговязый. Краем глаза девушка увидела, что Джон одним движением перерезал веревку. В ту же секунду он пригнулся, метнулся в сторону и одновременно бросил нож в долговязого. Тот выстрелил, но промахнулся, а тяжелый нож вонзился ему в горло за ухом. Из раны хлынула кровь, бандит хрипло вскрикнул и упал на землю. Джон молниеносно метнулся к нему, подхватил пистолет и развернулся в сторону коротышки.
Тот мгновенно сориентировался в ситуации и бросился напролом сквозь кусты, то и дело меняя направление, чтобы не попасть под выстрел.
Джон побежал за ним.
Соня осталась на тропинке один на один с неподвижно лежащим долговязым, с которым ее все еще связывала веревка. Она наклонилась над ним и убедилась, что бандит не подает никаких признаков жизни. Вокруг него пыльная почва потемнела от пролитой крови, кровь еще вытекала из горла темной струей.
Соня зажмурилась, схватила свободной рукой рукоятку ножа и выдернула нож из раны. Затем, стараясь не смотреть на труп, она перерезала веревку и бросилась прочь, не разбирая дороги.
Так она бежала десять или двадцать минут и только чудом не переломала ноги и не свалилась с обрыва. Наконец она замедлила шаги и увидела впереди хижину Джона.
Опасливо оглядевшись по сторонам и никого не увидев, девушка проскользнула в хижину, нашла в углу свой тайник и достала из него злополучную пластину.
Что же это такое, если из-за этой вещицы неизвестные бандиты готовы носиться по всему архипелагу, если они из-за нее убили уже как минимум двух человек и готовы были пойти на новое убийство? Какую тайну хранит эта безделушка?
Как бы то ни было, Соня решила, что не оставит здесь таинственную пластину. Она спрятала ее в карман рубашки и застегнула его на пуговку, после чего поскорее покинула хижину.
Теперь она пошла по второй тропинке, по той, по которой ее привел в хижину Джон. Скоро она миновала ту сосну, за которую зацепился ее парашют, прошла еще метров сто и увидела впереди берег моря и на песке – маленькую моторную лодку.
Это была та самая лодка, которую она не так давно видела привязанной к катеру греков. На ней бандиты приплыли на остров.
«Очень кстати!» – обрадовалась Соня.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на берегу нет никого, кроме нее, Соня оттолкнула лодку от берега и вскочила в нее. Завести мотор возле самого берега она побоялась, чтобы не выдать шумом свое местоположение, но в лодке, на ее счастье, были весла, и она поскорее отгребла от берега. Море тут было гладким как зеркало, лодочка продвигалась довольно быстро.
Когда ее отделила от острова широкая полоса бирюзовой воды, Соня с большим трудом завела мотор, и лодка, рассекая лазурную воду, устремилась прочь от острова. Отойдя на середину залива, Соня остановила лодку, чтобы выбрать направление. Она стала вспоминать, что видела, паря под куполом парашюта.
Она всегда хорошо ориентировалась, был у нее какой-то внутренний компас. И память хорошая: если увидит карту, то сразу запомнит, даже Егор признавал за ней это качество.
Вспомнив про Егора, Соня досадливо поморщилась – ну, снова-здорово! Сейчас привычно застучит в висках, и сердце пропустит пару ударов. Но ничего не случилось, очевидно, просто Соне было не до воспоминаний.
Перед ее глазами снова возникло бескрайнее море, по которому тут и там были разбросаны острова и крошечные яхты. Соня вспомнила один из этих островов. Он был очень похож на тот, с которого она сейчас сбежала. Подковообразная бухта на южной стороне, и в ней – белоснежная яхта, та самая, за которой наблюдал Джон, под названием «Ариана».
Если это действительно был остров Джона, то гулет, на котором плыла Соня со своими спутниками, находится не так далеко, вот за тем скалистым мысом…
Соня снова запустила мотор и поплыла в нужном направлении.
Через час она обогнула мыс и вскрикнула от радости: всего в двухстах метрах от нее покачивался на легких волнах гулет, на его палубе толпились взволнованные пассажиры.
Соня подплыла к гулету. Один из матросов спустился по трапу, привязал ее лодку и помог Соне подняться на борт.
Первой к ней подлетела Марианна, она даже оттолкнула капитана, который жаждал с Соней пообщаться.
– Где ты была? – воскликнула она, хватая Соню за руки. – Мы так волновались! Я себе буквально места не находила! Мне пришлось принять успокоительное! Господи, что с тобой случилось? Ну, нельзя же заставлять людей так волноваться!
Соня мгновенно разозлилась на приставучую бабу. Ну что ей за дело до Сони? Так ли уж она волновалась за случайную попутчицу? Так нет, устроила тут представление, как в театре… Есть такие люди, им лишь бы к себе внимание привлечь…
Тут Марианну отодвинул в сторону опомнившийся капитан.
– Где вы были, мадам? – спросил он в свою очередь. – Вы не ранены? Где тот катер, на котором вы уплыли?
Прежде чем ответить, Соня оглядела толпившихся на палубе людей.
Англичане, как обычно, держались сдержанно, Алекс стоял среди них в своем чудовищном костюме, но на его лице Соня отметила облегчение и сочувствие. Ага, все же не такой чурбан, как им кажется с первого взгляда. Но Соня вовсе не собиралась рассказывать всем, что с ней случилось на самом деле.
– Где эти греки, я понятия не имею! – ответила она капитану. – Когда я поднялась на парашюте, трос оборвался, и меня унесло к какому-то острову. Чудом я не разбилась, парашют зацепился за сосну, я сумела спуститься на землю и добралась до берега. Там я нашла эту лодку и в итоге приплыла сюда…
– Вы не пострадали? Вам нужна медицинская помощь? – продолжал допытываться капитан, которого, должно быть, беспокоили юридические последствия инцидента.
– Я не пострадала, к счастью, – довольно сухо ответила Соня. – Но вообще-то это безобразие, не соблюдаются элементарные правила безопасности… Они плохо закрепили трос, и вот…
– Это не моя вина, – выпалил капитан. – За такие вещи должен отвечать владелец катера…
Соня вспомнила печальную судьбу двух греков и промолчала.
– Если нужно, мы доставим вас в порт, – предложил капитан. – Там вам окажут необходимую помощь…
– Мне ничего не нужно, – отмахнулась Соня. – Единственное, от чего бы я не отказалась, – это от чашки хорошего кофе.
С этими словами она обвела окружающих твердым взглядом. Англичане все поняли и занялись своими делами. Марианна пыталась что-то сказать, но муж перехватил ее и направил легким толчком в сторону. При этом он едва заметно моргнул Соне: не волнуйся, мол, ее я беру на себя. Соня все больше симпатизировала этому человеку.
– Сию минуту будет кофе. – Капитан отдал распоряжение, и очень скоро толстяк кок принес Соне чашку дымящегося ароматного напитка. Соня отметила, что кофе был куда лучше, чем тот, что подавали к столу. Должно быть, капитан ради нее пожертвовал частью своих собственных неприкосновенных запасов.
Соня устроилась с чашкой на палубе и пила кофе, постепенно отходя от пережитого. Сейчас все приключения на острове казались ей далекими и нереальными. Единственное, что напоминало о них, – это тяжелая пластина в кармане.
Она сделала еще один глоток и вдруг услышала рядом знакомое сопение. Алекс примостился рядом с ней и посматривал как-то странно: с беспокойством и любопытством.