— Да, дела принимают серьезный оборот, — наконец снова заговорил король.
Уил, резко остановившись, повернулся к нему.
— Неужели вы не можете помешать принцу, мой король? — с отчаянием промолвил он.
— Ты же знаешь, что не могу. Мое вмешательство оскорбит Селимуса и вселит в него уверенность, что я люблю и во всем поддерживаю тебя. А он боится этого.
— Боится?
— Конечно. Нас с ним ничто не связывает, кроме кровного родства. А тобой я восхищаюсь. Я хотел бы иметь такого сына, как ты.
Уил видел, что король устал и ослаб, но не мог уйти, не добившись от Магнуса хоть какого-то решения.
— Селимус твердо намерен любой ценой одержать победу в поединке, сир.
— Я знаю. Мой сын никогда не вступит в бой, если не уверен в своей победе.
— Значит, вы не сможете помешать ему в осуществлении этого замысла, сир?
— Я не буду этого делать, Уил. Селимус, чувствуя, что скоро придет к власти, решил испытать свои силы. Скоро тебе придется играть по его правилам. Турнир — твоя первая проверка.
— Но что же мне делать? Я не могу допустить, чтобы принц надругался над сестрой.
— В таком случае не играй ему на руку. Ты сможешь одержать над ним победу на поединке?
— Да, — уверенно ответил Уил.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться.
— И тем не менее у меня тревожно на душе, сир.
— Ну, хорошо, я могу дать тебе совет. Попробуй перехитрить его. У тебя же умная голова. Из любого положения можно найти выход, так, кстати, говорил твой отец. И мы с ним быстро справлялись с трудностями. Сколько времени у тебя в запасе?
— Два дня, не считая сегодняшний, сир.
— В таком случае, тебе нужен еще один, — сказал король, и в его усталых глазах снова появился былой блеск.
Уил не знал, был ли причиной этого жар или король придумал способ спасти Илену.
— А когда вы собираетесь сыграть свадьбу, мой мальчик?
— В конце месяца, сир.
— Ах да, ты уже говорил об этом. Может быть, ты пока займешься приготовлениями к торжеству? — спросил Магнус, многозначительно глядя в глаза Уилу. — А теперь ступай. Я сильно устал. Скоро мы снова встретимся и обо всем поговорим.
Король закрыл глаза, и Уилу показалось, что он сразу же задремал. Похоже, придворный лекарь обладал способностью видеть сквозь стены. Негромко постучав в дверь, он вошел в комнату больного.
— Королю необходим глубокий сон, мой господин, убедительно прошу вас покинуть покои его величества, — промолвил он почтительным тоном, обращаясь к Уилу.
— Конечно. Я немедленно ухожу, — сказал Уил, обдумывая загадочные слова сюзерена, сопровождавшиеся многозначительным взглядом.
ГЛАВА 6
Уил сидел в небольшом внутреннем дворике, который все называли Оранжереей. Здесь был разбит апельсиновый сад, устроенный так хитро, что деревья почти постоянно освещались солнцем, несмотря на высокие глухие крепостные стены, окружавшие Стоунхарт. В воздухе стоял упоительный аромат цветов. Уил любил присущую этому месту тишину и покой. В садик выходили окна покоев Илены. Магнус сдержал слово, данное Фергюсу. Дочь Тирска жила в холе и неге, окруженная заботливыми служанками. Король отвел ей в своем замке роскошно обставленные комнаты и приказал разбить для нее этот великолепный садик.
— Ты мне как дочь, — шепнул он ей однажды, и с тех пор Илена прониклась к нему любовью.
Девушка, конечно, старалась не забывать отца. Но он погиб, когда она была совсем крошкой. Лишенная отцовской любви, Илена привязалась к другу и сверстнику Фергюса, Магнусу, который осыпал ее дорогими подарками и покупал ей роскошные наряды.
В ожидании сестры Уил глубоко задумался. Сидевшая у ног черная собака заглядывала хозяину в глаза и время от времени дотрагивалась мокрым носом до его руки, чтобы напомнить о себе. Уил рассеянно поглаживал пса по голове, и Нейв жалобно скулил, недовольный тем, что хозяин не обращает на него внимания. В конце концов пес взял в пасть свою любимую игрушку, мяч, сшитый Иленой из тряпок и шерсти, и бросил ее к ногам Уила в тщетной надежде привлечь к себе внимание.
Услышав легкую поступь Илены, Нейв навострил уши.
— Ты чем-то недоволен, Нейв? — спросила вышедшая в сад из своих покоев Илена.
Она была, как всегда, свежа и прекрасна в своем роскошном наряде. Исходивший от нее пряный аромат духов смешивался с тонким запахом цветков апельсинового дерева.
— Привет, Уил! — Легонько дернув брата за ухо, девушка чмокнула его в рыжеволосую голову.
Встав, Уил крепко обнял сестру. Он любил ее за веселый нрав, но сейчас было не до веселья.
— Ты даже пахнешь так, как наша мать, — сказал он, целуя ее в щеку.
Илена вздохнула.
— Как жаль, что я совсем не помню ее, — грустно сказала она. — Я пользуюсь ее благовониями.
— Это хорошо.
— Отец подарил мне их много-много лет назад и сказал, чтобы я надушилась ими перед первой брачной ночью. Все это время я хранила мамины благовония, а сегодня не утерпела и немного надушилась ими. Как ты думаешь, ему понравится этот аромат? — застенчиво спросила Илена.
— О ком ты спрашиваешь?
— О принце Селимусе! — сердито воскликнула Илена, досадуя на брата за глупый вопрос. — Я говорю об Элиде, конечно, о моем будущем муже. О ком же еще?
Илена засмеялась. Уил, напрягшийся при упоминании имени принца, облегченно вздохнул и уже хотел начать с Иленой разговор, ради которого и явился, но девушка вдруг заговорила с Нейвом.
— Ты — глупый, упрямый пес. Почему ты постоянно возишься с этим красным мячиком?
— И горе тому, кто попытается отобрать его у Нейва, — сказал Уил.
— Но тебе-то он прощает все, — заметила Илена. — Что за странные отношения сложились у тебя с этой собакой, Уил? В Стоунхарте ее боятся все, а с тобой злобный Нейв ведет себя, как игривый безобидный щенок.
— И с тобой тоже.
— Да, но все это выглядит довольно странно.
— Что здесь странного? Он лишился ласки и заботы, когда был совсем маленьким. А потом в его жизни вдруг появился я и стал ухаживать за ним. И он, разумеется, привязался ко мне.
Уил хотел добавить, что Нейв перенес любовь, которую питал к Миррен, на нового хозяина точно так же, как Илена перенесла любовь к отцу на Магнуса, но в последний момент решил не говорить на эту щекотливую тему. Нагнувшись, он потрепал собаку по голове.
— Что заставило тебя выполнить просьбу Миррен? — вдруг спросила Илена.
— Честно говоря, я сам не могу ответить на этот вопрос. Я чувствовал, что это мой долг, ведь на долю этой девушки выпали нечеловеческие страдания. Миррен сказала, что ее собака — дар, и что я должен правильно им распорядиться.
— А ты понял, что означали эти слова?
Уил покачал головой.
— Скажи, а что случилось с семьей Миррен?
— Я слышал, что ее отец умер в то утро, когда за ней пришли Охотники за ведьмами. Мать Мирен, когда я с ней виделся, больше походила на тень с потухшими глазами. Она выслушала мой печальный рассказ и, не говоря ни слова, передала мне щенка. Что стало с ней дальше, не знаю. Помню, вещи ее были аккуратно сложены и связаны в узел. По-видимому, она собралась уезжать из деревни и, как я понял, была рада избавиться от щенка.
— Все это странно, — вполголоса сказала Илена. — Но хорошо, что Нейв считает меня своим другом, а не врагом. Знаешь, он ненавидит Селимуса. Мне кажется, это чувство ему передалось от тебя.
— Тс-с, ни слова об этом.
— Но здесь никого нет.
— В Стоунхарте даже у стен есть уши.
— Это верно. Но все равно я хочу сказать, что Нейв на дух не переносит тех, кого ты ненавидишь, едва терпит тех, к кому ты равнодушен, и предан тем, кого ты любишь. Обрати на это внимание. Нейв — умный пес!
И она поддала мыском туфельки валявшийся на земле тряпичный мячик. Пес с радостью кинулся за любимой игрушкой.
В этот момент в сад вышла горничная, чтобы доложить о приходе Элида. Жених Илены был мрачнее тучи. Поклонившись, он поцеловал ей руку.
— Что с тобой, Элид Донал? — всполошилась Илена. — Глядя на тебя, можно подумать, что король отменил разрешение на наш брак.
— Ты уже рассказал ей? — спросил Элид, обмениваясь с Уилом рукопожатием.
— О чем он должен рассказать мне? — с тревогой промолвила Илена, переводя взгляд с Элида на брата.
Уил нахмурился.
— Понимаешь, Илена… — начал он.
— Постой! — воскликнула девушка. — Я вижу, что у вас плохие новости.
И она, позвав горничную, велела ей принести сердечные капли. Вскоре служанка вернулась с флаконом, и Илена приняла лекарство.
— Теперь можешь продолжать, — сдавленным голосом сказала она — капли жгли ей горло. — Нетрудно догадаться, что неприятности, о которых ты собираешься рассказать, связаны с нашей свадьбой. Говори!
Уил поведал сестре об условиях предстоящего турнира и о своих подозрениях. Илена слушала молча, держа Элида за руку.
Уил поведал сестре об условиях предстоящего турнира и о своих подозрениях. Илена слушала молча, держа Элида за руку.
— Только мой меч может спасти тебя от бесчестия, — сказал Уил, завершая рассказ.
— Но я не сделала принцу ничего плохого, — дрожащим от слез голосом промолвила Илена.
— Ты никому не сделала ничего плохого, любовь моя, — попытался утешить ее Элид. — Дело не в тебе. Принц хочет унизить Уила и весь ваш род.
— Вы в этом уверены? — спросила Илена брата и жениха.
— У нас, конечно, нет полной уверенности в том, что Селимус будет строить против нас козни, — признался Уил. — Но я хорошо знаю принца и могу предположить, что он попытается досадить мне. И ему известны все мои слабые места.
Илена с сокрушенным видом покачала головой.
— Но почему он так сильно ненавидит тебя, Уил?
— Не знаю, — ответил Уил, не желая повторять все то, что услышал из уст короля.
— Зато я знаю, — заявил Элид. — Думаю, он ненавидит тебя потому, что тебя любит король. — Уил хотел возразить другу, но тот перебил его: — Не спорь, я прав. Все видят, что Селимус ревнует отца к тебе. Принц проводит с королем мало времени. А с тобой Магнус постоянно разговаривает с тобой, ему правится твое общество. Не забывай также, что Селимус с детства видел, какая тесная дружба связывала ваших отцов. Магнус всегда уделял мало внимания сыну. Кроме того, я слышал, что принц считает отца виновным в гибели матери. Селимус так и не простил ему смерть королевы.
Уил кивнул.
— До меня тоже доходили такие слухи.
— Вероятно, Селимус винил Фергюса Тирска в том, что тот не давал возможности королю сблизиться с ним, своим сыном, — продолжал Элид. — И когда прославленный полководец погиб, принц обрушил свою ненависть на тебя, ровесника, вставшего во главе армии и пользующегося благосклонностью короля. Если учесть все эти соображения, то становится понятным, почему принц терпеть тебя не может.
Уил пожал плечами, не желая вслух признавать весомость приведенных аргументов.
— Как бы то ни было, Илена, — сказал он, — но Селимус намеревается обесчестить тебя, мою обожаемую сестру, довести до отчаяния моего лучшего друга и, в конце концов, толкнуть меня на открытое противоборство.
— Мне все понятно, — упавшим голосом сказала Илена. — Но я скорее умру, чем уступлю ему.
— А я, хотя и не ровня Селимусу, — суровым тоном промолвил Элид, — клянусь, что сделаю все, чтобы остановить его. Нам надо увезти отсюда Илену, Уил. Думаю…
— Постой, Элид! — перебил его Уил. — Илена не сможет скрыться от принца. Селимус никому не позволит сорвать свои планы. Это был бы слишком жестокий удар по его самолюбию. Обесчестив Илену, он собирается убить сразу двух зайцев — унизить и тебя, и меня. Нет, бегство не принесет нам спасения. В этом случае мы вынуждены будем прятаться до конца дней, постоянно дрожа и оглядываясь по сторонам. Разве это жизнь?
— Но что же нам делать? — с отчаянием в голосе спросила Илена.
— Мы должны перехитрить его, — сказал Уил.
Встав со скамьи, он подошел к апельсиновому дереву и вдохнул аромат цветков.
— План у меня есть, — продолжал, обернувшись, Уил. — Слова Магнуса натолкнули меня на кое-какие мысли. Но времени осталось мало, всего два дня — сегодня и завтра. Вот что мы сделаем…
И он изложил Илене и Элиду суть своего замысла.
ГЛАВА 7
Наступил день турнира. Накануне небо было затянуто дождевыми тучами, а на следующее утро ветер разогнал их, и яркое солнце озарило каменные стены Стоунхарта. Прошедший ночью дождик слегка увлажнил землю, не оставив луж и скользкой грязи в которой разъезжались бы ноги участников состязаний и вязли копыта лошадей. Свежий утренний ветерок играл разноцветными флажками, украшавшими площадку, на которой должен был состояться турнир.
Плотники соорудили деревянные трибуны для зрителей и поставили вокруг площадки небольшие палатки для родственников участвующих в турнире воинов. Неподалеку от места состязаний возвышался большой яркий шатер. Там остановились жонглеры, акробаты, танцовщицы и другие бродячие артисты, среди которых были знаменитый пожиратель огня и «человек-змея». Их на праздник пригласил принц Селимус.
Молодым придворным дамам предстояло соревноваться в стрельбе из лука. Король Магнус учредил для победительницы состязаний приз — изящный кулон из жемчуга. Илена, которую Уил научил метко стрелять, надеялась, что украшение достанется ей. Она очень сожалела, что король не сможет присутствовать на турнире, и послала Магнусу короткое письмецо, приложив к нему веточку с цветками апельсинового дерева — цветы лучше, чем обычные слова, выразят любовь к больному.
Уил сообщил Илене и Элиду, что Магнус находится при смерти. Всех их пугало будущее. Они не сомневались, что с воцарением Селимуса для Моргравии наступят мрачные времена. Мысль о бегстве из Стоунхарта не покидала влюбленных. Но сегодня утром Илена старалась не думать ни о чем плохом, хотя понимала, что, если принц одержит победу в поединке, позора ей не избежать.
В детстве, живя в Стоунхарте, она редко сталкивалась с принцем и не представляла, какой это жестокий и самовлюбленный человек. Лишь изредка она ловила на себе исполненный ненависти взгляд Селимуса. Принц не жаловал девочку только потому, что она происходила из рода Тирсков, которых он считал своими заклятыми врагами. Когда Илена подросла, Селимус начал похотливо посматривать на нее. Идея лишить ее девственности пришла в его голову неслучайно.
Илена отогнала мысли о сластолюбивом принце и, вдохнув аромат цветков апельсинового дерева, взглянула на своего возлюбленного.
— Ты прекрасно выглядишь сегодня, — сказала она Элиду, поправляя воротник его рубашки. — Настоящий воин, мужественный и отважный.
Элид поморщился.
— Ты, как всегда, преувеличиваешь. — Он привлек к себе Илену и страстно поцеловал ее. — Будем надеяться, что твой брат одолеет принца.
— И это избавит нас от необходимости… — начала было девушка, но Элид запечатал ей рот поцелуем.
— Не будем говорить об этом. Мне надо идти, любовь моя, иначе я рискую навлечь на себя гнев нашего вспыльчивого, скорого на расправу рыжего генерала.
Илена засмеялась, но в ее глазах отражалось беспокойство. Элида тоже не покидало тревожное чувство.
— Не вешай нос! — сказал он. — Ты должна быть мужественной, как все Тирски!
— Мужество наших предков унаследовал Уил, а я, к своему стыду, совершенно лишена этого качества, — вздохнув, промолвила Илена.
— Мы с твоим братом поклялись защищать тебя, так что бояться нечего.
— Знаю, но меня все равно бьет дрожь.
Элид взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
— Я люблю тебя, Илена. Ты должна доверять мне, ну и конечно, верить в то, что все пройдет так, как задумал Уил. Мы спасем тебя.
Она кивнула, надеясь, что Элид уйдет и не увидит ее слез, которые уже готовы были навернуться на глаза.
Как только жених удалился, Илена приняла еще одну меру предосторожности, послав пажа со срочным поручением к Орто, секретарю короля, а затем приказала служанке принести ей перчатки для стрельбы из лука.
* * *Утренние состязания прошли гладко. Публика от души веселилась, глядя, как молодые люди из знатных семей во время поединков смешно падают в грязь и пыль под ударами соперников. В этот день в столицу приехало народа больше, чем ожидалось. Магнус, по совету Орто, проявил щедрость, приказав бесплатно угощать жителей и гостей Перлиса элем и жареным мясом. На площади выставили несколько дюжин бочонков крепкого пива и развели костры, на которых зажарили несколько быков. Пекари усердно готовились к празднику, зная, что недостатка в покупателях не будет. В воздухе, возбуждая аппетит у прохожих, витали дразнящие ароматы жареного мяса и свежеиспеченного хлеба.
В полдень объявили перерыв в состязаниях, и начался пир. Разносчики шныряли между палатками, предлагая еду, напитки и всякие мелочи. Торговля шла бойко, и кошельки знати быстро пустели. Особенной популярностью пользовалось пиво.
Простой народ развлекали шуты. Один из них смешил толпу своим деревенским говором, предлагая на продажу какой-то волшебный бальзам, который якобы избавлял от любой боли. Его ручной попугай веселил зевак, обзывая разными словами своего хозяина. Неподалеку от шута выступал «человек-змея». Глядя на него, зрители визжали от ужаса и восторга и бросали ему на ковер монеты. Дети толпились вокруг ларька со сластями — сахарной ватой, ирисками со вкусом яблок, карамелью, шербетом и фигурными разноцветными леденцами на палочке, которые можно неторопливо сосать целый день. Несколько женщин продавали вязаные одеяла, плетеные корзины и циновки — образцы своего рукоделия. И, конечно же, повсюду устраивались аттракционы — веселые состязания и конкурсы. Участники одного из них соревновались в меткости броска, кидая мокрые скомканные тряпки в добровольца, вызвавшегося за небольшую плату стать мишенью. Тот, кто три раза кряду попадал в цель, получал банку меда. В другом месте силачи на скорость рубили бревно. За порядком здесь следил хорошо одетый господин, лицо которого хранило каменное выражение. Он засекал время каждого участника, беспрестанно пожевывая прутик ивы, соки которой, как утверждали лекари, успокаивают боль и снимают воспаление суставов.