Глава 81
Сага неподвижно сидела в фургоне, уставившись в окно. Наручники позванивали в такт движению машины.
Сага не хотела думать о Вальтере. С того дня, как она согласилась участвовать в операции, ей удавалось “не знать” об убийствах Вальтера.
Теперь это стало невозможно. В больнице Карсудден Сага провела три однообразных дня, потом Управление пенитенциарных учреждений приняло наконец решение о переводе. И вот Сага направлялась в специальное отделение Лёвенстрёмской больницы.
Момент встречи с Вальтером приближался.
Перед глазами отчетливо вставала фотография, лежавшая в досье сверху: морщинистое лицо и светлые прозрачные глаза.
Вплоть до ареста Вальтер работал механиком и вел одинокую затворническую жизнь. В его квартире не оказалось ничего, что можно было бы связать с похищениями людей, но взяли его на месте преступления.
Сагу прошиб пот, когда она прочитала рапорты и рассмотрела фотографии, сделанные на месте преступления: таблички, расставленные криминалистами на поляне, на влажной земле вокруг могилы и открытого гроба.
Нильс “Нолен” Олен, судебный медик, тщательно задокументировал повреждения женщины, которая два года провела похороненной заживо.
Сагу укачало, она стала смотреть на дорогу и мелькающие за окном деревья. Думала про ту женщину – истощение, пролежни, обморожения, выпавшие зубы… Йона своими глазами видел, как эта исхудавшая, ослабленная женщина пыталась вылезти из гроба, а Юрек каждый раз сталкивал ее вниз.
Сага понимала, что ей не следует думать об этом.
Внутри у нее медленно распускался темный цветок тревоги.
Ни при каких обстоятельствах мне нельзя бояться, сказала себе Сага. Я контролирую ситуацию.
Автомобиль затормозил, наручники неприятно звякнули.
И пластмассовый бак, и гроб были снабжены трубками для воздуха, которые выходили на поверхность земли.
Почему Вальтер просто не убил этих людей сразу?
Невозможно понять.
Сага припомнила свидетельства Микаэля Колер-Фроста о заточении в капсуле, и ее сердце забилось быстрее, когда она сообразила, что Фелисия осталась там совсем одна – маленькая девочка с лохматыми косичками и в рыцарском шлеме.
Снегопад прекратился, но солнце так и не появилось. Небо все еще было плотным и слепым. Фургон медленно свернул со старого шоссе направо и покатил по больничной территории.
Под козырьком автобусной остановки сидела женщина лет сорока, с двумя целлофановыми пакетами в руках, и курила, жадно затягиваясь.
Просто закрытое отделение может по решению правительства превратиться в специальное, с усиленной охраной, но Сага знала: на практике тексты законов оставляют лечебным учреждениям пространство маневра, позволяя принимать собственные решения.
Действие обычных законов и правил заканчивается за дверями закрытого отделения. Ни контроля, ни надзора со стороны государства тут не существует. Персонал – всевластный Аид в этом мире мертвых. Оттуда не убежать.
Глава 82
Сагу, на которой все еще были наручники и кандалы, вели по пустому коридору двое вооруженных охранников. Оба шли быстро, крепко держа ее выше локтей.
Передумывать было поздно. Сага шла навстречу Юреку Вальтеру.
Тканые обои на стенах исцарапаны, протерлись. На светло-желтом коврике – коробка со старыми бахилами.
Закрытые двери с пластмассовыми номерами.
У Саги заболел живот. Она хотела остановиться, но ее толкнули вперед.
– Пошли, пошли, – велел охранник.
У изолятора Лёвенстрёмской больницы высочайший уровень безопасности, намного выше первого. Это означает, что даже в само здание человек с улицы попасть не может, как не смог бы и выбраться из него. Изоляторы снабжены огнеупорными стальными дверями, потолок и стены усилены пластинами в тридцать пять миллиметров толщиной.
Небольшая тяжелая дверь скрежетнула за спиной у вошедших, закрываясь, и они пошли вниз по ступенькам, на нулевой этаж.
Дежурный, сидевший у дверей шлюз-камеры, принял пакет с вещами Саги, заглянул в сопроводительные документы и внес информацию о новоприбывшей в компьютер. По другую сторону двери был виден пожилой мужчина с дубинкой на поясе. Большие очки, волнистые волосы. Сага рассматривала его сквозь поцарапанное армированное стекло.
Мужчина с дубинкой принял документы Саги, полистал, поглядел на нее и снова зашелестел страницами.
У Саги так разболелся живот, что ей хотелось лечь. Она пыталась дышать спокойно, но тут в желудке так резануло, что она согнулась.
– Стой спокойно, – равнодушно произнес охранник.
У дверей шлюз-камеры появился молодой мужчина в медицинском халате. Он сунул карточку в считывающее устройство, набрал код и вошел.
– Меня зовут Андерс Рённ, и я пока исполняю здесь обязанности главного врача, – сухо объявил он.
После поверхностного досмотра врач и охранник с волнистыми волосами провели Сагу через первую шлюзовую дверь. Сага почувствовла запах пота в темном помещении, а потом открылась вторая дверь.
Сага узнавала каждую деталь. Отделение она помнила по чертежам и фотографиям.
В молчании обогнули угол и подошли к темноватой диспетчерской. Женщина с пирсингом в щеках сидела за мониторами, подключенными к системе оповещения. Увидев Сагу, она покраснела, но приветливо поздоровалась, а потом отвела глаза и записала что-то в свой журнал.
– Мю, ты не снимешь с пациентки кандалы? – спросил молодой врач.
Женщина кивнула, опустилась на колени и отперла замочек. Волоски у нее на голове поднялись от статического электричества от одежды Саги.
Молодой врач с санитаром провели Сагу в дверь, дождались сигнала и подвели новенькую к одной из трех дверей в коридоре.
– Отопри дверь, – велел врач мужчине с дубинкой.
Охранник достал ключ, отпер дверь и попросил Сагу войти и встать на красный крест на полу, спиной к двери.
Сага сделала, как велено. За спиной щелкнул замок.
Прямо перед ней была еще одна запертая металлическая дверь, которая вела в комнату дневного пребывания.
Бокс был обставлен исключительно безопасно и функционально. Здесь находились лишь привинченная к стене койка, пластмассовый стул, пластмассовый стол и унитаз, у которого не было ни стульчака, ни крышки.
– Повернись, но с креста не уходи.
Сага снова послушалась. Окошечко на двери открылось.
– Медленно подойди сюда и вытяни руки.
Сага медленно подошла к двери и протянула соединенные руки в узкое отверстие. С нее сняли наручники, и Сага, пятясь, отошла от двери.
Она села на кровать. Охранник перечислял ей правила и порядки отделения.
– Можешь смотреть телевизор и общаться с другими пациентами в дневной комнате с часу до четырех, – закончил он, потом, коротко глянув на нее, закрыл и запер на засов окошко в двери.
Сага сидела на кровати, думая, что вот она и на месте, операция началась. От ощущения серьезности момента урчало в животе, легкое покалывание растекалось по рукам и ногам. Сага знала: она – особо охраняемый пациент Лёвенстрёмской больницы, а серийный убийца Юрек Вальтер – совсем рядом.
Она легла на бок, скорчилась, потом перевернулась на спину и уставилась прямо в камеру на потолке. Черное блестящее полушарие, похожее на коровий глаз.
Сага проглотила микрофон уже давно, больше ждать было нельзя, иначе он исчезнет в двенадцатиперстной кишке. Она подошла к крану, напилась воды, и резь в животе вернулась.
Медленно дыша, Сага опустилась на колени возле стока, повернулась спиной к камере и сунула два пальца в рот. Ее вырвало водой. Она сунула пальцы поглубже в глотку. Добыв наконец капсулу с микрофоном, Сага зажала ее в кулаке.
Глава 83
Члены секретной группы “Афина Промахос” уже два часа слушали, как у Саги бурчит в животе, – с тех пор, как ее привезли в Лёвенстрёмскую больницу.
– Если сейчас кто-нибудь войдет – решит, что мы религиозная секта, – усмехнулась Коринн.
– Красиво, – вставил Юхан.
– Расслабляет, – улыбнулся Поллок.
Члены группы сидели и, прикрыв глаза, слушали мягкое урчание и тихое посвистывание.
Вдруг послышался рев, от которого едва не раскололись большие динамики, – это Сагу вырвало, когда она добывала микрофон. Юхан перевернул банку кока-колы, а Поллок вздрогнул.
– Ну вот мы и проснулись, – улыбнулась Коринн, и нефритовые бусины браслета с приятным звуком стукнулись друг о друга, когда она провела пальцем по брови.
– Я звоню Йоне, – сказал Натан.
– Хорошо.
Коринн открыла свой ноутбук и отметила в журнале время. Коринн Мейру было пятьдесят четыре года. Полуфранцуженка-полуарабка, очень стройная, всегда в сшитом на заказ костюме, под жакетом – шелковый топ. Серьезное лицо с резко очерченными скулами и узкими висками. Черные волосы с седыми нитями аккуратно заколоты на затылке.
Коринн Мейру двадцать лет проработала в Интерполе и семь лет – в Службе безопасности Стокгольма.
Йона стоял в палате Микаэля Колер-Фроста. Рейдар сидел на стуле, держа в ладонях руку сына. Они втроем проговорили четыре часа, пытаясь найти новые детали, которые помогли бы определить место, где держали Микаэля с сестрой.
Ничего нового не выяснилось, а Микаэль очень устал.
– Тебе надо поспать, – сказал Йона.
– Нет, – отказался Микаэль.
– Всего часок, – улыбнулся комиссар и остановил запись.
Вскоре Микаэль задышал глубоко и ровно. Йона достал из кармана пальто газету и положил перед Рейдаром.
– Я знаю, вы просили меня не вмешиваться. – Рейдар выдержал его взгляд. – Но как я могу устраниться, не сделав всего, что в моих силах?
– Я вас понимаю, – кивнул комиссар. – Но из-за этого могут возникнуть проблемы. Будьте готовы к ним.
Весь газетный разворот занимало обработанное на компьютере изображение Фелисии – как девушка могла бы выглядеть сейчас.
Молодая женщина, похожая на Микаэля, высокие скулы, темные глаза. Черные пряди свисают вдоль серьезного бледного лица.
Большие буквы сообщали, что Рейдар назначил награду в двадцать миллионов крон за информацию, которая поможет найти Фелисию.
– На нас уже обрушилась лавина электронных писем и звонков, – объяснил Йона. – Мы пытаемся отслеживать все, но… Большинство уверены, что что-то видели. Но многие просто хотят разбогатеть.
Рейдар медленно сложил газету, прошептал что-то и поднял глаза.
– Йона, я что угодно сделаю, я… Мою дочь столько времени держат в неволе, а вдруг она умрет и не…
Голос у него прервался. Рейдар на миг опустил голову.
– У вас есть дети? – еле слышно спросил он.
Соврать Йона не успел: в кармане его пиджака зазвонил телефон. Он извинился и ответил. Мягкий голос Поллока сообщил, что “Афина Промахос” начала работу.
Глава 84
Улегшись на койку спиной к потолочной камере, Сага аккуратно сняла с микрофона силиконовый чехол и мелкими движениями спрятала микрофон за пояс штанов.
Вдруг дверь, ведущая в дневную комнату, электрически зажужжала, и щелкнул замок. Открыто. Сага села. Сердце сильно билось.
Микрофон следует поместить в какое-нибудь удачное место прямо сейчас. Может быть, это единственный шанс. Упустить его нельзя. Один-единственный досмотр – и ее разоблачат.
Сага не знала, как выглядит дневная комната, есть ли там сейчас другие пациенты, установлены ли там камеры, на месте ли санитары.
Может быть, эта комната – просто ловушка, где ее поджидает Юрек Вальтер.
Нет. Он не может знать о ее задании.
Сага выбросила обрывки силикона в унитаз и спустила воду, подошла к двери, приоткрыла и услышала ритмичное постукивание, радостные голоса из телевизора и не то посвистывание, не то шелест.
Сага припомнила советы Йоны и заставила себя снова сесть на койку.
Не показывать своего нетерпения. Не делать ничего, пока у тебя нет конкретной, настоящей цели.
В щель приотворенной двери она слышала музыку из телевизора, шипение беговой дорожки и тяжелые шаги.
Иногда резким нервозным голосом заговаривал какой-то мужчина, но не получал ответа.
В дневной комнате находились оба пациента.
Сага поняла, что должна войти и пристроить микрофон.
Она подошла к двери, немного постояла, стараясь дышать медленно.
До нее донесся запах лосьона после бритья.
Сага взялась за ручку двери, задержала дыхание, открыла, яснее услышала ритмичный стук и, опустив голову, шагнула в дневную комнату. Она не знала, наблюдают ли за ней, но дала присутствующим время оглядеть себя и только потом подняла взгляд.
Какая-то личность с повязкой на руке сидела на диване перед телевизором, еще один человек широко шагал по беговой дорожке. Сага не видела его лица, но по одним только спине и затылку поняла: перед ней – Юрек Вальтер.
Он размеренно шагал по дорожке, и ритмичный стук наполнял комнату.
Человек на диване несколько раз рыгнул и сглотнул, вытер пот со щек и начал нервно притопывать одной ногой. Толстый, лет сорока, с жидкими волосами, светлыми усами, в очках.
– Обрахиим, – пробормотал он, уставившись в телевизор.
Он сильно топнул и вдруг указал на экран.
– Вон он, – сказал он в никуда. – Я сделаю его своим рабом, своим рабом-скелетом… Ох… Проверить губы… я…
Он вдруг замолчал: Сага прошла прямо через комнату, остановилась в углу, посмотрела в телевизор. Шло повторение европейского чемпионата по фигурному катанию в Шеффилде. И звук, и картинка были искажены армированным стеклом. Сага чувствовала, что сидящий на диване человек пялится на нее, но в глаза ему не смотрела.
– Сперва я отхлестаю его, – продолжил он, повернувшись к Саге. – Напугаю по-настоящему, как шлюху… черт возьми…
Он закашлялся, откинулся на спинку, закрыл глаза, словно в ожидании боли, пощупал шею, после чего лег и замер, тяжело дыша.
Вальтер продолжал широко шагать по беговой дорожке. Он выглядел крупнее и сильнее, чем представляла себе Сага. В кадке возле дорожки “росла” искусственная пальма, и пыльные листья покачивались от его резких шагов.
Сага огляделась, ища место для микрофона – хорошо бы подальше от телевизора, чтобы голоса не искажали передачи. Было бы естественно спрятать микрофон за диваном, но ей с трудом верилось, что Вальтер станет смотреть телевизор.
Сидевший на диване хотел подняться, но его чуть не вырвало от усилия. Он прижал руку ко рту и несколько раз сглотнул, после чего снова перевел взгляд на телевизор.
– Начать с ног, – проговорил он. – Содрать все, кожу, мышцы, сухожилия… Ступни можно оставить, иначе как он будет ходить тихо…
Глава 85
Вальтер остановил тренажер и вышел из комнаты, ни на кого не глядя. Второй пациент медленно поднялся.
– Черт знает что с людьми делается от зипрексы… а стеметил на меня не действует, только как гниет что-то внутри…
Сага постояла, повернувшись к телевизору, глядя, как фигурист набирает скорость, и слыша, как коньки скребут по льду. Она ощущала на себе взгляд второго пациента. Мужчина медленно подошел к ней.
– Меня зовут Берни Ларссон, – интимным тоном сообщил он. – Они не верят, что я могу трахаться, пусть хоть весь свой сраный супрефакт засадят в меня. Они же ничего не понимают…
Он жестко ткнул пальцем Саге в лицо, но она осталась стоять, только сердце сильно забилось.
– Они ничего не знают, – опять начал Ларссон. – У них у самих это сраное поражение мозга…
Он замолчал, покачнулся и громко рыгнул.
Сага подумала, что нужно пристроить микрофон на искусственную пальму возле беговой дорожки.
– Как тебя зовут? – прерывисто дыша, прошептал Берни.
Сага не ответила. Она стояла, как будто глядя в телевизор, и думала, что время уходит. Берни зашел со спины, потом внезапно оказался перед ней и ущипнул за сосок. Сага оттолкнула его руку, чувствуя, как в ней вскипает гнев.
– Моя Белоснежка! – На потном лице расплылась улыбка. – Что с тобой? Можно потрогать твою голову? Она на вид такая нежная. Как бритая мандочка…
Судя по тому малому, что она увидела, Вальтера в дневной комнате интересовала только беговая дорожка. Он занимался на ней не меньше часа, а потом возвращался прямиком в свою комнату.
Сага не торопясь подошла к тренажеру, встала на дорожку. Берни следовал за ней. Он выгрыз на ногте острый угол. Пот капал с его лица на грязный линолеум.
– А манду бреешь? Ты же понимаешь, это обязательно.
Сага повернулась и пристально посмотрела на него. У Берни были тяжелые веки, взгляд как у обколотого, светлые усы скрывали “волчью пасть”.
– Не трогай меня больше, – сказала Сага.
– Я могу забить тебя до смерти! – И Ларссон полоснул ее по шее острым ногтем.
Сага почувствовала, как вспухает царапина на горле, и тут громкий голос из динамика произнес:
– Берни Ларссон, отойди в сторону.
Ларссон попытался схватить Сагу между ног, но открылась дверь, и вошел санитар с дубинкой. Берни отодвинулся от Саги и поднял руки, показывая, что сдается.
– Ни к кому не прикасаться, – резко сказал санитар.
– Ладно, ладно, знаю.
Берни нащупал подлокотник дивана, тяжело сел, закрыл глаза и рыгнул.
Сага сошла с дорожки и повернулась к санитару.
– Я хочу увидеться с адвокатом, – объявила она.
– Останешься пока здесь, – сказал санитар, коротко глянув на нее.
– Можешь устроить мне адвоката?
Санитар молча вышел через шлюзовую дверь, словно бы Сага ничего не говорила. Ее слова как будто повисли в воздухе, не достигнув его ушей.
Сага повернулась и медленно приблизилась к пальме. Присела на край дорожки, поближе к кадке, посмотрела на нижние листья. Нижняя сторона почти не запылилась, микрофон должен приклеиться за четыре секунды.
Берни посмотрел в потолок, облизал губы и снова закрыл глаза. Сага, не спуская с него глаз, запустила пальцы за пояс штанов, достала микрофон, зажала в кулаке. Стащила с ноги кроссовку, нагнулась, чтобы как будто поправить язычок и таким образом спрятаться от камеры. Немного потянулась вперед, под лист, чтобы приклеить микрофон, и тут диван скрипнул.