Не до них…
Вот он… Вот… Красавец… Кила на два будет. На секунду останавливаюсь, думаю как лучше схватить. Ну.
Рывок.
Оппа!.
Лещ прижатый к моему же телу, моими клешнями, затих. Хм. Но его ж надо выпутать… Как??? Боюсь разжать руки… Соображаю… С пирса прибежали три мужика, бегают по берегу, истерично что-то орут…Я их не слышу… В голове четкий анализ — поднять леща в горлу, схватить голову зубами… Руки освободятся… Потихоньку размотать его и дальше вытащить на берег… Осторожно передвигаю леща к горлу… Голову набок и пытаюсь засунуть в собственный рот эту здоровенную рыбью харю…Тут… То ли он испугался, что я его заживо сожру, то ли я немного ослабил хватку, этот монстр повторяет опыт собрата. Ну пружина в руках.!! Вжик!
! Каким то образом вместо рта, я хватаю его за голову и этот ублюдок хлещет серией ударов хвоста по моему искаженному гримасой страдания лицу… Пулеметная очередь лещиных пощечин, заставляет людей на пирсе падать на задницы от смеха. Последнее что я увидел — это гордый кульбит у меня над головой, выскользнувшей из оков рыбины. Всё!.
Плюх — только круги по воде!
В шоке поворачиваю голову на берег… Там два мужика хохочут корчась на песке, один по колено в воде что-то орет… Ничего не соображаю и не слышу… К ушах пульсирует:
— Ушёл, ушёл… Как же так? Ушел гад и этот. У ш-ё-ё-ё-л-л-л-л. бл…… а-а-а.!!
Нет сил посмотреть, что с сетью. Наконец прихожу в себя и устремляю свой хищный, полный ненависти взгляд на третьего…Прорезаются звуки… С берега орут:
— Тащи всю сеть болван!
Рычу в ответ: — сам болван.!
Мужик обескуражено выходит из воды. На пирсе затишье в предвкушении третьего акта. Советы уже никто не дает, все в ожидании окончания комедии….смешки…глаза у всех горят…Слышится только:
— Давай мужик… давай не робей… третьего возьми…
Лихорадочно мечутся мысли:
— Как взять. Чем.???
Всплывает:
— Надо иметь подсак для этого… Где он у меня сейчас.???
Выхожу на берег. Мужики уже пошли на пирс.
— Майкой? Скрутить ее в узел.? Не выйдет…Мала…Штаны жалко пачкать рыбьей слизью… Чем???
На глаза попадается моя красна бейсболка. Наполовину сплошная, наполовину дырчатая.
— Вот оно… Вот этим. Ну сука… погоди!
Хватаю бейсболку и снова в воду. Вот он милый… Выставил морду наполовину из воды… Видимо наблюдает и думает — как от меня слинять… Хрена… Я рывком накидываю бейсболку ему на морду, одновременно всем телом наваливаясь на сеть и прижимаю добычу к себе. Тот бьется в конвульсиях. Мои ноги теряют дно и я начинаю сам биться в конвульсиях вместе с лещом под водой, путаясь в сети….
Глаза видят только добычу в мутной пелене, а мозги говорят — «ого, так и не мудрено самому превратиться в леща». Ноги истерично дергаются, путаются в сетке и рвут ее нещадно….Благо она китайского производства. Но выпустить последнего — хрена…Уже начинаю задыхаться пока ноги наконец не ухватили дно. Уф!.Я наполовину выскочил из воды. В прижатых руках, с намордником на харе — лещуга!. В остервенении вырываю эту добычу из сети, образуя в ней дыру метр на метр….Да чёрт с ней. Она длинная…Еле передвигая ноги, плетусь на берег.
Смертельная хватка не ослабевает до того момента, пока не отошел от воды. Обессиленный лещ и я падаем на песок… Он прыгает последний раз в своей жизни… Я тупо на него смотрю:
— А ведь было три!! Блин, какой я дурной… Ну почему сразу это не сделать.
Поднимаю голову. Какая- то тетка — меня фотографирует. На пирсе, все удовлетворенные зрелищем постепенно расходятся… Занавес….
По окончании скажу. День закончился шикарной ухой из головы и хвоста. А «по усам текло и не попадало» — только рыбий жир от жаренного леща.
Хорошей Вам рыбалки!
ДЕДУШКА (юмореска)
Сооблазнила меня соседка ехать в Италию на заработки. Она оттуда, якобы за пять лет работы «квартиру» привезла. Даже вызов устроила от какой то итальянки. И я, старая «вешалка» (а мне уж 58 стукнуло), повелась на это!
Мой итальянский начинается на «си», заканчивается на «но», и еще я знаю слово «челентано».
Но она сказала что встретит, обустроит, работу представит — а итальянский сам со временем придет.
Поверила. Продала меблировку, холодильник — а зачем он мне — приеду куплю новый, и оказалась в Римском аэропорту.
Никто меня — провинциальную тетю не встретил. Вернее встретили — ушлые русские девочки — обсмотрели и сразу — «Желаете работу?»
А что мне терять — соседка не встретила.
— «Да говорю — конечно. Работу давай!»
Пока ехали в такси, эта сучка объяснила про менталитет итальянский и о правилах работы в Италии.
Оказывается, там дети за стариками не смотрят, им выгоднее заплатить такой как я «марусе» и гонять домино и карты по субботам, не вспоминая о стариках.
— «. а за предоставление работы, милая — платить надо!» щебетала в такси девушка и продолжала:
— «я тебе крутую работу даю — за старичком будешь ухаживать… Он спокойный, все время дремлет на кроватке. Ну придется пару раз в день утку вынести за ним. Не беда — привыкнешь! За 600 евро в месяц — ты бы в Украине работу не нашла! Ну там за продуктами сходишь… его детки оставили телефон и деньги на первые три дня.
Хозяева приезжают и рассчитываются по пятницам… А сегодня только понедельник.».
— «А сколько за работу тебе платить, благодетельница?»
— «Чепуха — 300 евро сейчас и я тебя селю у него в доме!»
Что делать? Куда податься? Долго копаюсь в трусах — вынимаю зашитые «еврики»…
Такси въезжает в невзрачный дворик. Девушка молниеносно что-то говорит таксисту… Тот кивает и остается ждать.
Мои «еврики» исчезают у нее в сумочке.
Она открывает дверь, дает мне ключи и говорит «Тс-с-.». Дедушка отдыхает… Ведет меня на второй этаж.
Приоткрывает дверь. Там действительно на кровати лежит старичок. Под кроваткой утка. На столе несколько тарелок с объедками… Бумажка с написанными телефонами, внизу на кухонном столе. Это якобы его детей телефоны.
Девица сует мне смятую пятерку евро, — «это на первые дни» и тут же исчезает.
Вечереет. Я не беспокою дедушку…как было сказано. Удалось включить телевизор, распаковать пожитки и поужинать украинским еще сальцом с луком. Спала на диванчике в кухне… Кошмары снились.
Поутру поднялась к дедушке, заглянула, а он все дрыхнет… Если так работа пойдет — мне это нравится! Смотри телек, питайся на хозяйские харчи, а от подмести пол — руки не отвалятся… Вышла во двор — походила — жарко.
Уселась за телевизор — смотрю обалдело — ничего не смыслю… Уснула…
На утро — опять к дедушке, а он спит… Потихоньку вошла в комнату… подошла… Решила разбудить деда.
Дотронулась до плеча, а у него челюсть отвалилась!
Ах.!! Плюхнулась от неожиданности на задницу!
Так он труп! И помер давно.
Вот мне какую работу продали — с мертвяком! Я еще вечером думала — чем это таким сладковатым пахнет?.
Думала — ёгурт в холодильнике задохнулся.
Вот тебе и добрая девочка с работой!
Размазывая слезы, я кинулась вниз и схватила бумажку с телефонами… Но я же не знаю ни одного слова по-итальянски… Только «Си-си». В запале набираю номер и начинаю кричать по-русски: — «помер ваш дед! Приезжайте мать вашу так!». В ответ какая-то ругань итальянская.
Бросила трубку… Соображаю… Как в лихорадке…руки трясутся. в голове сумбур.
Наконец вспомнила… Набираю номер, и на ихнее «алло!? Си-Си.?» ору в трубку: — «Гитлер капут… Капут ваш Гитлер!!».
На том конце… замешательство… тишина… Переспрашивают: — «Гитлер капут???»
Ору что есть мочи: — «Си-си. сеньёра, си.».
— «Моменто.» отвечают.
Я в изнеможении плюхаюсь на диванчик.
Через полчаса приезжает итальянская семья… Вздыхают… Кто-то даже всплакнул… Мне отлистали 100 евро, посадили в такси, и привезли в аэропорт. Благо билет был с обратным трехмесячным вылетом… Долго я искала ту суку по аэропорту, но у неё видимо был выходной. Так и улетела в «ридну Украину». со 100 евриками заработка за три дня.
Уж лучше коз выращивать и продавать молоко в Борисполе! Выгоднее будет!
Случай в Нью-Йорке. (реальный, на тему любви.)
Представьте себе — Нью-Йорк, Бруклин, погода — дождь типа «мряка» и я, русский нелегал, возвращающийся на велосипеде с нелегальной работы на хату. Мокрый и взъерошенный.
Что такое хата по — американски для нелегала?
Это как правило давно живущий здесь еврей, снявший на время по нашим меркам трехкомнатную квартиру за 800 долларов в месяц, поделивший ее фанерными перегородками на 12 пенальчиков по 6 кв. метров, и сдающий эту «воронью слободку», каждый пенал по 250 долларов, таким вот бедолагам как я. Его месячную прибыль можете сами подсчитать… А куда деваться? Жить то надо где- то и… дешево.
Все это в доме — подобие нашей хрущевки, только с запирающимся просторным холлом, обязательным лифтом, и деревянными лестницами на этажи.
Итак.
Открыв холл, ставлю велик на цепь к перилам лестницы, и краем глаза замечаю стоящую у окна симпатичную нигретоску, лет восемнадцати, в плаще. Глянул на часы:
17-00.
Рановато я сегодня… Мои коммунальные сожители начнут сходиться где-то в половине шестого.
Ковыряюсь ключом в замке «апартамента» и слышу:
— Мистер. Мистер.
Поворачиваю фэйс:
— Что вы хотите?
— Боже мой! На улице такой дождь. Я промокла вся. Не позволите ли вы обогреться у вас?
Я в замешательстве. Медленно открываю входную дверь, размышляя. «Тю. Замерзла. А может действительно. Погода мерзкая! Но нахалка! А может у нигеров так заведено? Тут ведь все такие простые — как хоз-мыло… Это у нас там в Украине, что-то подозрят сразу. А тут метналитет - открытость… Не буду ханжой!»
— Пожалуйста леди… Если замерзли — пожалуйста.!
Думаю — «пусть обогреется на кухне, посидит, там воровать нечего.»
С любопытством входит. Я ковыряюсь, открывая свой пенальчик.
— Вы здесь живете мистер?
— Да. Живу.
— А вы кто?
— Русский.
Открыв свое «отделение», вхожу. Она за мной. Ну это уж слишком! Оборачиваюсь с вопросительным взглядом. Та остановилась в дверях.
— Мистер. У вас так уютно и тепло… А я такая растрепанная от дождя. Мне надо привести себя в порядок и принять душ. Это возможно?
Ну ни хрена себе наглость! Погреться… Теперь душ. Потом пожрать давай! Однако, и в душе тырить нечего, а соседи через полчаса только явятся… Хай лезет.
— ОК, мисс, душ дальше по коридору, только не долго.
— О, мистер, вы так добры!
Я закрываю дверь и плюхаюсь на диванчик. Шум дождя за окном убаюкивает.
Холодновато. Включаю кондиционер в режим обогрева. Теплые воздушные волны мягко обволакивают и усыпляют. Сквозь дрёму слышу: тук-тук в дверь…
Не успеваю встать. В проёме двери возникает ОНА! В плаще. Глаза горят дьявольским огнем, Ослепительно белые зубы сверкают то-ли в улыбке, то-ли в оскале.
Плащ слетает с плеч — передо мной во всей своей нагой красе «Черная мигера»!
Я не успел ойкнуть, как двухсантиметровые ногти впились мне в спину, и толстенные черные губы залепили засос в шею! Колени обхватили бедра, черные соски врезались в подбородок!
Перед моими глазами возникла яркая вспышка и замаячили покачиваясь и искря, огромные горящие буквы: «ICDC
— СПИД!!»
— Русский! Я люблю тебя, русский… Всего тридцать долларов, русский! Дай мне твою любовь!
Боже! Кошмар! СПИД. СПИД — пульсировало в висках! Какая на хрен любовь! Быстро сбросить эту тварь! Щас мои вернуться — скандала не оберешься — скажут шлюх таскаешь!
Откуда то возникла энергия — толчком я выкрутился из объятий этой чёрной бестии и заломил ей руки за спину.
— Мистер, мне больно. отпустите! Я согласна на 20 долларов!
— Сейчас, сейчас, только плащ забери.
Одной рукой обматываю плащ вокруг ее шеи и волоку ее к входным дверям.
— Мистер… Русский… Я тебя люблю. Не выгоняй меня!
Молча с остервенением выталкиваю ее в холл и захлопываю дверь. Та колотит кулаками в дверь и орет оттуда:
— Русский, Не хочешь любви дай мне 10 долларов!
Ору сквозь дверь:
— Мисс! Если не уйдете — я вызову полицию! Проваливайте!
— Русский… Я замерзла! Дай мне 10 долларов!
— Проваливайте мисс, я уже набираю 911.
Тишина.
Меня колотит. Возвращаюсь в пенал. Собираю с пола раскиданные мои вещи, одеяло, газеты… В мыслях: — «О господи! Пронесло! Боже, надо же так влипнуть! Кошмар!»
Постепенно успокаиваюсь. Через десять минут, слышу кто-то ковыряет замок. Гляжу в щелку — входит первый сосед. Подскакиваю с вопросом:
— В холле никого не видел?
— Не-е-ет. А что?
— Нет… Ничего… Бомж пьяный стоял!
Через пять минут мы с ним бухали, и ностальгировали по прошлой жизни.
УЧИТЕЛЬ (юмореска)
Было это в году 1946. Аккурат после войны.
Не вернулись в наше село мужики с войны. Остались одни бабы, десяток доходяг — коров в колхозе, а из мужиков - калека конюх, который ухаживал за парой кобыл — Петром звали, он же и ветеринар. Его бабы повесить обещали, если с кобылами мор приключится. Поэтому он почти с конюшни не выходил — оберегал кобылок.
Пахали на этих кобылах наши бабы — сохой. Причем одна кобыла хромая — осколок в ноге сидел. Дед Петро был единственным холостяком, остальные два мужика — один муж председательши, по совместительству — тракторист без трактора, другой бухгалтер — почти слепец — женатый на завфермой. Обе бабы, готовы были любую загрызть, если видели косые взгляды на их «товар».
Но девки наши нарожали ребятни за войну — неизвестно от кого… полное село детишек… а их учить надо… Школа разбомблена.
Собрались селом — стали решать.
Ну с помещением определились быстро — в клубе комнатку под класс. А вот учителя где взять??? В районе отказали, там сами в такой ситуации. Думали, гадали и постановили — быть учителем конюху!
Дед Петро — на дыбы:
— Вы шо бабы — ума рехнулись? Какой из меня учитель?
— Ничо, ничо дед! Твой трудодень слабый… Поди дал овса кобылкам и сидишь цигарку смолишь… Поучишь ребят. Не загнешся!
— Бабы! Помилуйте… У меня три класса церковной школы. Я и читать-то умею только по слогам!
— Ты гля! Как трындеть по газете на завалинке про Чемберлена мог! А тут — по слогам! Бабы! Мы его обещали повесить!
Дед — ты помнишь?
— Дык тож за кобыл бабы… а кобылки здоровые, смотрю ж за ними — ухажую!
— Так за деток наших мы тя дед евнухом сделаем! Это тебе не за лошадью смотреть! Детей учить будешь! Откажешься — точно яйца отрежем!
Дед Петро завыл волком.
— Бабы-ы-ы-ы. За что ж мне такая погибель??? Неужто, за Нюрку?
А дед, еще до первой мировой, «полюбил» девку Нюрку. Женится обещал, да и отказался… Сказал, что пьян был, по пьяни и обещал. Так ему родственники и накостыляли так, что ноги переломали. Так хромым и остался бедный дед, еще с молодости. А Нюрка уехала в район и удачно вышла уже беременная за какого-то почтового чиновника.
Деду этот случай уже шпыняют 20 лет.
— Нет Петро… Нюрка счастлива… а вот от кого детки по селу расплодились??? Мужиков-то нэма!???
Тут дед взъерепенился.
— А ну бабы. Людка, у тебя тройня… Машка, у тебя в прошлом году у же четвертый, Катька, Сонька… Что — все я???
Девки повскакивали и кинулись на деда Петра, визжа, размахивая кулаками и опрокидывая лавки.
— Бабы… Он на нас клевещит!! Бей его бабы!! Где клещи???
Дед отскочил в угол… Закрылся руками.
- Эй-й-эээй…Погодь…погодь…Охлоните бабы…Согласный я…Согласный…Хрен с ними… С лашадками справился, с ребятной тоже управлюсь… Согласен… Пиши писарь в учителя меня. Когда приступать?.
Бабы окружили деда. Кто — то смотрел с ненавистью… кто-то с любопытством, а кто-то и… с любовью.
— Ну вот дед. Снял грех с душ наших. Бабы народ опасный — накрути себе на усы — береги ширинку!.
Хохотали молодухи…
Нашли деду затрепанный букварь, дореволюционную арифметику, чернильницу и перья выделила завхоз. Даже колокольчик сняли с буренки — отдали деду, чтоб звонил на переменку…Все как в заправдашней школе… Из района бухгалтер привез тетрадки. и начал наш конюх учительствовать… И неплохо получалось… Детки начали читать уметь… складывать из палочек десятки… Вот только умножать сотни никто не научился, потому как и сам дед не умел. Но ему это простили. Районо обещало прислать учителя уже настоящего на следующий год. А дед вошел в учительский раж… Выписал из Районо плакаты, к концу года все дети уже знали назубок и таблицу умножения и делили 10 на 2…и могли сказать — почему овес лучше для кобылы, как ее подковать и хомут надеть… Бабы не нарадовались. Ребятишки на глазах приобретали не только знания, но и практические сельские навыки… Но вот нагрянула комиссия Районо и. никто из деток не справился с дробями… Маститые учителки уехали в ужасе… А дед посмеивался в усы.
Председательша устроила сход и допрос учителя с пристрастием… При участии главного математика - бухгалтера.
Дед как ни в чем не бывало рассказал как он учил:
1\2 + 1\3 = 2\5… ну так ведь?
Все призадумались… Вроде так… бухгалтер тер лысину…что-то напряженно вспоминая… Ничего не смог вспомнить… Сход распустили.
На следующий день, из Районо сообщили, что дед уволен и к нам в село едет молодая учительница.
Петро оскорбился… Сам ездил в Районо. Приехал как оплеванный и на дверях школы повис плакат:
«Дети! По решению Районо, при сложении дробей, вы их уже не будете складывать! Вы теперь будете их приводить к общему знаменателю! Так решило Районо! Передайте это своим мамкам!» Приехавшая учительница долго смеялась, а дед исчез в конюшне и долго не показывался — заливал горе самогоном!