— Отлично, Укли! — шкипер хлопнул ладонью по столу, — у тебя правильный настрой. Займись этим. Реши эту проблему. Ты — командир, мы — ассистенты. Вперед!
Бортинженер коротко вздохнула и энергично потерла ладонями уши.
— Эх, блин… Вечно вот так…
— Я жду твоих распоряжений, — перебил шкипер.
— Эх, блин… — повторила она, и после паузы, добавила, — у нас есть видео-файлы для инопланетян. Нокс, пожалуйста, быстро подготовь их к отправке.
— В каком формате? — спросил матрос-универсал.
— Это я скажу тебе через несколько минут, — ответила Укли и подвинула поближе микрофон, одновременно переключая радио-эмиттер на ту частоту на которой было получено предложение «убираться назад к сраному гуру Канмаху».
— Что ты намерена делать? — поинтересовался Ван.
— Я намерена поговорить… — пояснила она, включая микрофон, — Эй, алло! Патрульный скэтер «Green Flamingo», флота безопасности Солярной Ассоциации на связи. Я хочу сказать: у вас классный мини-радар на орбите, но ваша система распознавания — полное говно. Если хотите, мы уберем режим экранирования, и вы сможете нас рассмотреть внимательнее. Не знаю, какие у вас вокруг гуру и прочая межзвездная фауна, но у них совершенно точно нет кораблей похожего класса. Как вам эта идея? Я жду ответа. Вот. Кстати, когда мы подлетим, то останемся пока на орбите ориентировочным радиусом двадцать мегаметров, и без приглашения не будем лезть в вашу обитаемую зону. Это полицейская этика, ясно? Вот… А пока вы про это думаете, я по инструкции, должна послать вам аудио-видео файлы, которые для инопланетян. Звучит по-идиотски, но формально вы для нас инопланетяне. Короче, мне нужен ваш стандарт TV-развертки. Можете прислать любой пакетный образец, мы разберемся. А еще проще, если у вас сохранился какой-нибудь старый земной стандарт. Ну, VLF или MPG или UCD…
Сейчас оставалось только ждать ответа, который (исходя из дистанции между «Green Flamingo» и планетой, которая, как выяснилось, носила имя Коатлики) мог прийти не раньше чем через час. Стратегию общения, выбранную бортинжинером, никто не стал обсуждать — и это понятно: шаг сделан, и только результат покажет, был ли этот шаг правильным. А пока, экипаж занялся обычными делами после пробуждения. Гигиена. Завтрак. Чтение протоколов системы роботизированного управления и мониторинга оборудования. Привычный рабочий регламент. Правда, Ван улучил момент и нашел в глобалпедии слово «Коатлики». Оказывается, так звали древнюю ацтекскую богиню с человеческим телом и двумя змеиными головами. Одевалась она в экстравагантную короткую юбочку из живых змей, и отличалась довольно крутым нравом… В общем, подходящее имя для планеты крутящейся по восьмерке между двумя звездами.
…Коатликиане думали над ответом примерно полтора часа, так что сообщение было получено через два с половиной часа.
«Что за солярная ассоциация и что за такой патруль? Как вы сюда добрались? Почему конкретно сюда? С какой целью? Сколько вас? Мы пользуемся стандартом VLF».
— Шесть вопросов, и один ответ, — прокомментировал Арто, — неплохое соотношение.
— На их месте, — заметила Укли, — любой бы себя так вел… Нокс, пожалуйста, отправь файловый пакет в кодах VLF… А я попробую толково ответить.
* Что за солярная ассоциация…?
Это ассоциация обитаемых округов в Солнечной системе, включая Землю, колонии на планетах, дрейфующие колонии, колонии около «горячих Юпитеров» в зоне ближнего Облака Оорта и колонию «Калифорния-Кэйт» в системе А-Центавра.
*…И что за такой патруль?
Патруль есть вооруженное регулярное формирование для защиты жителей Солнечной системы и для обеспечения безопасности космической логистики и коммуникации.
* Как вы сюда добрались?
Основная дистанция: носитель на эффекте Хейма-Кубера. Этот эффект есть в вашей энциклопедии. Затем: движок Эверетта-Холла, топ-кварк эффект цветового сплита.
* Почему конкретно сюда?
Мы ищем все колонии, возникшие в результате «великого бегства с Земли». В зону ответственности нашего экипажа попала, в частности, система Эпсилон-Индейца.
* С какой целью?
Просто, найти вас и помочь вам.
* Сколько вас?
Конкретно в экипаже — четверо.
Одно касание значка на экране, и ответы через радио-эмиттер ушли адресату. Укли откинулась на спинку кресла, и задумчиво произнесла.
— Интересно: что они там будут чувствовать, просматривая видео-файлы о Земле?
— А ты сама что чувствуешь, когда просматриваешь? — с легкой иронией спросил Ван.
— Я? Пуф! Прикольный вопрос! Я чувствую, что когда-нибудь забью на работу лет на двадцать, и буду кататься и смотреть.
— Спорим, ты устанешь двадцать лет не работать? — предложил он.
— Ну… — Укли задумалась, — в начале я забью года на два, для тренировки. У меня есть программа как раз на столько времени. Полста точек по две недели на каждую.
— Полста точек? — вмешался Арто, — ну-ка, ну-ка, у меня сорок точек. Давай сравним?
— Давай, — согласилась она и вытащила на резервный экран виртуальный глобус, пестро усеянный точками с номерами и цветными пиктограммами.
— Ага!.. — произнес шкипер, потирая руки, — что у тебя тут есть?… Австралия, Большой барьерный риф, это понятно… Эвкалиптовый коала-лес, это рядом, тоже понятно… И Новозеландская долина гейзеров… Так…А это уже Африка. Парк Нгоро-Нгоро. Ясно. Виктория-лэйк, ретро-афро дансинг… Хм… А палеозойское море Феттан, это что?
— Это бывшая Восточная Сахара, — пояснила Укли, — там такое мелководное море типа болота, с гигантскими хвощами, гигантскими лягушками, гигантскими стрекозами…
— Болото?! Брр!
— Что — брр? Ты не врубаешься в эстетику болота, шкип!
— Ладно. Я не врубаюсь… А что такое Великая Тайга-Тундра?
— Ну, шкип! — удивилась она, — Это же самый большой природный парк на всей Земле!
— Термином «Великая Тайга-Тундра», — сообщил Ван, — в некоторых туристических справочниках называется длинная широкая лесная полоса от Сайберии через Аляску и Канаду до Гренландии. Ты, шкип, наверняка сто раз видел ее с орбиты.
— Это в южной части она лесная, а севернее она тундровая, — поправил Нокс.
— Да, — Ван кивнул, — эту деталь я упустил.
— Тундра? — переспросил Арто, — Это же опять болото!
— Нет, это не болото, — возразил Нокс, — Это тундра.
Навигатор Ван постучал пальцами по панели соседнего экрана и с выражением прочел:
— «Главная черта тундры, это заболоченные низменности в условиях сурового климата, высокой относительной влажности…». Короче, Нокс: шкип прав, это болото.
— Нет, это тундра! — упрямо повторил матрос универсал и, протянув руку, щелкнул по значку медиа-файла, — Вот, смотри, какие яркие цветы на зеленых холмах …
— А между холмами сплошное болото, — так же упрямо парировал навигатор.
— Ну и что, что болото! — вмешалась Укли, — Там шерстистые носороги. Там гигантские олени! Там мамонты! Там неандертальские стойбища!
— Там родина моих предков, — негромко добавил Нокс, — Вроде бы, это условность, но, субъективно, когда я там был, мне казалось, что… Не знаю… Трудно объяснить.
— Голос крови? — предположил Ван, — генетическая память?
— Не знаю, — матрос-универсал пожал плечами, — Теоретически, мои гены, хотя они и неандертальские, не могут содержать информации о каких-то визуальных образах…
— Но, — заметил Арто, — на тебя запросто могла влиять приспособленность твоих генов именно к тундровым условиям. Это объективно, разве нет?
— Стоп-стоп-стоп! — вмешалась Укли, — никто не доказал, что генетической памяти нет!
— В методологии науке, — сообщил Ван, — принято доказывать не отсутствие, а наличие феномена. Отсутствие предполагается априори, если не доказано наличие.
— Вот неправда! — возмутилась она, — Любая новая научная гипотеза генерирует поле виртуальных феноменов, и для опровержения гипотезы надо доказать, что их нет! Ну, попробуй, поспорь! У меня дипломная работа по кибернетической эпистемологии. И вообще, я поеду вот сюда и сама проверю на счет генетической памяти!
С этими словами, бортинженер прокрутила виртуальный глобус и ткнула пальцем в Индийский океан, южнее Индостана, в район Архипелагов Мальдивы и Чагос, где на маркере точки значилось: «Полуподводный континент Лемурия. Башня Акаши».
— Вот!
— Это реконструкция мифа, — заметил Арто, — Исторически Лемурия не существовало.
— Ну, и что? Я-то существую исторически. И я лемурийка.
— Э… мм… Если ты скажешь, что миф тоже может создавать генетическую память…
— …То что?
— То ничего, — шкипер легонько хлопнул ее по спине. — Я не буду с тобой спорить. Ты эксперт по эпистемологии, и вывернешь мне мозги. На такой риск я пойти не могу.
— …То что?
— То ничего, — шкипер легонько хлопнул ее по спине. — Я не буду с тобой спорить. Ты эксперт по эпистемологии, и вывернешь мне мозги. На такой риск я пойти не могу.
— Сполз, — констатировала она.
— Ага, — согласился шкипер, и крутанул глобус дальше, — Э! Глобальная космическая экспозиция «Байконур». Казахская степь. Ты думаешь, там интересно?
— Абсолютно точно, — ответила Укли.
— А мне говорили, — сообщил Нокс, — что эта экспозиция, в общем, сделана для людей, которые по роду своей деятельности сами не бывают в космосе.
— Да, — Укли утвердительно кивнула, — примерно на девяносто процентов это так. А на остальные десять это как раз для профи по космосу. Там полная подборка технической истории космоса, там обновляемая галерея внеземной архитектуры и выращиваемых псевдобиороботов, и, кстати, обновляемый парк внеземной жизни. Парк не особенно репрезентативный, там только то, что может существовать при земной гравитации.
— Архитектуры это ограничение тоже касается, — заметил Нокс, — большая часть нашей внеземной архитектуры приспособлена к гравитации треть G и ниже.
— Земная архитектура вот, — сказал Ван, и ткнул пальцем в остров у побережья Китая с маркером «Гектамегаполис Тянцзян, население 137 миллионов чел».
— Я не понимаю этой темы, — призналась Укли, — и хочу посмотреть на Танцзян своими глазами. Мой инженерный мозг отказывается верить в то, что при плотности 15 тысяч человек на квадратный километр в этом городе не тесно.
— Просто, город многоярусный, — ответил навигатор, — если хочешь представить это по инженерному, то возьми двадцать ярусов Танцзяна, мысленно выложи их все на одну плоскость. Получится не 10 тысяч квадратных километров, а 200 тысяч, и плотность, соответственно, 750 человек на квадрат-кило. Не так уж много.
— По-моему, все равно много, — сказала она, — я привыкла жить там, где мало людей.
Арто щелкнул по значку медиа-файла и, оценив увиденное, объявил:
— Я подумал, и решил тоже включить Танцзян в свой отпускной круиз. Я не сторонник густонаселенных территорий, но 20 ярусов прозрачных площадей и улиц, это круто.
— Если говорить про крутизну… — бортинженер снова крутанула глобус, — то нет ничего круче моста через Анды. Вот эта штука. От Манауса на Амазонии до Тихого океана. Я обалдеваю! Пять километров в высоту и полторы тысячи километров в длину!
— Это не мост, — заметил Ван, — это, объективно говоря, арочный фуникулер с вагонами-дирижаблями. Мост таких габаритов невозможно построить даже теоретически.
— Не важно, — Укли махнула рукой, — главное, это выглядит как мост!
— Так… — Арто покрутил ладонью над головой, — Ура! Я нашел, чего у тебя нет!
— Интересная формулировка, — прокомментировал Нокс.
— Четкая формулировка, — сказал шкипер, — смотрите, люди! Укли забыла про главную достопримечательность Земли: гипер-кулинарный фестиваль на Балеарских островах!
— Ну, ты сказал, — удивилась она, — что может быть такого особенного в жратве?
— В жратве ничего, — ответил он, — но кулинария, это далеко не жратва. Разница, как… Минутку, я придумаю… Вот! Как между купанием в океане и в 5-метровым бассейне.
— Все равно непонятно, — сказала Укли.
— Попробуешь — поймешь. А, почему из резерватов ты выбрала Джорджию в Америке?
— Элементарно: потому, что это самый знаменитый резерват.
— Да, — шкипер кивнул, — но это самый неинтересный из резерватов.
— Посмотри лучше Швейцарию в Европе, — добавил Нокс, — там настоящие индики, а Джорджия, фактически, фольклорная зона, там все компоненты индустриальной эры совершенно ненатуральные. Подделка, адаптированная для туристов.
— Ты и в индустриальной эре разбираешься? — удивилась бортинженер.
— Немного разбираюсь, — матрос-универсал кивнул, — я ведь играл в ролевые игры, и индустриальная эра там фигурировала. Так вот, в Джорджии множество анахронизмов. Вожди индиков, одетые в куртки с двумя хвостами и высокие цилиндрические шляпы, ездят по асфальтовым трассам на колесных машинах с поршневым движком, и меняют товары на металлические монеты. Это полная лажа. В эру таких курток и шляп вожди индиков ездили на машине с лошадью вместо движка, по каменным трассам, и меняли товары на бумажные купюры. В эру поршневых движков и асфальта, не пользовались такими шляпами, а товары меняли на цифры денег с банковского счета.
— На что? — переспросила Укли.
— Это вроде обычного счетчика ресурсов, — пояснил он, — только с очень интересным ритуалом индиков. Нигде, кроме Швейцарии, ты не увидишь этот ритуал полностью.
— Это то, что называется «кредит»? — предположил Ван.
— Кредит, — ответил Нокс, — это только один из элементов ритуала.
— Короче, — заключила она, — ты меня убедил. Я буду смотреть Швейцарию в Европе.
— Добавь еще островной резерват Британия, — посоветовал он, — Там тоже сохранились многие занятные обычаи, но главное, там можно посмотреть живой театр, где играют артисты-профессионалы, практически так, как играли во времена Шекспира.
— Ого! Я про это читала в каком-то инфо-блоге, но как-то не верится.
— Вопрос в том, — сказал Арто, — что тексты древних шоу очень трудно понять. Мы в колледже хотели попробовать сыграть что-то средневековое вживую на сцене. Стали разбираться с текстом — половина слов вообще непонятны. И в итоге мы, взяли более раннее, античное, «Одиссею» Гомера. Вроде, неплохо получилось. Парадокс: по всей логике должно быть чем древнее, тем менее понятно, а на практике такая синусоида.
— Синусоида, — проворчала Укли, — Гомер. Одиссея. Шекспир. Кто мне объяснит, как общаться дальше с коатликианами?
— Пока у тебя неплохо получилось, — заметил Ван.
— Ключевое слово: «пока», — отреагировала бортинженер, — типа, маленькая оговорка…
…14 Через условные сутки. Окрестности Коатлики Орбита радиусом двадцать тысяч километров
Укли посмотрела на себя в зеркало, поправила прическу (точнее, типичную короткую стрижку астронавта), одернула футболку с эмблемой космического патруля Солярного сообщества, еще раз посмотрела на себя в зеркало и произнесла:
— Ну, как, нормально?
— Блестяще! — ответил Арто, — выше нос! У тебя все получится… Внимание, команда! Сосредоточились на задачах. Ван, ты на экстренных действиях, Нокс, ты за суфлера в театре. Я на управлении маневрами, если что… Все готовы?
— Готов, — откликнулся навигатор, погладив пальцами пульт боевого режима.
— Готов, — сообщил матрос-универсал, поправляя на голове контактный шлем-сетку, позволяющий с помощью биотоков быстро генерировать графику и текст на экране подсказок. Экран был, разумеется, размещен так, чтобы его хорошо видела Укли (не смещая взгляд от телекамеры) и не видел тот, кто окажется на связи. Сейчас (в порядке теста) на экране возник ярко-оранжевый цветочек с подписью «Укли! Ты классная!».
— Коннект! — сообщил Арто, коснувшись сенсорного пульта контроля антенны.
На коммуникационном экране возник строгий интерьер помещения, напоминающего корабельную рубку, выдержанную в спокойных светло-серых тонах. На этом фоне наблюдался контактный персонаж: молодой относительно светлокожий круглолицый мужчина — европеоид, одетый во что-то наподобие куртки от японского кимоно.
— Приветствую! — мгновенно включилась бортинженер, — Меня зовут Укли, я рада тебя видеть, и рада буду познакомиться, если ты не против.
— Приветствую, — немного напряженно ответил он, — Меня зовут Сноу, я менеджер по чрезвычайным ситуациям, а какую функцию выполняешь ты?
— Я бортинженер патрульного скэтера, — ответила она.
— Понятно, — Сноу коротко кивнул, — я буду говорить прямо. По ТТХ вашего корабля понятно: это не машина «Великого кольца». Они не могли продвинуться так далеко в области техники. Вероятно, ваше сообщение о том, что вы представляете Солярную ассоциацию, или, Землю с системой колоний — правдиво. Я буду исходить из этого.
— Это очень логичное рассуждение, Сноу! — широко улыбнувшись, ответила Укли.
— Да, — он снова кивнул, — Это логично. Далее: эта ваша машина — военная, вы этого не скрывали с самого начала. Отсюда вопрос: вы пришли для установления власти своей ассоциации здесь, в системе Эпсилон Индейца? Мы хотели бы знать: это так или нет?
— Нет, — ответила она, — мы не завоеватели. Мы пришли помочь, я уже говорила.
— Ты уже говорила, — согласился Сноу, — но вопрос: что считать помощью? Кто решает, нуждается ли сообщество Коатлики в вашей помощи, и если нуждается, то в какой?
— Знаешь, Сноу, — сказала бортинженер, — было бы очень странно, если бы вам была не нужна вообще никакая помощь, с учетом всех обстоятельств… Ты понимаешь. Какая именно помощь вам нужна, это вы лучше знаете. Будет разумно, если вы сбросите нам информацию о том, что именно вам нужно в первую очередь.