Носатый закричал:
– Всем лежать! Вот попали…
Но я ещё больше выпрямился, глядя на удивлённые глаза сидящего рядом парня. Раздалась автоматная очередь, и я поймал себя на том, что редко можно встретить человека, кто смотрит в дуло автомата, стреляющего практически в упор, и при этом остаётся сравнительно спокойным, не говоря уже о том, что невредимым.
– Ты что делаешь? Жить надоело? – завопил Носатый, но через несколько мгновений сам удивлённо приподнял голову, видимо, не чувствуя попадания пуль по машине, которое неизбежно должно быть. – Что такое? Как?
Я с восхищением смотрел, как пули входят в мерцающую плоть Наташи и, ярко вспыхнув, как звёздочки, просто исчезают. Мне стало даже интересно – куда они уходят. Ведь принцип, что если где-то убыло, то обязательно в другом месте прибыло, я всегда считал не подлежащим никакому сомнению. Надо будет обязательно поинтересоваться в более уместных обстоятельствах. А пока – достаточно того, что это просто работает. Правда, наверное, в обе стороны, хотя я не испытывал никакого желания это проверять, пытаясь выстрелить из револьвера Виталия Александровича. Это могло дезориентировать Наташу, а самое главное, умертвить Бориса или Веру Павловну, которые всё ещё должны были оставаться живыми. Да и неизвестно – к чему это ещё приведёт. Конечно, я верил Наташе и Жене, что тёмная сущность преследователей должна просто вернуться на Трюфельный холм, но ведь всё могло быть совсем и не так. Вдруг появится какой-то исполинский и могучий монстр, типа того, из моего сна, высвободившийся из заточения плоти, но остающийся в нашем мире? Нет, лучше подобного не узнать, а действовать всё-таки в рамках плана.
– Почему он в нас не попадает? – более спокойно спросил Носатый и обернулся ко мне: – Это что, тоже часть какой-то чертовщины?
– Да, не беспокойся. Машина не заводится?
– Нет, но это уже и не имеет значения. – Носатый как-то расслабился и нарочито громко выдохнул.
– Почему?
А в следующий момент я увидел впереди мчащуюся к нам вереницу машин, возглавляемую большим квадратным чёрным джипом с синими мигалками сверху и под фарами. Кто бы это ни был – помощь приближалась, и я обрадовался, что нас всех не застали в той машине с наверняка имеющимся внушительным боезапасом. А в «БМВ» всё можно очень легко и просто объяснить неожиданным нападением. Во всяком случае, я очень на это надеялся.
Стрельба стихла. «Паджеро» нелепо перевалился назад через колею, развернулся и помчался в сторону леса. Видимо, его повреждения были гораздо меньше, чем наши. Из колонны впереди отделили две машины и, свернув в сторону, начали преследование, а остальные вскоре были рядом и резко остановились. Двери тонированного джипа открылись, и оттуда появилась пара людей в форме вместе с Виталием Александровичем. Они решительно подошли к «БМВ», с видимым усилием распахнули дверцу с моей стороны, и прозвучали слова, сказанные не обещающим ничего хорошего тоном:
– Всё, приехали. Сейчас у нас будет очень серьёзный разговор.
Глава 11 Два камня
Что же, именно чего-то подобного я и ждал. Людмила выглядела грустной и подавленной, а Наташа вернулась в свой прежний вид и о чём-то тихо переговаривалась с Женей. Я отошёл с Виталием Александровичем чуть в сторону. Не надо было обладать тонкостями знания людской натуры, чтобы видеть, насколько этот человек зол и при этом немного потерян.
– Ты что же делаешь, Кирилл? Я к тебе по-человечески, а ты здесь что, войну решил устроить? Ты вообще соображаешь, что делаешь?
– Прошу прощения. Я не знал, что всё так получится.
– Это ты потом скажешь. А сейчас – просто выкладывай всё по порядку. Иначе мы будем разговаривать совсем по-другому. Ясно?!
– Дай ему камень… – услышал я голос Наташи, которая, как оказалось, стоит теперь прямо напротив нас. – Я скажу всё, что нужно.
– Хорошо, – ответил я им обоим и протянул Виталию Александровичу открытую ладонь с тем, что забрал из могилы Веры Павловны: – Вот здесь вся разгадка.
– И что это? Ну же, говори!
– Возьми его, пожалуйста, в руку, и тебе всё сразу станет понятно.
– Что ещё за бред? Тоже вздумал поиграть со мной во все эти штучки?
Виталий Александрович полуобернулся, видимо, решив, что по-хорошему со мной ничего выяснить не получится и придётся прибегнуть к чьей-то помощи. А я просто сунул камень ему в карман кожаного пальто.
– Эй, ты что? Руки! – воскликнул он, отступая на шаг и болезненно хватая меня за плечо. – Совсем крыша поехала, что ли?!
– Виталий! – негромко сказала Наташа, и я заметил, как её отчим вздрогнул, ослабив хватку. – Отпусти Кирилла – он мне действительно помогает, чем может.
– Ты здесь? Но как… – забормотал Виталий Александрович, часто заморгав. – Мы тебя не видели. И вообще – что происходит?
– У тебя камень, и только поэтому ты можешь меня видеть. Все вопросы, которые ты так бурно хотел задать Кириллу, можешь смело адресовать мне. Сразу скажу, что очень ему благодарна, да и вообще, он влип во всё это только из-за меня и Жени. Вон она, кстати.
Вышедшие из сопровождающих машин мрачные ребята внимательно смотрели в нашу сторону, курили, неприятно плевали на поле и о чём-то неторопливо разговаривали. А ехавшие с Виталием Александровичем в джипе сотрудники полиции осматривали «БМВ» и покачивали головами, что-то записывая в пухлые папки из дерматина. При взгляде на машину Люды лично у меня создавалось впечатление, что её точно пора сменить.
– Так что же произошло?
– Попроси своих подручных быть с Кириллом поласковее и присмотреть, чтобы чего плохого с ним не случилось. А мы можем поговорить вдвоём, – сказала отчиму Наташа, и тот, секунду поколебавшись, повернулся и призывно махнул рукой.
Тут же к нам направилась пара бритых ребят, жующих жвачки, которым Виталий Александрович, наклонившись, что-то быстро сказал. Те, расступившись, застыли в ожидании – видимо, чтобы идти за мной следом. Я прошёл вперёд и встал недалеко от «БМВ», игнорируя бросаемые на меня настороженные взгляды сотрудников полиции.
– Не волнуйся, всё будет в порядке. – Женя оказалась рядом и ободряюще улыбнулась. – Они всегда очень хорошо ладили. Я не припомню случая, чтобы Виталий в чём-нибудь отказал Наташе.
– А я просто хочу домой… – раздался грустный и усталый голос Людмилы. – Когда мы сможем расстаться со всей этой гурьбой и побыть, наконец, в покое?
– Надеюсь, очень скоро, – ответил я, нервно теребя волосы и чувствуя жажду.
– Ну, чего? Я ребятам рассказал, так они не верят. – К нам подошёл Носатый и сильно хлопнул меня по плечу: – Думаю, мы ещё какое-то время проведём вместе, поэтому не унывай. У тебя, командир, такая морда, что на ней можно яичницу жарить!
– Спасибо. Ты умеешь поддержать, – усмехнулся я, глядя, как Виталий Александрович задумчиво бродит поодаль, время от времени размахивая руками и что-то говоря. А Наташа спокойно улыбается и остаётся невозмутимой. Впрочем, со стороны это смотрелось весьма пристойно, и, наверное, невозможно было догадаться, что он беседует с кем-то невидимым – просто человек ходит и размышляет, разговаривает сам с собой.
– Кстати, мы только что пробили твою Олю.
– Да, и что?
– Знаешь, тоже какая-то скверная история, но ничего мистического. – Носатый сплюнул и постучал своим армейским ботинком по торчащей из земли ржавой гнутой железке. – Тело было доставлено в морг, но потом исчезло.
– Как это?
– Да вот так. У них это уже третий случай в этом месяце. Халатность, а может быть, какому доктору для безумных опытов поставляют. В общем – как есть.
– И что же? Никаких зацепок?
– Есть там кое-что – один ненадёжный сотрудник, но не всё так просто. В общем, не надо терять надежды, но может получиться так, что тело найти не получится. Это плохо?
– Да, очень даже, – кивнул я и почувствовал себя так, словно впервые в жизни не сдержал данное кому-то слово в очень важном вопросе.
– Ладно, мы постараемся. А вот и он, наконец, идёт…
Носатый кивнул в сторону Виталия Александровича, который неторопливо брёл к нам и выглядел подавленно. Перед ним вышагивала Наташа и улыбалась мне, озорно стреляя глазами. Из этого я заключил, что всё в порядке и никакого серьёзного разговора не будет. Конечно, скрывать мне было нечего, однако ту правду, что я сказал бы, вполне могли принять за бред сумасшедшего, даже несмотря на всё увиденное.
– Кирилл, иди сюда. – Виталий Александрович призывно махнул рукой, и я приблизился. – В общем, так. Со мной такое впервые, но базара нет – ты молодец. Вот камень – она просила тебе его отдать и помочь во всём. Знаешь, я именно так и сделаю. Ты удивлён? Ведь кроме Наташи у меня больше нет близких людей. И, понимаешь, мне хотелось бы…
Раздалась череда выстрелов. Кажется, стекло какой-то машины разлетелось вдребезги, а Виталий Александрович, сильно дёрнувшись, повалился на меня так неожиданно, что я тоже соскользнул вниз и непроизвольно уселся на землю.
Раздалась череда выстрелов. Кажется, стекло какой-то машины разлетелось вдребезги, а Виталий Александрович, сильно дёрнувшись, повалился на меня так неожиданно, что я тоже соскользнул вниз и непроизвольно уселся на землю.
– Виталий, нет! – вскрикнула Наташа и поспешила к нам.
Я оглянулся и увидел, что в нашу сторону мчался уже знакомый «Паджеро», из окна которого высовывался водитель с автоматом. Больше в машине никого не было, оружие стало медленно опускаться, а на лицо парня, до этого неестественно-безмятежное, начало набегать и постепенно заполнять всё недоумение и паника. В какие-то доли секунды я ясно понял, что то наваждение, в которое погрузили его Борис и Вера Павловна, сходит, и он начинает осознавать, каких дел натворил. Но, разумеется, это ему не помогает – окружающие нас люди выхватывают оружие и расстреливают машину, которая, резко повернувшись, некоторое время ещё едет в сторону, но постепенно теряет скорость и, наконец, останавливается. К ней бегут бритые ребята и, когда распахивают переднюю дверь, оттуда вываливается окровавленный водитель, который, в общем-то, совершенно здесь и ни при чём.
– Подойди и слушай, – сказал Виталий Александрович, и Носатый торопливо приблизился. – Бери машину сопровождения, сажай этих и доставь домой. У дома установить круглосуточную охрану, никаких препятствий не чинить, везде сопровождать и делать всё, что будет сказано. И безо всяких вопросов. Всё ясно?
– Да, да, он всё сделает. А теперь давай позаботимся о тебе, – раздался холодный голос полноватого лысого мужчины в элегантном костюме, который присел возле нас и, быстро осмотрев рану, махнул рукой: – Ничего страшного – царапина. До свадьбы, как говорится, заживёт. «Скорая» уже едет – всё будет в порядке.
Потом он обернулся ко мне и протянул руку:
– Меня зовут Владимир Борисович, я руковожу здесь охраной. Вот мой номер – звони, если что. Со мной только что связывались ребята – сейчас они будут здесь, но не заметили, где по пути сошли те люди. Их описание у нас есть, кстати, как и у полиции, – будем решать вопрос.
– Очень приятно. Кирилл. Только не убивайте их.
– Разберёмся. А вы езжайте домой и отдохните – судя по виду, это не будет лишним. Если будут какие-нибудь новости – мы сразу наберём. «Труба» не пострадала?
Я полез в карман и вытащил аппарат:
– Нет, вроде всё нормально…
– Вот и ладно. Всё, вперёд! – Владимир Борисович кивнул и пошёл в сторону «БМВ».
– А что будет с моей машиной? – Людмила всхлипнула и как-то виновато развела руками.
– Это не проблема. Временно выдадим вам другую.
– Спасибо. Но лучше я просто куплю что-нибудь…
– Ну, раз такой разговор – есть у нас один дружественный автосалон. Съездите туда на днях с нашими людьми и обо всём договоритесь.
– Да, за мой счёт, – вставил Виталий Александрович, голос которого звучал как-то прерывисто. – И без вопросов. Вы и так рискуете жизнью, можно сказать, по моим делам.
– Нет, нет. Всё в порядке. У меня с этим проблем нет! – замотала головой Людмила. – Да и машина застрахована – наверняка что-то можно получить.
– Это уже не мои дела, а новая машина – подарок, и без вопросов!
Виталий Александрович сжал руку в кулак, и тут издали послышался вой сирены.
– Осторожно. Сейчас не успеем оглянуться, как окажемся в больнице, – крикнул Владимир Борисович, а Носатый резюмировал:
– Ну, всё – вперёд. Пора двигать!
– Погоди секунду. Нагнись-ка, Кирилл…
Я опустился к Виталию Александровичу и услышал его шёпот:
– Пообещай мне, что сделаешь всё возможное.
– Конечно.
– А ещё – если мне станет в больнице совсем плохо, пожалуйста, приезжай с камнем. Успей. Я хочу обязательно с ней попрощаться.
– Разумеется, можешь не беспокоиться. Но ведь Владимир Борисович сказал, что ничего страшного нет. Думаю, это правда.
– Он всегда так говорит, что бы ни случилось. Так сделаешь?
– Да, конечно, – твёрдо заверил я и осторожно пожал его руку. – Уверен, что всё будет хорошо. Ни о чём не беспокойся и поскорее выздоравливай.
Мы прошли за чёрный квадратный джип и уселись в массивный внедорожник «Шевроле», который помчал нас в сторону Тиндо. Мы с Людой расположились сзади, Носатый сел за руль, ещё один парень расположился за ним, а на некотором расстоянии нас сопровождала полицейская машина. Наташа и Женя сели между нами, а Норд традиционно забился вниз под сиденье, где тяжело дышал и мочил слюнями очередной коврик.
– С каким почётным эскортом следуем. Прямо, как президент! – усмехнулся Носатый и закурил. – Сейчас туда же, откуда выехали?
– Да, именно, – ответил я и, понизив голос, обратился к Наташе: – А что ты ему рассказала?
– Ну, часть того, что знаешь и ты, кое-что добавила от себя, и, в общем, получилась довольно славная история. Пусть тебя это не беспокоит – никаких лишних вопросов не будет, и согласовывать никакие ответы нет нужды.
– Ладно. А что с телом Оли? Вы не в курсе?
Девушки отрицательно покачали головами.
– Странно получается – оба камня у нас, но двух необходимых воскрешённых и одной мёртвой нет. Честно говоря, если поиски твоего отчима не увенчаются успехом, то даже и не знаю – что делать дальше.
Я потрогал камень, лежащий в кармане куртки, и вздохнул:
– С другой стороны, время пока терпит и вполне можно надеяться на лучшее. Ведь так?
– Да, конечно. Но, знаешь, после моего сегодняшнего исполнения роли щита, честно говоря, я чувствую себя неважно и думаю, что запас сил начал исчезать быстрее, – ответила Наташа и посмотрела на Женю: – Мы, конечно, снова можем помочь друг другу, но, наверное, стоит сделать неприятный вывод о том, что наша жизнь в таком виде весьма скоротечная, а вовсе не вечная.
– А что произойдёт, когда силы иссякнут совсем? – спросила Людмила, зачем-то толкая меня локтем в бок.
– Даже не хочу об этом думать. – Наташа отвернулась и некоторое время смотрела в окно, а потом продолжила: – Возможно, это некий небольшой период, который даётся как шанс вернуться, и то совсем немногим. А затем, думаю, ничто не будет способно нас воскресить. Хорошо ещё, если будет какое-то продолжение, но бродить месяцами или даже годами в тени Трюфельного холма – было бы просто невыносимо. Поэтому уж постарайтесь не затягивать.
– Собственно, от нас здесь, как показывают события, мало что зависит. – Я закашлялся и почувствовал неприятную липкость на пальцах. – Но почему Вера Павловна не пошла одна, раз Борис лишился своего дара? И к чему вообще было всё это представление? Она же могла давным-давно просто забрать камень из своей могилы и благополучно уйти.
– У нас нет ответа, ты же знаешь. Предполагаю, что всё не так просто и с этими камнями тоже есть свои особенности. Например, к нему может прикоснуться только тот, кто положил, а вот у него потом вполне можно забрать булыжник. Или что-то в таком роде.
Женя пожала плечами:
– Можно долго гадать, но на самом деле вышло, как вышло.
– Хорошо. Ну, а могут Борис и Вера Павловна в своём нынешнем положении как-то разумно мыслить, составлять планы, подчинять себе кого-то ещё, как и того беднягу?
– Судя по тому, что мы уже видели, в какой-то мере, да, – ответила, со вздохом кивнув, Женя. – Однако, думаю, их силы расходуются точно так же, как и наши, поэтому вряд ли нежити станут этим злоупотреблять. А что касается вообще их сущности, то, наверное, всё-таки здесь больше инстинкты и какие-то проявления, преломляемые из другой реальности, но частично срабатывающие и тут. Надеюсь, что всё это завершится до того, как мы детально изучим этот вопрос и станем экспертами в теневых делах.
Потом повисло долгое молчание – я думал о том, сколько всего странного и нового происходит, и был рад, что способности Бориса и Веры Павловны не развились во что-то большее и чудовищное. А ведь именно так вполне могло и быть. Если рассматривать перспективу борьбы с армией зомби, которые станут приступом брать дом, то в этом, разумеется, ничего хорошего нет. Однако я не верил, что у заключённых в телах преследователей сущностей таится подобная мощь. Одного-двух – наверное, но не более того. Когда мы добрались до знакомого шлагбаума и вышли из машины, Носатый напутствовал нас:
– Мы будем здесь. Если что-то заметите – сразу звоните. Неважно что – пусть самую незначительную вещь, которая обеспокоит. И, пожалуйста, не пытайтесь геройствовать сами, а то влипнете во что-нибудь, а мне потом голову из-за вас оторвут. После сегодняшнего я не сомневаюсь, что вы на это очень даже способны. Сейчас мой напарник проводит вас до дверей, осмотрит квартиру и вернётся, а я буду бдеть здесь. Всё понятно? Вопросы, возражения, пожелания?
– Никаких, – усмехнулся я. – И ещё раз – спасибо.
Мы прошли мимо рецепшена, где с нами как-то настороженно поздоровалась сидящая там новая женщина, которая, несмотря на слова Людмилы, что оба мужчины с ней, очень внимательно нас рассматривала и, кажется, не очень-то прониклась доверием. А когда мы добрались на лифте до квартиры и впустили сопровождающего внутрь осмотреться, девушка нежно обняла меня в коридоре и начала чему-то посмеиваться. Постепенно это переросло в хохот, который необычайно заразил и меня, а через мгновение мы увидели обеспокоенного парня с пистолетом в руке, который явно думал, что в его краткое отсутствие на нас успели напасть. Я успокоил его, пояснив, что это нервное. А Люда позвала на чай, от чего охранник предсказуемо отказался, и мы, как было велено, бдительно заперлись на все замки, когда он ушёл.