Ильшур ощутил мой гнев и в миг стал серьезным. Он всегда умел уловить мое состояние и сделать правильные выводы.
— Я нахожу забавным то, что упиваясь своим могуществом, ни один из нас не видел дальше своего носа, — уже без улыбок, но глядя прямо мне в глаза сказал он, — и ты, Анситор, ты тоже не видел, не чувствовал, а значит виноват, как все мы.
В его словах была логика. Мы слишком доверяли тем, кто был близко, тем, кому до нас доверяли наши отцы и деды, тем, кто в нашем общем горе был вместе с нами. А вместе ли? Рядом. Находились неподалеку, упиваясь своей победой, не желая упускать из виду тяжелораненого, но все еще опасного хищника. Много было неясного. Мы те, кому доверили поддерживать хрупкое равновесие в этой Вселенной, и сами стали причиной катастрофы. Наше бездействие позволило расплодиться заразе, но в наших силах выявить и покончить с ней.
— Да, виноваты, — согласился я, — но мы живы. Значит нам и исправлять то, что мы натворили.
Слуга с поклоном пригласил за стол.
— Я хочу знать, как обстоят дела на Тэхере, — повторил я, садясь за стол и приглашая жестом располагаться остальных.
— Оказывается, Совет Разумных не собирался уже несколько сотен лет, — тихо начал Силурес, не поднимая взгляда от своей тарелки, — практически, все решения принимали… Драконы.
Я застыл, переваривая информацию. Вокруг повисла долгая пауза. Все глаза собравшихся были устремлены на меня.
— Драконы? — тихо переспросил я, в моем голосе было столько скрытой ярости, что сидящие напротив склонили головы, — надеюсь, вы опросили всех братьев. Что удалось выяснить?
Силурес с трудом поднял голову, чтобы взглянуть мне в глаза.
— Анситор, разумеется, все братья были опрошены. Никто из нас не имеет отношения к принятию решений этого Комитета.
— Комитетом Совета Разумных называли тех, кто принимал решения и законы от имени Драконов, — пояснил Норбан.
— Как долго не собирали полный состав Совета? — я поднял взгляд на Силуреса, — ты сказал «несколько сотен лет». Я бы хотел знать точно. Сколько?
— Около пяти тысяч лет, — выдохнул он.
— Черные дыры проклятого сектора! Значит со времен гибели Сарханы Совета попросту не существует? — меня поразили вся масштабность и изощренность махинации с которой мы столкнулись.
— Получается, что так, — словно отвечая не мне, а своим мыслям, откликнулся Ильшур, — и еще вопрос остается открытым — куда исчезли все тексы?
Вырисовывалась ситуация, которую раньше никто из Драконов не замечал. Ни один из нас не предпринял попытки проанализировать, попытаться изменить существующий порядок, взяв все под свой контроль. Более того, это даже не пришло никому в голову. И прежде всего мне — представителю Великого рода Нарам-Суэн, на котором испокон веков лежала вся ответственность за судьбу Вселенной. Сила нашего рода не только обладала мощью, она была способна объединять и направлять силы всех родов, превращая их в одно мощное и действенное оружие, направленное против врага Разума и всего живого. Почему? Все Драконы словно находились под колпаком, намеренно искажающем реальность. А теперь его поверхность пошла уродливыми трещинами и стенки этой ширмы начали разрушаться, открывая неприглядную картину.
Тизкар молча слушал наш диалог, задумчиво проводя пальцем по краю бокала. Он переводил внимательный взгляд на каждого собеседника, о чем-то размышляя. И, видимо, сопоставив только ему ведомые факты, заговорил.
— Все вы, — тихо начал он, — последние представители нашей некогда великой расы. Но не только. Все вы — последняя надежда всех разумных нашей Вселенной. Мы столкнулись с хитрым и изворотливым врагом, который сумел подобраться очень близко. Все вы слишком молоды и не помните событий той последней войны, где ваши предки одержали Великую победу, вернув жителям нашей Вселенной мир и право на жизнь. Особенностью гуманоидов являются эмоции и чувства. А чувства Драконов сильны. Если это любовь, то она так огромна, что Дракон, потеряв пару, уходит за нею вслед, не имея сил и желания дышать без нее. Если это радость, то она настолько ослепляющая, что от ее блеска не замечаешь зла, притаившегося рядом. Если это горе, то оно такое всеобъемлющее, что стираются все краски этого мира. Именно это, по мнению врага, делает нас слабыми. Возможно, доля истины в этом есть. Но эти же чувства и эмоции делают нас сильнее, они заставляют наши сердца пылать.
Тизкар замолчал, собираясь с мыслями.
— Мудрый, — перебил его я, задавая вопрос, ответ на который давно хотел получить, — простите меня, но как получилось, что после ухода вашей пары, вы не последовали за ней?
Драконы за столом переглянулись и сосредоточили все внимание на Тизкаре. Не одного меня волновал этот вопрос. Мудрый долго молчал, растерянно глядя в одну точку, а потом заговорил, будто поток чистой воды прорвал горный завал и вырвался на свободу.
— Да я и сам, если честно, не понимаю, как так вышло, что я здесь. За несколько десятков лет до гибели планеты Сархана, мы с моей парой потеряли не рожденную дочь. После Великой победы рождаемость Драконов упала. По неизвестной причине большинство сархан не могли выносить потомство. Я, как врач, бился над этой проблемой, но разгадки так и не нашел. Вы конечно этого не помните, да и не можете помнить, но для появления нового Дракона, женский симбионт, вступивший в связь с мужским, должен разделиться. И только в этом случае в чреве сарханы зарождается новая жизнь. Так вот, после той страшной войны, женские симбионты могли разделиться лишь однажды. Когда мы с моей Лунной потеряли дочь, вместе с ней умерла и надежда стать счастливыми родителями, найти свое продолжение в потомках. А потом эта нелепая катастрофа, и не стало мой Лунны… — глаза Тизкала наполнились слезами горечи, он замолчал, пытаясь справиться с эмоциями.
Мы все хранили молчание, вслушиваясь в каждое слово Мудрого.
— Так вот, — продолжил чуть погодя Тизкар, — все началось гораздо раньше гибели планеты Сахана. Сначала вся Вселенная упивалась радостью, празднуя победу. На каждой планете, в каждой звездной системе гремели праздники и карнавалы. Повсеместно восхваляли доблесть и силу Драконов. Появление новой расы, все чаще мелькавшей в обсуждениях Совета Разумных, все чаще появлявшейся рядом с Драконами, никто и не заметил. Точнее, никто не придал ей значения. Мало ли новых рас появляется в нашей Вселенной, дорастая до выхода в космос, чтобы присоединиться к Совету Разумных и проникнуться разумом и гармонией отношений между его членами. Я сам тогда был слишком молод и наивен. У меня была любимая, была великая цель, объединяющая всех Драконов. Я ощущал себя частью огромной силы, мощной, справедливой, всегда стоящей на страже. Шло время. Уже не было ни одного дома Драконов, где не заправляла бы загадочная раса. Да и как не приблизить к себе расу, так похожую на нашу, пусть и более слабую. До сих пор у меня нет целостной картины всего происходивего тогда. Занимаясь своими исследованиями, я столкнулся с нарастающей демографической проблемой. Впервые моя интуиция забила тревогу, и я счел себя в праве обратиться к сильнейшему из нас за советом и помощью. Отправляясь к твоему деду, Анситор, я никак не рассчитывал, что мои высказанные опасения, вызовут такой негативный отклик. Твой дед, выслушав меня, попросил время на осмысление ситуации, велев явиться к нему через несколько дней. Когда же состоялась наша очередная встреча, его как будто подменили. Он кричал и обвинял меня во всех немыслимых грехах, грозился лишить мой род права голоса на Совете Разумных за необоснованные, не подтвержденные фактами ложные выводы, которые порочат гордое имя расы Драконов. Тогда мне нечего было ему ответить, фактов действительно у меня не было, лишь догадки. Моя собственная сила и вес в обществе не шли ни в какое сравнение с могуществом рода Норам-Суэн. И я смиренно отступил, но попыток докопаться до истины не прекратил, пропадая в своей лаборатории. Возможно, я бы достиг определенных результатов на пути получения доказательств чужого влияния на нашу расу, но тут случилось страшное. Не стало моей Лунны. Весь мир словно утратил свою привлекательность. Только что, каждая его грань играла переливами цвета, и вот он уже черно-бел. В душе царила пустота. Вслед за своими подругами уходили Драконы. Могучая раса прекратила свое существование. Все мои усилия представлялись пустыми и бесполезными. Тогда казалось, что найди я эти доказательства, предъявить их будет уже некому. Я лег на свое ложе, где моя прекрасная Лунна некогда так щедро дарила мне свою нежность и любовь. Вспоминал самые счастливые и горькие моменты жизни, мудрые глаза своей пары, наши несбывшиеся мечты, стремясь уйти вслед за моей навсегда потерянной любовью. Я ждал смерти. Я молил о ней Богов. Прошли недели, а я все еще был жив. Живой труп с огромной раной на сердце. Тогда я в порыве злости уничтожил свой замок вместе с лабораторией. Стоял и смотрел, как разрушается мой многолетний труд. А затем развернулся и не поворачиваясь сбежал в пустынные земли, упиваться своим горем. Сбежал от себя. Да разве от себя сбежишь? Представитель рода Норам-Суэн призвал меня, и я готов служить ему. А когда я увидел сархану, появилась надежда на то, что велика раса Драконов получит шанс на свое возрождение и вернет себе былое могущество.
Он молча поднялся из-за стола, напряженно вглядываясь в мое лицо. Что-то в его взгляде заставило меня подняться следом. Тизкар преклонил передо мной колено и тихо, но торжественно заговорил.
— Клянусь своей честью и данной мне силой стоять на защите Разума и Жизни нашей Вселенной. Клянусь быть верным роду Норам-Суэн до последнего моего вздоха.
Я понял, что Мудрый ждет магического подтверждения своей клятвы, и отпустил свою силу. Искристая змейка скользнула к коленопреклоненному Дракону и, вспыхнув яркими искрами, растаяла.
— Твоя клятва принята, Тизкар, — тихо сказал я.
— Советую принять такие клятвы от всех братьев, а также от всех гуманоидов, которые будут назначены на ответственные посты, не исключая всех членов нового Совета Разумных, — сказал Мудрый, — враг может оказаться где угодно.
— Согласен с тобой, Мудрый Тизкар, — отозвался Ильшур, — прими и мою клятву, Анситор.
Он преклонил колено, и я вновь повторил древний, но забытый ритуал. За Ильшуром последовали Силурес и Норбан.
— Продолжим прерванную трапезу, — предложил я, усаживаясь за стол, — на сытый желудок и думается легче, а подумать нам есть о чем.
Не успели все занять свои места за столом, как на террасу вошел алаксуанец, быстро шевеля коротенькими ножками, на которых нес свое шарообразное тело.
— Господин, — чудом склонился он передо мной в низком поклоне. Я даже подумал о том, что сейчас его массивное тело перевесит, и он врежется носом прямо в мраморный пол террасы, — там посетитель!
— С него уже брали клятву верности? — спросил я у Ильшура, кивнув в сторону алаксуанца.
— Магическую клятву верности, подтвержденную силой Драконов, принесли все гуманоиды, которым выпала честь обслуживать твой дом, Анситор, — просветил меня друг, — те, чья верность вызывала сомнение, изолированы и ожидают твоего внимания.
— Благодарю, — кивнул я ему и обратил свой взгляд на склоненного алаксуанца, — как тебя зовут?
— Бахма, Господин, — шарообразный попытался склониться еще ниже.
— Достаточно поклонов, Бахма, — с раздражением сказал алаксуанцу, — так что там за посетитель? Ты предупредил, что я не принимаю и у меня важные дела?
— Да, Господин, — толстый мужчина явно был в замешательстве. Его крошечные глазки бегали. Видимо, он не знал, как преподать мне новость, — только…
— Только что? — грозно спросил я, наблюдая как съеживается от страха крупное тело.
— Только этот посетитель не к вам, Господин! — приняв решение, на одном дыхании выпалил алаксуанец.
— Не ко мне? — удивление во мне смешалось с любопытством, — и кого же ищет загадочный посетитель в моем доме?
— Он спрашивает какую-то землянку. Девушку, что недавно появилась в вашем доме, Господин! — наконец пояснили мне.
Я почувствовал, как меня захлестывает волна ярости. Кому могла понадобиться МОЯ Кэт? Судорожно вцепился в край столешницы, даже не замечая, как та крошится под моими пальцами. Способность воспринимать окружающую действительность вернулась, когда я почувствовал прохладную ладонь Тизкара поверх своей.
— Остынь, Анситор, — тихо сказал Мудрый, — не давай силе выход и не принимай поспешных решений, не разобравшись. Ты пугаешь уважаемого Бахму.
Слова Тизкара отрезвили меня. Я сделал глубокий вздох, окончательно приходя в себя, и спросил алаксуанца, как можно спокойнее.
— Так что там за загадочный посетитель?
— Это заисланец, — Бахма был бледен и напуган, — он представился Крэгусом, сказал, что землянка его знает.
— А позови-ка ты его сюда, — как можно беспечнее попросил я, хотя внутри все сжималось от гнева.
Алаксуанец вновь поклонился, вызывая новое беспокойство за свою устойчивость, и поспешил скрыться.
Спустя несколько минут на террасу вошел заисланец. Огромный мужчина медленно подходил к столу, нисколько не смущаясь присутствия нескольких представителей могущественной расы. Его глаза горели решимостью, а взгляд был прикован ко мне, словно в помещении мы находились одни.
— Приветствую, — пророкотал басом подошедший фиолетовый колосс, слегка кивнув.
Да, пожалуй таких могучих заисланцев мне видеть еще не приходилось, хотя многие из них отличались высоким ростом и развитой мускулатурой. Для себя я сразу отметил, как пренебрежительно держался незнакомец в обществе Драконов, словно не испытывая ни страха, ни уважения.
— Зачем ты явился, заисланец? — спросил я намеренно спокойно, подавляя вспыхнувший с новой силой гнев.
— Я пришел не к тебе, Дракон, — спокойно ответил он, глядя мне прямо в глаза.
— А к кому ты еще мог прийти в моем доме? — усмехнулся я.
— Я ищу женщину, невысокую, хрупкую, с дальнего сектора. Ее родная планета называется Земля.
Я ощущал каждой клеткой своего тела, как теряю контроль. Да как он смеет?
— Что тебе понадобилось от МОЕЙ женщины, заисланец? — процедил я, выпуская искры силы и наблюдая, как покачнулся исполин.
Но он устоял, значит его намерения честны и благородны. Моя сила не причинила ему вреда. И хотя его благонадежность была вне сомнений, гнева моего это не потушило. Наоборот. Я был в ярости.
— Я пришел, чтобы ей служить, — пробасил этот настырный заисланец, чуть расставив ноги для удержания равновесия.
— Ей? — я уже не мог сдержать, рвущегося наружу сарказма.
— Ей! — подтвердил кивком исполин.
Внезапно посетившая меня мысль позволила слегка остыть и успокоиться. Я видел, как с интересом за нами наблюдают, сидящие за столом. Ухмыльнувшись, спросил.
— А знаешь ли ты, что тебе придется принести клятву верности?
— Я готов, — без запинки отозвался великан.
— Клятва верности собственности — это клятва ее хозяину, — подытожил я, наблюдая за реакцией гостя.
Заисланец замолчал, переваривая информацию, а потом расхохотался. Он смеялся громко, искренне, совсем не обидно, вытирая выступившие на глазах слезы.
— А я все думал, кому эта ходячая катастрофа в юбке достанется. А это тебя угораздило, Дракон, — и он снова согнулся в приступе хохота.
— Что же ты так стремишься ей служить? — спросил его, пристально вглядываясь.
— Да ты ревнуешь! — неожиданно посерьезнел колосс.
Мне даже нечего было ответить на его догадку. Ревную? Я сам не допускал такой мысли, а теперь усиленно размышлял над услышанными словами. Только от одной мысли, что к МОЕЙ Кэт прикасается другой мужчина, кровь вскипала в жилах, желание порвать, раздавить посягнувшего затмевало все остальные чувства. Ревную, с этим не поспоришь.
— Это хорошо, — продолжил, сохраняя серьезность фиолетовый, — значит, она под защитой. Она сильная и гордая девочка, но при этом хрупка как цветок. В мои намерения входит лишь помочь уберечь ее.
Я смерил взглядом огромную фигуру. При сложившихся обстоятельствах, когда, как старый нарыв вскрылась почти вся правда, любая помощь была кстати. Этот Крэгус предлагал ее спокойно и искренне. Один раз я уже чуть не потерял свою женщину и больше рисковать не намерен. Многим ли могу доверять в своем собственном замке? Всю охрану, как и большинство обслуживающих придется сменить, тщательно проверяя каждого. Почему бы не начать с этого заисланца.
— Кто ты? И откуда знаком с Кэт?
— Мое имя Крэгус Толл, я лидер движения «Свобода Заислана». Многие жители моей родной планеты давно против существующего общественного порядка. Но что мы можем? Не имея ментальных способностей, мы даже выступить открыто не смогли. Но кое-что нам все же удалось. На протяжении последних веков создавались тайные организации, целью которых стал сбор информации. Многие поколения моих предков посвятили себя этому движению. На первых порах во всех горестях обвиняли Драконов, пока не стало понятно, что и вы являетесь чьими-то марионетками в страшном спектакле нашей жизни. И вот совсем недавно, выполняя задание своей организации, на одном корабле иланов я встретил женщину. Несколько дней, проведенных рядом с ней, сделали меня чище и мудрее. Она словно открывает перед тобой путь, по которому ты должен пройти. У моего народа есть древняя легенда, в которой говорится: «Взойдет Звезда и своим светом растопит Тьму». Похожие сказания есть у разных народов. Когда я увидел знак Звезды на теле женщины, то поклялся служить ей пока сердце мое бьется.
— Ты видел тело Кэт? — прошипел я.
Сила вырвалась, заставив могучего заисланца скорчиться у моих ног. Я отчетливо понимал, что Звезда, о которой говорил колосс, это очертания симбионта на груди моей Кэт. Когда мы были вместе, никакого рисунка на ее теле не было. Наличие симбионта выяснилось лишь потом.
— Я врач и ученый. Я помог ей, — прохрипел Крэгус.
Опомнившись, я взял под контроль свою силу. Боги космоса! Эта ревность просто сжигает меня изнутри, а ведь сейчас для нее даже нет повода. Чтобы как-то сгладить ситуацию, подал ему руку и помог подняться.