— В последние дни только и слышно, что Кицунэ да Кицунэ… — Миваки не переставала болтать. — Город буквально бурлит от любви к волшебной лисе! Глупые плебеи! Теперь они будут называть златохвостой богиней меня!
Принцесса.
Все получилось! Пусть под чужим именем, но она поднялась на самую вершину власти! Миваки устранит любых конкуренток и влюбит принца Кано в себя. Мальчик никогда не узнает об обмане, ведь его некому предупредить, а сама Миваки, конечно же, не подумает даже сознаваться в том, что сделала ради своего возвышения!
Классическое фурисодэ ало-розовых тонов с истинно лисьими рыжими оттенками на рукавах и у подола. Украшенное белыми, серебристыми и золотыми цветами.
— Прекрасное кимоно, Кицунэ-чан, — пропела Миваки, поднимая с подлокотника кресла пушистое белое манто и украшая им свою шею. — Наш теплый ветер, Принц Кано прилетит сюда, увидит расцветшие для него снежные цветы и поймет, что я — богиня-Весна! Он спасет меня от всех бед и страхов этого мира! А тебя, моя милая подружка, сгноят в лабораториях скрытого селения Скалы. Я бы сказала, что мне жаль, но ни ты, ни те ничтожества, что собрались вокруг тебя, не заслуживаете другой судьбы! С вами даже скучно! Ни один из вас не оказал нам ни малейшего сопротивления!
Йори попыталась сопротивляться, когда злодейки начали стаскивать с нее одежду, но получила сильный удар в живот и, полностью осознав свое бессилие, могла только плакать от боли и стыда. Обе лицедейки, глядя на ее слезы, скалились со злобой и торжеством.
— Надевай! — Мюра бросила Йори платье и белый передник, которые стянула с себя. — Этот наряд теперь тебе по статусу! Понятно? Мы меняемся ролями. С этой минуты я — гейша из благородной семьи, а ты — безродная посудомойка!
Заинтересованные игрой, бандитки заставили Йори полностью переодеться в вещи Мюры. Вскоре перед довольно ухмыляющимися лицедейками стояла очень красивая, но бледная, напуганная и плачущая служанка.
— Вы само очарование, девушка, — Мюра своими руками надела на голову Йори белый чепчик и, набросив себе на плечи кимоно гейши, с удовольствием оглядела жертву. — Скажите, как вас зовут?
— Мюра, — глотая слезы, ответила пленница. — Меня зовут Мюра, благородная госпожа.
— У вас прекрасное лицо и фигура, Мюра-сан. Если бы вам повезло родиться дочерью благородной семьи, как мне, вы, наверное, стали бы знаменитой и богатой гейшей! Но не повезло — значит не повезло. Мы с вами девушки абсолютно разного социального статуса, и потому хочу напомнить, что если вам понадобится обратиться ко мне, то вы должны называть меня «благородная леди Йори». Или «Йори-сама». Никак иначе! Если не выразите мне уважение как подобает, я рассержусь и накажу вас! Например, могу приказать до смерти забить палками! Вы понимаете, Мюра-сан? Отвечайте!
— Да, благородная Йори-сама, — сломленно пробормотала гейша в ответ.
— Поклонись мне! Ниже!
Йори поклонилась, и Мюра, замахнувшись, ударом ладони по щеке повалила ее на диван.
— Учись кланяться почтительнее, чернь!
Гейша сжалась на диване, делая вид, что плачет. Лишь краем глаза она наблюдала за врагами, убедившимися в ее полной беспомощности. Теперь только выждать удобный момент…
Ждать пришлось недолго. Обе куноичи, оставив жертву, занялись маскировкой. Молодая наряжалась в снятое с Йори кимоно, старуха помогала ей. Сейчас!
Гейша вскочила и метнулась через всю комнату, устремляясь к окну. Успеть, пока враги не среагировали на ее движение!
Йори схватила тяжелое кресло и что было сил швырнула его в окно. Даже если выпрыгнуть не удастся, вылетевшее из окна кресло привлечет внимание городской стражи!
Кресло ударилось в металлизированную раму и тонированное, прочное стекло. Не пробив преграду, деревянный предмет жалобно хрустнул, сломался и упал обратно в комнату. Йори схватила со стола бронзовую статуэтку, с широким замахом тоже швырнув ее в окно. Бесполезно. Даже металл бессильно отскочил от стекла.
— Попробуй головой ударить! — издеваясь, крикнула гейше Мюра. — Еще смешнее получится! Это же армированное стекло! Оно способно остановить арбалетную стрелу и выдержать детонацию взрыв-печати, а из-за тонировки снаружи совершенно невозможно разглядеть, что происходит внутри! Или ты думала, что я просто так притащила тебя в кабинет нашего господина? Вывернись хоть наизнанку, но толстые стены этой комнаты сохранят любые тайны!
Йори пыталась собрать энергию Ци для удара, применить дзюцу или хотя бы устремить импульс сквозь стены для создания фона, который мог бы заставить самураев забеспокоиться, но в контроле Ци ее никогда не тренировали. Это было похоже на попытку бегать со стороны человека, всю свою жизнь проведшего в тесной клетке. Силы, скрытые в теле дочери самураев, не отзывались.
— На что вы надеетесь?! — тяжело дыша от ярости и стыда, Йори бросила гневный взгляд на Мюру, которая отвлеклась от переодевания и направилась к ней. — В окия леди Киоко остались мои документы! Есть люди, знакомые со мной!
— Ради легкого захвата этой земли правитель Северной Империи пошлет несколько специальных агентов, которые позаботятся о ваших подругах и знакомых, Йори-сан, — ответила Мюра. — Те же агенты принесут мне ваши документы, которые я с удовольствием буду предъявлять по первому требованию как свои! Мне достаточно будет добиться лишь небольшого сходства с фотографиями на них.
— Но леди Хикари и ее дочь известны в стране несравнимо больше, чем я! Ваши сообщницы добьются «небольшого сходства» с фотографиями камигами-но-отоме? Или спецслужбы империи перебьют все население Водопадов?
— Расслабься! — служанка схватила со стола деревянную статуэтку, подпирающую несколько книг в золоченых переплетах, и с силой ударила ее бронзовым основанием точно в висок Йори, опрокинув этим ударом несчастную девушку на пол. — Все под контролем. Вы даже не представляете, насколько могущественные и темные силы потревожили, восстав против Юидая!
Мюра наслаждалась, свысока наблюдая за тем, как рыдает у ее ног и зажимает кровоточащую ссадину на своем виске одна из тех, к кому служанка-соглядатай слишком долго могла питать только тихую ненависть, вызванную бесконечной завистью.
— Зло правит миром, моя несчастная молодая госпожа. Почему? Потому что мы, демоны, не бываем наивны и доверчивы, как вы, глупые и слабые богини! — Мюра поставила статуэтку обратно на стол. — Ложь выдает себя за правду, а злодеи маскируются под святых. Так было и будет всегда!
Йори, дрожа от стыда и бессилия, давилась рвущимися из ее груди рыданиями.
— У вас не получится! — словно заклинание, твердила она. — У вас ничего не получится!
Смех злодеек был ей ответом.
Леди Кадзуми в великом смущении опустила глаза.
— Прошу простить, но обстоятельства вынуждают меня сообщить вам, что леди Хикари плохо чувствует себя после долгого и утомительного пути. Раны и лишения в ее почтенном возрасте переносятся очень тяжело, и сейчас она отдыхает под присмотром господина Мазару. Я сомневаюсь, что будет уместно побеспокоить нашу гостью.
— О да, Кадзуми-сама, — глава делегации представителей Инакавы почтительно склонился перед благородной дамой, влиятельнейшей и уважаемой в городе. — Мы ни в коем случае не желали побеспокоить гостей чересчур назойливым вниманием. Мы лишь хотели засвидетельствовать им свое почтение и расположение, но если…
Богатый промышленник и активный деятель городского совета, глава делегации запнулся и склонился еще ниже, увидев вошедшую в просторный холл особняка златовласую девочку в роскошном розово-рыжем кимоно с узором из алых и золотых цветов.
— Кадзуми-сама, я услышала голоса, — сказала Миваки, приближаясь к матери и кланяясь представителям Инакавы, которые не смели поднять головы перед ней. — Что-нибудь случилось? Кто эти люди?
— Они желали увидеться с вами, Кицунэ-сама. Поднести подарки и выразить свое почтение вам и вашей благородной матери.
— Мама не очень хорошо себя чувствует, — пользуясь, что посетители не смеют взглянуть на нее, Миваки подарила Кадзуми ехидную ухмылку. — Но не принять людей, пришедших выразить нам свою добрую волю, совершенно недопустимо.
— Зал для приемов полностью в вашем распоряжении, Кицунэ-сама, — ответила ей Кадзуми со столь же ехидной ухмылкой. — Позвольте проводить вас и ваших гостей туда.
Терять время не хотелось, и Кадзуми пошла на нарушение этикета, оставив Миваки наедине с делегацией Инакавы. Недовольство влиятельнейших граждан этого города ее нисколько не волновало. Они будут держать языки за зубами, сохраняя репутацию той, кого глубоко уважали, а большего от них и не требуется.
— Миваки хорошо играет свою роль, — сказала Масуми своей госпоже, когда они шли по коридору, удаляясь от зала для приемов. — Ваша идея с подменой агентов принцессы Мичиэ теперь не кажется мне столь уж безумной.
Да, юный скорпион сделает все как надо и ни о чем не будет сожалеть. Ложь, презрение и злорадство текут по ее венам вместо крови.
— Теперь осталась только леди Хикари, — певуче произнесла Кадзуми и улыбнулась с видом кошки, поймавшей неосторожную мышь. — Полагаю, что если в этот дом принесет еще какую-нибудь делегацию поклонников и обожателей, прекрасная камигами-но-отоме к тому времени уже преодолеет свой недуг и сможет поприветствовать их лично.
* * *Вышедший из Серой Скалы отряд самураев в полдень этого дня двигался по лесной дороге чересчур медленно.
Частично виною был глубокий снег, в котором вязли кони и люди, частично — поврежденные сани, груженные ранеными.
Сторонники Юидая уже несколько раз нападали на отряд, но ни один из атакующих так и не прорвался сквозь линию защитников и не нанес удара принцу Кано. Принц же, напротив, нанес врагам не один удар, пользуясь длинным тугим луком. Немало солдат Юидая осталось лежать вдоль дороги, получив стрелу в шею или смотровую прорезь шлема. Победы и вид удирающих врагов способствовали поддержанию хорошего расположения духа солдат, но медленное движение угнетало принца донельзя.
— Такими темпами мы только глубокой ночью до города доберемся, — ворчал он, поглядывая на солнце, склоняющееся к линии горизонта. — Как бы невесты не увяли и не стали сонными к тому времени!
Принц как мог поторапливал солдат, но около двух часов после полудня произошла еще одна малая заминка.
— Господин! — один из самураев вдруг подбежал к лидеру отряда и низко поклонился. — В лесу замечен и схвачен человек.
— Что?! Назойливость серых крыс Юидая уже начинает всерьез раздражать!
— Прошу прощения за то, что прерываю вашу гневную речь, мой господин, но спешу сообщить, что этот человек не стал убегать и сдался без сопротивления, как только наши собаки окружили его. Он назвался шиноби Ветвей, отправившимся навстречу нам по приказу его нанимательницы, леди Кадзуми.
— Шиноби Ветвей? Интересно.
— Да, он определенно из клана Фукуроу. Их белые глаза выдают принадлежность шиноби не хуже знаков селения на налобниках.
— Крайне маловероятно, что солдаты алого воина-дракона согласятся служить кому-либо из страны Камней или из людей Юидая, предавшего страну Ветвей ради союза с Северной Империей. Пусть приблизится, но будьте настороже. Мало ли…
Юэда, сильно нервничая, прошел мимо нескольких десятков спокойно наблюдающих за ним самураев и поклонился командиру отряда, сидящему на здоровенной бронированной лошади. Боевые псы, что скалили клыки и злобно рычали за спиной шиноби, да самурайские кони, не меньше собак разъяренные приближением чужака, заставляли шиноби дрожать в ужасе и вести себя максимально осторожно.
— Дана ли мне честь разговаривать с великим принцем Кано, наследником дайме Торио и будущим правителем Водопадов?
— Да, он перед тобой, воин, — самурай смотрел на откровенно трусящего шиноби с насмешливым снисхождением. — Что ты можешь мне сказать?
— Благородный господин, — ниндзя еще раз поклонился и поднял на руках аккуратно запечатанный конверт. — Леди Акизуки Кадзуми, нанявшая наш отряд для помощи в охране ее дома, просила сообщить вам, что путницы, навстречу которым выступил ваш отряд, стали гостьями в ее доме. Моя госпожа приказала доставить вам весть об этом, а благородные гостьи воспользовались случаем, чтобы отправить письмо.
— Письмо? — самурай принял конверт, проверил его на предмет наличия силовых схем или других ловушек и, не обнаружив их, открыл. — Интересно, что они там понаписали? Заочное признание в любви?
— Я не осведомлен о содержании письма, господин, — ответил Юэда. — Но леди Кадзуми говорила, что его написала леди Хикари, желающая поблагодарить вас за заботу и внимание к ее скромной персоне.
— Хорошо. Ты доставил письмо. Что-нибудь еще?
— Нет, мой господин. Это все, что было мне поручено.
— Ну что же, в таком случае прими небольшую добавку к плате за выполненное задание, — Кано запустил руку в притороченную к седлу сумку.
Юэда покрылся холодным потом, подумывая о том, что если враг заподозрит обман, то в руке самурая может появиться метательный нож или моток проволоки, которую он запросто может набросить на шею наглому плуту. Демоны бы разорвали эту Юмако! Снюхалась с горсткой предателей из клана Акизуки, а шею подставлять ради них должен Юэда!
Самурай вынул из сумки руку, держа в пальцах не оружие, а пачку не слишком крупных банкнот. Судя по толщине, тысячи три рю или около того.
— Это тебе за срочность доставки. Утром, говоришь, прибыли? Хорошо бегаешь, это заслуживает особого уважения.
Юэда рассыпался в благодарностях, принимая деньги, и поспешил удалиться.
Откуда этому железному болвану знать, что письмо написано не утром, а вечером прошлого дня? Юмако хотела отправить своего разведчика шпионить за приближающимся отрядом и вовсе без легенды, но Юэда наотрез отказался рисковать и согласился идти, лишь получив прикрытие. Он уже пару часов прятался в лесу, сопровождая ползущий черепашьим шагом отряд и отводя взгляды самураев с помощью гендзюцу, но вот попался собакам. Хорошо, что была легенда. Он не шпион, не враг. Просто доставил письмо.
Дело сделано. Пожалуй, можно убираться отсюда.
Теперь оставалось только вернуться в Инакаву и присоединиться к своей группе, которая к тому времени уже будет ждать его в условленном месте. Кто-то ведь должен тащить на себе пленников? Интриги и подмены мало интересовали Юэду. Главное — как можно скорее вернуться в безопасное селение Скалы. Вернуться с богатой добычей и славой. Не верилось даже, что у Юмако все получилось и в одном из самурайских кланов Инакавы нашлось достаточно тайных сторонников Юидая, готовых сотрудничать. Как и обещано. Легкие деньги.
Шиноби исчез за деревьями, а принц развернул письмо и в свете факелов неспешно прочел его.
— Ха! В каждой строчке радость от нашего скорого прибытия! Исстрадались девочки, по лесам прячась от разных злыдней. Ах, эта женская тоска по сильному мужскому плечу! И как всегда, тоскующие девочки в городе, а мужчины с крепкими плечами — в заснеженном лесу. Как несправедливо…
— Жаль, нет фотографий, — встрял с комментариями самурай в красной броне. — Я бы с удовольствием полюбовался на волшебного лисенка!
— Я тоже! — отозвался принц. — Жду не дождусь с ней знакомства. А ведь с лисенком еще и настоящая камигами-но-отоме! — молодой воин мечтательно вздохнул. — По возрасту бабушка уже, конечно, но говорят, что дочери богов никогда не стареют. Уверен, что она невообразимая красавица! Не зря же генерал Шичиро так много о ней говорил? Старик сойдет с ума, когда мы привезем в Серую Скалу богиню из его грез!
* * *Кадзуми подошла к зеркалу, висящему на стене ее личных апартаментов, и горделиво оглядела себя. Роскошное платье ее лежало на кровати, но, переодевшись в кимоно, хозяйка особняка не утратила ни крохи очарования и красоты. Был сменен стиль, оправа изменилась, но драгоценный камень сверкал столь же ярко.
— Долго же я ждала этого! — сказала она, любуясь своим отражением. — Благородная леди, знаменитая камигами-но-отоме, подруга величайшего из правителей этой страны и влиятельнейшая из женщин! Историческая личность, озаренная любовью и затуманенная глубокой трагедией… теперь все это — я! Мне посвящены стихи и прекрасная музыка! Восторги и восхищение людей обращены ко мне! Одним своим появлением я вдохновляю солдат на подвиги и дарую жителям страны уверенность в светлом будущем! Что скажете, Масуми-сан? — Кадзуми обернулась и, представляя себя во всей красе, кокетливо улыбнулась. — Гожусь я на роль богини?
— Кимоно леди Хикари прекрасно прячет отличия вашей фигуры и создает классический образ благородной дамы, — ответила девушка. — Уже сейчас несведущий человек мог бы принять вас за камигами-но-отоме. Но стражи Томео видели леди Хикари вблизи и легко заметят разницу меж вашими лицами.
— Да, над лицом придется поработать, а пока я просто не буду показываться на глаза солдатам, лояльным новой власти. Не беспокойтесь, когда принц Кано прибудет сюда, я…
Кадзуми сделала пару шагов к служанке и поклонилась с изяществом истинно благородной дамы.
— Счастлива познакомиться с вами, великий принц Кано. Позвольте представиться. Я — леди Маэда Хикари. Дайме Торио, ваш почтенный отец, был моим близким другом, и сейчас, глядя на вас, я могу лишь сожалеть о том, что его нет со мной рядом и он не может видеть, каким прекрасным юношей стал его сын!
— Голос и интонация подходят, — вздохнула Масуми. — Но хватит ли у вас смелости повторить свои слова под перекрестными взглядами сотен самураев, принца Кано и его телохранителей? Если хватит, то вы по праву можете называться одной из храбрейших женщин мира!