Но разум и быстрота в его глазах противоречили возрасту, который реял вокруг него подобно облаку. Независимо от внешней оболочки тела внутри явно проживал более молодой человек.
– Адмирал Маккой? – спросил Дейта.
– Леонард Х. Маккой? – прокаркал Башир.
Адмирал проигнорировал Дейту, чтобы искоса презрительно посмотреть на юного врача:
– А вы кого ждали? Танцующих девочек?
Дейта был удивлен, увидев, что Башир по-настоящему дрожит и краснеет. Молодой врач твердо удержал скальпель, когда зазвучала тревога, но посещение величайшего доктора Звездного Флота явно вызвало потерю самоконтроля.
Дейта увидел, что адмирал смотрит на него.
– Тебя я знаю, – сказал Маккой. Его голос был хриплым и низким. – Держу пари, ты не удивлен, не так ли?
– Фактически я удивлен, сэр.
Маккой сузил глаза.
– Предполагалось, что ты был андроидом.
– Теперь у меня есть чип эмоций, сэр.
Маккой выкатил глаза:
– Чего только не строят в эти дни. Представь себе, я нашел бы хорошее применение одному из таких чипов, запихнув его в старого друга в старые времена, когда…. – Маккой вновь обратил внимание на Башира. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, доктор, но разве у вас нет пациента вон на том столе?
Башир кивнул, быстро проверяя жизненные показатели Кирка на экране.
Маккой развернулся около Башира во главе хирургического стола:
– Хорошо, оттяни простыню. Дай мне посмотреть.
Башир понял, что имел в виду Маккой. Он убрал простынку, закрывающую лицо Кирка.
Немедленно глаза Маккоя заполнились слезами. Дейта увидел, как задрожала его челюсть.
– Ах, Джим, – вздохнул он почти неслышно, – Скотти был прав в конце концов.
Затем Маккой резко сел прямо в кресле, все эмоции исчезли с его лица. Он посмотрел на Башира.
– Джулиан Башир?
Башир кивнул.
– Это ты доставал Медотдел Звездного Флота на предмет всех старых записей Джима Кирка?
– Да, сэр.
– А кто-нибудь подумал порасспросить его личного врача?
Глаза Башира расширились:
– Мм, сэр, если быть честным … мы думали … хорошо, я думал, что вы мертвы ….
– Хорошо, я – не мертв! – рявкнул Маккой. Он стукнул себя в грудь, – Сто сорок четыре в следующем месяце. На моем третьем сердце, если можешь поверить. Каждый год выращивается новый набор легких. И у меня есть новых десять метров клонированных кишечников, корчащихся в моих кишках. И знаешь, почему?
Башир потряс головой.
– Я тоже не знаю, сынок, – он хлопнул по ручке своего кресла. Затем его рука нырнула в маленькую коробочку на поясе. Дейта услышал, как заскулили микро-сервомоторы, и древний адмирал легко поднялся из кресла и шагнул вперед характерным неторопливым движением носящего экзоскелет.
Маккой встал у края хирургического стола, изучая экран.
– Нейронный имплант. Рекурсивный рост усика. Ты изолировал энергопитание, но этого недостаточно. Слишком переплетено в сосудистом снабжении, искусственная запутанность дендритов…
– Искусственные дендриты? Это то, чем оно является? – взволнованно спросил Башир.
– Я видел такое раньше, – сказал Маккой, – Сигма Драконид VI. Или это был VII? Так или иначе, я должен был полностью отсечь мозжечок и затем повторно соединять целый мозг. Помогло, заметьте. Но подробности не важны. Тем более я все равно их не помню. Этот новый борговский – ерунда, только разновидность. К тому же намного проще.
Башир протянул ему скальпель. Маккой взглянул на него и где-то в своих скалистых чертах лица нашел теплую улыбку:
– Что ж, спасибо, сынок. Но те дни давно ушли, – он поднял руки вверх. Дейта знал – когда-то они творили чудеса, но теперь были худыми, как скелет, и тряслись.
Маккой постучал одним тонким пальцем по виску:
– Но у меня это все еще здесь. Ты слушаешь что я говорю, и все у нас получится отлично.
Дейта видел изумление в глазах Башира. Но молодой врач глядел на Маккоя на мгновение дольше, чем нужно.
– Хорошо …. – сказал адмирал с раздражением, – двигайся. Ты врач, а не хорта.
Башир кивнул и вернул силовой скальпель на череп Кирка.
Но Маккой мягко положил руку на предплечье молодого врача.
– Скажу тебе вот что, сынок. Сначала тебе надо обменять тот скальпель на восьмой. Забудем о сером веществе Джима на некоторое время. Сконцентрируемся на шунтировании некоторых из его артерий, потом перейдем к использванию лазера … богоугодного лазерного луча, словно мы вроде шаманов. И после того как мы до этого доберемся, то рассечем нервный путь с другой стороны импланта.
Когда Маккой начал объяснять методы, которые они будут использовать, Дейта отступил от операционного стола, зная, что его помощь больше не требуется. Ему нравилось наблюдать моментальное смешение сырого таланта и закаленного опыта, которое разворачивалось перед ним.
Райкер и Диана Трой прибыли через несколько минут после того, как врачи начали работать вместе. Чуть позже подошли Лафорж и Ворф. Вместе они наблюдали, как руки самого молодого поколения Звездного Флота, руководствуемого мудростью самого старого создавали новое чудо, которое ни один не смог бы выполнить без другого.
Когда последняя часть импланта была удалена, и Башир быстро зашил рану, объявив успешное завершение операции – Дейта увидел, как слезинка упала из поблескивающих глаз Маккоя.
Слезинка счастья, Дейта это знал.
И он задумался, кто через восемьдесят лет смог бы плакать за него.
ГЛАВА 36
Кирк услышал, как металлический скрежет моста раздирает камни Веридиана-III, и открыл глаза.
Он обонял пыль. Чувствовал жар веридианского солнца. Слышал скрип искривленных распорок, находящихся рядом. Слышал, как что-то стонало и двигалось среди них.
Кирк шагнул ближе. Его ботинки давили камешки и гравий, каждый звучал свежо и чисто. Он смотрел в путаницу искривленного металла. Там внутри кто-то попал в ловушку. «О, да», – подумал Кирк, – «я – там».
Дуальность его существования в этом месте не беспокоила его. Это казалось естественным.
Поднимался ветер пустыни, и Кирк чувствовал его как горячее дыхание преследующего хищника.
– Приближается, – сказал ему голос, подтверждая его собственные ощущения.
Кирк отвернулся от вида себя, слабо борющегося в обрушенном мосту.
Кто-то приближался, солнце позади него.
Кирк поднял руку, защищая глаза от яркого света. Смутно он понял, что солнце находится в другой части неба и что он понятия не имеет, что так ярко сияет позади этого… вулканца? Кирк узнал драгоценные камни и узор на одеждах.
Вулканец поднял руку, выставляя ладонь, и разделил пальцы в жесте и приветствия и прощания. Снова дуальность.
Откуда-то с вершины камней, возвышающихся над ним, что-то взрывалось. Полоса энергии пьяно неслась через небо, искрясь и потрескивая. Затем она исчезла. Но вулканец остался.
– Спок? – спросил Кирк.
– Он не среди нас, – объяснил вулканец. Затем он шагнул ближе.
Кирк улыбнулся, узнав его.
– Посол Сарек!
Отец Спока склонил голову, как будто много лет не слышал, чтобы кто-нибудь так его звал.
Кирк чувствовал, что должен извиниться за состояние, в котором он был. Если не для себя, то для другого себя, лежащего в обломках.
«При смерти», – подумал Кирк.
– Боюсь, что тут… небольшой беспорядок, – сказал Кирк. Посол изучал его, как будто ему нужно было об этом поговорить. Передать большую мудрость. Он передал.
– Нет необходимости беспокоиться о себе, капитан.
Кирк знал, из-за чего. Причину, что и он и Сарек должны встретиться так, как сейчас. Он слышал скрежет на камнях. Спускался кто – то еще. Сарек ждал, бриз раскачивал его одежды.
– Вы мертвы, и я умираю, не так ли? – спросил Кирк.
Сарек посмотрел на небо, остановив взгляд на чем-то, что Кирк не мог видеть.
– Вам снилось подобное прежде?
Кирк посмотрел вниз, на руки. Согнул их. Наблюдал как мускулы и сухожилия двигаются под кожей. Все было в изысканном фокусе. Каждое движение совершенно. Слишком реально.
– Это – сон?
Сарек повернулся к нему.
– Это – не вопрос. Логически, вы должны спросить себя: это сон?
– Вы имеете в виду сон, где я умираю.
– Вам снилось это всю вашу жизнь, разве не так?
– Когда мы соединились разумами, – сказал Кирк с внезапным пониманием, – Когда вы прибыли ко мне так давно, в поисках вашего сына…. Вы видели мои сны?
– Такова реальность.
– Поэтому вы теперь здесь?
– Как вы думаете?
Кирк улыбнулся.
– А, тогда это мой сон. И я – тот, кто устанавливает законы.
Сарек посмотрел на Кирка со скептическим выражением, как мог сделать только вулканец.
– Я не верю, что законы – то, за что вы отмечены.
Кирк отступил в сторону, когда Пикард промчался мимо него, спеша другому Кирку, в обломках.
Кирк отступил в сторону, когда Пикард промчался мимо него, спеша другому Кирку, в обломках.
– Он думает, что я умираю. Другой капитан «Энтерпрайза».
– Я сливался разумом и с ним тоже.
Кирк был заинтригован.
– Это то, что привело вас сюда? Поскольку есть кое-что, что мы все разделили?
– Или разделим, – ответил Сарек.
Нетерпение Кирка росло с этим сном.
– Я не люблю загадки.
– Здесь нет ни одной.
Кирк смотрел, как Пикард склонил голову в печали.
– Это неправильно, не так ли? Пикард думает – я умер. Потому что… – Кирк опустил руку, борясь, чтобы закончить свою мысль, пытаясь вспомнить кое-что, что он знал, что он должен знать, – Я не умирал здесь.
Сарек свернул одежды ближе к себе. Кирк был удивлен, каким хилым внезапно оказался старейший вулканец.
– Задайте этот вопрос себе, капитан. Вы всегда знали, как вы умрете, – глаза Сарека, казалось, впивались в него в него подобно фазерам. – Это сон?
Кирк даже не должен был думать об ответе:
– Нет. Вы это знаете.
Сарек кивнул:
– Так же, как и вы.
Тогда свет засиял позади вулканца снова. Он обернулся к нему, его одежды трепетали, как будто свет дул против него подобно ветру.
– Сарек, подождите!
Вулканец колебался.
– Если не здесь … тогда где? Когда?
Кирку казалось, что глаза Сарека были столь же ярки, как свет, который охватывал их обоих.
– Вы знаете, капитан. Вы всегда знали.
– Значит сон, который мне всегда снился, реален?
Тогда Сарек улыбнулся. Впервые Кирк видел, что его лицо выразило что-нибудь иное, нежели строгий стоицизм.
– Однажды вы научили моего сына песне, капитан, – годы Сарека таяли. Он был молод, силен, и его улыбка была великолепна, – Жизнь – всего лишь сон….
Кирк поднял руку, заслоняясь от блеска, который исходил от Сарека. Весь Веридиан растворился вокруг него. Его голос, их голоса, стали чем-то еще. Чем они всегда были.
Долгой жизни и процветания, капитан….
Но… насколько долгой …?
Посмотри на звёзды, Джеймс Т. Кирк… вторая направо… и прямо до утра…
Кирк искоса смотрел на ослепляющий свет, сияющий за его рукой, закрывающей глаза. Он попытался повернуть голову, но почувствовал внезапную боль, как будто кто-то пробил дыру в ней сквозную дыру.
– Выключите это, – сказал он. Заболело горло. Кирк кашлянул.
Свет исчез. Он увидел силуэт лампы на конце складной арматуры, отъезжающей назад.
Кто-то склонился над ним.
– Сарек…?
– Семьдесят восемь проклятых лет ты торчал Бог знает где. Теперь возвращаешься из мертвых, и первым делом оскорбляешь меня.
Глаза Кирка распахнулись.
– Боунз? Костоправ?
Он проигнорировал боль и сел, схватив друга за руку.
Но она казалась такой тонкой и…
Кирк увидел лицо Маккоя.
– Что случилось? Ты выглядишь… таким старым.
Маккой скривился:
– Я тоже рад тебя видеть, капитан.
Кирк огляделся. Он был в некоторого рода изоляторе. Отличного от того, к чему он привык. Большая площадь. Более маленькое оборудование. Рядом с его койкой были еще какие-то люди.
Он узнал их.
А почему бы нет? Он пытался убить некоторых из них.
Джорди Лафорж. Андроид Дейта. Ворф, клингон, который больше не был врагом. Женщину со сплошными черными зрачками он не узнал. И…
Кирк уставился на высокого человека с темной бородой.
– Коммандер Уилл Райкер?
Райкер выступил вперед. Протянул ему руку.
Кирк пожал её.
– Капитан Кирк. Это честь для нас, сэр.
Кирк вздохнул, не зная, откуда начать:
– Мое первое впечатление – то, что я спал. Но … я не спал, не так ли?
Райкер улыбнулся:
– Нет, сэр.
– Это – двадцать четвертое столетие?
Райкер кивнул:
– Значит вы помните то, что случилось на Веридиане?
Кирк потер затылок и почувствовал что-то, закрывающее там его кожу. Оттуда и приходила боль.
– Это там, где я был? Кто-то хотел запустить ракету, я вспоминаю. Мы остановили его.
– Да, сэр. Вы и капитан Пикард.
Кирк напрягся, поскольку он слышал это имя раньше.
– С вами все в порядке, капитан?
Маккой звякал вокруг Кирка. Кирк не знал, что создавало шум. Это звучало, как будто Маккою привязали что-то механическое к ногам, под одеждой.
– Конечно он в порядке, – пробормотал Маккой, – ему только что вскрыли голову и немного обрезали мозг. Почему бы ему не быть в порядке? Как будто он часто занимается подобным.
Кирк взглянул на Маккоя суженными глазами:
– Боунз … сколько тебе лет?
– Не начинай с меня. Я все еще твой врач.
– Капитан Кирк, – начал Райкер, – Я оставлю вас с адмиралом Маккоем, чтобы вы могли достигнуть… понимания ситуации. Но я должен знать, сэр. Вы помните, что случилось с вами после того, как вы помогали капитану Пикарду на Веридиане?
Кирк почувствовал, как каждый мускул в его теле напрягся при повторном упоминании этого имени. И внезапно он понял, что должен делать.
– Я помню падение, – сказал он, – кто – то говорил со мной … А потом я проснулся здесь.
Райкер хмуро кивнул:
– Ясно. Хорошо, если вы что-нибудь вспомните… Для нас очень важно узнать, как вы прибыли к нам.
– Поверьте мне, коммандер. У меня есть несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответы, – он обернулся к Маккою и недоверчиво уставился на него. – Адмирал Маккой?
Маккой махнул хилой рукой:
– Это длинная история.
Кирк не улыбнулся:
– Что насчет… Спока?
Маккой вздохнул:
– Давай начнем сначала, – он наклонялся вперед. – С волной Скотти бросился за тобой.
– Волна?
Маккой усмехнулся:
– Ты должен был быть там, Джим. У нас было свое время.
Кирк поглядел на Райкера и пожал плечами. Затем откинулся на койку и позволил начаться уроку истории.
Как только двери изолятора закрылись позади них, Райкер остановился в коридоре. Он должен был знать.
– Вы слышали, что он сказал, – сказал он Диане, – Он помнил Веридиан, затем проснулся здесь. И ничего между.
– Тем не менее он знал ваше имя, коммандер, – сказал Дейта.
– Он очень смущен, – предположила Диана, – Его чувства в сильном смятении. Особенно в его реакции на вид адмирала Маккоя. Кирк помнит его намного моложе.
– Но он солгал, когда сказал, что ничего не помнит? – спросил Райкер.
– Да, – сказала Диана, – Мне кажется, солгал.
– Тебе кажется. Но ты не уверена?
– Уилл, он внезапно перепрыгнул почти восемьдесят лет, в свое будущее. Естественно, что его чувства беспорядочны.
– Беспорядочны. В каком направлении?
Диана выглядела обеспокоенной:
– Оба раза, когда вы упомянули имя капитана Пикарда … я чувствовала такую … ненависть, исходящую от Кирка.
Райкер опросил Дейту, Лафоржа и Ворфа, замечали ли они подобное, и предположил:
– Возможно, Кирк обвиняет Пикарда в своей смерти на Веридиане?
– Это не было сосредоточенное впечатление, Уилл, – Диана задумалась на мгновение, – Это было подобно впечатлениям, которые я получаю от баджорцев, когда они думают о занятии кардасианами их мира. Как их чувства, когда они думают о злодеяниях совершенных кардассианами. Такая была реакция Кирка на капитана Пикарда.
– Нет никакой причины, почему Кирк должен чувствовать такое.
– Если только, – сказала Диана, – он не под влиянием программирования, которому был подвергнут.
– Даже после удаления имплантанта Борга?
Диана кивнула.
Райкер повернулся к Ворфу:
– Мистер Ворф, я хочу, чтобы вы держали Кирка под постоянным наблюдением. Но не позволяйте ему узнать об этом. Он не знаком с нашими технологиями. Если он не будет знать, что за ним наблюдают, возможно, он ошибется.
– Сэр, – сказал Ворф, – начиная с моего столкновения с Кирком на Кроносе, я разносторонне изучил исторические записи о нем. У меня создалось впечатление, что он человек не того типа, чтобы «ошибиться».
– Будем надеяться, что кто-то ошибется, – сказал Райкер, – Поскольку, если в ближайшее время мы не выясним, кто работает с Боргом, мы все будем запрограммированы. Точно так же как Кирк.
Остальные члены экипажа молчали, когда Райкер оглянулся на дверь в изолятор.
Человек за той дверью однажды был одним из самых больших героев Звездного Флота.
Теперь он мог быть его самым большим врагом.
И для спасения Федерации Райкер знал, что, если момент настанет, он может и должен предоставить Кирка его окончательной смерти, без малейшего колебания.
Он видел, что Диана ощутила в нем эти темные мысли, и отвернулась.
Райкер чувствовал остроту изоляции.
Хотел бы он знать, как чувствовал ее Кирк.
ГЛАВА 37
В одно мгновение, сверкнув подобно нежданному солнцу, «Челленджер» вышел из тени Нового Титана на свет.
Момент перехода сопровождался тетрион-импульсом, как это бывало на каждом обороте, который делал вокруг планеты великолепный корабль.