Минул час, а я не продвинулся ни на йоту в своих стараниях. Что со мной происходит? Слова, повторяемые неоднократно на протяжении последних нескольких недель, убедительные фразы, провозглашающие самые позитивные и конструктивные принципы из моей книги, теперь, стоило произнести их вслух, казались никчемными, аргументация неэффективной. Попробовал повторить с самого начала. Получилось ничуть не лучше. Словно скучающий школяр бубнит содержание прочитанной книги. Понятно, что текст тут ни при чем. Дело во мне. Не лежит у меня сердце к сегодняшнему цирковому представлению, отсюда и слова, в которые как ни старался я вдохнуть хоть искру жизни, звучали банально и бесцветно. Из раза в раз, повторяя их во всевозможных интервью, я стал походить скорее на попугая, чем на вестника успеха.
Оставался час до того, как мне следовало переодеться. Довольно ли будет этого времени, чтобы собраться и подготовить лучшую из моих речей? Все возможно. Я вскочил с постели, достал из дипломата пачку чистых карточек и разместился за небольшим восьмиугольным столиком у окна. Минут через двадцать швырнул ручку в противоположную стену. Меня охватило отчаяние. На одной из карточек я вывел единственное слово – «Авессалом!» То, что оставалось неосознанным, теперь осознал в полной мере. Наконец истина пробилась наружу, и от нее уже не скрыться. Сегодня вечером Марк Кристофер должен сделать наиважнейший выбор в жизни… Тодд или я… синий галстук или красный.
Почувствовав головокружение и тошноту, я рухнул на постель. Как перед огромной толпой и телекамерами изображать харизматика, полного энтузиазма, не сомневающегося в себе, когда сердце рвется на куски? Как? Я с головой зарылся в мягкую подушку; перед глазами возникла фотография в позолоченной рамке с Луизой, Тоддом и Гленном, которую ставил на каждую прикроватную тумбочку в каждом отеле каждого города. Представил, как они сидят в нашей гостиной и с волнением ожидают появления отца и мужа на огромном экране телевизора. Разве допустимо разочаровать их заурядным выступлением? Если подобное случится, завтрашние газеты запестрят заголовками типа «Мистер Успех терпит сокрушительное поражение на стадионе “Янки”»! Тут уж сомневаться не приходится. Боже ты мой!
Боже?
На тумбочке рядом с фотографией лежала Библия. Я поднялся и взял ее. Когда я был ребенком, матушка, перед тем как уложить нас спать, бывало, играла со мной в необычную игру. Мы наугад открывали Библию и на раскрывшейся странице наобум пальцем указывали на стих, который затем зачитывали вслух. Это, как уверяла она, особое послание от Бога, помогающее справиться с насущными проблемами. Я верил ей. Что ж, благодаря Александру Энтони, одно послание уже получил. Отчего бы не получить второе?
Произвольно раскрыв Библию и закрыв глаза, я повел пальцем по правой странице. Когда открыл, палец указывал на два стиха Евангелия от Матфея:
Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать; ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас[26].
Я осторожно закрыл Библию и впервые за две недели почувствовал, что нахожусь в гармонии с самим собой.
В десять пятнадцать Дэвид Коронет провел меня через просторную раздевалку стадиона «Янки», и мы вошли в переполненный дагаут[27], где я пожал руку доктору Пилу и трем выступившим уже ораторам, пожелавшим мне удачи. Прямо за основной базой была установлена огромная сцена, а тысячи складных стульев занимали внутреннюю часть поля. Далеко в центре внешнего поля я увидел уменьшенную копию Башни Успеха, вокруг которой маршировал, играя, духовой оркестр. Трибуны были забиты до отказа, толпа принялась скандировать: «Мистер Успех! Мистер Успех! Нам нужен мистер Успех!» Сколько раз на этом самом клочке земли раздавались схожие приветствия Руту, Геригу, Димаджио, Мэнтли и Мариси?[28] Я оцепенел и едва удержался, чтобы не сбежать. Скрыться. Не важно где!
Чья-то рука опустилась на правое плечо. Дэвид указал на три телевизионные камеры на штативах: две были установлены на лицевых линиях поля, а третья – на небольшом постаменте над насыпью питчера.
– Тот паренек в кепке для гольфа, у камеры на третьей базе, – прокричал Дэвид мне на ухо, – режиссер программы. Когда он подаст мне знак, я выйду, поднимусь на сцену, подойду к микрофону и представлю тебя. Как только услышишь: «Давайте-ка послушаем, что скажет нам мистер Успех!», выходи, не торопясь. Спокойно поднимайся по ступенькам. Поддай им жару. Пусть аплодисменты снесут над трибунами крышу. Уяснил?
Я кивнул.
– А где твои заметки? – забеспокоился он.
– Обойдусь без них.
– Ну даешь! Двадцать три минуты импровизации?
– Не совсем.
Из-за рева толпы я едва его слышал.
– Не совсем? Что ты этим хочешь сказать?
Тут человек в кепке для гольфа подал нам знак.
– Надеюсь, парень, ты знаешь, что делаешь, – прокричал Дэвид. – Удачи тебе!
– Спасибо, – поблагодарил я его, прочистил горло и достал носовой платок, чтобы вытереть со лба нервную испарину. – Боже, – прошептал я, – спаси и помилуй!
– Кстати, Марк, великолепно выглядишь, – оглянувшись, прокричал Дэвид, направляясь к сцене. – Костюмчик что надо. Весьма элегантный. И красный галстук тебе к лицу!
XX
НЕ ПОМНЮ, КАК ПРОИЗНОСИЛ РЕЧЬ. Помню, что вышел на расцвеченную флагами сцену с батареей микрофонов по центру, махал рукой и нервно улыбался в ответ на бурные аплодисменты.
Еще помню, как в конце выступления раскланивался и посылал воздушные поцелуи в колышущийся океан улыбающихся лиц. Позже Дэвид восторженно поведал: овации длились не менее двадцати минут. Из самой речи – ни слова. Полный ноль! Даже после того как Луиза прокрутила мне ее по видеомагнитофону, я не смог идентифицировать ни единой произнесенной тогда фразы.
Через пять дней после выступления на стадионе «Янки», в воскресенье 3 октября, «Goliath Books» поместила рекламу, занявшую целую страницу в тридцати ведущих газетах страны, где дословно была приведена моя речь. Правда, без вступительного приветствия и благодарности Дэвиду Коронету за великолепное представление меня публике.
Далее привожу запись этого выступления, напечатанного в одной из газет.
Ключ к лучшей жизниМужчина или женщина… чем бы ты ни был сейчас занят, но когда твоего слуха достигнут мои слова, оторвись от трудов своих тяжких и повседневных забот и протяни мне свою руку. Давай отправимся в путь познания, в дальнее путешествие духа, которое, надеюсь, изменит твою жизнь к лучшему.
Мы, ты и я не станем искать золото, серебро или нефть. Мы поищем нечто более ценное – ключ, обыкновенный ключ, открывающий двери нашей темницы и освобождающий нас от бремени несчастий, неискренности и неудач. И тогда у нас появится возможность реализовать свои мечты. Этот же ключ, если повезет его найти, откроет секретную дверцу клетки, где пребывает все человечество, и даст ответ на вопрос, веками мучавший людей…
Есть ли лучшая жизнь?
Нам внушают, что человек – всего-навсего неразумная особь, неспособная ничему научиться, если ее не обучать. Он изначально не может ни говорить, ни ходить, ни есть – ничего не умеет, только плачет.
За прошедшие века мы многому научились, но с возросшим знанием наш плач не ослаб. Слезы отчаяния, неудач, крушения надежд, жалости к себе, беспомощности и страха также имеют место быть среди нас, как и во времена Гомера, сокрушавшегося, что из всех созданий, дышащих воздухом и ползающих по земной тверди, не сыскать печальнее, чем человек.
Почему так происходит? Почему мы такие несчастные? Разве не нам говорили, что мы созданы по образу и подобию Божьему? Не нам ли даровано владычество над сим миром? Когда же мы отказались от своего образа? Когда отреклись от своей власти? Что пошло не так? Почему мы ощущаем себя столь же несчастными, как и наши предки, чья жизнь от рождения до смерти была примитивной борьбой за существование?
Неужели Господь отвернулся от нас? Неужели он устал от нашей неспособности использовать все преимущества разума и талантов, которыми он наделил нас, а также рая, который завещал нам? Неужели он обратил свой взор на другие миры, другие галактики, оставив нас на произвол судьбы? Сделал ли он это в силу своей безграничной мудрости намеренно после того, как вложил в каждого из нас столько противоречий, вопреки знанию о том, что они приведут к неизбежным проблемам?
Человек – единственное существо, способное краснеть, смеяться и быть столь нежным и любящим, а также единственное, которое неустанно истребляет собственный вид. Почему? Почему он убивает, крадет, насилует, грабит, обманывает и лицемерит, по природе своей являясь вершиной эволюции? Почему он своими глупыми поступками обрекает себя на рабство, страдания, неудачи и разочарования, представляя собой центр мироздания, на ком лежит благословление Господне? Найдется ли у нас хоть одна причина после многих тысячелетий, проведенных в столь жалком состоянии, поверить в перемены к лучшему и в лучшую жизнь?
Человек – единственное существо, способное краснеть, смеяться и быть столь нежным и любящим, а также единственное, которое неустанно истребляет собственный вид. Почему? Почему он убивает, крадет, насилует, грабит, обманывает и лицемерит, по природе своей являясь вершиной эволюции? Почему он своими глупыми поступками обрекает себя на рабство, страдания, неудачи и разочарования, представляя собой центр мироздания, на ком лежит благословление Господне? Найдется ли у нас хоть одна причина после многих тысячелетий, проведенных в столь жалком состоянии, поверить в перемены к лучшему и в лучшую жизнь?
Это цель нашего путешествия, твоего и моего, поэтому внимай моим словам. То, чего мы вместе достигнем, определит нашу дальнейшую судьбу.
Давай отправимся в путь, как и все путешествующие, предварительно установив, когда и откуда. Ответь на пять вопросов, чтобы точно знать свое местоположение на карте жизненных дорог.
Являешься ли ты хозяином собственной жизни?
Находишься ли ты в гармонии с самим собой и окружающим миром?
Гордишься ли своими достижениями?
Наслаждаешься ли ты и твоя семья плодами своего труда?
Счастлив и доволен ли ты?
Простые вопросы, не правда ли? Но в то же время необычайно сложные. Больно. Больно потому, что те, кто способен правдиво и утвердительно ответить на все пять, встречаются так же редко, как и безупречный бриллиант в двадцать каратов. Собери этих счастливчиков со всех концов света и увидишь: они лишь малая толика шестимиллиардного населения земли.
Почему? Почему мы не можем жить в мире и спокойствии с чувством гордости, удовлетворенности и счастья на этой щедрой планете, дарованной нам с безграничной любовью?
Неужели мы всего лишь марионетки, актеры и актрисы на сцене, играющие свои роли исключительно по сценарию пророчеств, выстраданных мудрецами прошлого. Прав ли был Иов, восклицая: «Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями»?[29] Оплакивал ли Софокл нашу истинную судьбу, когда вопрошал: «Какой беды не сотворит человек? Какого бремени не снесет?» Или Лукреций, когда, опуская перо в чернила, писал: «О, жалкий человеческий разум! О, ослепленные чудовища! В какой кромешной тьме, где на каждом шагу поджидают ужасные опасности, протекает их жизнь от рождения до смерти!»
Легко насмехаться над попытками человека жить лучше, особенно после того, как его изгнали из Эдема. Множество последователей снискали те, кто с презрением утверждает: все смертные – глупцы, рожденные с петлей на шее. Их слова, многократно повторенные в истории и литературе, позволяют нам найти себе оправдание, когда мы ошибаемся, когда устаем от попыток улучшить свою жизнь, когда повержены независящими от нас высшими силами, когда череда неудач полностью истощила наши ресурсы. Каким-то чудесным образом поражение кажется не столь сокрушительным при осознании того, что такая судьба была предначертана великими мудрецами. Итак, после непродолжительной борьбы мы можем позволить себе медленно погружаться в пучину заурядности, или глубоко запрятать свой истинный потенциал, или с чувством горечи и жалости к себе брести сквозь годы, которые могли бы быть лучшими в нашей жизни, и лишь мельком представлять то, что упустили. Итак, пророчество сбылось.
Почему мы допустили эту трагедию? Почему позволили этой чуме неудач и несчастья поглотить нас? Почему мы, научившиеся побеждать смертельные болезни, летать к далеким планетам, наблюдать за событиями, происходящими за тысячи миль от наших комфортных домов, создавать машины, готовые исполнить любые наши желания, трансплантировать органы и даже зарождать жизнь в пробирке, имеем столь ничтожную веру в себя и свои таланты?
Неужели мрачные пророчества прошлого и настоящего – истина? Неужели наша жизнь бесцельна? А мир, этот крутящийся шарик, где мы обитаем, не более чем муравейник, в котором одни добывают пищу, другие заботятся о потомстве, а третьи вечно голодны, и все в нем снуют вдоль и поперек по небольшому холмику над землей? Неужели наша жизнь, наше ценнейшее достояние, не более чем кратковременный проблеск между двумя вечностями, и второго шанса нам не дано?
Почему в наиболее преуспевающей и жизнелюбивой нации из когда-либо существовавших ежегодно более трехсот тысяч человек предпринимают попытку суицида? Почему мы настолько неспособны справиться с перипетиями судьбы, что за прошлый год в стране было выписано более пятидесяти миллионов рецептов валиума? Почему каждые двадцать четыре часа нам приходится констатировать наличие более чем четырех тысяч новых случаев душевных расстройств и беспомощно наблюдать за растущей в геометрической прогрессии численностью наркоманов и алкоголиков? Неужели именно так мы должны жить: ежедневно пугаясь очередной неудачи до такой степени, что готовы выброситься из окна, даже если это будет наш последний полет?
Должен же быть лучший способ жить.
И он есть!
Когда нам было даровано владычество над миром, мы также получили неограниченную власть над собой. Господь не штурман. Он никогда не стремился проложить курс для каждого из нас и таким образом поработить. Наоборот, Господь наделил каждого из нас интеллектом, талантами и проницательностью, чтобы мы благодаря им проложили собственный курс, написали собственную Книгу Жизни, руководствуясь собственным выбором.
Выбор! Вот ключ ко всему! У вас есть из чего выбирать. Совсем необязательно проводить жизнь, барахтаясь на волнах неудач, невежества, кручины, нищеты, стыда и жалости к самому себе. Однако постойте-ка! Если это – правда, почему же столь многие из нас обрекли себя на такое жалкое существование? Найдется ли глупец, который выберет неудачу вместо успеха, невежество вместо знания, нищету вместо богатства? Ни одного! Тогда как объяснить тот факт, что большая часть населения земли продолжает существовать в этой беспроглядной посредственности, с неосуществленными мечтами, чувством разочарования, зависти, лишенная уверенности и самоуважения, неспособная выполнять даже свои повседневные обязанности? А еще печальная, несказанно печальная от того, что каждый новый день несет не свежие ростки надежды, а все больше сорняков отчаяния?
Ответ прост и очевиден. Те, кого постоянно преследуют несчастья и неудачи, никогда не пробовали изменить жизнь к лучшему, поскольку никогда не осознавали, что у них есть право выбора! Жизнь для них никогда не была игрой разума, в которой поиск, тяжкий труд, мужество и настойчивость могут превратить неудачу в успех, отчаяние – в счастье. Однако весь этот легион неудачников представляет свою жизнь вроде войны, на которой они всегда в глухой обороне, вынужденные бросать свои ничтожные внутренние силы против значительно превосходящего числом противника. Войны, где они обречены на поражение, ибо свято верят, что их единственный выбор – выжить или умереть. Как печально!
Если вам знакома горечь поражения, если вы уверены, что трудясь в поте лица своего, единственное, чего достигнете, – очередная неудача, после которой вновь будете засыпать со слезами отчаяния и безнадежности на глазах, то позвольте распахнуть перед вами черный занавес. Присмотритесь. Прикиньте, что еще вам доступно. Какой выбор вы можете сделать прямо сейчас, независимо от вашего нынешнего положения, чтобы прожить остаток жизни так, как желал вам Творец – во славе, а не в стыде.
Примите эти слова как собственные. Впустите их в свое сердце и позвольте сим древним принципам, позабытым правилам, этим священным канонам прошлого – всем им стать публичным объявлением о ваших намерениях жить лучше. Это станет вашим собственным манифестом…
Столь многие из нас каждое утро просыпаются со страхом в сердце. Осознание еще одного дня, наполненного тяжелым трудом и подчинением за столь малое вознаграждение, – настоящая агония. Мы умываемся, одеваем костюм и неохотно вылезаем из своего кокона, чтобы противостоять внешнему миру, который в нашем представлении только и желает поглотить или раздавить нас. Эта мука повторяется изо дня в день с той лишь разницей, что с возрастом часы тянутся дольше. Тело изнурено. Разум тускнеет. Ответственность возрастает. Будущее туманно. Наконец, день заканчивается. Благословенный сон. Забвение. И затем снова восходит солнце.
Я выбираю лучшую жизнь!Впредь каждое утро я буду вставать и падать на колени, и благодарить Господа за дар, который лишь он один может преподнести – за новый день. Это поистине бесценно. Если когда-нибудь не почувствую себя благодарным или с пренебрежением отнесусь к подобному чуду, мне достаточно только открыть в утренней газете страницу некрологов и пробежать по длинному списку фамилий – фамилий тех, кто, невзирая на мои проблемы, с радостью поменялся бы со мной местами. На погосте не существует проблем. Однако лучше я буду здесь, чем там. Я благодарен за эту возможность, и сегодня она будет выражена во всех моих делах и поступках. Солнечные часы отсчитывают минуты, лишь пока светит солнце, но я исчислю их все. Буду ценить каждую минуту. Я бессмертен, пока не закончу свою работу, и она только началась. Спасибо тебе, Боже, за эти новые часы и минуты. Сегодня я должен доказать, что твоя вера в меня не была напрасной. Я выхожу из дома с улыбкой. Птицы – когда в последний раз слышал их пение? Как я счастлив, пребывая здесь.