Теперь Эйхгорн просто повторит все то же самое в более крупном масштабе.
Конечно, о какой-либо авионике можно сразу забыть. Никаких навигационных приборов, никакой радиостанции… да и с кем здесь связываться? Только основная конструкция — фюзеляж, крыло, хвостовое оперение, пропеллер, шасси.
Все это можно сделать из простой фанеры — как делали на самой заре авиастроения. Но на таком самолете Эйхгорну лететь не хотелось. Нужен металл. Лучше всего дюралюминий. Некоторые используют пластик, но он на поверку оказывается менее эффективен. К тому же пластик в здешних условиях достать явно невозможно, а вот с металлом попроще.
Дюралюминий — это сплав алюминия, меди и магния с добавками марганца. И с алюминием все неожиданно оказалось очень легко. Он в этих местах действительно встречается в самородном состоянии, стоит дешево и доступен любому желающему. Хотя в быту почему-то используется редко.
Не возникло проблем и с медью. Как и на Земле, здесь ее знали с самых древних времен и использовали буквально везде.
Без труда Эйхгорн добыл и магний. Магнезит в этих краях известен хорошо, даже применяется в кирпичном производстве. Обжегши его, Эйхгорн получил оксид магния, а уже из него, электролизом — чистый магний.
Эти свои эксперименты Эйхгорн выдавал за часть учебного процесса. Он подробно комментировал, что делает — и, надо заметить, маленьким королятам это ужасно нравилось. Дофин наблюдал за обжигом магнезита с разинутым ртом, явно уверенный, что перед ним волшебство.
Увидев, как им интересно, Эйхгорн повел детей (и себя) на экскурсию в кузницу. Та скромно притулилась между конюшней и казармами стражи, ужасно дымя и шумя.
Внутри трудился королевский кузнец — широкоплечий хромой старик, очень искусный мастер. Кажется, он мог выковать буквально все — недаром же его взяли на такую службу.
Когда к кузнице подошел Эйхгорн с детьми, ее хозяин как раз подковывал лошадь. Во дворе имелся станок, куда заводили коней, но кузнец никогда им не пользовался. Даже самых бешеных рысаков он легко усмирял, а подковы делал за два нагрева, едва бросив взгляд на копыто.
Одним движением старик хватал ногу лошади и зажимал меж колен. Мгновенно отгибал гвозди и сбивал старую подкову, чистил ножом стрелку и подрезал копыто. Примеривал еще горячую, шипящую подкову, чуть подправлял молотком, охлаждал в ведре с водой и в считаные секунды прибивал к копыту. Потом скусывал концы гвоздей клещами, слегка прохаживался рашпилем — и лошадь уже «переобута».
Кроме этого хромца в кузнице работали два подмастерья. Втроем они обслуживали всю королевскую армию и стражу — ковали латы, оружие, арбалетные болты. Старый мастер делал тончайшие шпаги и тяжелые алебарды, ажурные каминные решетки и невесомые на вид канделябры. И для Эйхгорна он тоже выполнил уже немало заказов — неизменно дивясь чудачествам придворного волшебника.
Сегодняшний заказ вызвал у него особенное удивление. Эйхгорн начертил целую кучу изделий — этакие нелепые огромные доспехи, которые непонятно для чего могут быть нужны. Кузнец рассматривал листы бумаги битый час, чесал в затылке, то и дело уточняя какие-то мелочи.
А сильнее всего его удивило то, что и сплав нужен какой-то заковыристый. Обычное железо, никель или бронза не подойдут, нужна нержавеющая сталь и некая совсем уж странная смесь под названием «дюралюминий».
— Хотя нет, лучше кольчугалюминий, — тут же передумал Эйхгорн. — Для этого придется немножко изменить пропорции и добавить немного никеля.
— Еще и никеля? — почесал в затылке кузнец. — Это зачем же, мэтр?
— Чтобы повысить прочность. Будет очень легкий и крепкий металл.
— Мэтр, а вы уверены, что это не запрещенные знания? — усомнился кузнец.
— Запрещенные?.. Кем запрещенные?.. — забеспокоился Эйхгорн.
— Да почем я знаю ваши волшебнические правила? Вдруг почну я ковать, как вы мне тут объясняете, а назавтра явится сюда кто из вашей братии, да и обратит меня в жабу! Не будет такого?
— Не будет.
— Уверены? А то я ж человек маленький, свое ремесло знаю, а в чужие не лезу. Мне волшебства вашего даром не нужно — от него, почитай, неприятностей боле огребешь, чем выгоды…
— Здесь вообще нет никакого волшебства, — терпеливо сказал Эйхгорн. — Даю слово. Это самые обыкновенные легирующие добавки. Нержавеющую сталь вы же делать умеете? Здесь то же самое.
— Хорошо, коли так, — все еще с сомнением протянул кузнец, беря лист с подробной рецептурой. — Уж поверю вам, мэтр.
По крайней мере, в дворцовой кузнице имелись все условия. Армия у парибульских королей всегда была малюсенькой, но бравой, и на амуницию не скупились. Еще при деде нынешнего короля здесь положили превосходную плавильную печь — небольшую, уступающую земным домнам и мартенам, но отвечающую всем требованиям.
И однако дело обещало затянуться надолго. У кузнеца с подмастерьями хватало работы и без выкрутасов придворного волшебника. А металла даже для сверхлегкого самолета нужно очень немало.
Но это все-таки дело решаемое. Планер Эйхгорн сварганит. Гораздо важнее другой вопрос — как заставить эту конструкцию взлететь?
Двигатель. Двигатель — это чертовски большая проблема. Топливо для него Эйхгорн сделать сможет — он уже узнал, нефть тут встречается, и ее даже используют в строительстве. Перегонный аппарат у Эйхгорна уже есть и отлично показал себя в деле — керосин из нефти он получит без труда.
Но куда его заливать? Эйхгорн не обманывал себя, считая, будто сможет сделать в этом средневековье хотя бы поршневой двигатель внутреннего сгорания.
О реактивном он даже не мечтал.
Хотя нет, он сможет, конечно. Не атомный реактор все-таки. Только уйдут на это многие месяцы. Многие месяцы кропотливого труда… и не то чтобы Эйхгорн возражал, но тогда уж быстрее пешком дойти.
Он прикинул расстояние по королевской карте — до вожделенного Ибудуна отсюда шестьсот-семьсот километров. Вполне преодолеваемое расстояние, особенно если обзавестись той же бричкой с парой лошадей. На это у Эйхгорна наличных средств уже хватает.
Правда, добрая половина пути идет через пустыню. Вообще, если верить карте и рассказам местных, Нбойлех большей частью расположен в песках.
Так или иначе, этот вариант Эйхгорн оставил про запас. Пока что он решил работать над самолетом и искать способ упростить производство двигателя. Его уже здорово выручил самородный алюминий — наверняка в этом мире найдется еще что-нибудь, способное оказаться полезным. То же волшебство… Эйхгорна аж передернуло при этой мысли. Раньше он и помыслить не мог, что будет всерьез обдумывать, как приспособить магию к авиастроению.
— Используй то, что под рукою, и не ищи себе другого, — сделал аудиозаметку Эйхгорн.
Теперь его жизнь вошла в рутинную колею. Утром он занимался с королевскими детьми, днем сам учился у кузнеца его ремеслу, а вечерами просиживал в лаборатории, пытаясь решить проблему с силовой установкой.
В поисках решения Эйхгорн опросил чуть ли не всех ремесленников Альбруина и перерыл кучу книг в городской лавке. К его огромному разочарованию, приобрести Озирскую энциклопедию так и не удалось — когда Эйхгорн наконец явился с деньгами, та оказалась уже продана. Ее купил какой-то заезжий купец — мол, жена у него книгочейка, будет ей подарочек.
И это, разумеется, был единственный экземпляр. Торговец только развел руками — мол, кто же знал? Это Луномеры, да «Домохозяйку» разбирают, как горячие пирожки, «Обучатель» тоже в каждом доме имеется, а энциклопедия… два года пылилась себе, кроме мэтра никто не интересовался. Больно уж дорогая, стерва, простому человечку не укупить. И вот нате вам.
Конечно, Эйхгорн не рассчитывал найти в этой энциклопедии инструкцию по сборке двигателя. Но все равно досадно.
Зато он купил и проштудировал другую книжку — «Путешествие в Нбойлех» Жуаля Гетуорре. Написавший ее путешественник прожил четыре года на западном побережье Нбойлеха и оставил подробное описание его обычаев, а особенно — города Ибудун. И хотя географические, исторические и культурологические сведения то и дело перемежались размышлениями на отвлеченные темы и жалобами по поводу скверного климата, Эйхгорн почерпнул из книжицы немало полезного.
День шел за днем, неделя за неделей. Недели, правда, отсчитывал только Эйхгорн — по местному календарю заканчивалась луна Скарабея и начиналась луна Лебедя.
Все с нетерпением ждали десятое число — Фарфоровый Лебедь, или Сытый День. Если три луны назад, в день Фарфорового Ястреба, люд упивался спиртным, то теперь будет обжираться. На площадях выставят столы с угощением, а корчмари сделают тройную выручку. Страшно представить, сколько скота будет зарезано и сколько народу сляжет с несварением.
А позади кузницы продолжали копиться кольчугалюминиевые листы. Их становилось все больше. Эйхгорн по-прежнему искал альтернативное решение для двигателя, но все чаще задумывался о том, чтобы просто его сделать. В конце концов, технологию он знает назубок — вопрос лишь в том, как выточить с достаточной точностью детали, не имея даже элементарных станков.
А позади кузницы продолжали копиться кольчугалюминиевые листы. Их становилось все больше. Эйхгорн по-прежнему искал альтернативное решение для двигателя, но все чаще задумывался о том, чтобы просто его сделать. В конце концов, технологию он знает назубок — вопрос лишь в том, как выточить с достаточной точностью детали, не имея даже элементарных станков.
Может, вначале сделать станок?..
А потом Эйхгорн неожиданно нашел решение. Причем там, где вовсе не надеялся его найти — на поварне. Та волшебная штука, которая заменяла местным холодильник — хладкамень. Во время беседы с поваром (тот интересовался самогонкой в качестве ингредиента), случайно было упомянуто, что существует и полная его противоположность — жаркамень. Эйхгорну даже такой показали — правда, совсем маленький, уже почти истощившийся и явно не пригодный для чего-то серьезного. Однако к середине луны в городе ожидали купца с такими камнями — и товар, несмотря на дороговизну, всегда пользовался спросом.
Вот теперь техническая мысль Эйхгорна заработала на полную катушку. Относительно небольшой предмет, постоянно выдающий очень высокую температуру. Без топлива, без какой-либо внешней поддержки. При этом он постепенно уменьшается в размерах, фактически сжигая самое себя, но хватает его на довольно долгий срок.
Имея такую штуку, можно значительно упростить устройство ДВС. Не нужно подавать топливо извне. Не нужно его воспламенять. Можно убрать из конструкции карбюратор и множество других частей. Фактически, достаточно кривошипно-шатунного механизма… и некой дополнительной системы.
А какой бы шикарный на этих жаркамнях получился реактивный двигатель! Эйхгорн мысленно даже сделал зарубку в памяти.
Следующие двое суток он почти не вылезал с поварни. Неустанно экспериментировал с единственными в его распоряжении жаркамнем и хладкамнем — выяснял конкретные свойства, замерял уровень температур, испытывал их при взаимодействии с различными веществами и друг с другом.
И постепенно Эйхгорн пришел к чему-то крайне интересному. Однако то, что теперь крутилось у него в голове, уже совсем мало походило на двигатель внутреннего сгорания и требовало какого-то нового названия.
Термодвигатель, быть может?..
После того, как идея оформилась, Эйхгорн почти перестал спать. Ночь за ночью он просиживал над ворохом чертежей, создавая принципиально новый тип силовой установки. Задачка ему досталась та еще — не было ведь даже нормального кульмана, не говоря уж о компьютере. В смартфоне имелась парочка способных пригодиться программ, но он уже давно приказал долго жить.
К тому же следовало ориентироваться на здешние технологии. Только то, что можно сковать в средневековой кузнице. И хотя сковать там на поверку оказалось возможно больше, чем Эйхгорн думал, но далеко не все.
Взять хоть самые обычные винты и гайки. Пустячок, ерунда, но здесь подобного не найти днем с огнем. На Земле винты стали употребляться только в восемнадцатом веке — до этого их не было и там. А сделать такую фигулинку своими руками не так-то просто. Без специального станка — просто чудовищная морока.
Но Эйхгорн был не из тех, кого пугают трудности. И у него имелся нож выживания со множеством лезвий. День за днем он сидел в кузнице и терпеливо вытачивал наружную резьбу на кусочках стали.
— Мэтр, а для чего вам эти гвоздики с насечкой? — полюбопытствовал как-то Еонек.
— Это не гвоздики, а винтики, — ответил Эйхгорн.
— И для чего они?
— Завинчивать.
— Завин… чивать?..
— Вставлять так, чтобы потом не вываливалось, — слегка промедлил Эйхгорн.
Ну вот сами попробуйте объяснить, что означает слово «завинчивать».
Так или иначе, дело двигалось. Медленно, постоянно спотыкаясь на самых внезапных местах, но двигалось. Кольчугалюминиевые листы постепенно приобретали форму планера. Эйхгорн снова связался с тем медником, который сделал водовод для унитаза — искусный мастер немало помог в работе, хотя по деньгам драл нещадно.
Вообще, деньги утекали, как из лопнувшей трубы. Выигранные у речного тролля монеты очень пригодились, но Эйхгорн все равно не мог дождаться очередного Малахитового дня. Он сумрачно подсчитывал расходы, и выходило, что в итоге самолет обойдется в какие-то невообразимые суммы.
Один металл чего стоит!
А ведь предстояло еще приобрести жаркамень. Эйхгорну не требовался особенно крупный, но и совсем маленький не подходил. Для его модели термодвигателя был нужен камень примерно дециметрового диаметра. Исходя из предварительных расчетов, срок таяния такого составляет около трех лет, однако годен для работы он будет лишь первые полгода. Потом температура снизится ниже минимально необходимой.
По счастью, у купца, который привез их на базар в день Костяного Лебедя, нашелся как раз подходящий. Хотя выложить за него пришлось аж шесть золотых регентеров — настоящая обдираловка.
Впрочем, завидовать купцу не приходилось. Каково бы ни было происхождение этих жаркамней, действовали они круглосуточно, «выключить» их не получалось. Владелец держал их в специальном огнеупорном сундуке, но тот все равно раскалялся сильнее любой печи. Купец и двое его слуг ходили почти голышом и страшно потели, постоянно находясь рядом со своим товаром.
При этом жаркамни вполне можно было держать голыми руками. Да, горячие, но не обжигающе. Если использовать вместо грелки, можно даже ни во что не завертывать. Весь свой жар эти удивительные булыжники отдавали вовне, сами нагреться просто не успевая.
Эйхгорн приобрел камень чуть больше нужного размера. Он рассчитывал, что когда машина будет полностью закончена, тот как раз достаточно сократится. Корпус для двигателя медник уже отлил — прекрасный бронзовый корпус. С традиционным ДВС эта штука не имела уже вообще ничего общего — по ходу работы Эйхгорн вносил все новые изменения.
Но она обещала заработать. Эйхгорн перепроверил расчеты четырежды. А потом на всякий случай еще и в пятый раз — на бумаге.
Дольше всего пришлось думать над приспособлением для сброса лишнего тепла. Именно потому, что жаркамень не выключался. В конце концов Эйхгорн пришел к своего рода задвижке — во время простоя та оставалась открыта, нещадно нагревая воздух вокруг. А после закрытия тепло жаркамня концентрировалось в ограниченном пространстве, и двигатель приходил в действие, заставляя крутиться пропеллер.
В отличие от фюзеляжа, пропеллер Эйхгорн сделал из дерева. Да и вообще постарался заменить деревом все, что возможно — его проще обрабатывать, и обходится не в пример дешевле. Сиденье, штурвал, педали, грузоотсек…
Часть металла удалось получить за так — в дворцовом арсенале имелся хороший запас железа и меди, — но алюминий там отсутствовал напрочь. Никель тоже. Их приходилось приобретать у королевских поставщиков, а те уж драли по три шкуры! Кое-что Эйхгорн даже выписал из-за границы.
Приобретая все новые материалы, расплачиваясь с медником, столяром, стеклодувом и другими мастерами, он иногда думал, что стоило все же купить ковер-самолет. Двести золотых — сумма немалая, но для придворного волшебника вполне подъемная.
Если запастись терпением.
Глава 30
Закончилась луна Лебедя и началась луна Тигра. В Парибул пришла весна — впрочем, от зимы она почти не отличалась. Разве что температура теперь даже по ночам стояла выше комнатной.
Эйхгорн, проведший в этом королевстве уже четыре месяца, рвался в дорогу. Он окончательно довел до ума свой термодвигатель, достроил планер и теперь подбивал последние мелочи.
Парашют, например — Эйхгорн не собирался подниматься без него в воздух. Он приобрел большой отрез плотной ткани и множество тонких веревок для строп, а вместо ранца использовал собственный рюкзак. Но даже несмотря на то, что запасным парашютом Эйхгорн решил пренебречь, создать действующую модель удалось далеко не сразу.
К тому же постоянно отвлекал король. По-прежнему уйма времени уходила на репетиторство, а тут еще всякая бессмысленная чепуха.
В день Свинцового Тигра, например, его величество вдруг решил, что королевству жизненно необходим герб. Строго говоря, у Парибула он уже был — два скрещенных меча и щит на синем фоне, — но Флексигласу Первому почему-то стало казаться, что это слишком скучно.
Так что он созвал советников и приказал составить новый герб. Никто из них не отличался художественными способностями и не увлекался геральдикой, так что дело шло вяло. К тому же в Парибуле не было никаких заметных достопримечательностей, он не был знаменит каким-то промыслом и не мог похвастаться богатой историей. Что помещать-то на герб?
Кравчий предложил поместить то единственное, чем Парибул славен — земные плоды. Сверху синий фон (небо), а снизу зеленый (трава). И на этом фоне тучного быка, брабулякра и картофелину.