Бердыев подошел к заложникам. Он не церемонился. Пальцем указывал на заложников: ты, ты, ты… на выход! Быстро!
Заложники повиновались. Двенадцать человек вышли на причал, где их встретили Виктор Черко, Степан Рыглов, Марат и Захаров. Они повели американцев к главному корпусу, в актовый зал, где находились связист банды, Шестис, и Рахим. Шестис тут же поднялся в кабинет директора пансионата, доложив:
– Командир, двенадцать заложников доставлены в актовый зал.
– Хорошо! – кивнул Гаев. – Ступай, передай Марату и Степану, чтобы перенесли главный заряд на теплоход и установили прямо в кормовом салоне, на виду у заложников. Они должны постоянно находиться в страхе.
– И так, по-моему, некоторые из них наделали в штаны…
– Ничего. Пусть Степан, после того как установит заряд, передаст приказ Захарову организовать охрану заложников. Жрать им дадим после восьми часов, пусть отберут пару баб приготовить ужин. И сразу возвращайся. Я буду ждать тебя здесь со спутниковой станцией.
– Я быстро!
Гаев, махнув рукой, прикурил очередную сигарету.
На теплоходе Иса устанавливал свой порядок. Десятерых заложников – шестерых мужчин и четырех женщин – он усадил на крайние ряды салона. Распределил бандитов для охраны. Принял от Марата и Рахима главный заряд – тяжелый, окутанный проводами с антенной металлический цилиндр высотой в полметра и диаметром сантиметров тридцать. Когда внесли заряд, заложники начали шептаться между собой.
– Молчать, твари! – гаркнул на них Иса. – Без моего разрешения ни одна сука не имеет права раскрывать пасть.
– Ты им объясни, Иса, – усмехнулся Бердыев, – что за штуковину поставили в салон, они и успокоятся.
Исмаилов осмотрел притихших заложников, указал на цилиндр:
– Чтобы было понятно, это – мощное взрывное устройство, способное разнести на мелкие куски теплоход вместе со всеми вами. На очень мелкие… Это для того, чтобы у русских и ваших соотечественников не возникло желания освободить вас силой. Вы получите свободу только после того, как мы получим за вас деньги. Другого варианта нет. Выберите из баб повариху, чтобы сделала на всех ужин. Ее – ко мне, остальным разрешаю подготовить места для отдыха лежа, но не выходя за пределы отведенной вам зоны. – Исмаилов кивнул Бердыеву: – Повариху в камбуз! За охрану отвечаешь ты.
– Хоп, начальник. Не мешало бы на ночь бабенку наверх отвести. Я уже присмотрел одну…
– Запомни, Тат: если ты хоть до одной бабы лапой своей коснешься, я лично тебе отстрелю… сам знаешь что. Ты понял меня?
Бердыев вздохнул.
Шестис, выполнив приказание Гаева, вернулся в кабинет директора пансионата, неся в руке чемодан со спутниковой станцией. Доложил:
– Я все сделал, как ты велел.
– Хорошо! Подготовь станцию, мне нужна связь с Куршедом.
Вскоре Шестис доложил о том, что связь с полковником установлена. Гаев взял трубку:
– Докладываю, полковник: первый и второй этапы операции проведены успешно. Задача выполнена; охрана, персонал пансионата, два члена экипажа, кроме капитана теплохода и моториста, уничтожены. Заложники распределены по объектам согласно твоему плану. Главный заряд на судне. Отряд полностью контролирует обстановку.
– Что ж, хорошая работа, – сказал Куршед. – Значит, теперь поступаем следующим образом. Ночью обеспечь освещение территории, причала, теплохода, видимой части реки. И охрану заложников. Если у тебя действительно все прошло по плану, то до утра русские не узнают о захвате. И тогда в 7.00 по московскому времени я свяжусь с тобой и скажу, что делать дальше. Если же русским все же каким-то образом станет известно о проведенной акции и они выйдут на связь с тобой, передай им, что разговаривать с представителями российской власти будешь позже. Пусть оставят номера телефонов, по которым ты сможешь связаться с ними, и сразу выходи на меня. Главное, не проявляй никакой инициативы, ничего никому не объясняй. Условия освобождения заложников будут переданы завтра. И внимательнее смотри за подходами к пансионату. Не суетись, если увидишь спецназ у объектов. Спецам требуется время для подготовки антитеррористической операции, но прежде их начальству необходимо получить информацию о вас, а также изучить условия освобождения американцев. С ходу вас штурмовать никто не будет. Русским надо согласовать свои действия с янки, а это тоже время, и немалое. Но будем надеяться, что ни русские, ни американцы до утра не прочухаются. Как понял меня, Юнус?
– Я все понял, полковник, – ответил Гаев.
– И смотри, никакого насилия по отношению к заложникам.
– Конечно, босс.
– Я же просил не называть меня боссом!
– Извини, полковник!
Гаев отключил станцию.
Глава пятая Афганистан, селение Душбар, дом Муатабара Акрани
Куршед набрал номер помощника руководителя движения «Талибан» Куршени. Тот ответил немедленно, как будто держал трубку в руках:
– Слушаю, полковник!
– Главные этапы операции в Подмосковье проведены успешно. Я только что получил доклад Охотника.
– Хорошо! Я доложу об этом господину Омару.
– Завтра мы начнем игру со спецслужбами России и США. Нам необходимо убедить их, что наша цель – получение выкупа и свободный отход в Афганистан. И мы сделаем это.
– Ты уверен, что ФСБ и ЦРУ не просчитают твой замысел?
– Уверен. Но многое будет зависеть от того, насколько точно исполнит мои инструкции Охотник.
– В твоем плане не указано, как долго ты намерен играть в кошки-мышки с самыми сильными в мире спецслужбами?
– Игра будет продолжаться столько, сколько нужно.
– Не забывай, что вся ответственность за операцию на тебе.
– Если бы не мой новый план, ее уже можно было бы считать завершенной и успешной.
– Вот именно, полковник, если бы не твой новый план… Кстати, деньги на твой счет отправлены.
– Я получил подтверждение банка.
– Удачи тебе, полковник!
– Благодарю. Всевышний поможет нам.
Доложив о захвате заложников в Пешавар, Куршед прошел в помещение, где его ждала француженка. Она поднялась ему навстречу.
– Ты выглядишь усталым, Денис…
– Но не настолько, чтобы отказаться от твоих ласк.
– Я хоть сейчас!..
– Сначала душ, ужин, потом постель. А после всего мне надо серьезно поговорить с тобой.
– О чем?
– Узнаешь, дорогуша. Скажу одно: от того, чем закончится разговор, зависит наше будущее.
– Ты сказал – наше?
– Да, ты не ослышалась. Закажи ужин, я в душ!
– Слушаюсь, мой господин, – шутливо поклонилась женщина.
– Перестань, Элен, и давай забывай эти рабские привычки. Ты не раба, ты моя женщина…
Приняв душ и поужинав, Куршед увел Элен в оборудованную в соседнем помещении спальню. Когда любовники утолили страсть, Куршед откинулся на широкой кровати.
– Тебе налить вина? – спросила женщина.
– Налей! Если хочешь, можешь тоже выпить.
Элен подала полковнику бокал с белым вином. Отпив и прикурив сигарету, Куршед повернулся к женщине:
– Элен, как ты смотришь на то, чтобы убраться из этой дикой страны?
Вопрос оказался для нее абсолютно неожиданным.
– Убраться? – переспросила она.
– Именно.
– Ты предлагаешь уехать отсюда?
– Да, черт побери! Тебе секс мозги отбил? Убраться, уехать, свалить…
– И ты готов взять меня с собой?
– Ты становишься невыносимой. Если бы я хотел убраться отсюда один, разве стал бы заводить этот разговор с тобой?
– Я… Денис, прости, я… готова пойти за тобой хоть на край света.
– Вот только этого не надо. Тебе бы вырваться отсюда, а потом и от меня…
– А что я буду делать одна, даже если окажусь во Франции? Вновь пахать на сутенеров? Если бы ты знал, как мне надоела прежняя жизнь шлюхи, которую используют все кому не лень за гроши, издеваются, как только пожелают!.. А мне хочется жить с одним мужчиной, только ему дарить ласки, только ему служить… Конечно, я с радостью уехала бы отсюда, но разве это возможно? Разве нас выпустят из Афганистана?
Куршед затушил сигарету.
– Я очень богатый человек, Элен. А деньги позволяют сделать все. Мы сможем покинуть Афганистан. И ты поедешь со мной. Ты не станешь моей женой, ты не будешь наследницей и сможешь иметь только то, что дам тебе я. А если ты хоть один раз позволишь усомниться в своей верности, если до меня дойдет малейший слушок, что ты где-то перед кем-то вертела своей задницей, тебя ждет смерть. Пока я жив, ты должна принадлежать только мне. Согласна на эти условия?
– Да, дорогой, согласна! И когда мы уедем?
– Отъезд надо подготовить. Сделать паспорта, определить безопасный маршрут отхода. Все это – время. Думаю, мы сможем бежать не ранее чем через месяц.
– Так долго ждать?
– Раньше ты и мечтать не могла о возвращении к нормальной, цивилизованной жизни, не так ли?
– Да, ты прав… А что должна буду делать я?
Куршед усмехнулся:
– Ублажать меня и стараться не надоесть до того, как я обозначу дату отъезда. Надоешь – оставлю твой труп в этих апартаментах.
– Я… Денис, прости, я… готова пойти за тобой хоть на край света.
– Вот только этого не надо. Тебе бы вырваться отсюда, а потом и от меня…
– А что я буду делать одна, даже если окажусь во Франции? Вновь пахать на сутенеров? Если бы ты знал, как мне надоела прежняя жизнь шлюхи, которую используют все кому не лень за гроши, издеваются, как только пожелают!.. А мне хочется жить с одним мужчиной, только ему дарить ласки, только ему служить… Конечно, я с радостью уехала бы отсюда, но разве это возможно? Разве нас выпустят из Афганистана?
Куршед затушил сигарету.
– Я очень богатый человек, Элен. А деньги позволяют сделать все. Мы сможем покинуть Афганистан. И ты поедешь со мной. Ты не станешь моей женой, ты не будешь наследницей и сможешь иметь только то, что дам тебе я. А если ты хоть один раз позволишь усомниться в своей верности, если до меня дойдет малейший слушок, что ты где-то перед кем-то вертела своей задницей, тебя ждет смерть. Пока я жив, ты должна принадлежать только мне. Согласна на эти условия?
– Да, дорогой, согласна! И когда мы уедем?
– Отъезд надо подготовить. Сделать паспорта, определить безопасный маршрут отхода. Все это – время. Думаю, мы сможем бежать не ранее чем через месяц.
– Так долго ждать?
– Раньше ты и мечтать не могла о возвращении к нормальной, цивилизованной жизни, не так ли?
– Да, ты прав… А что должна буду делать я?
Куршед усмехнулся:
– Ублажать меня и стараться не надоесть до того, как я обозначу дату отъезда. Надоешь – оставлю твой труп в этих апартаментах.
– Что ты такое говоришь? Да лучшей любовницы тебе не найти ни здесь, ни в Европе!
– Не переоценивай себя. Да, ты хороша, слов нет, но и хорошее надоедает. Однообразие… Так что старайся разнообразить секс; это то, что от тебя, по сути, и требуется.
– Я буду стараться…
– Конечно. Иного выхода у тебя нет. Кроме занятия сексом, от тебя потребуется фотография на паспорт. Она у тебя есть?
– Нет.
– Ладно, сделаем. Позже. А пока… веди себя как любовница и смотри, не проболтайся о наших планах. Для тебя это гибель.
– Я все понимаю. Да и не общаюсь я ни с кем.
– Отдыхай. Мне же пора вставать.
– Сделать тебе кофе?
– Не надо. Только душ.
Куршед поднялся, прошел в ванную комнату и встал под освежающие струи контрастного душа. Потом, переодевшись и чмокнув любовницу в лоб, он вышел из комнаты и направился в кабинет Муатабара Акрани. Его встретил поклоном мальчишка-слуга.
– Сделай мне крепкого кофе, без сахара, очень крепкого, и вызови сюда Абдула с аппаратурой. Быстро, бача!
– Слушаюсь, господин!
Мальчишка исчез в коридоре. Куршед присел в кресло, откинувшись на спинку. Он отказался от кофе Элен, потому что она совершенно не умела его варить. Надо попросить слугу, пусть научит, – он готовил тонизирующий напиток отменно. Полковник прикурил очередную сигарету. Посмотрел на циферблат дорогих швейцарских часов и сделал несложный расчет. В Москве сейчас было 6 часов 40 минут утра понедельника, 27 сентября.
Тем временем слуга принес кофе. Куршед в два глотка выпил содержимое чашки.
– Ты делаешь хороший кофе…
– Благодарю, господин.
– Я попрошу тебя показать женщине, что живет со мной, как это делать. Понял?
– Да, господин. Но не выгонит ли меня ваша женщина?
– Скажешь, я послал тебя, не выгонит.
– Слушаюсь. Когда мне зайти к ней?
– Выбери время до обеда.
Забрав поднос с пустой чашкой, слуга, беспрестанно кланяясь и пятясь, покинул кабинет. Вместо него вошел связист:
– Ассалам аллейкум, господин полковник!
– Вааллейкум ассалам, Абдул. Связь с Охотником налажена?
– Еще со вчерашнего вечера.
– Хоп! Вызывай его.
Связист набрал номер и передал трубку Куршеду.
– Охотник? Доброе утро!
– Доброе, полковник! Все идет по плану.
– Как прошла ночь?
– Спокойно. Из чего следует, что в Москве не знают о захваченных в пансионате заложниках.
– Их не встревожило то, что не вернулся теплоход?
– Я разговаривал на эту тему с капитаном. Он сообщил владельцу судна, что экскурсия затягивается. Последний даже был рад этому.
– Еще бы! Это его деньги… Ничего подозрительного на подходах к пансионату замечено не было?
– Нет! Ночь выдалась спокойной, люди Исы с теплохода внимательно следили за рекой. Особенно за поверхностью воды – ведь аквалангисты подходят к объекту, оставляя след из мельчайших пузырьков воздуха. Ничего подобного не наблюдалось. Думаю, часов в восемь спустить под воду нашего человека.
– Это лишнее! – отмахнулся Куршед. – Слушай, что тебе следует сделать сегодня. В 9.00 возьмешь из числа заложников женщину, любую… лучше ту, которая наиболее испугана; приведешь в кабинет директора и наберешь номер дежурного сотрудника американского посольства. Скажешь, что вы захватили заложников-американцев. Сотрудник, скорее всего, примет твое сообщение за глупую шутку; тогда передашь трубку заложнице, после чего сообщишь сотруднику посольства номер своего сотового телефона и выставишь условие, что говорить будешь только с послом или его заместителем. На этом переговоры прекратишь. Думаю, американцы быстро свяжутся с тобой, и тогда ты изложишь наши требования. Мы готовы отпустить всех американцев поэтапно. Сначала…
Куршед инструктировал Гаева не более пяти минут. Завершив инструктаж, спросил:
– Ты все понял, Охотник?
– Да, полковник!
– Прекрасно. На тебя наверняка выйдут и представители российских спецслужб. С ними, как и с чиновниками Кремля, ничего не обсуждать. Пусть работают с американцами. Ясно?
– Ясно! Один вопрос. Русский спецназ наверняка в любом случае выдвинется к пансионату. Если его бойцы окажутся в зоне поражения, мы можем открыть по ним огонь?
– Нет. Не стоит дразнить медведя в его берлоге. Спецназ, конечно, подойдет и рассредоточится вокруг пансионата, но без приказа сверху никаких действий предпринимать не будет. Американцы в посольстве вряд ли согласятся на штурм объекта. Пока посол доложит о произошедшем в Вашингтон, пока там переварят сообщение, пока пошлют своих спецов оценить ситуацию или согласуют действия с русскими спецслужбами, времени уйдет много. Ты же в 14.00 должен начать главный этап операции.
– Ты не сказал, как я уйду с судна…
– Мне необходимо подготовить твой личный отход. До 14.00, до команды на продолжение операции, ты все будешь знать.
– Я выполню приказ, но только лишь если буду уверен, что смогу покинуть не только Москву, но и Россию. Только в этом случае я активирую взрыватели основного заряда. Прошу не забывать об этом!
– Как трудно работать с людьми, которые не верят тебе, – вздохнул Куршед. – Я когда-нибудь давал повод усомниться в том, что всегда держу слово, которое дал?
– Такого не припомню.
– Так какого черта, Юнус, ты сейчас выказываешь мне недоверие?
– Раньше, полковник, ты старался беречь людей, сейчас же обрекаешь на гибель весь отряд.
– Ты сам прекрасно понимаешь, что в данном случае эта жертва полностью оправдана. Если бы можно было обойтись без нее, я принял бы другое решение. Реально для выполнения акции требуется не более двух-трех человек. Но ответь мне, ты найдешь в отряде добровольцев?
– Нет! – решительно проговорил Гаев. – Никто не согласится умереть вместо другого.
– В том-то и дело. Поэтому я вытащу из России только тебя. А ведь, согласись, мог бы и не вытаскивать.
– Еще неизвестно, чем закончится акция и станешь ли ты в действительности вытаскивать меня…
– Я вынужден сделать это. Ведь взорвать теплоход можешь только ты. И я прекрасно понимаю, что ты нажмешь на кнопку подрыва только тогда, когда будешь уверен в своей безопасности.
– Хоп, мы поняли друг друга. Я все уяснил и продолжаю работать.
– В 13.40 я вновь свяжусь с тобой. К этому времени у тебя должно быть все готово для проведения главной акции. До связи, Юнус!
Отключив на время телефон спутниковой связи, Куршед, подумав, набрал другой номер. Ему ответил хриплый голос с небольшим восточным акцентом:
– Слушаю!
– Это полковник. Салам, Хайдар!
– Салам, Али! Рад слышать тебя!
– Ты где сейчас находишься?
– Там, где и должен находиться, – на даче нашего друга.
– Карта Москвы и Подмосковья с собой?
– Да. А что, у Охотника возникли проблемы?
– Нет. Просто я подумал: а если его пульт даст сбой? И тогда в нужный момент основной заряд не взорвется…
– Ты решил подорвать его?
– Да. И не надо задавать лишних вопросов. Ты помнишь, для чего я отправил тебя в Россию и сколько денег перевел на твой счет?
– Помню, полковник. Память у меня хорошая…
– Значит, слушай! Тебе с 14.30 необходимо быть на Софийской набережной метрах в ста от Большого Москворецкого моста.
– Это, кажется, напротив Кремля?.. И что я должен там делать?
– Дождаться подхода к мосту теплохода «Виктор Веселов». Как только он пойдет под мостом, активировать взрыватель основного заряда, что заложен на этом теплоходе.