Яковлев А. Сумерки - Автор неизвестен 16 стр.

К этому циркуляру сделано примечание, в котором упомя­нуты имена возможных немецких агентов, которые обратят­ся в посольства. Среди них и лица российского происхожде­ния: князь Гогенлое, Эпелинг, Бьернсон, Карберг, Сукенни- ков, Парвус, Фюрстенберг-Ганецкий, Рипке и, вероятно, Колышко.

Небезынтересно, что в начале мировой войны австрий­ские жандармы на квартире Ленина (близ Поронино) произ­водят обыск. Обнаруживают браунинг. Ленина арестовывают. Однако 5 (18) августа военный прокурор Австрии распоря­дился: «Ульянов Владимир подлежит немедленному освобож­дению». Военный прокурор дает еще одно указание: «Прика­зать Ульянову Владимиру при проезде через Краков явиться к капитану Моравскому в здании командования корпусом».

Итак, приказать! Подоплека приказа интересна — капи­тан Моравский работал в разведке Генштаба Австрии. При­хвостням Ленина это явно не понравилось. Ганецкий в своих воспоминаниях «исправляет» текст телеграммы. Он пишет: «Надлежит сообщить Ульянову явиться при проезде через Краков полковнику Моравскому».

Наиболее известным человеком, через которого шло фи­нансирование подрывной работы группировки Ленина, был Александр Лазаревич Парвус-Гельфанд. Свою карьеру он на­чал с активной деятельности в социал-демократическом дви­жении Германии и России, одно время редактировал «Сак­сонскую рабочую газету», в ней печатались напористые статьи против всяческого теоретического и политического ревизионизма, особенно против Бернштейна и бернштейни- анства. Его острые статьи в известной мере определили взгляды молодых русских социалистов Ульянова, Потресова, Мартова и многих других. Ульянов, будучи в ссылке, просит свою мать прислать ему в Сибирь копии статей Парвуса. Мартов переводит его статьи на русский язык. Последний настолько заинтересовал эту тройку, что в 1900 году все они приехали к нему в Мюнхен. Парвус уговорил их предпри­нять издание газеты. Ее назвали «Искрой». Позднее Парвус подружился и с Троцким.

Потом началась пора неудач, связанная с финансовыми махинациями Парвуса. Но Парвус был изворотлив и на­стойчив. Будучи в Турции, он завел знакомство с неким доктором Циммером, уполномоченным германских и ав- стро-венгерских властей по активизации антироссийской деятельности различных националистических организаций. В январе 1915 года он встретился с германским послом в Турции и практически убедил последнего, что: «Интересы германского правительства вполне совпадают с интереса­ми русских революционеров. Русские социал-демократы мо­гут достичь своей цели только в результате полного унич­тожения царизма. С другой стороны, Германия не может выйти победительницей из этой войны, если до этого не вызовет революцию в России. Но после нее Россия будет представлять опасность для Германии, если она не будет расчленена на ряд самостоятельных государств».

Уже в феврале 1915 года Парвусом заинтересовались вы­сокие чиновники МИДа и министерства обороны Германии. По их просьбе он представил властям подробнейший план свержения самодержавия и расчленения России. Этот доку­мент недавно опубликован в Мюнхене в книге Элизабет Хе- реш «Тайные дела Парвуса. Купленная революция». Парвус практически становится ведущим советником германского правительства по революционному движению в России, рас­пространению пораженческих взглядов, организации сабо­тажа и забастовок. Ленину подобные взгляды пришлись по душе. Он активизировал агитацию за поражение правитель­ства России. В марте 1915 года Парвус получил первый мил­лион марок (10 млн по сегодняшнему курсу) на подрывные цели в России.

Многие видные германские и российские социалисты уз­нали о махинациях Парвуса. Клара Цеткин, муж у нее был российским подданным, назвала Парвуса «сутенером импе­риализма». Роза Люксембург, его бывшая любовница, вытол­кала его за дверь. Лев Троцкий охарактеризовал его как «по­литического Фальстафа». Парвус ринулся к Ленину. Послед­ний в объятия Парвуса не бросился, но и дверь не закрыл. Больше того, он дал в помощники Парвусу своего старого друга Якова Ганецкого, хотя Парвус просил себе в подруч­ные Николая Бухарина. Началась систематическая финансо­вая поддержка партии. Парвус организует коммерческую компанию, которая занялась тайной торговлей с Россией. Доходы переводились на счета партии. Некоторые товары передавались Ганецкому через еще одну специально органи­зованную фирму. Представителем фирмы Парвуса в Петро­граде стал большевик Мечислав Козловский. Моисей Уриц­кий (будущий председатель петроградской ЧК) ведал курьер­скими связями. Партнерами Парвуса по бизнесу становятся большевики Красин и Боровский. В интересах Ленина рабо­тали платные агенты Германии — русский эсер Цивин и эс­тонский националист Кескюла.

Парвус получает от германских властей еще 2 миллиона марок на подготовку, как было сказано, революции в России. Получив их, он готовит через партию Ленина манифестации, забастовки, чтобы и дальше раскачивать российскую лодку. Например, в январе 1916 года намечалось провести всеоб­щую политическую стачку. Каждому участнику полагались деньги. Стачки не получилось. Берлин на время отодвинул Парвуса от российских дел.

Но после Февральской революции Парвус снова воскрес. Он убедил германский Генеральный штаб, что единственным человеком, способным помочь осуществить намеченные пла­ны по ликвидации Восточного фронта, является Ленин, а по­тому последний должен немедленно оказаться в Петрограде. В Швейцарию (Цюрих) к Ленину срочно выехал сотрудник Парвуса Георг Скларц. Но Ленин, видимо, заподозрил что-то неладное. Организацию переезда Ленина взяла на себя соци­ал-демократическая партия Германии. Ленин и его группа переехали в Стокгольм.

Приведу список лиц, ехавших с Лениным в пломбиро­ванном вагоне: 1. Ленин (Ульянов) В. И. 2. Ленина (Круп­ская) Н. К. 3. Арманд И. Ф. 4. Зиновьев (Радомысльский) Г. Е.

5. Радомысльская (Лилина) 3. И. (с сыном Стефаном 5-и лет).

6. Поговская Б. Н. (с сыном Робертом 4-х лет). 7. Бойцов Н. (Радек К. Б.). 8. Сафаров Г. И. 9. Сафарова-Мартошкина В. С. 10. Усиевич Г. А. 11. Усиевич (Кон) Е. Ф. 12. Гребельская Ф. 13. Константинович А. Е. 14. Мирингоф Е. 15. Мирингоф М. 16. Сковно А. А. 17. Слюсарев Д. 18. Ельчанинов Б. 19. Брил­лиант (Сокольников Г. Я.). 20. Харитонов М. М. 21. Розен- блюм Д. С. 22. Абрамович А. Е. 23. Шейнесон. 24. Цхакая М. Г. 25. Гоберман М. Л. 26. Линде И. А. 27. Айзенхуд. 28. Сулиа- швили Д. С. 29. Равич С. Н.

В список не были включены Фриц Платтен — швей­царский подданный, а также Андерс (Рубанов) и Эрих (Его­ров) — майоры германского Генштаба, которые ехали тем же поездом.

По приезде всей этой группы в Россию в Берлин летит те­леграмма: «Генеральный штаб, 21 апреля 1917. В Министер­ство иностранных дел № 551. «Штайнвахс телеграфирует из Стокгольма 17 апреля 1917: Въезд Ленина в Россию удался. Он работает полностью по нашему желанию...»

Парвус понял, что Ленин, отклонив его участие в переезде в Россию, перестраховывается. Надо было предложить ему какую-то новую идею, которая бы захватила его. Организу­ется встреча с Карлом Радеком, который представил себя уполномоченным большевиков по ведению переговоров. По­следние велись в обстановке строгой секретности в течение дня 13 апреля 1917 года. Парвус от имени германского пра­вительства предложил большевикам поддержку в борьбе за власть, Радек, сославшись на свои полномочия, принял это предложение, а Парвус срочно поехал в Берлин для консуль­таций. Ему выделили еще 5 миллионов марок. Деньги в кассу большевиков переправлялись через Радека, Воровского и Га- нецкого. Ленин в письмах Ганецкому постоянно напоминал

об этих деньгах.

Приведу некоторые документы.

«Копенгаген. 18 июня 1917 г. господину Руффегу, в Гель­сингфорсе. М. Г. (Милостивый государь. — А. Я.) Настоящим уведомляю Вас, что со счета «Дисконто-Гезельшафт» списа­но на счет г. Ленина в Кронштадте 315.000 марок по ордеру синдиката. О получении благоволите сообщить Ниландовой, 98, Копенгаген, Торговый дом Гансен и К°. С уважением. Свенсон»К

«Стокгольм, 21 сентября 1917 г. Господину Рафаилу Шола- ну в Хапаранде. Уважаемый товарищ. Контора банкирского дома М. Варбург открыла по телеграмме председателя Рейн- ско-Вестфальского синдиката для предприятия товарища Троцкого. Адвокат приобрел оружие и организовал перевозку его и доставку денег до Люлео и Варда. Укажите приемщиков конторе «Эссен и сын» в Люлео... доверенное лицо для получе­ния требуемой товар (ищем) Троцким суммы. С товарище­ским приветом Я. Фюрстенберг».

«Люлео, 2-го октября 1917 г. Господину Антонову в Хапа- ранде. Поручение... Троцкого исполнено. Со счетов синдиката и министерства... 400.000 крон сняты и переданы Соне, ко­торая одновременно с настоящим письмом посетит Вас (...) вручит Вам упомянутую сумму. С товарищеским приветом Я. Фюрстенберг>Л.

«Люлео, 2-го октября 1917 г. Господину Антонову в Хапа- ранде. Поручение... Троцкого исполнено. Со счетов синдиката и министерства... 400.000 крон сняты и переданы Соне, ко­торая одновременно с настоящим письмом посетит Вас (...) вручит Вам упомянутую сумму. С товарищеским приветом Я. Фюрстенберг>Л.

Естественно, что антироссийская деятельность Ленина и его соратников не могла остаться вне внимания контрразвед­ки России. Агенты департамента полиции России, а также его наемные агенты из «Бюро Бинда и Самоена» регулярно сообщали о посещениях Лениным посольств и консульств Германии и Австрии в Швейцарии. Приведу лишь одно до­вольно примечательное донесение Бинда о встрече Ленина с послом Германии фон Ромбергом.

«Ульянов (настоящая фамилия Ленина). Я установил на­блюдение на 5р1еде1даззе, 27 (улица, на которой жил Ленин- Ульянов в Цюрихе в то время), начиная с 25 декабря (1916), и проследил за ним. Утром 28 Ульянов с маленьким чемоданчи­ком в руках вышел из своей квартиры и сел в поезд на Берн. Мы проследовали за ним. По приезду в Берн, 10.00, он отпра­вился прямо в отель де Франс, расположенный рядом с вокза­лом, снял комнату, через полчаса вышел из отеля, направился на остановку трамвая, расположенную напротив вокзала, и поехал на другой конец города, где располагается Гоззе аих Оигз. Пошел пешком в сторону города, проходя под арками и время от времени оборачиваясь, затем, неожиданно выйдя из арки и не оборачиваясь, он вошел в немецкое посольство. Вре­мя 11.30. Наблюдение у входа в посольство осуществлялось до 9 часов вечера. Ульянов не был замечен выходящим. Он также не вернулся в отель де Франс ни вечером, ни на сле­дующее утро. Слежка у посольства возобновилась 29 утром, и только к 4 часам пополудни Ульянов вышел и быстро на­правился в отель де Франс, где оставался около 15 минут. Затем он сел в поезд, который доставил нас в Цюрих.

Деньги на пропаганду, подрывную деятельность и органи­зацию переворота шли не только из казны Германии. Они систематически добывались и боевиками партии. В письме Ленина «В Боевой комитет при Санкт-Петербургском ко­митете» содержится, среди других рекомендаций, и «напа­дение на банк для конфискации средств для восстания». Только с декабря 1905 года по июнь 1907 года на территории Грузии было совершено пять ограблений казначейств: на Коджорской дороге в пригороде Тифлиса (8 тыс. руб.); в Кутаиси (15 тыс. руб.); в Квирили (201 тыс. руб.); в Душети (315 тыс. руб.); в Тифлисе (250 тыс. руб.). Руководил этими грабежами Камо (Симон Тер-Петросян). 7 (20) марта 1906 го­да банда, состоящая из 20 человек, обезоружив охрану Банка купеческого общества взаимного кредита, похитила 875 ты­сяч рублей.

Деньги перевозились Ленину за границу. Эту работу вы­полняли: Литвинов — в Берлине, Равич, Богдасарян — в Мюнхене; Ходжамарян и Мастер — в Стокгольме. Бомбы разрабатывал ближайший соратник Ленина Красин.

Несмотря на то что объединительный (четвертый) съезд социал-демократов запретил грабежи от имени партии, Ле­нин игнорировал это решение и продолжал действовать, как и раньше.

Понятно, что, имея такие громадные суммы, большевики набирали силу. Уже до переворота 1917 года группа Ленина издавала 41 газету, из которых 27 выходили на русском язы­ке, а 14 — на армянском, грузинском, латышском, польском, татарском и других языках народов России. ЦК купил собст­венную типографию.

Но случилось непредвиденное. В июле 1917 года подрыв­ная деятельность РСДРП (большевиков) на немецкие деньги перестала быть тайной. Контрразведка Петроградского воен­ного округа обратила внимание на махинации, связанные с деньгами. Против лидеров большевиков возбудили уголов­ные дела по обвинению в государственной измене. Разразил­ся скандал. Запахло арестами и судом.

ЦК партии большевиков, будучи не в курсе ленинских ма­хинаций, завел дело на Ганецкого, обвинив его в сотрудниче­стве с Парвусом, но Ленин, зная всю подноготную этих свя­зей, вступился за своего давнего подельника, написав, что все обвинения в отношении Ганецкого основаны на слухах. Боль­шевики потребовали от Парвуса заявить под присягой, что он не финансировал партию. Парвус отказался, но заявил, что всячески поддерживал революционное движение в России.

Как только Берлин получил информацию о перевороте в России, то уже 27 октября (9 ноября) из немецкого военного бюджета было выделено 15 млн марок для поддержки пра­вительства большевиков. С этого момента начинается уже не спорадическая, а регулярная финансовая помощь боль­шевикам со стороны Германии, которая к октябрю 1918 года достигла суммы в 60 млн «золотых» марок (т.е. в швейцар­ской валюте). Деньги были привезены в Петроград в декаб­ре 1917 года, когда в гостинице «Европа» обосновался буду­щий посол Германии в России граф Мирбах.

По приезде в Москву граф Мирбах 16 мая 1918 года по­сещает Ленина. На утро Мирбах докладывает в Берлин, что в России создалось тяжелое положение: мощное антиболь­шевистское движение на флоте (крейсер «Олег»), выступле­ние Преображенского полка в Сестрорецке, восстание в Сибири атамана Дутова, плохая организация руководства в центре и т.д. Мирбах ставит перед рейхсканцлером вопрос о неотложной значительной материальной помощи Ленину. 3 июня 1918 года он конкретизирует свою просьбу: «При сильной конкуренции со стороны Антанты ежемесячно тре­буется 3 ООО ООО марок. В случае возможного в скором вре­мени неизбежного изменения нашей политической линии следует считаться с увеличением потребности. Мирбах».

Судя по документам, особую роль в посольстве Германии играл советник Трутман. Он еще в 1916 году ведал специаль­ным отделом в германских спецслужбах, который назывался «Стокгольм». Руководил группой агентов, занимавшихся под­рывной деятельностью в России, прежде всего через больше­виков и эсеров. 5 июня он пишет в Берлин: «Фонд, который мы до сих пор имели в своем распоряжении для распределе­ния в России, весь исчерпан. Необходимо поэтому, чтобы секретарь имперского казначейства предоставил в наше рас­поряжение новый фонд. Принимая во внимание вышеука­занные обстоятельства, этот фонд должен быть, по крайней мере, не меньше 40 миллионов марок». Ответ был скорым. «...Берлин, 11 июня 1918. В ответ на Ваше послание от 8 это­го месяца, в котором Вы переслали мне записку А. 5. 2562 от­носительно России, я готов одобрить представленное, без указания оснований, предложение об ассигновании 40 миллио­нов марок для сомнительной цели. Циммерман».

Нельзя исключать, что одной из причин убийства Мирба- ха чекистами было стремление скрыть следы получения де­нег большевиками от германского правительства. Известно, что посла Мирбаха убил один из влиятельных работников

ВЧК, приближенный Дзержинского Блюмкин. Никакого на­казания он не понес, его отправили работать на периферию. Позднее о нем вспомнили, но уже при Сталине. 30 октября 1929 года принимается решение Политбюро следующего со­держания: «а) поставить на вид ОГПУ, что оно не сумело в свое время открыть и ликвидировать изменническую анти­советскую работу Блюмкина; б) Блюмкина расстрелять».

Кстати, большевистские руководители очень беспоко­ились о том, что архивы могут многое рассказать о их про­шлом. Когда в сентябре 1917 года над Петроградом нависла немецкая угроза с моря, Временное правительство решило особо важные документы, в том числе Полицейского и Жандармского управлений, перевезти в Рыбинск. И что же? В декабре 1917 года они там полностью сгорели. Их просто сожгли. После октябрьского переворота уничтожение ар­хивных материалов приняло массовый характер. Сожжены, причем красноармейцами, архивы в Нижнем Новгороде. Сгорели архивы в Твери. В 1925 году состоялся съезд архив­ных работников, на котором были приведены сотни фактов уничтожения архивных документов. Большевистский ванда­лизм дошел до того, что тысячи тонн ценнейших архивных документов были переданы в Главбумпром для переработки.

...Итак, власть захвачена. Настало время платить по дол­гам. Осенью 1917 года, полемизируя с Соломоном, Ленин из­рек: «Дело не в России, на нее, господа хорошие, мне наплевать, — это только этап, через который мы проходим к мировой революции...» Русских он называл «швалью», «ос­лами», «идиотами». Как писал доктор В. Адлер, Ленин всю свою жизнь «посвятил борьбе против России». Он был для России чужой человек.

Наиболее выразительно эта позиция пренебрежения к России проявилась в отношении Ленина к двум войнам — Русско-японской и Первой мировой. Он занимал в них агрессивно пораженческие позиции. И конечно же не из-за гуманных пацифистских настроений, он был яростным сто­ронником революционных войн и по этой причине видел в поражениях России условие, облегчающее ему путь к граж­данскому кровопролитию в целях захвата власти. Вспомним его крылатую фразу о превращении войны империалистиче­ской в гражданскую.