Оба были примерно одинаковой комплекции, одного роста. Случись драка один на один где-нибудь на темной улице, он не стал бы заниматься перевоспитанием нахала, просто раздробил бы трахею ударом кулака, заставив харкать хрящами, и потопал бы по насущным делам. Но в тот раз его взяли численным перевесом. Действовали слаженно, нагло, можно даже сказать, профессионально – видно, имели немалый опыт по усмирению разбушевавшихся клиентов. Судя по лощеной и небитой физиономии охранника, возвращать им долг никто не удосужился. Так что он будет первым.
– Так тебе сейчас «супчики» наложить или все-таки после смены?
Федор покрепче вцепился костяшками пальцев в рифленую рукоять. Достаточно пальнуть немного ниже пупка, и переполненный желудок вышибалы взорвется непереваренным обедом, а слащавые губы, столь искусно изображающие иронию, сомнутся в невероятной боли.
Баскаков расслабил пальцы – не стоит лишать себя радости, нужно немного повременить. Порой полезно выпивать месть по капелькам.
– Хотелось бы сейчас… А где же твои дружки? Без них ты, наверное, не справишься?
– Вижу, ты дерзкий парень, не понял по первому разу… Придется их позвать, чего же лишать парней удовольствия? Только без обид, договорились?
– Какие могут быть обиды? – хмыкнул Федор.
– Фрол! – громко крикнул охранник в зал. – Иди сюда! – На крыльцо вышел плечистый, но небольшого роста парень (кажется, именно он ударил его чем-то тяжелым по голове). – Вот, говорит, что за добавкой пришел. По супчику соскучился.
– Так мы ему добавим. Какие проблемы-то? – широко оскалился Фрол, показав крепкие зубы.
– Вот и я то же самое ему сказал.
– Ребята, вы, видно, не врубаетесь, я пришел просто покушать вашего супчика.
– Вот что, Фрол, давай за остальными, что-то не нравится его напористость. Сказано тебе, ты не прошел фейсконтроль. Сюда тебе дорога закрыта!
Пропала куда-то разъедавшая душу злость, на ее место, заполняя каждую клетку тела, гадким ужом вползло успокоение. Федор равнодушно проследил за тем, как из зала подошла подмога в образе плечистого парня лет двадцати пяти. Ноги у него были мускулистые, как бревна, а вот голова маленькая, с плотно прижатыми ушами. Кулаки тяжелые – лучшего орудия для дробления зубов придумать сложно. Наверняка он имеет репутацию приличного бойца. Ворот рубашки расстегнут, и из него выглядывает тельняшка. Десантура… Службой гордится, оттого и выставил тельняшку на обозрение. Вот только чем он занимался на службе, неясно, может быть, носки стирал у старшего призыва. «Дедушки» любят поприпахивать именно таких лощеных и мускулистых (будет что потом вспомнить на гражданке), превращающихся за пределами спортивного зала в кабинетных ягнят.
Подталкиваемый удалым озорством, Федор шагнул вперед. Верзила снисходительно посматривал на него, соображая, как поудачнее ухватить, чтобы швырнуть с лестницы, и беззлобно спросил:
– Тебе что, парень, жить надоело?
Еще одна грубая ошибка: с людьми, тем более с незнакомыми, следует разговаривать уважительно, потому что совершенно неизвестно, что он за человек и что за предмет оттопыривает его карман.
В напряженные минуты Баскаков становился спокойным, как объевшийся до отвала удав. Казалось, не существовало силы, которая могла бы вывести его из безмятежного состояния. В такие минуты он как бы посматривал на себя со стороны и видел двух повздоривших мужчин, где преимущество было на стороне плечистого, уверенно напиравшего. Через секунду тот просто сметет его с лестницы, а потом затопчет своими слоновьими ногами в асфальт.
Он не любил это накатывавшее состояние: окружающее пространство в какой-то момент переставало существовать, гудки автомобилей, проезжавших по трассе, становились глуше, будто бы разделенные километрами застроенных кварталов, он не замечал приостановившихся прохожих, с интересом посматривающих на разрастающийся конфликт; официант, проходивший мимо, уронил поднос, но Федор не слышал грохота. Человек, стоявший перед ним, заслонил своей широкой спиной не только горизонт с застроенными вдали домами, но и всю вселенную. Сказать, что он его ненавидел, было бы неправильно, тот просто мешал ему дышать.
И когда пальцы протянутой руки уже готовы были сомкнуться на его загривке, Федор выдернул из кармана пистолет и наставил ствол в лоб верзиле, глядя в перекосившееся от страха лицо.
– Парень, ты чего? – сдавленно сглотнув, спросил здоровяк. – Шуток, что ли, не понимаешь?
– Жить, значит, хочешь, – удовлетворенно протянул Федор, поймав себя на том, что наслаждается своим могуществом. Достаточно только надавить на курок, и красивый, без единой морщинки, лоб его врага брызнет костяными осколками.
– Не глупи, парень, опусти ствол, – выдавил из себя охранник.
– И не надейся… Считаю до трех, потом стреляю. Раз… два…
Вокруг образовался вакуум, разом куда-то пропали все звуки. Так они стояли бесконечно долго, пока возникшее безмолвие не разодрал пронзительный женский крик. Повернувшись, Федор увидел молодую женщину, стоявшую на тротуаре с широко раскрытыми от ужаса глазами. Заприметив направленный на нее взгляд, она в страхе зажала рот узенькой ладошкой. А здоровяк как-то ссутулился и сразу уменьшился в росте, словно взвалил на себя страшное грехопадение.
– Так-то оно будет правильнее, – сунул пистолет в карман куртки Федор и затопал к припаркованной машине, раздвинув взглядом столпившихся любопытных.
Когда до машины оставалось каких-то пару шагов, он вдруг ощутил сильный толчок в спину и, уже падая, почувствовал, как кто-то тяжело навалился ему на плечи, вжал его в асфальт, не давая возможности пошевелиться. На зубах неприятно захрустела хрупкая дорожная пыль. Кто-то безжалостно, до боли в суставах, принялся выворачивать ему руки.
– Крепче держи этого гада, чтобы не вывернулся! – зло выкрикнули за его спиной. На запястья трескуче лег липкий скотч, подавляя сопротивление, затем две пары крепких рук оторвали его от земли и поволокли в микроавтобус, стоявший у обочины.
– Так ему и надо, – раздался позади торжествующий женский возглас.
Дверца автобуса вжикнула, открываясь. Не давая возможности поднять голову, кто-то схватил Федора за ворот и втянул в салон. Разбивая колени о металлический порог, он растянулся прямо на полу между креслами.
– Поехали! – распорядился чей-то командный голос. – Чего народ пугать. Не окажись мы здесь случайно, еще неизвестно, чем бы все это закончилось.
Машина, пугнув коротким сигналом толпу, выехала на дорогу и вскоре скрылась из вида.
Федору и прежде приходилось бывать в отделении. Но то несерьезно, по «хулиганке». Сейчас к нему отнеслись с подобающим уважением. Вместо привычного «обезьянника», больше предназначенного для бомжей и нерадивых граждан, ему отвели отдельную камеру, куда помещали особо опасных. Вполне сносное жилье для одного человека. Имелся даже тонкий матрас с подушкой, а в воздухе витал какой-то сладковатый аромат, щекотавший ноздри. Надо полагать, что прежний сиделец предпочитал пользоваться дорогим парфюмом. Единственное неудобство – тесноватые наручники.
Ночью неожиданно в замке зашаркали ключи, дверь распахнулась, и на пороге появился высокий сержант. Хмыкнув, он грубо приказал:
– На выход! Это тебе не гостиница.
– Начальник, браслеты жмут, – поднял Баскаков руки.
– Ничего, потерпишь.
Сержант вывел Федора в коридор, по одну сторону которого располагались камеры, по другую – стенды с газетами, закрепленными на длинных деревянных планках и вещавшими о трудных буднях служителей правопорядка. Надо полагать, что развешаны газеты были в качестве воспитательной меры для клиентов. Вот только имеется ли у задержанных лишних полчаса, чтобы ознакомиться с передовицами?
В дальнем конце коридора раздался громкий крик:
– Ты еще долго будешь препираться, падла?!
Федор невольно напрягся: в стенах отделения полным ходом шла воспитательная работа. Угодить под крутящийся маховик Фемиды ему не хотелось.
– К стене! – приказал сержант, остановившись перед одной из дверей, и когда Баскаков ткнулся лбом в крашеную шершавую поверхность, приоткрыв дверь, громко спросил:
– Вводить, товарищ майор?
– Вводи, – раздался задорный молодой голос. – Очень бы хотелось взглянуть на этого бравого красавца.
– Пошел!
Федор Баскаков, отлипнув от стены, прошел в комнату, залитую ярким светом. За небольшим столом с черным блестящим покрытием сидел молодой худощавый майор с узким лицом и аккуратными темными усиками под большим носом.
– К серьезному человеку подобающее отношение, – широко улыбаясь, доброжелательно произнес он, будто повстречал долгожданного друга. – Пристегни его к стене, а то кто знает, что у него там на уме. Не в обиде? – Баскаков промолчал. – Вот и славно!
– Не рыпаться! – вжал Федора в стул сержант.
– У вас тут не порыпаешься, – сердито буркнул тот.
Сняв с рук Баскакова наручники, сержант скомандовал:
– Правую давай! – и, когда Федор протянул руку, пристегнул ее к наручникам, вмонтированным в стену. – Теперь он никуда не денется, товарищ майор!
– Ты меня успокоил, а то мало ли… Вот, оказывается, ты какой… Весьма приятное знакомство. Позволь представиться, майор Гончаров, следственный отдел… Мы тебя, голубчик, по всей России ищем, а ты со стволом по дороге решил пошалить, – источал радушие майор. – Что ж так неаккуратно-то? Людей вот перепугал. А стволы где взял?
– Какие такие стволы? У меня только один был.
– Один, говоришь, а как же другие пистолеты, что в багажнике твоей машины нашли? Не святым же духом их в салон надуло, – хмыкнул майор. Баскаков угрюмо молчал. – Отпираться, что ли, надумал? В «несознанку» идти? Только на них твои пальчики остались, уж больно неаккуратно ты с оружием обращаешься.
– Стволы не мои.
– У кого взял? – Баскаков молчал. – Вот геройский парень! – рассмеялся майор. – Восхищаюсь тобой. На каждом из этих стволов по два трупа висят, а он в «несознанку» пошел. – Открыв альбом с фотографиями, майор пододвинул его Федору. – Вот этого человека, члена правления банка «Феникс», ты «замочил» прямо в машине из того ствола, что у тебя отобрали. – Федор чуть повернул голову, чтобы посмотреть на фотографию: через распахнутую дверцу на водительском сиденье он увидел мужчину, немного сползшего вниз, с наклоненной набок головой. Светлый костюм был безжалостно испачкан, на левой стороне груди проступило широкое пятно крови. – А этот был застрелен из пистолета, что мы нашли у тебя в салоне… Третий, – перевернул майор очередную страницу альбома, – тоже из него… Знаешь, вполне мирный адвокат, занимался гражданскими делами, кстати, был консультантом банка «Феникс» в том числе. Тут какая-то закономерность наблюдается… Все трое были убиты в течение одной недели. И, думаю, ты нам расскажешь в деталях, как все произошло.
Федор посмотрел на фотографию. На сером асфальте, раскинув ноги, словно готовясь к решительному прыжку, лежал молодой мужчина лет тридцати пяти. С левой стороны головы слипшиеся от крови волосы, но ее было немного, всего-то небольшая лужица. Пузатый темно-коричневый портфель валялся у самой ноги, словно он хотел поддеть его концом ботинка. Лицо простоватое, интеллигента в нем не разглядеть, вполне заурядная личность. Такой человек может быть и адвокатом, и обыкновенным инженером.
– Чего ты размышляешь? Колись давай! – едва ли не по-дружески посоветовал майор.
– На меня «мокруху» вешаете, «паровозом» хотите меня сделать?!
– Сам посуди, кроме тебя, больше некому! Стволы твои, пальчики на них тоже твои. Если скажешь, что стволы нашел, так я тебе не поверю. Тебе за тройное убийство пожизненное светит!
– Я не убивал!
– Тогда ответь мне, где ты был тридцатого июня?
– Какого еще тридцатого июня? – растерялся Федор.
– У нас есть свидетель, который утверждает, что видел человека, стрелявшего в банкира. И по описанию он в точности ты!
– Я там не был. В конце июня я мотался на машине в Питер!
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Я нигде не останавливался.
– Видишь, как поворачивается, алиби у тебя тоже нет, – обрадованно объявил майор.
– Это не я убил!
– Суд решит, ему виднее. Но против тебя все улики. Никишин, – посмотрел майор на сержанта, стоявшего в дверях. – Ты ведь на юридическом учишься?
– Так точно, на юридическом, – браво отозвался сержант, довольно улыбнувшись.
– На каком курсе?
– На третьем.
– Ого! Это почти неоконченное высшее… Учись у меня, как убийства надо раскрывать. А ведь и пяти минут не прошло! Почитай, все мировые рекорды побил!
– Учусь, товарищ майор… У вас очень здорово получилось, – охотно откликнулся сержант. – Я бы вам пятерку поставил.
– Благодарю… А сейчас по второму убийству буду колоть. Видишь, клиент уже созрел. Как ты думаешь, сколько мне на это потребуется, пять минут или все-таки десять?
– Думаю, что семь с половиной, товарищ майор, – столь же бодро ответил сержант.
– Давай поспорим, что быстрее.
– Хорошо. А на что спорим?
– На пачку сигарет.
– Отлично, мои как раз кончаются.
– Давай засекай!
– Засекаю, товарищ майор, – посмотрел на часы сержант, – время пошло!
Гончаров повернулся к заметно помрачневшему Федору:
– Итак, давай поговорим о твоем втором убийстве. Кто твой заказчик? Когда ты с ним виделся в последний раз?
– Какой, на хрен, заказчик?! – вскипел Баскаков. – Я никого не убивал! А оружие я купил.
– Купил, говоришь. Предположим… У кого?
Федор прикусил губу. Потом, качнув головой, вздохнул:
– Ладно, расскажу как есть, чего мне на себя чужие «висяки» брать.
– Вот это другой разговор.
– Стволы я купил случайно. Был в гостях у своего приятеля, а там какой-то залетный парень оказался, вот он мне и дал телефон, по которому можно спросить про стволы… Сказал, чтобы позвонил на следующий день часов в пять, я и прозвонился.
– И что тебе там сказали?
– Мужской голос назвал адрес, где я могу купить стволы. Я и поехал.
– Назови номер телефона, по которому ты звонил.
Баскаков назвал.
Майор тотчас набрал номер и подозрительно взглянул на Федора:
– Однако абонент не в сети. Что-то ты недоговариваешь.
– А вы думаете, он сидит и ждет, когда ему еще раз позвонят? Симку сбросил, а то и телефон поменял, – усмехнулся Баскаков.
– Разберемся, – кивнул майор. – Мне одно непонятно, как он тебе так сразу адресок назвал?
– Я сказал ключевое слово.
– Ах, вот оно что. И какое же?
– От Паши.
– Как звали того парня, с которым ты познакомился?
– По имени его не называли, только по «кликухе».
– И какое же у него «погоняло»?
– Штырь.
– Занятно… Ладно, продолжай дальше.
– Не обманул… я там купил пять пистолетов и обратно поехал. А что покойники на них «висят», так я этого не знал.
– Зачем тебе понадобились стволы? Чтобы бойню в ресторане устроить?
Немного помолчав, Баскаков глубоко вздохнул:
– Можно сказать, что и так… Как-то накатило на меня… Думаю, чего же я буду терпеть? Вот и решил разобраться.
– Чего же они тебе такого сделали, что ты их «замочить» хотел?
– С лестницы спустили… Ни за что!
– Уважительная причина… Ладно, давай вернемся к оружию. У кого именно ты купил стволы и где?
– У двоих парней, как их зовут, не знаю, они мне не представлялись, да и ни к чему мне это… Но ребята конкретные, это сразу видно. Для таких шмальнуть из стволов – плевое дело. Живут они на одной даче, под Люберцами. Кажется, это поселок Солнечная поляна.
– Номер дома?
– Номера не знаю, но сруб находится в лесу недалеко от дороги… Ну что, начальник, отцепишь ты наконец браслетики? А то я как распятая птица, ни повернуться, ни подняться.
– Сержант, отведи его в камеру. Можно без наручников. Заслужил!
– Так куда его, в «люкс»?
– «Люкс» сначала заработать нужно, а он у нас птица невысокого полета, так что пусть вместе с остальными бомжами попарится.
– Товарищ майор, а «мокруху»-то вы не раскрыли.
– Ну что поделаешь, Никишин, не все коту масленица. И у меня неудачи случаются. В следующий раз раскрою.
– Пачка сигарет с вас!
– Каким же ты все-таки нудным бываешь, Никишин…
– Так договорились же…
Выдвинув ящик стола, майор достал из него пачку сигарет и протянул сержанту:
– Держи.
– О! Спасибо. Мои любимые… – Отцепив руку от браслета, сержант скомандовал: – Руки за спину. А теперь на выход!
Федор вышел из кабинета и зашагал по коридору.
– Куда?! – зло выкрикнул за спиной сержант. – В другую сторону, к бомжам! «Люкс» заслужить надо!
Оставшись один, майор Гончаров поднял трубку:
– Это Солнечная поляна?
– Да, я вас слушаю.
– Вас из следственного отдела беспокоят. С кем я разговариваю?
– Председатель поселкового совета Зинаида Павловна Петрова.
– Вот что, Зинаида Павловна, у меня вот какой вопрос, вы не знаете, кому принадлежит домик у дороги?
– Это дом номер двадцать шесть, он записан на Малашкину Веру Георгиевну.
– То есть в этом доме проживает она?
– Не совсем… Она уже давно там не живет и свой домик сдает молодому человеку.
– Вы знаете, как его фамилия?
– Конечно, у нас с этим строго. Его зовут Корсунь Иван Петрович.
– Он там один живет?
– Нет, сейчас их там двое. Он и его друг. А что случилось?
– Ничего особенного, нужно перепроверить кое-какую информацию. Зинаида Павловна, о нашем разговоре никому ни слова.
– Конечно, я же понимаю.
Включив компьютер, майор Гончаров быстро вошел в базу данных для внутреннего пользования. Он даже не удивился, когда обнаружил тюремное досье на Ивана Петровича Корсуня, человека с весьма впечатляющей криминальной биографией. «Погоняло» – Колючий. Его он получил за то, что практически не расставался с заточкой. По неподтвержденным данным, дважды приводил смертельный приговор схода в исполнение. Следовательно, в криминальном мире человек он весьма уважаемый. В общей сложности провел за решеткой двенадцать лет. Ограбление, разбой, вооруженные нападения на сотрудников милиции… Так сказать, полный джентльменский набор.