– Ничего особенного, нужно перепроверить кое-какую информацию. Зинаида Павловна, о нашем разговоре никому ни слова.
– Конечно, я же понимаю.
Включив компьютер, майор Гончаров быстро вошел в базу данных для внутреннего пользования. Он даже не удивился, когда обнаружил тюремное досье на Ивана Петровича Корсуня, человека с весьма впечатляющей криминальной биографией. «Погоняло» – Колючий. Его он получил за то, что практически не расставался с заточкой. По неподтвержденным данным, дважды приводил смертельный приговор схода в исполнение. Следовательно, в криминальном мире человек он весьма уважаемый. В общей сложности провел за решеткой двенадцать лет. Ограбление, разбой, вооруженные нападения на сотрудников милиции… Так сказать, полный джентльменский набор.
Первый срок получил за кражу в восемнадцать лет. На зоне был стопроцентным «отрицалой». Прекрасно представляет, как следует держаться на допросе, так что нахрапом или «на пушку» его не возьмешь.
– Значит, в оружейные бароны подался? Ну-ну… – хмыкнул Гончаров и стал набирать номер отряда особого назначения. – Капитан Никифоров?
– Он самый.
– Это майор Гончаров. Как там твои орлы, тренируются?
– А что им еще остается? Жизнь у них такая.
– Это хорошо. Нужно будет двух серьезных людей упаковать.
– Кто такие?
– Особо опасные, торгуют оружием.
– Сделаем, – жизнерадостно отозвался капитан. – По какому адресу?
– Под Люберцами, поселок Солнечная поляна, дом двадцать шесть. Проезжай через меня, хочу поговорить с ними на месте и произвести обыск.
Трудно было поверить, что такой лесной уголок находится вблизи огромнейшего мегаполиса. Не было привычных заборов и высоких домов, в которые бы упирался взгляд, взор радовали косогоры со скошенной травой, небольшие посадки у самого горизонта. Взобравшись на макушки холмов, стояли крепкие срубы. А вот дальше вдоль речушки потянулся смешанный темный лес, в недра которого вела тонкая полоска асфальтированной дороги.
Где-то там прятался поселок Солнечная поляна.
Углубившись в лес, обнаружили, что он не столь пустынен, как могло показаться поначалу: в просветах виднелись коттеджи, спрятавшиеся за высокими каменными заборами от людского глаза, длинные амбары, отдельно стоящие усадьбы.
Водитель весело крутил баранку, родом он был из этих мест и с интересом поглядывал по сторонам, обнаруживая перемены, произошедшие за последние годы. В салоне микроавтобуса находились бойцы, экипированные по-боевому.
– Дальше – Солнечная поляна, – объявил водитель. – А нужный дом стоит сразу у леса. Место удобное, к нему можно подойти незамеченными. Метров двести еще проеду, а там поставлю машину.
Перед самым поселком дорогу преграждал шлагбаум, но только для видимости, своим присутствием обозначал территорию, закрытую для транспорта. Едва притормозив, минивэн объехал преграду, а по кузову протестующе забарабанили ветки березы.
– Черт бы их побрал, – проворчал водитель, – всю краску поцарапают. – Проехав еще метров сто, он уткнулся капотом в густой можжевельник и объявил: – Дальше ехать не стоит, могут шум услышать. Лесом лучше пройти.
Высадились на небольшой полянке, стиснутой со всех сторон могучими еловыми стволами.
– Вон тот дом, – показал водитель на крепкий сруб с высоким крыльцом.
Отодвинув густой лапник, майор Гончаров посмотрел на сруб, спрятавшийся среди елей, будто лесной теремок. Лучшего места для торговли оружием и не придумаешь. Следует отдать должное изобретательности преступников. Их ищут по всей России, а они близ Москвы, но вдали от основных магистралей поправляют сосновым воздухом нервишки, поистрепавшиеся в правонарушениях.
Дверь скрипуче открылась, и на широкое деревянное крыльцо, стиснув в зубах сигарету, вышел худощавый мужчина в старых джинсах и клетчатой рубашке навыпуск. Сделав глубокую затяжку, он вытащил изо рта окурок и сильным щелчком запустил его под корень сосны. Вдохнув разок полной грудью, явно наслаждаясь покоем, предоставленным судьбой, он вернулся в избу, громко хлопнув дверью.
Рядом стоял командир подразделения капитан Никифоров, облаченный в бронезащиту, на голове большая черная каска с визором.
– Во что, – повернулся к нему майор, – подойдешь к дому со своими людьми со стороны торца. Там обзора нет. Обойдешь дом с двух сторон и спрячешься под окнами. Если начнут выскакивать, примешь жестко, сразу ломай сопротивление, у них может быть оружие. Пусть поймут, в чьих руках оказались. А мы вчетвером, – показал он на собровцев, стоявших от него в нескольких метрах, – войдем в дверь. Все ясно?
– Так точно, товарищ капитан, – отозвался командир отделения. Через маску трудно было рассмотреть его лицо, но звонкий голос и азарт, с каким были произнесены слова, выдавали его вызывающую молодость: предстоящий захват для него не что иное, как игра в войну, где можно будет во всей красе показать молодецкую удаль. – Не впервой!
– Приступай!
Сержант, стараясь не наступать на слежавшийся валежник, углублялся в лес, за ним, прячась за могучие ели, двигались шесть бойцов.
– Вот и ладушки, – негромко произнес капитан, продолжая наблюдать за домом. Только однажды в окне промелькнула чья-то неотчетливая фигура, размазанная расстоянием, а через приоткрытую форточку донесся короткий металлический смех. Парням весело. Интересно будет послушать, как они заговорят через пару минут.
В глазах капитана загорелся зловещий блеск. Это не игры в песочнице, здесь все по-настоящему. За неумение можно и свинец в лоб схлопотать, поэтому нужно действовать грамотно. Повернувшись к бойцам, он показал четыре пальца. Работают вместе давно, а потому жесты выглядели куда красноречивее всяких слов.
– А мне что делать? – спросил Гончаров, осознавая, что приближается кульминация.
Капитан неожиданно широко улыбнулся, показав безукоризненные зубы, и ответил: – Постарайся остаться в живых. – Оценив помрачневшее лицо Гончарова по-своему, добавил серьезно: – Товарищ майор, это у нас шутка такая. Постойте пока за деревом, мы вас позовем.
– И когда это случится?
– Думаю, минуты через три, – уверенно произнес Никифоров и, прячась за стволами деревьев, двинулся в сторону дома.
Еще через несколько секунд его пятнистый темно-зеленый камуфляж растворился среди тяжелого лапника, виднелась только каска, покачивающаяся черным маятником, потом пропала и она. Следом за капитаном пятнистыми тенями двинулись бойцы. Незаметно, короткими перебежками, стараясь не попасть под обзор окон, вышли к двери. Приостановившись, капитан посмотрел на подчиненных, словно хотел убедиться в их готовности. Видно, остался доволен и, уже не таясь, взбежав на крыльцо, ударом ноги распахнул дверь:
– Лежать!! Всем на пол!
Прозвучало два пистолетных выстрела. Затем в срубе кто-то громко крякнул, о пол разбилось что-то тяжелое, и в избу ворвались еще трое собровцев. Судя по грозным крикам и тяжелому бравому топоту, настроены они были решительно.
Еще через пару минут на крыльцо вышел капитан. Привычно сняв шлем и сощурившись, посмотрел на синее небо. Лицо у него было вызывающе молодым, задорным, щеки круглые, румяные, будто нарисованные. Выглядел он, словно сошедший с агитки спецназовец.
– Ну, чего, майор, запрятался? – браво выкрикнул он в лес. – Так и будешь там сидеть? Мы же договорились с тобой, что через три минуты подойдешь.
Майор Гончаров, отряхнув с куртки налипшую хвою, вышел из-за дерева.
– А кто вас там разберет, – буркнул он недовольно. – Выйдешь, а вы тут палить начнете.
– Все в порядке, лежат упакованные, тебя дожидаются.
– А стрелял кто?
– Это они сдуру пальнули.
Гончаров поднялся на крыльцо. Каждая ступень, будто бы вымаливая пощады, заголосила на все лады. Войдя в горницу, он увидел на полу лежащих лицом вниз двух мужчин со связанными за спиной руками.
– Вот они, голубчики. Лежат упакованные, почти непомятые. Получай в пользование, майор! – великодушно отозвался капитан.
Один из лежавших приподнял голову. Губа кровоточила, на лбу здоровенная ссадина, из разбитого носа на гладко струганные половицы обильно сочилась кровь, в глазах сверкала злоба. В припухшей физиономии угадывались черты Корсуня: на фотографиях, запечатленных анфас и в профиль, тот же матерый вызывающий взгляд.
– Посадите его, ведь не в лежачем же положении товарищу майору проводить с ним беседу.
Две пары рук приподняли Корсуня за ремень, заставив его натужно крякнуть, и, не считаясь с причиненными неудобствами, толкнули на стул. То же самое проделали и с другим, усадив их рядышком.
– А вот их документы, – положил капитан на стол паспорта, водительские удостоверения.
Майор одобрительно кивнул и посмотрел на Корсуня:
Майор одобрительно кивнул и посмотрел на Корсуня:
– Насколько я понимаю, ты – Корсунь. – Тот даже не удивился. – Итак, первый вопрос: где стволы?
– Ты о чем, начальник, какие еще стволы? Только один ствол… Лежал тут, а чей, не знаю… Хата не наша, может, хозяина? А пальнул потому, что думал, ограбить нас решили… Хотя и грабить-то особенно нечего.
Кровь, стекая с подбородка и заливая рубашку, капала на пол, оставляя багровые пятна.
– Вот тебе уже и срок за применение огнестрельного оружия.
– Не впервой.
– А где те стволы, что ты взял из полицейской академии в Красногорске?
– Знать не знаю, начальник, о чем ты.
– Придется напрячь память, Корсунь. Мы тебя давно ищем… Кто еще с тобой был?
– На «ксиву» мою еще не взглянул, а фамилию уже знаешь. Молодчик, начальник! Только ни о каких стволах я не ведаю, ты меня с кем-то спутал.
– Спутал, говоришь? – Повернувшись к молодому оперативнику, стоявшему рядом в ожидании, майор распорядился: – Вот что, лейтенант, просмотри все здесь. В шкафах, на чердаке, может, что в подвале отыщется…
Трое оперативников разошлись по комнатам. В прихожей глухо стукнула крышка подпола, и чей-то недовольный голос проворчал:
– Где тут свет включается? Ага, нашел…
Гончаров взял первый паспорт.
– Ага, Корсунь Иван Петрович. Паспорт подлинный. – Потом поднял водительское удостоверение Корсуня и внимательно просмотрел. Не похоже, что поддельное. Сунул в карман. – А кто у нас второй? Так… Рахимов Тимур Рустамович.
– Он самый, гражданин начальник. Так в чем дело?
– Отбывал в заключении?
– С чего ты взял?
– Почему тогда «гражданином начальником» величаешь?
– А так важнее, – ощерился в кривой улыбке Рахимов.
– Где стволы, гражданин Рахимов?
– Какие стволы?
– Которыми вы торгуете. – Майор спрятал документы в накладной карман.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, начальник, – снова улыбнулся Рахимов, и на губе четко проявился аккуратно заштопанный шрам.
– Товарищ майор, – подошел лейтенант, – стволы нашли. Пятнадцать коробок. Пистолеты Макарова, видимо, те самые… Все в смазке!
– Где они были?
– Десять коробок в подвале, остальные – на чердаке.
– Стаскивайте все сюда!
В каждой из пятнадцати картонных коробок лежало по нескольку пистолетов. Здесь же обертки с маркировкой полицейской академии. Сомнений не оставалось, это были те самые «макаровы», украденные несколько дней назад.
– Снимите пальчики, – велел Гончаров.
– Уже, – отозвался пятидесятилетний эксперт из дальней комнаты, которого все без исключения величали «Петрович». В подобном обращении панибратства не было, более того, присутствовала дань уважения его экспертно-криминалистскому таланту. – Наверняка что-то должно остаться на пистолетах. – Еще через несколько секунд послышался торжествующий возглас: – Кажется, нашел! Теперь он никуда от нас не денется.
– Слышали? – посмотрел майор на Корсуня. – Это те самые стволы, что вы взяли в Красногорской академии.
– Красногорской? – поморщился Корсунь, будто пытаясь вспомнить нечто забытое. – Это где же такой город? На Урале, что ли? Я, гражданин начальник, там только на этапе бывал, в Екатеринбурге… Пройтись по улицам у меня возможности не было. Хочу тебе сказать, что пересылка там гнилая, чуть не угробили меня… Напрасно ты дело шьешь, ничего у тебя не выйдет.
– Хм… На Урале, может быть, ты и не бывал, но вот Красногорск находится не на Урале, а севернее Москвы.
– Это Сибирь, что ли? – хмыкнул Корсунь. – Намотался я в свое время по Сибири, так что меня туда теперь даже калачом не заманишь. Горбатого, начальник, лепишь. Я здесь не при делах! Чего мне на себя чужие «косяки» брать.
– С географией, Корсунь, у тебя слабовато. Как пистолеты оказались в твоем доме?
– А хрен его знает, гражданин начальник. Снял я хату, как и положено, отдохнуть хотел от всей этой паскудной жизни, на природе побыть, вольным воздухом подышать. Только кто знал, что здесь стволы хранятся.
– Как давно ты здесь живешь?
– Думаешь, я считаю? Мне хорошо, и ладно…
– А точнее?
– Ну, дней десять.
– И за эти десять дней ты даже не увидел, что здесь стволы лежат? Что-то не верится.
– Начальник, я по чужим чердакам не шарю. Можешь в мое дело заглянуть… Не мое, я и не трогаю. Это добро от прежнего постояльца осталось.
– А ты что скажешь, Рахимов? – повернулся майор ко второму задержанному.
– Я не при делах, первый раз вижу эти стволы, – охотно ответил Рахимов.
– Видно, душевной беседы у нас не получится. Давайте грузим их, – распорядился Гончаров, – попробуем по-другому разговорить.
Глава 8 Казенный дом, или Знакомая фамилия
С левой стороны стола в небольшой синей папке лежало заключение криминалиста – всего-то пять листочков, распечатанных на принтере. Петрович, с присущей ему педантичностью, описал все найденные предметы. Особое место уделил отпечатку на пистолете, принадлежавшем Рахимову Тимуру Рустамовичу, с «погонялом» Башка. Несмотря на молодость, тот оказался четырежды судимым матерым рецидивистом с одиннадцатилетним стажем. Причем последние пять лет «пропарился» на строгом режиме. Столь почтительное отношение заслужил потому, что пырнул сокамерника заточкой, которому, несмотря на серьезное ранение в печень, удалось выжить.
Что еще можно о нем сказать?
От администрации колонии, где он отбывал последний срок, пришла на него исчерпывающая негативная характеристика: «Дерзкий… с волевым характером. Умеет подчинять… Примыкал к отрицательно настроенной группе заключенных», и так далее, и в том же духе на целых две страницы. Так что на его откровенное признание рассчитывать особо не приходилось.
Следовало придумать что-нибудь похитрее.
Последние годы Рахимов состоял в люберецкой группировке и входил в число наиболее авторитетных ее членов. По оперативным данным, отвечал за хранение оружия. Обыски в его квартире и на даче оружия не выявили, следовательно, стволы спрятаны где-то в более укромном месте.
Существовала еще одна тонкость – по всем оперативным данным он проходил как Тимур Баширов. Женившись на миловидной татарке, взял фамилию супруги (уж слишком громко в последние годы звучала его собственная). Прожил в браке четыре года, настрогав при этом двух детей – мальчика и девочку. После развода исправно помогал им деньгами – пересылал их почтовым переводом из разных регионов России. Судя по суммам, дела у него продвигались весьма прилично. Можно даже сказать, что бойко. Вот только вряд ли он будет стоять у какого-нибудь токарного станка или с отбойным молотком где-нибудь в забое шахты. Люди меняются редко, только в силу жестких жизненных обстоятельств, а потому он занимался тем, что для него было привычнее всего – криминальным промыслом. А вот каким именно, предстояло выяснить при более обстоятельной беседе.
Вызвав дежурного, Гончаров распорядился:
– Вот что, приведи ко мне Баширова. Он там не безобразничает?
– С нами не забалуешь, товарищ майор.
– Все правильно.
Сержант, прогромыхав тяжелыми каблуками, вышел из кабинета.
Майор открыл личное дело Баширова, начинавшееся снимком – момент его задержания сотрудниками полиции во время грабежа. С фотографии на Гончарова смотрели дерзкие, сверкающие злобой глаза. В то время он был еще совсем юнцом, не знавшим даже вкуса жизни. А вот от встречи с ним на даче остались довольно сложные ощущения. Даже одного взгляда было достаточно, чтобы уяснить: это заматеревший преступник, хитрый, осторожный, умный. Такие люди стараются держаться в тени, но от этого не становятся менее опасными.
Корсунь и Рахимов – довольно странное сочетание: оба ярко выраженные лидеры, независимые, не терпящие командного голоса, и оставалось только гадать, по какой причине они ввязались в одну упряжь.
Кто же из них лидер? Корсунь? Скорее всего… Умен, изобретателен, хороший организатор, обладает значительной харизмой, скор на расправу. Во всяком случае, оперативные источники подтверждали, что он лично застрелил человека, подозреваемого в связях с полицией. Правда, доказать этот случай не представлялось возможным, все как воды в рот набрали.
Может, получится разговорить при следующем допросе?
Рахимову-Баширову выгодно его лидерство. Битый, тертый, изрядно повидавший, он не собирался таскать из огня каштаны для других.
Дверь отворилась, и сержант провел в комнату Баширова.
– Сними с него наручники, – распорядился Гончаров. – А сам пока постой за дверью. – Заметив некоторую нерешительность дежурного, добавил: – Не переживай ты! У меня не побегаешь. – Сержант вышел. – Чего мнешься? Садись, – в упор посмотрел майор на Баширова.