– Хорошо… Алекс знает… что ты сейчас со мной?
– Думаю, о чем-то догадывается, – неопределенно пожала она плечами. – Но мы с ним не связаны никакими обязательствами. Мы вполне взрослые люди, а потому можем поступать так, как нам заблагорассудится. К тому же я не думаю, что в настоящее время он по мне сильно скучает.
– Ему может надоесть такая история, и однажды он просто хлопнет дверью и уйдет от тебя навсегда.
– Ты это серьезно? – вскинула Лиони длинные ресницы. – Разве от таких женщин, как я, уходят? А потом, мы ведь с ним партнеры. Ты не забыл? У нас неплохо развивается совместный бизнес. А постель… она только скрепляет наши отношения. Кстати, в этом бизнесе участвуешь и ты. Если пересмотреть установившиеся отношения, можно сломать весь бизнес, что невыгодно ни тебе, ни ему и ни мне. Оставим все так, как есть.
– Мне не хочется тебя с кем-то делить, – вздохнул Вайнсберг.
– И это говорит мужчина, который женат уже двадцать лет… – громко расхохоталась Лиони.
– С женой я уже давно не живу.
– Перестань! Все мужики невероятные эгоисты. Хотя ты же знаешь, что, несмотря на то, что ты хромой и старый, я тебя все равно люблю больше всех остальных своих мужчин.
– Послушай, Лиони, если бы мы были с тобой вдвоем, то зарабатывали бы значительно больше, только одних картин у меня припрятано на пятьдесят миллионов долларов! Не считая мелочи вроде старинного оружия и изделий из золота и драгоценных камней. Этих денег нам хватит на несколько жизней!
– Но мы же не собираемся жить тысячу лет, – неопределенно пожала она плечами.
– Ты не о том сейчас говоришь, ты же знаешь, у меня везде свои люди. Твоему Шрайбергу такие возможности и не снились!
– А если я тебе скажу, что этих денег мне мало, тогда что? – кокетливо улыбнулась Лиони.
Вайнсберг почувствовал, как на его шее затянулся небольшой узелок. Порой эта женщина просто не давала ему дышать. С ней было трудно, но без нее невыносимо.
– Ничего страшного… – кисло улыбнувшись, ответил он. – Тогда придется заработать еще. Кстати, вы до сих пор не рассчитались со мной за «Одинокого странника» Куинджи. Когда я получу деньги?
– Ты получишь их к следующему моему приезду, – сказала Лиони. Встав у высокого зеркала, она принялась подкрашивать губной помадой уголки губ, слегка выставив при этом кончик языка. Выглядела она невероятно озорно, и хотелось рассмеяться над ее девичьим чудачеством, вот только хохот застрял где-то глубоко внутри и никак не желал выходить наружу.
– И когда ты появишься в Москве в следующий раз?
– Может, в следующем месяце, а может, даже через два. Все зависит от обстоятельств.
– Или же через полгода, не так ли?
– Ты же знаешь, я женщина ветреная, могу немного ошибиться в сроках. Но деньги я тебе верну все до копейки. И потом, чего ты на меня так сердишься? – Лиони подошла к нему вплотную и погладила по руке. – Мы же с тобой совсем не чужие люди. В банке «Феникс» возникли некоторые сложности с переправкой.
– Но эти деньги у тебя имеются?
– Конечно!
– Почему тогда не воспользоваться старыми связями? Отправь их на мой счет в офшорах.
– Ты не хуже меня знаешь, что сейчас все эти перечисления очень строго отслеживаются. Могут заинтересоваться, чем мы занимаемся. Лучше не рисковать. Вот как приедешь… с товаром, я и передам тебе деньги сразу наличными, из рук в руки, и ты можешь поступать с ними так, как тебе заблагорассудится. Когда ты подъедешь?
– Планирую на следующей неделе.
– Это очень хорошо. Я сообщу Алексу.
– У меня к нему есть один серьезный разговор.
– Надеюсь, это не по поводу наших с тобой отношений? – нахмурилась Лиони.
– Не переживай. Это по делу! Он мужик толковый, несмотря на все свои странности. А картины… Я их буду пристраивать в Лондоне. А потом подъеду к вам, в Германию.
Лиони положила губную помаду в небольшую кожаную сумочку, звонко щелкнув металлическим замком, и холодно поинтересовалась:
– Значит, ты решил обойтись без нашей помощи?
– Не подумай ничего такого, – сдержанно ответил Вайнсберг, – но в этот раз я работаю конкретно под клиентов. Я уже с ними созванивался, они в курсе.
– Ну, хорошо, как знаешь.
– Когда ты уезжаешь?
– Через три дня.
– Мы встретимся еще до твоего отъезда?
– Не думаю… У меня будет много дел. Я тебе позвоню из Мюнхена.
– Давай сделаем вот что, приезжай в следующий раз вместе с Алексом. Я вам здесь такой прием устрою, что вам и не снилось!
– А знаешь, это идея. Мы так и сделаем. Подъедем где-то через месяц, а заодно поговорим о наших делах.
Поцеловав Иосифа в щеку, Лиони вышла из квартиры.
Выглянув из окна, он увидел, как выскочивший из машины Николай Петрушев предупредительно распахнул перед Лиони дверцу. Женщины ценят подобные знаки внимания. Поблагодарив его, она устроилась на переднем сиденье рядом с водителем.
Задернув занавеску, Вайнсберг подошел к холодильнику и налил себе коньяка на два пальца.
Петрушев вернулся только через четыре часа.
– Куда ты ее возил?
– Мотались за какими-то тряпками. Набрала целый воз! Куда ей столько… За всю жизнь не сносить.
– Что было дальше?
– Потом отвез ее к подруге. Сказала, что у них там какой-то девичник намечается. Завтра утром должен забрать. Что-нибудь не так, Иосиф Маркович? – забеспокоился Петрушев.
– Все так, Коля, – задумчиво протянул Вайнсберг. – Вот только я хочу тебе сказать, разладилась у меня дружба с Валентиной.
– Жаль… Женщина она видная.
– Ты не представляешь, как мне жаль!
Вайнсберг выглядел невеселым. Время едва перевалило за полдень, а он был нетрезв, и одной бутылки коньяка ему было маловато.
– Может, я как-то смогу помочь?
– Сможешь, – охотно отозвался Вайнсберг и в упор посмотрел на Николая.
– Так вы только скажите, я все сделаю.
– Это хорошо… Мне нужен киллер, – вдруг выпалил Иосиф Маркович.
Петрушев хотел рассмеяться, воспринимая сказанное как забавную шутку, однако по тяжеловатому взгляду Вайнсберга понял, что сейчас не самое подходящее время для шуток.
– Вы это серьезно?
– Как никогда. У тебя есть на примете подходящий человек для такого дела?
– Такое дело просто так кому-нибудь не доверишь.
– Это ты верно сказал.
– Если очень нужно, так я и сам могу исполнить.
– Мне это очень нужно… Хорошо, что ты согласился, – кивнул Вайнсберг, – я на тебя рассчитывал. Тем более что ты из полиции и с оружием на «ты».
– И кого я должен… убрать?
– Валентину.
– Валентину?! – поразился Петрушев.
– Видишь, насколько далеко зашли наши любовные отношения… Мне просто хочется ее убить! А за твою работу я тебе хорошо заплачу… Ладно, ладно, – протестующее поднял Вайнсберг руки, – только не говори, что грохнешь человека только из уважения ко мне. Если человек не берет денег, это выглядит очень подозрительно.
– Вы же знаете, как я к вам отношусь.
– А если я тебя попрошу грохнуть двоих, ты откажешься?
– Сделаю все, как вы скажете, – уверенно ответил Петрушев.
– Вот это деловой разговор, – довольно кивнул Вайнсберг. – А не хочешь спросить, кто этот второй?
– Кто же?
– Шрайберг Алекс… Они должны будут подъехать в Москву через месяц. Выберешь местечко, где их можно будет достать. Важно, чтобы все выглядело как простое ограбление.
– Что-нибудь придумаю, Иосиф Маркович.
– Но сначала мне нужно будет съездить в Лондон, у меня там остались незавершенные дела. А как только вернусь, тогда мы и поговорим. Ну, так как, по рукам?
– По рукам.
Настоящее время
– Интересно, – не особенно удивился Хабаков и, хмыкнув, продолжил: – Любовнички… Забавная складывается история. Выходит, она ему так нравилась, что он решил никому ее не оставлять?
– Он «заказал» еще и Шрайберга.
– Ну-ну… Прямо шекспировские страсти. И ты действительно их грохнул бы, если бы мы тебя не взяли?
– Помилуйте! – взмолился Петрушев. – Может быть, я и сумасшедший, но уж точно не убийца! И потом, какой тогда мне резон все это рассказывать? На себя, что ли, наговаривать?
– Чего же ты тогда согласился?
– Думал, что ситуация как-то рассосется. Если бы не согласился, он бы меня просто рассчитал, а ведь деньги платил хорошие.
– А если бы ситуация не рассосалась?
– Тогда слупил бы с него деньги, а сам слинял бы куда-нибудь. Я прекрасно понимал – сделай я подобное, он бы и меня к праотцам отправил вслед за ними.
– Что было потом?
– Потом он уехал в Лондон… Больше живым я его не видел.
– Как ты думаешь, кто его мог убрать?
Две недели назад
Лиони выехала от Иосифа встревоженной. Всю дорогу она непрестанно курила, пуская тонкую струйку дыма в приоткрытое окно. Петрушев, глянув на ее сосредоточенное лицо, поинтересовался: «Не дует?» – и, получив сухой ответ, вновь уткнулся в дорогу. Где-то Лиони была благодарна ему за такое понимание.
Две недели назад
Лиони выехала от Иосифа встревоженной. Всю дорогу она непрестанно курила, пуская тонкую струйку дыма в приоткрытое окно. Петрушев, глянув на ее сосредоточенное лицо, поинтересовался: «Не дует?» – и, получив сухой ответ, вновь уткнулся в дорогу. Где-то Лиони была благодарна ему за такое понимание.
Сегодняшний день показал, что с Вайнсбергом она рассталась навсегда. Охлаждение, возникшее с год назад, когда они не сумели поделить выручку от продажи картины Куинджи «Одинокий странник», так и не прошло. Она выгодно продала эту картину и выплатила ему обговоренную сумму, а то, что удалось выручить сверх того, оставила себе, это уже ее собственный бизнес. Но Иосиф посчитал себя обманутым.
Еще какое-то время их отношения спасала постель, в которой они неплохо проводили время, забывая обо всех возникших недоразумениях. Теперь же не выручали даже горячие ласки. Оба осознавали, что непонимание будет только углубляться. Мало того что он лезет в ее бизнес, так он решил перекроить и ее отношения с Алексом.
Какое ему дело, с кем она спит!
– Останови у того дома, – распорядилась Лиони, указав на пятиэтажку, огороженную высоким чугунным забором. Петрушев послушно притер машину к бордюру. – Подъедешь завтра часов в десять. Сумеешь?
– Куда же я денусь? Может, вас проводить? Время позднее.
– Не нужно, тут везде охрана. Доберусь сама. – Хлопнув дверцей, она заторопилась к подъезду.
Больше всего Лиони не понравился взгляд, которым Иосиф провожал ее до двери. Во всяком случае, любящий мужчина так смотреть не должен. Значит, любовная лирика осталась в прошлом?
Остановившись перед чугунной оградой, она вытащила из сумочки телефон и быстро набрала нужный номер.
– Слушаю, – прозвучал старческий фальцет.
– Сегодня я виделась с Вайнсбергом.
– Мне это известно. Что у тебя с ним, роман? Шрайберг не ревнует? Ты хочешь поговорить об этом?
– Дело в другом, сегодня мне Вайнсберг не понравился.
– Он мне никогда не нравился. Тебя что-то насторожило?
– Да… Это трудно объяснить. Можете назвать это женской интуицией. Но он был сегодня недостаточно нежен.
– Даже так? Как он посмел! Ты, как никто, заслуживаешь ласки.
– Я говорю о серьезном, – нахмурилась Лиони.
– Я тоже… Интуиция тебя никогда не подводила. Наверняка наш друг замышляет что-то нехорошее.
– Мне тоже так показалось.
– Кажется, он собирался выезжать в Лондон?
– Да, это так. Он хотел выехать в Лондон на следующей неделе, потом рассчитывал приехать к нам в Мюнхен. Мне бы не хотелось этой встречи.
– Я тебя понимаю, не стоит тревожиться.
Связь оборвалась. Лиони положила телефон в сумочку и, позвонив в домофон, вошла в подъезд.
– Кофе был просто великолепный, – отставив пустую чашку, проговорил Игнат Макарович.
– Я старался, сэр… Может, вам налить еще?
– Пожалуй, это будет лишнее, воздержусь. В моем возрасте следует знать меру.
Вернувшись в кабинет, он поднял трубку телефона и произнес:
– Джонатан, ты слышишь меня?
– Как никогда прежде, сэр.
– Я ценю твой тонкий юмор, Джонатан. Чувство меры тебе не изменяет. Завтра в Лондон должен прибыть человек, некто Иосиф Маркович Матцингер. Проследи, в какой именно гостинице он остановится, и по-тихому убери его. При нем будут еще две картины, забери их! Ты все понял?
– Это не самое сложное задание, которое мне предстояло выполнять. Но вы так откровенно говорите об этом по телефону!
– Тебе не стоит беспокоиться, линия защищена.
– Техника идет вперед.
– Со мной все в порядке, а вот за тебя я беспокоюсь.
– В чем дело, сэр?
– Я говорю о твоих связах с женщинами.
– Что-нибудь не так?
– Они не должны быть длительными. Это привязывает, а потом возникает искушение поделиться личным. А это вредит делу.
– Со мной обстоит все иначе… Здесь другое, – сглотнул Джонатан.
– Будь с ними поосторожнее.
– Хорошо, сэр.
Старик положил трубку и позвал слугу:
– Знаешь что, Мартин, сделай мне еще одну чашку кофе.
– С готовностью, сэр, – отозвался верный слуга.
– И не забудь принести ванильного печенья.
– Как пожелаете, сэр, – поклонившись, ответил старый слуга и вышел из кабинета.
Глава 13 Самый важный звонок, или Гость из России
Две недели назад
Иосиф Маркович прибыл в Лондон в прекрасном расположении духа. Буквально накануне вылета ему удалось договориться с аукционным домом «Козерог» о предоставлении на торги трех картин венецианской школы, шести немецких пистолетов конца восемнадцатого века и еще двух статуэток работы Родена. В Лондон они будут отправлены дипломатической почтой и вскоре должны прибыть в гостиницу «Метрополь», где он предпочитал останавливаться последние пятнадцать лет. Директор гостиницы и многие служащие знали его лично, как постоянного клиента, и это обстоятельство Иосифа Марковича вполне устраивало. Ему удалось даже заполучить некоторый перечень услуг, недоступный остальным клиентам. Например, он мог держать в своей комнате громоздкий багаж.
Едва Вайнсберг перешагнул порог гостиницы, как предупредительный метрдотель вышел к нему навстречу и произнес:
– Господин Матцингер, прибыл ваш багаж. Я поставил около него одного из служащих. Мало ли…
– Ты все правильно сделал, Питер.
Осмотрев прибывший багаж, состоявший из двух чемоданов и одной большой сумки, и убедившись в целостности печатей, Иосиф Маркович расписался в его получении и сунул метрдотелю сотню фунтов стерлингов.
– Покорнейше благодарю, сэр.
– Пусть отнесут багаж в мой номер.
– Будет сделано, господин Матцингер.
Поднявшись в номер, Иосиф Маркович почувствовал, что невероятно устал. Надлежало немедленно принять ванну, а потом поспать пару часиков с дороги, чтобы предстоящий вечер встретить обновленным.
Постанывая от наслаждения, он медленно погрузился в горячую воду. По усталому телу мгновенно разошлось блаженство. Именно о таком удовольствии он мечтал во время затянувшегося перелета с вынужденной посадкой в Гамбурге. Особую надежду Иосиф Маркович возлагал на завтрашнюю встречу в ресторане «Палас» с крупным заказчиком из Америки. Тот хотел приобрести две картины Кандинского, и осталось только договориться о цене.
Рядом с ванной на небольшом столе стояла початая бутылка виски с крошечной рюмкой. Поднимая градус настроения, он то и дело прикладывался к напитку и, внимательно вслушиваясь в себя, ощущал, как жгучий алкоголь разбегается по жилам. Погрузившись в дрему, Иосиф Маркович не услышал, как отворилась входная дверь, слегка щелкнув замком. В коридоре послышались негромкие приглушенные шаги. Дверь в ванную комнату отворилась, и на ковровое покрытие ступил крупный светловолосый мужчина.
Иосиф Маркович открыл глаза в тот самый момент, когда мужчина приблизился вплотную. Поначалу в его глазах промелькнуло удивление (каким образом тот оказался в его номере?), но уже в следующее мгновение, встретившись с ним взглядом, он осознал, что так, в черных перчатках и неброского вида темном костюме, мог выглядеть только убийца.
Неизвестный стремительно приблизился и ударил его в живот кулаком. Дыхание перехватило, нечем было дышать. Беспомощно, напоминая рыбу, выброшенную на берег, Иосиф Маркович пытался ухватить губами хотя бы частичку воздуха. Незнакомец снисходительно ухмыльнулся, подтянул на локтях рукава пиджака, видно опасаясь быть забрызганным, затем поднял бутылку виски и вылил остатки напитка прямо в беспомощный рот Иосифа Марковича. После чего взял его за плечи и вдавил онемевшее тело в воду.
Некоторое время Вайнсберг пытался сорвать со своих плеч крепкую хватку, а потом вдруг разом ослаб и растянулся на дне ванны, уставившись неподвижным взглядом через толщу воды, будто бы хотел запомнить лицо своего убийцы.
Отряхнув с полы пиджака капли воды, блондин вышел из ванной комнаты. В углу стоял распечатанный багаж. Вытащив из него две картины, он уложил их в заготовленную сумку. Прислушался к голосам, раздававшимся в коридоре, а когда они затихли вдали, вышел из номера и уверенной походкой направился к лифту. Спустившись вниз, он с невозмутимым видом прошел мимо швейцара, галантно распахнувшего перед ним дверь, и двинулся в сторону стоянки. Оказавшись в салоне автомобиля, Джонатан облегченно вздохнул. Все прошло намного быстрее, чем он предполагал: Вайнсберг, видно ослабленный алкоголем, сдался практически без борьбы. Единственное, что его коробило, хозяин стал использовать его в качестве наемного убийцы. Джонатан даже сам не заметил, в какой именно момент произошло его перерождение. Прежде, выходя с оружием в руках против таких же подготовленных противников, как и он сам, понимал, что каждый следующий шаг может стать для него последним, а потому старался быть лучшим (что ему удавалось в полной мере). В последние же месяцы все было по-другому: ни одна из его жертв даже не подозревала, что смерть стоит где-то за соседним углом, порой даже на расстоянии вытянутой руки. Зачастую потенциальные жертвы вели тот образ жизни, к которому привыкли: прогуливались по тенистым скверам, ходили в ресторан, воспитывали детей, занимались любовью…