– И что, морду-то он ему набил? – Королькевич расстелил коврик и теперь вытаскивал из рюкзака плащ-палатку.
– Не-а. Сперва не нашёл, потом не дали, потом ушли на БЗ, а когда вернулись, майор Мирохин к нему подошёл: «Ты, значит, не серчай, я не со зла, то да сё. Мне уже пенсия скоро, а ты ещё молодой, успеешь, заработаешь, я на тебя на днях такой наградной оформлю, как пить дать пройдёт» – ну, и дальше на ту же тему. Камышин не то чтобы поверил, просто добрый он был… одним словом, «пиджак». – Димарик махнул рукой от досады, словно это не Камышину, а именно ему из-за чьей-то подлости не дали заслуженную награду. – Морду бить он не стал, наград так и не дождался, а боестолкновения по-прежнему к нему липли – к концу командировки мы чуть ли не ракетами пуляли, чтобы «чехов» отпугнуть, так до последнего и «секлись». Крайнее БЗ тоже… – Димарик замолчал, видимо, не желая ворошить не слишком радостное воспоминание о прошлом.
А Королькевич, до конца не удовлетворивший свое любопытство, начал доделывать днёвку. Сумерки наступили стремительно. Тёмный лес погрузился в тишину, нарушаемую лишь нытьём комаров да далеким «хорканьем» одинокого кабана. По звёздному небу медленно ползла половинчатая луна. В вершинах деревьев резвилась проснувшаяся ночная охотница – летучая мышь. Бесшумно, словно серая тень, над головами пронеслась сова. Долго ворочавшийся в спальнике Димарик наконец уснул, и теперь слышалось его ровное спокойное дыхание. До его смены оставалось ещё два часа – уйма времени.
Взрыв грянул в предрассветной тиши молотом небес по наковальне преисподней.
– К бою! – негромко, скорее сам себе, чем другим, приказал Морин, вскакивая со своего ночного ложа. Плёночное укрытие отлетело в сторону. Но за взрывом выстрелов не последовало и ситуация оставалась неясной.
– За мной! – скомандовал старший лейтенант подбежавшему Синявскому и, на ходу снимая автомат с предохранителя, поспешил в направлении взрыва. Лагерь спецов проснулся, правда, бойцы, ещё не определившись с произошедшим, не спешили предпринимать каких-либо излишне суетливых действий. Они лишь заняли определённые с вечера позиции и, не получая команд, ждали «продолжения банкета».
Несмотря на то что взрыв «МОН-50» произошёл в то время, когда старший лейтенант спал, с направлением он определился точно.
– Что… у вас… тут? – тяжело дыша, спросил группник у приподнявшегося ему навстречу Овечкина.
– Да вот… – неопределённо махнул тот рукой в сторону уходящих вниз низкорослых зарослей молодого орешника.
– Да «чехов» они вальнули, – более определённо ответил вынырнувший откуда-то сбоку Маркитанов.
«А ты каким образом здесь?» – хотел спросить Морин, но в этот момент до него дошёл смысл сказанного.
– «Чехов»? – В рассветных сумерках глаз старшего лейтенанта не было видно, но, если кто сумел бы их разглядеть, то заметил бы в них явное недоверие.
– Двух… – сообщил Димарик.
– А ещё были? – продолжал допытываться Морин.
– Вряд ли. Если бы были, то этих либо уже уперли, либо мы тут так просто не разговаривали бы… – почёсываясь от укусов налетевшего гнуса, уверенно заключил Димарик.
– Ты убитых видел? – вытянул вперёд шею старлей, пытаясь рассмотреть тропу, прятавшуюся за кустами шиповника.
– Да так… – пожал плечами Димарик. – Издалека. Не люблю глупого риска. Темновато, вдруг кто третий притаился, – пояснил он. – Сейчас вот рассветёт, тогда и разберемся.
– Покажи, где. – Денис почувствовал, как во рту появилась непривычная сухость, а по всему телу прокатился зуд нетерпения.
– Да вон оттуда видно. – Димарик показал стволом автомата на сидевшего чуть левее остальных пулемётчика Костина. – Он их и вальнул. Только не высовывайтесь, мало ли, – и первым поспешил к вжавшемуся в землю Костину. «ПКМ» в его руках мелко подрагивал, рядом на земле лежала запасная, свернутая в кольцо пулемётная лента; сразу же за ней валялся маленький цилиндрик подрывной машинки.
– Ну, как? – спросил Димарик, падая на землю подле пулемётчика, и тут же отодвинулся, освобождая место плюхающемуся рядом командиру.
– Лежат, не шевелятся, – судорожно сглотнув, прохрипел Костин.
– Это хорошо, – похвалил пулемётчика Маркитанов и, хлопнув его по спине, добавил: – Ма-ла-дец!
– И правда, «чехи»! – выдохнул Морин, видимо, так до конца и не поверивший в два трупа и только теперь своими глазами убедившийся в сказанном. – И как это произошло? – обратился он к пулемётчику, желая узнать подробности.
– Я, товарищ старший лейтенант, – слегка подрагивая от нервного возбуждения, горячо зашептал Костин, – сижу, слышу – заскрежетало что-то. Прислушался, а оно опять, так, будто шип за одежду зацепился. Я «пээмку» в руки и жду, но на боевой сразу ставить не стал – может, кабан или показалось… Потом шлёп, шлёп, как подошва по гравию. Я «пээмку» в боевое положение привёл, и тут они прямо на меня и вылезли. Только что не было, и вдруг идут в полный рост. Я и жахнул – чуть ладонь об толкатель не отбил. Хотел из «ПКМа» добавить, но пока туда-сюда, слышу – тишина, и никого больше не видно. Этих, – кивнул Костин на валяющиеся на земле трупы, – я тоже не сразу разглядел. – Он слегка встревоженно взглянул на командира, словно опасался, что сделал что-то не так, и добавил: – Вы же сами говорили – «подрыв», а там по обстановке. Если противника не видно, то просто так не стрелять, позицию не выдавать. Правильно?
– Правильно, правильно, молодец, – похвалил бойца Морин и повернулся к Маркитанову: – Что, пошли?
– Рано, командир, ещё немного… – попробовал охладить его Маркитанов и, поглядев поверх деревьев в сторону занимающейся зари, добавил: – Уже скоро.
– Хорошо, – согласился старлей, удивив бойцов своей покладистостью. Оказалось, он знал, чем себя занять в ближайшие несколько минут: – Синявский, давай связь!
– Командир, погоди! – дёрнул Морина за рукав «горки» Димарик. – Успеем, доложим.
Тот нетерпеливо отмахнулся.
– Командир, надо сначала досмотреть, – настаивал на своём старший сержант. – А то спросят, что да как, а мы что?
– Синявский, отставить! – Денису не терпелось доложить о результате, но сперва действительно следовало произвести досмотр. Как назло, рассветало с неимоверной медлительностью. Казалось, проходили часы, хотя на самом деле бежало несколько минут.
– Димарик, за мной! – наконец не выдержав и взяв оружие на изготовку, Морин встал и, слегка пригнувшись, двинулся вниз по откосу туда, где в предрассветной полумгле лежали два неподвижных тела.
Маркитанов медленно поднялся и молча двинулся следом. На то, чтобы подойти к трупам, понадобились какие-то секунды.
– «Чехи!» – обрадованно выдохнул Морин, разглядывая «гортековский» камуфляж, новенькие, тоже «гортековские», берцы, большие, наполовину заполненные рюкзаки за плечами обоих убитых. – Отлично! Есть результ!
– Нету… – разочарованно протянул Маркитанов.
– Чего нету? – не понял группник.
– Стволов нету, – пояснил старший сержант, и старлею хватило одного взгляда, чтобы его эйфория покрылась серой пеной легкого разочарования.
– Но ведь «чехи» же! Может, в рюкзаках?
Шагнув к ближайшему, он довольно небрежно вспорол ножом лямки рюкзака и, оттащив его чуть в сторону, начал вываливать на землю содержимое. Димарик, которого покоробило столь небрежное отношение группника к трофеям, недовольно покачивая головой, нагнулся ко второму убитому, осторожно стянул лямки с плеч, выпростал ещё не успевшие окоченеть руки, перевернул труп на бок и вздохнул с сожалением, рассматривая окровавленную, истерзанную многочисленными осколками материю новенького «Гортекса». Затем расстегнул грудную перемычку, ухватившись за рюкзак, стянул его с «чеха» и оттащил на пару метров, после чего, развязав горловину, начал аккуратно вынимать и складывать ровной стопочкой находящиеся в нём вещи. Увы, ничего криминального там не оказалось: спальник, еда, дополнительная фляжка с водой, но даже завалявшегося нажимника или кусочка тротила в этом рюкзаке не было.
– Что у тебя? – По виду старшего лейтенанта можно было понять, что и в распотрошённом им рюкзаке лежало то же самое.
– Ничего… – разочарованно покачал головой Маркитанов.
– Жаль, – поджал губы Морин. – Синявский, дуй сюда! – И когда радист начал спускаться, приказал: – Качай связь!
– Командир, не стоит, не стоит докладывать! – запротестовал Маркитанов, начиная складывать вытащенные вещи убитого обратно в рюкзак.
– Это почему? – грубо уточнил старший лейтенант, в душе которого внезапно родилась глухая злость к своему заму.
– Стволы, – коротко пояснил Маркитанов.
– И что с того? – В голосе группника сквозило непонимание. – Но ведь «чехи» же!
– «Чехи», – не стал отрицать очевидного Димарик, – но стволов нет.
– Это почему? – грубо уточнил старший лейтенант, в душе которого внезапно родилась глухая злость к своему заму.
– Стволы, – коротко пояснил Маркитанов.
– И что с того? – В голосе группника сквозило непонимание. – Но ведь «чехи» же!
– «Чехи», – не стал отрицать очевидного Димарик, – но стволов нет.
– Нет и нет, главное – «чехи». – Морин никак не мог понять причину беспокойства своего заместителя.
– А ты докажи! – резко выдохнул Димарик.
Старший лейтенант замер, словно споткнулся. Казалось бы, такой простой фразой Маркитанов спустил Морина на землю и заставил задуматься.
– Командир, Центр на связи, что передавать? – шепотом спросил приблизившийся Синявский.
– Передавай… – Старший лейтенант задумался. – «Ладно, – решил он, – в конце концов, сообщить о трупах и через десять минут будет не поздно». – Скажи, что у нас всё в норме, и отключайся.
– Понял, передаю. – Синявский привалился к ближайшему дереву и стал налаживать связь.
– А что тут доказывать? – вернулся к прерванному разговору Морин. – Камуфляж, рюкзаки, хрен знает сколько ночи… утра. Что доказывать?
– Стволов нет, – гнул свою линию Димарик.
– Да и черт с ними!
– А в прокуратуре ты что писать будешь? – Старший сержант наконец-то сложил все «чеховские» вещи и, стараясь не запачкаться кровью, сел на жалобно «вздохнувший» рюкзак убитого.
– А что писать? Что доказывать? Что они в таком виде в такую рань в лесу делали? Всё и так ясно.
– Орехи собирали, – без тени улыбки высказал своё мнение Маркитанов.
– Какие, на хрен, орехи весной? – возмутился группник.
– Хорошо, черемшу, грибы, корову заблудившуюся искали… Да что угодно! – Димарик тяжело вздохнул, не понимая непроходимой тупости своего командира. – Это нам с тобой ясно, а вот им… – кивнул он куда-то за спину, – ничего не докажешь. Захотят сделать свой «результ» – и подтянут. Никакая логика не поможет.
– Ты думаешь? – Радостный запал в душе старшего лейтенанта закончился, и он начал уступать занятые позиции.
– Не надо сообщать о трупах. – Димарик сорвал росшую тут же травинку и, сунув её в рот, начал по кусочку откусывать и выплёвывать, откусывать и выплёвывать.
– А что тогда делать? – Было видно, что Морину очень не хотелось терять свой первый в жизни боевой результат; вместе с тем неумолимая логика в словах Маркитанова, конечно, присутствовала.
– Ничего никому не докладывать. Но, на всякий случай, трупы сфотографировать – вот так, с рюкзаками. А «чехов», – Димарик презрительно сплюнул, – оттащить куда-нибудь подальше от места засады…
– Лучше за пределы района разведки, тут совсем недалеко, и закопать, – с болью в душе подытожил Морин.
– Закопать – не закопать, – дважды повторил Маркитанов, которому перспектива копания могил очень не нравилась, – а оттащить следует. И пусть все помалкивают.
– А «МОНка»? – спохватился старший лейтенант.
– Да потом доложим. Скажем, в темноте, по кабанам, случайно…
– Согласен. – Приняв предложенный Маркитановым план, старший лейтенант вздохнул, но решил особо не расстраиваться – что-что, а «чехов», похоже, на его век ещё хватит. – Синявский, давай сюда Морзобитова! – крикнул он, и, повернувшись к Димарику, кивнул на трупы: – Сколько человек надо?
– Зачем лишних посвящать? – вполне резонно заметил старший сержант. – Мы с Костюхой донесём, а Морзобитов на охране. Мы по-шустрому.
– Давай! – махнул рукой Морин, показывая этим жестом своё безразличие к дальнейшим действиям заместителя.
Не прошло и десяти минут, как «похоронная команда» двинулась в северо-западном направлении. Чтобы выйти из района разведки, им предстояло пройти не так много, и Морин не без основания рассчитывал, что, идя по хребту, на всё про всё им потребуется не больше часа. Он рассчитал правильно – через какое-то время тяжело дышащий Димарик бросил свою ношу на землю.
– Всё, харе, – сказал он обернувшемуся Морзобитову.
– Может, ещё немного оттащим? – Младший сержант повел стволом из стороны в сторону, выглядывая наиболее удобный путь, чтобы двигаться дальше.
– Нет, здесь. Гляди, – слегка подрагивающей от напряжения рукой старший сержант указал на покрытый трещинами обрывистый склон, готовый своей многотонной массой вот-вот рухнуть вниз, – туда.
– А, понял, – протянул младший сержант, так и не догадавшись о причине такого выбора, а Маркитанов вздохнул и, схватив труп за шиворот, споро потащил его по крутому откосу. Когда же мертвец зацепился за какое-то препятствие, Димарик без промедления снова взвалил его на спину, покряхтывая, спустился под самое подножие обрыва и осторожно уложил мертвого бандита к глинистой стенке.
– Тащи сюда! – махнув рукой замешкавшемуся наверху Костину, он скинул с себя «чеховский» рюкзак, порывшись в его нутре, вытащил ещё ранее приглянувшийся спальник и, отложив его в сторону, не без сожаления положил рюкзак рядом с валяющимся на земле трупом.
Когда оба убитых «чеха» примостились у подножия обрыва, Димарик привязал спальник к своей разгрузке и вместе с Костиным выбрался наверх к поджидавшему их Морзобитову.
– Уходим? – предположил тот, но Димарик, рыская глазами по округе, только отмахнулся от него.
– Погоди, сейчас! – Он застыл на месте, по-прежнему оглядываясь по сторонам, пока наконец в глубине леса не увидел то, что искал, широко шагая, направился в чащу.
– Ты куда? – одёрнул его Морзобитов, но Димарик лишь передёрнул плечами, ни на секунду не замедлив своего движения, и вскоре скрылся за ветвями, а несколькими секундами позже раздался треск ломающихся сучьев.
– Костян, помоги! – просипел он, с натугой таща за собой толстый ствол сломанного грозой дерева.
– Иду! – отозвался Костин.
– А ты что стоишь? – вперился взглядом в застывшего младшего сержанта Димарик. – Давай, тащи!
– А зачем это? – на всякий случай уточнил впрягшийся вместе со всеми Морзобитов.
– Тащи давай, узнаешь! – скорее шутливо, чем грубо, оборвал его Маркитанов, направляя общее движение к присмотренной ещё в самом начале трещине. Наконец они доволокли ствол до нужного, как считал Димарик, места и вставили его толстый конец в разлом, идущий в глубь земли.
– Раз, два, взяли! – негромко скомандовал старший сержант и всей массой навалился на торчащий наружу край новоиспечённого рычага. – Раз, два, взяли! Опа, поехали! Опа, поберегись!
Огромная земляная масса с шорохом наклонилась и рухнула вниз. Сильный удар сотряс землю, многотонный склон обрушился, погребая под собой два свежих трупа.
– Во, получилось! – воскликнул Димарик с таким явным удивлением в голосе и на лице, словно никогда и не верил в осуществление собственной затеи.
– Здорово! – выдохнул Костин, едва успевший отскочить в сторону, когда почва под его ногами поползла вниз.
На какое-то мгновение наступила тишина, слышался только шорох осыпающейся вниз глины.
– Уходим! – скомандовал Маркитанов. Теперь им здесь действительно нечего было делать.
Сразу же после возвращения «похоронной команды» группа, тщательно замаскировав следы своего пребывания, снялась с места ночной засады и, от греха подальше, двинулась в западном направлении. Отойдя, как показалось Морину, на достаточное расстояние, он отдал команду остановиться на привал. И вот уже почти час разведчики, заняв круговую оборону, предавались блаженному ничегонеделанию. И весь этот час командир группы, считая, что убитые боевики шли на базу, ломал голову над картой, пытаясь вычислить её местоположение. А она действительно могла быть в любом квадрате района разведки, вот только, увы, для её оборудования не хватало одного компонента.
– Куда же они всё-таки направлялись? – задумчиво разглядывая карту, спросил Морин. Собственно, спрашивал он сам у себя, но, поскольку произнёс вопрос вслух, то тут же получил ответ от находившегося неподалёку Маркитанова.
– Куда же ещё? На базу, конечно! – В голосе старшего сержанта звучала такая уверенность, будто он наперёд знал все действия окрестных моджахедов.
– То, что на базу, – это понятно. – Старший лейтенант провёл рукой по лицу, словно смахивая невидимую паутину. – Но вот где она находится?
– Да где угодно! – Димарик разрядил автомат, тщательно осмотрел затвор, щёлкнул пару раз предохранителем, зарядил оружие снова.
– Угодно-то угодно, – закивал головой группник, частично соглашаясь с Маркитановым, – но ведь здесь нет ни одного ручья. Пить-то они что-то должны?
– Почему нет? – лениво потянулся к карте Димарик.
– А вот так, нет. – Морин провёл по карте пальцем, очерчивая круг, на котором не было ни единой голубой прожилки.
– Так вот же ручей, и вот ручей! – ткнулся на окружающие район разведки источники влаги палец Димарика.